Церковь св. Иоанна в Тампере – шедевр архитектуры финского модерна

Теперь ненадолго позабудем о Й. Стенбеке и обратимся к личности Ларса Сонка – архитектора, отличавшегося не менее ярким творческим дарованием. С его именем связано появление в Финляндии двух самых грандиозных культовых сооружений начала ХХ столетия. Каждое из них может, по праву, служить национальным символом эпохи.

Ларс родился в семье лютеранского священника шведского происхождения, выходца из Кальвио. Получив соответствующее религиозное воспитание, мальчик с юных лет начал проявлять интерес к культовому зодчеству. Впоследствии, выбрав для себя карьеру архитектора, Ларс быстро преуспел на этом поприще. Уже на последнем курсе обучения в Хельсинкском Политехникуме – в 1893 году, Сонк получил главный приз в конкурсе на проект церкви св. Михаила в Турку. Обрадованный этим успехом, молодой талантливый зодчий тут же отправился в Германию. Ему было крайне необходимо набраться опыта в строительстве масштабных зданий культового назначения.

По словам отечественного искусствоведа В.И.Пилявского, Л. Сонк, создавая чертежи церкви св. Михаила, вдохновлялся шведской кирпичной готикой – знаменитым собором в Упсале. Но архитектор уже тогда не был привержен, в полной мере, к применению в облицовке фасадов «искусственного» материала. В своем проекте он ввел, фрагментарно, отделку серым гранитом в цокольной части здания. Для строительства стен церкви применяли красный кирпич. Серо-зеленый шифер, которым покрыта крыша, был привезен из Норвегии. Кроме того, Л. Сонк одним из первых использовал горшечный камень как материал для резных украшений. Рельефы на фасаде изображают грибы и травы. Из стеатита были выполнены также алтарь, кафедра и оконные рамы.

Рельеф с изображением грибов

В своей основе, церковь св. Михаила в Турку – это трехнефная базилика с удлиненным залом, рассчитанным на 1200 прихожан, балконами-хорами и алтарной частью в форме многогранника. Л. Сонк как бы зримо воплотил в своем проекте предельную ясность и конструктивную рациональность немецкой архитектурной мысли. Экстерьер церкви, хотя и был решен в старых традициях, получился достаточно современным по своему обличию. Такого необычного эффекта Сонк добился, прежде всего, благодаря умелой стилизации характерных готических элементов – суженных окон, остроконечных щипцов, стрельчатых аркад, «розы» и т. д. К тому же зодчий фланкировал основной объем здания четырьмя разновысотными башнями со шлемами, внесшими особую экспрессию в его силуэт. За счет асимметрии пластические массы получили динамическое развитие. Точкой схода всех «воображаемых» линий диагональной композиции стала вершина главной прямоугольной башни, образующей стройную вертикаль высотой около 77 метров.

Церковь св. Михаила (Агриколы) была своеобразной «прелюдией» к последующим интересным работам Л. Сонка. В Турку он как бы только начал свои смелые творческие эксперименты. По-настоящему, незаурядный талант финского мастера раскрылся в другом его произведении, относящемуся примерно к тому же периоду. Новаторский проект церкви св. Иоанна-Крестителя сделал имя Л. Сонка хорошо известным не только в Финляндии, но и далеко за ее пределами.

С развитием капиталистических отношений в автономном Финляндском княжестве начали расти малые города. Наряду с Хельсинки (Гельсингфорсом), Турку и Выборгом, на карте «страны лесов и озер» все более заметной точкой становился центр провинции Пиркянмяа – Тампере (Таммерфорс). Удаленный от моря и, географически, более северный город стал на заре 20-го столетия одним из центров индустриального роста.

Постепенно в Тампере наметился приток населения. В связи с этим увеличился и спрос на жилье, сдаваемое внаем. В конце 1890-х годов Л. Сонк и Б. Федерли46 спроектировали ряд доходных домов для этого растущего молодого города. Пожалуй, самым оригинальным из них был «неоготический» дом купца Тиркконена (ул. Кауппакату,6), расположенный поблизости от главной площади. Здание венчали двускатные кровли, выкрашенные в ярко-оранжевый цвет. Его фасады украшали остроконечные щипцы с фиалами, а в нижнем этаже была применена, входившая в моду гранитная облицовка47.

