Йозеф Стенбек и его новые принципы строительства церквей в Финляндии

«Северный модерн» достаточно ярко проявил себя в культовом зодчестве Финляндии. Конечно, и здесь, как и в гражданской архитектуре, теория так называемого «каменного романтизма» имела первостепенное значение. Но в остальном, предпосылки были несколько иного характера.

Как известно, Финляндия, под влиянием Швеции, приняла протестантскую религиозную доктрину. Финская лютеранская церковь отвергала иерархию образов и таинства священства, настаивая на том, что Христос – это единственный посредник между Богом и человеком. Каждый верующий мог толковать Священное писание по своему разумению, приобщаясь к молитве через содействие Святого Духа. Из всех культовых обрядов признавалось только – причащение и крещение, поскольку оба были связаны с Христом. Так называемого «призывания» святых, почитания их мощей и икон у лютеран не существовало.

Если у католиков священные ритуалы носили часто мистический характер, то у лютеран данный элемент полностью отсутствовал. Протестанты склонялись к более простому, ясному и рационалистичному мышлению, близкому научному знанию.

Само собой разумеется, «карелианизм», в любой форме, был чужд финской церкви. Однако, в полной мере, древние языческие культы все же не отвергались, так как во второй половине ХIХ столетия они еще оставались достаточно распространенными среди крестьянского населения.

Необходимо учитывать и тот факт, что Финляндия географически располагалась между Западом и Востоком. Она всегда была ареной соперничества германского и славянского мира, Рима и Константинополя. И в этом единоборстве первый явно одерживал победу над вторым. Православие главенствовало только в Северной и Восточной Карелии, а также на территории бывшей Ингерманландии.

Впрочем, Россия никогда не ущемляла права финнов в отношении их вероисповедания. Напротив, распространение лютеранства в Финляндии во многом устраивало русское царское правительство, поскольку это сдерживало развитие протестных национальных умонастроений в автономном княжестве. В частности, достаточно показателен в этой связи широкий жест русского императора Николая II. После посещения Койвисто 17 сентября 1905 года он выделил солидную денежную сумму (более 26000 финских марок) на приобретение 31-регистрового органа, изготовленного на фабрике в Кангасало. Это был исключительный по ценности подарок.

Помимо того, следует учитывать и тот факт, что в Петербурге до 1917 года проживало около 170 тысяч лютеран. Среди них были не только финны, но и шведы, немцы, эстонцы, латыши.

Как ни удивительно, но становлению церковного каменного зодчества в Финляндии тоже способствовал один из императорских указов. Согласно распоряжению царя Александра I, вышедшему 3-го сентября 1811 года, следовало все публичные постройки, включая церкви, «строить, в соответствии с местными средствами, либо из кирпича, либо из другого камня». Как отмечалось в указе, «только по исключительным причинам и в силу крайних обстоятельств его императорское величество могло, в порядке исключения, дозволить сооружение общественной постройки из дерева».

Уже в период «ампира» в Финляндии появилось несколько церквей из природного камня, выполненных с максимальной простотой. Чуть позже, в Юве и Ките были возведены культовые сооружения из серого гранита в сочетании с кирпичом. Над проектом последней из названных построек трудился талантливый архитектор Ф.А.Шестрем. Но, окончательно, новая тенденция возобладала лишь к концу ХIХ столетия, когда архитектуру из природного камня воспели теоретики «финского национального романтизма».

Признанными мастерами церковного строительства в Финляндии в эпоху модерна были архитекторы Йозеф Стенбек и Ларс Сонк. Первый из них создал несколько десятков проектов культовых зданий для Восточной Финляндии, а второй – прославился своими крупномасштабными работами, такими как, церковь св. Михаила в Турку, собор св. Иоанна в Тампере и церковь Каллио в Хельсинки. Если о творческой деятельности Ларса Сонка написано немало книг, то о произведениях Й. Стенбека нам известно гораздо меньше. Некоторый свет на его личность может пролить статья С. Рингбома «Josef Stenback ja kansallinen kiviromantiikka», опубликованная в 1982 году и недавно переведенная на русский язык. Используем ее в качестве основного источника информации.

За плечами у Йозефа Стенбека было два профильных образования. Он закончил архитектурные факультеты – сначала, в Хельсинкском (Гельсингфорском), а затем в Штутгартском Политехническом институте. Немало попутешествовав по Германии, Й. Стенбек в 1880 году приступил к самостоятельной творческой деятельности как частный архитектор. В этот же период он проявил себя и на поприще преподавания строительных дисциплин. По его инициативе, в городе Куопио в 1883 году было открыто местное архитектурное училище. С 1886 года Й. Стенбек начал преподавать «строительные конструкции» в Технической Высшей школе в Хельсинки.