Увеличение числа жителей в Тампере, соответственно, потребовало и создания новой инфраструктуры. В частности, назрела необходимость в создании просторного лютеранского храма, способного вместить большое количество прихожан.

Для решения этой проблемы был образован специальный Комитет. В него вошли не только представители местной власти, обеспеченные и влиятельные люди города, но и зодчие с профессиональным образованием.

Конкурс на проект собора св. Иоанна был объявлен в 1900 году. Официально, в нем изъявили желание участвовать 23 архитектора. Среди них были Й. Стенбек, Г. Васашерна, а также несколько других одаренных мастеров. Но, как ни странно, первый приз на этот раз достался вовсе не им. Победу одержал молодой зодчий с оригинальным творческим почерком. Комиссия, в составе которой были С. Гриппенберг, Х. Линдберг, О. Тарьянне, отдали предпочтение проекту с кодовым названием «Атэрнитас». Отбирая эту работу, компетентное жюри отметило два главных ее достоинства: изобретательность планировочного решения и выразительность общего силуэта постройки. Таинственным автором проекта «Атэрнитас» (что в переводе с латыни означает «Вечность»), как нетрудно понять, был Л. Сонк – зодчий, открыто пропагандировавший новаторские идеи в Финляндии.

Остается догадываться, почему фортуна так благоволила молодому архитектору? Может быть, причиной тому были его незаурядный талант и широкий кругозор!? Известно, что Ларс Сонк с ранних лет проявлял тягу к знаниям, постижению тайн и загадок окружающего мира. Зодчий увлекался астрономией и математическими науками, читал книги по истории Древнего Востока. Религиозное воспитание тоже во многом способствовало его правильному пониманию специфики лютеранской церковной архитектуры. Не стоит, вместе с тем, сбрасывать со счетов и достаточно «прозаический» факт. Отец зодчего был священником, которого, наверное, знали и уважали в определенных собраниях местного духовенства. Его авторитет мог сказаться и на отношении церковнослужителей к Ларсу – подающему надежды финскому архитектору, решившему посвятить свою жизнь «благому делу»…

Общий вид собора в Тампере

Начало строительных работ в Турку, по ряду причин, затянулось до 1902 года. И так вышло, что закладка фундамента церкви св. Михаила, по времени, почти совпала с аналогичным событием в Тампере. Разумеется, в проект нового храма Ларс Сонк многое привнес из чертежей предыдущей постройки. Это, в частности, обнаруживалось в некоторых элементах конструкции зданий. Например, в том, как были связаны между собой в обеих церквях центральный портал, нартекс и боковые порталы. Большие окна-розы в треугольных фронтонах красноречиво свидетельствовали о непосредственном влиянии германской «неоготической» архитектуры. Главный фасад церкви св. Иоанна, по аналогии, должен был включать в себя две башни разной высоты, симметрично расположенные относительно продольной оси; тыльную часть здания тоже предполагалось фланкировать отличающимися друг от друга башенками – только уже не круглыми, а квадратными в плане. В интерьерах обеих церквей присутствовали массивные столбы, несущие кирпичные своды.

Вместе с тем, в основу церкви св. Иоанна, как видно из чертежей, была положена форма правильного креста. Этим она несколько отличалась от традиционных немецких храмов и церкви св. Михаила в Турку, тяготевших к схеме базилик, с вытянутыми продольными нефами. Интересной особенностью здания стало и включение в его основное внутреннее пространство полукруглой сакристии, которая снаружи выглядела как отдельная пристройка. Чтобы способствовать хорошей освещенности интерьера, Л. Сонк, преднамеренно, расположил боковые галереи верхних ярусов на разной высоте.

Весьма оригинально молодой зодчий решил и внешнее убранство постройки. Традиционные христианские символы во входном портале – крест и изображения священных пеликанов, – которые намекали на связанные с Христом обряды Крещения и Причащения, соседствовали с фризами, заполненными стилизованным растительным и анималистическим декором. Как справедливо заметила финская исследовательница П. Корвенмяя, «царство зверей и птиц служит своеобразным подступом к гуманистическому миру», открывающемуся внутри церкви.

Но, пожалуй, главной чертой отличия церкви св. Иоанна было все-таки то, что Л. Сонк на этот раз полностью отказался от кирпича в отделке внешних стен и применил сплошную каменную облицовку. Несколькими годами раньше также поступили О. Тарьянне – в здании Национального театра в Хельсинки – и К. Г. Нюстрем в здании Художественного музея в Турку. Они как бы своими работами заложили основы будущего архитектурного направления, но при этом сами не вышли за рамки принципов классицистической эстетики, будучи приверженными к строгой симметрии в объемно-пространственных композициях зданий. Л. Сонк, подхватив их опыт, дополнил его смелым экспериментом и желанием уйти от статики к динамическим построениям архитектурных масс. В его интерпретации, постройки обрели выразительные асимметричные силуэты. Экспрессивная облицовка фасадов «естественным» материалом стала не только символическим выражением финского национального характера, но и предметом эстетического любования. Окончательно возведенная к середине 1900-х годов, церковь св. Иоанна в Тампере превзошла своим обликом даже самые смелые ожидания. Такого ощущения гипертрофированной монументальности в Финляндии, до Л. Сонка, в своих работах не добивался еще ни один зодчий!

Внешние стены храмы сложены из серых и бурых гранитных валунов, что, зрительно, создает эффект своего рода полихромии. Нововведением Л. Сонка стало также использование, наряду с квадерной, полузабытых техник циклопической или бутовой кладки.48 Соприкасающиеся поверхности каменных глыб уже не обтачивались до ровной грани, а просто образовывали неплотное соединение, утопленное в толстый слой цементного раствора. Бутовая кладка позволяла сочетать камни разной высоты и формы, делать продольные швы, не идущими строго по горизонтали, чередовать слои большей и меньшей величины. К тому же она была более экономична, поскольку позволяла использовать все обломки гранита, возникающие при его добыче и первичной обработке. Бутовая кладка дала возможность Л. Сонку обеспечить лучшую гидроизоляцию в храме и избежать тех недостатков, которые допустил Й. Стенбек в Койвисто.

Вся эта нарочитая грубость и неровность камней в визуальном восприятии казалась выражением гротеска и, одновременно, служила напоминанием о постройках эпохи Средневековья. Известно, что Л. Сонк в молодые годы совершал поездки к руинам древних церквей и замков с целью их зарисовки для детального изучения. Его «живые» и яркие впечатления, очевидно, и получили воплощение в том характере каменной облицовки, которую он избрал для фасадов церкви в Тампере. Неровность поверхностей гранитных глыб, живописная игра фактур создали экспрессивную светотеневую моделировку. В зависимости от характера освещения цвет фасадов, действительно, изменялся.

В остальном же, все осталось прежним. Внутренний каркас церкви был кирпичным. Каменные столбы, хотя и использовались в интерьере, не играли важной роли в работе сводчатых конструкций. Они, по большей части, служили одним из средств украшения, наряду с цветными витражами и фресковой росписью над аркадами в центральном нефе.

Есть сведения, что Л. Сонк, лично, не руководил строительными работами в Тампере. У него попросту не было на это времени. В голове у архитектора уже рождались новые творческие идеи. Л. Сонк отправился искать заказы в столице Финляндии. Осуществление проекта церкви св. Иоанна зодчий поручил своему верному другу и соратнику – Биргеру Федерли, который успешно справился с возложенной на него миссией.

Интерьер храма

Внутреннее убранство храма в Тампере, рассчитанного на 2000 прихожан – это тема для отдельного разговора. Причем, оно, наверное, не менее интересно, чем сама архитектура культового сооружения.

В конце ХIХ века в Финляндии появился яркий представитель школы символизма. Хуго Симберг за картину «Осень» был удостоен Почетного диплома на Всемирной выставке 1900 года в Париже. По манере письма художник чем-то напоминал А. Беклина и Ф. Ходлера, но при этом отличался от них более сдержанным «темпераментом» и истинно северным колоритом. Забегая вперед, необходимо сказать, что творческая натура Х. Симберга была глубоко своеобразной. Он, как и некоторые другие представители искусства «серебряного века», жил в эфемерном пространстве утонченного эстетизма, постоянно балансируя между двумя крайностями – психологией чувственности и близостью к умопомешательству. Финский живописец в этом аспекте был чем-то похож на В. Ван-Гога или М. Врубеля. Его «болезненное» ощущение жизни напоминало то, что некогда испытывали русские поэты-символисты, такие как Ф. Сологуб, В. Брюсов и К. Бальмонт. Их манила сфера «непознанного», мистического и таинственного. В числе прочих устремлений, проявлялся интерес и к столь актуальной для каждого человека теме смерти. Ф. Сологуб, например, открыто заявлял, что он умрет от неизвестной медицине болезни – декабрита. В. Брюсов в одном из своих стихотворений честно признавался:

Я бы умер с тайной радостью

В час, когда взойдет луна…49

К. Бальмонт в молодые годы, чтобы увидеть «тот свет» или другой мир, даже попытался совершить самоубийство, выбросившись из окна. К счастью, высота была небольшая. Все закончилось переломом руки и ощущением боли…

Скандинавский писатель А. Стриндберг некогда тоже хотел утонуть в холодных водах Балтийского моря. «Маэстро» остановило только неприятное соприкосновение с шелковистыми морскими водорослями. Они извивались в воде, будто змеи, и, как ему, наверное, показалось, были готовы завладеть его грешной душой.

Х. Симберг, в определенном смысле, напоминал об образе Туонельского лебедя – того, который предчувствовал свою кончину в одноименном произведении композитора Я. Сибелиуса. Художник, родом из Выборга, в Тампере оказался совершенно случайно. Заказ на росписи в церкви св. Иоанна он получил по рекомендации известного живописца А. Эдельфельта50, разглядевшего в нем будущее дарование.

Живопись в интерьере храма должна была отобразить библейские сюжеты из цикла Нового Завета. В 1901 году Д.С.Мережковский писал:

«Как Петр постиг тайну воплощения – Плоти рождающейся, так Иоанн постиг тайну воскресения – Плоти воскресающей… Церковь Петра обращена лицом к прошлому – к Первому – церковь Иоанна – к будущему – ко Второму пришествию».51

В этой связи, становится хорошо понятным, почему, наряду с традиционной для лютеран темой Христа, в «программе» оформления храма в Тампере присутствовали темы Апокалипсиса, жизни и смерти…

Вместе с Х. Симбергом, в церкви св. Иоанна-Богослова работал и художник Магнус Энкель52. Он, в частности, написал крупномасштабную картину «Воскрешение мертвых», помещенную на восточной стене здания. Сцена метаморфозы была передана художником с необыкновенно глубоким чувством и тонким психологизмом. М. Энкель сосредоточил внимание на мимике и жестах отдельных персонажей – участников бесконечной процессии «восставших из тлена». Есть сведения, что финский живописец в процессе работы над композицией вдохновлялся одноименной фреской Луки Синьорелли в знаменитой церкви в Орвьето.

На стенных поверхностях, над колоннадами широкого центрального нефа храма в Тампере, Х. Симберг написал длинные фрески с фигурами 12 обнаженных мальчиков, несущих символическую «гирлянду жизни», увенчанную розами и шипами. Художник отдал предпочтение детям вовсе не случайно. Таким образом, он хотел намекнуть на «безгреховность» только что родившихся людей. Дети предстают у Х. Симберга в роли апостолов – учеников Христа, а их обнаженность символизирует непорочность плоти.

Фигуры появляются из леса и идут по полукругу, чтобы затем вернуться назад – в природный мир. У входа в него их встречает древо с языками пламени – олицетворение св. Духа – и изображение сороки – персонификация стыда. А чуть поодаль, Х. Симберг поместил картину, представляющую змею среди каменной пустыни. Так он, вероятно, символизировал грех и обреченность на вечное одиночество.

На витражах, украшающих готические окна-розы, художник изобразил крест и пеликана, кормящего кровью своих птенцов. Композиции – традиционные для лютеран – олицетворяли два важных обряда, связанных с Христом – Крещение и Причащение. Кафедра церкви была декорирована стилизованным рисунком, имитирующим колючие ветви терновника с запутавшимися среди них птицами.

Изображение мифического змия

Во фреске на потолке храма Х. Симберг представил мифического змия, с яблоком греха, зажатым в широко раскрытой пасти. Изображение органично вписано в овал, заключенный в кольцо из бесчисленных маленьких крыльев, которые символизируют защиту ангелов, под которой находится душа. У церковнослужителей, посетивших культовое здание незадолго до церемонии открытия, эта фреска вызвала вопросы и неприятие. «Змея в храме? – говорили они. – Не слишком ли это богохульно?». Уже после открытия церкви была создана специальная комиссия. Согласно её решению в мае 1907 года, фреску все-таки было решено оставить без изменений.

Дополнительным украшением интерьера церкви стал и его замечательный 50-регистровый орган, специально изготовленный в городе Лахти мастером Альбанусом Юрвой. Для музыки в пространстве храма была создана хорошая акустика. Как верно заметила финский искусствовед Паула Кивинен, «в этой церкви послание Христа, и вправду, могло дойти до слушателя». Это, по сути, и был тот самый, воспеваемый в модерне, синтез искусств…

В церкви св. Иоанна в Тампере, безусловно, достойны внимания и две картины Х. Симберга, размещенные на верхней галереи и в боковом нефе. Одна из них называется «Раненый ангел». Художник написал это полотно в 1903 года, после того, как оправился после нервного срыва и пребывания в больнице в Каллио. Это, по сути, глубокое размышление художника о жизни и смерти, а также его молчаливое послание «будущему человечеству».

Репродукция с картины Х. Симберга «Раненый ангел»

Х. Симберг как бы выразил на картине свое предчувствие грядущих на Земле грозных событий. Что хотел сказать художник? Может быть, он напоминал о том, что мир, созданный Богом, зыбок и хрупок!? Люди своими непродуманными действиями и поступками способны нарушить природное равновесие. И тогда, каждого из живущих на планете постигнет суровая кара… Вот почему, наверное, так грустны и серьезны лица мальчиков, несущих на носилках раненого «белого» ангела. Повязка на его глазах – это предостережение о том, что добрые силы могут отвернуться от погрязшего в грехах человечества.

Композиция, придуманная Х. Симбергом в 1903 году, изначально, не была посвящена теме Апокалипсиса, но по замыслу оказалась ей созвучной. Примечательно, что в первоначальной версии картины на заднем плане присутствовали фабричные трубы, нелепо выглядывающие из лесного пейзажа. Так художник-романтик, очевидно, выражал свой страх перед наступающей индустриализацией. Для него, как человека родившегося в Карелии, среди лесов, тишины и кристально чистого воздуха, шум механизмов или запах дыма были чуждыми и вредными. В Тампере, с его бурно развивающейся бумажной промышленностью, этот вопрос стоял достаточно остро.

На другой картине Х. Симберга в соборе св. Иоанна представлен «Сад смерти». Этот сюжет, непритязательный на первый взгляд, наполнен конкретным смыслом, тонким лирическим чувством. Три скелета в черных одеяниях заботливо ухаживают за растениями в глиняных горшках, подобно хорошему садовнику поливая их из леек. Что подразумевает эта живописная композиция?

Репродукция с картины Х. Симберга «Сад смерти»

Скелеты, разумеется, олицетворяют Смерть. А растения? Скорее всего, это души умерших, которым суждено попасть в чистилище. Они еще настолько слабы, беззащитны, что требуют к себе необыкновенно бережного отношения. Понимание Смерти, надо сказать, у Х. Симберга было глубоко индивидуальным. Он считал ее обратной стороной Любви. У художника существовал цикл зарисовок, в которых Смерть изображалась как верная спутница человека. Х. Симберг полагал, что все на свете закономерно. Каждому человеку предписан Богом определенный срок. По истечении его, Смерть должна забрать душу умершего из грешного мира, чтобы подготовить ее к жизни вечной, небесной. Задачей человека является следование по выбранному для него Богом пути. Он должен не поддаться искушению, не свернуть с этого прямого маршрута53.

Хочется спросить, какова же общая идея художественного оформления величественного собора в Тампере? Может быть, это гимн о вечном торжестве духа или символическое выражение идеала протестантской веры!?

Неумолимое течение времени способно разрушить все, но только не храм будущего, выстроенный из сверхпрочного гранита.