К числу первых крупных работ Й. Стенбека относят неоготическую церковь в финском городе Кеми. И надо сказать, это была единственная культовая постройка зодчего, в которой, в полном объеме, использовался кирпич с наружной штукатуркой. Ее выразительный облик вполне соответствовал, принятой в ХIХ веке на территории Европы, традиции. Здание церкви получило изящный силуэт и эффектную конструкцию каркаса, в котором особую роль играли высокие аркбутаны с игольчатыми декоративными завершениями.

По-настоящему, общественное мнение в Финляндии взорвал доклад Й. Стенбека «О необходимости строительного регламента при сооружении церквей», прочитанный на собрании Технической Ассоциации 11 апреля 1885 года. Архитектор посвятил его, пожалуй, одной из наиболее актуальных проблем культового зодчества. Й. Стенбек, в частности, продемонстрировал твердую убежденность в том, что «для тех строений, которые олицетворяют христианский культ, следует выбирать долговечный строительный материал». Дерево, по его мнению, можно было использовать только для интерьера и возведения крыши. Зодчий при этом ссылался на Эйзенахский регламент 1861 года, который в одном из своих пунктов рекомендовал «долговечный материал и стилистически строгое строительство без штукатурки или декоративных покрытий». Й. Стенбек также высказался против принципа регулярности в планах культовых сооружений. Он полагал, что требование «архитектурной правды» гораздо важнее, чем другие существующие правила.

Схожие взгляды Й. Стенбек начал пропагандировать и в своих лекциях по материаловедению. Он приводил детальные сведения о свойствах природного камня и его запасах в финской земле. В сохранившихся конспектах архитектора есть следующая запись:

«Стена из кирпича не дает такого впечатления несокрушимой прочности, как природный камень. Это впечатление существенно усиливается, когда природный камень используют в углах здания, оконных и дверных проемах, карнизах».40

Личные предпочтения зодчего, как полагал Й. Стенбек, ограничиваются законами природы, а также «грубым, твердым веществом, через которое этим законам предстоит проявиться в постройке».

Свои мысли о природном камне, создающем «впечатление несокрушимой прочности», архитектор попытался воплотить в проекте церкви в Эура. В первую очередь, Й. Стенбек решил поразить пастора местного прихода К.Е.Сильвандера относительно невысокой стоимостью предложенных работ. Тот поначалу одобрил проект, но на приходском собрании верующие устроили настоящий скандал. Пастору пришлось на некоторое время отложить рассмотрение полученных чертежей. Но и это обстоятельство не охладило пыл молодого архитектора. Й. Стенбек все-таки смог убедить пастора в том, что церковь из камня будет гораздо более долговечной, чем деревянная, и, в конечном итоге, позволит сэкономить ему значительное количество средств. Зодчий подкрепил свои рассуждения сметой, учитывающей расходы на материал и страховые выплаты. Пастор, после некоторых раздумий, согласился…

1-го мая 1896 года чертежи церкви одобрил император. Вслед за тем, начались строительные работы, которые продлились три года. Здание было полностью готово к октябрю 1898 года.

Для облицовки фасадов Й. Стенбек применил, добытый в местных каменоломнях, красный крупнозернистый гранит. Блоки природного камня – в форме правильных параллелепипедов – с необработанными внешними поверхностями, были уложены ровными рядами. Но под гранитной облицовкой, на самом деле, скрывались кирпичные стены, скрепленные с «наружной оболочкой» с помощью кованых железных скреп. Церковь, в самом деле, получилась монументальной и прочной. Однако, в такой двухслойной кладке обозначился и серьезный недостаток, который затем не раз повторялся в работах зодчего. Через щели между блоками камня могла проникать дождевая вода, доходившая вплоть до слоя строительного раствора. Эта повышенная влажность приводила к порче кирпичных конструкций зданий.

В конце 1890-х годов, помимо церкви в Эура, Й. Стенбек создал также проекты для строительства культовых сооружений в финских селах Алахярмя и Куолемаярви. Оба здания снаружи получили строгую облицовку серым гранитом. Легкие «неоготические» формы церкви в Алахярмя явились прямым следствием влияния архитектуры церкви св. Михаила в Турку, которую в этот же период строили под руководством Ларса Сонка.

Здание было окончательно завершено к 1903 году. В ходе осмотра церкви, выстроенной на месте сгоревшего деревянного храма, член комиссии А. В. Стенфорс с удовлетворением отметил:

«То, что стены церкви сложены из серого камня, производит исключительно благоприятное и привлекательное впечатление».

Церковь в Куолемаярви (Рябово, здание не сохранилось) была уже, по сути, переработкой проекта церкви в Алахярмя и незначительно отличалась от нее по внешним характеристикам. В обоих случаях применялась все та же квадерная кладка41 каменных блоков, с характерным заглублением горизонтальных швов.

В начале 1900-х годов в работах Й. Стенбека обозначились признаки модерна. Трудно сказать, сам зодчий пришел к новым образам, в желании следовать европейской моде, или на него оказали влияние смелые творческие эксперименты Ларса Сонка. Исследователи на этот счет высказывали разные мнения. С. Рингбом, например, полагал, что «пальма первенства» все же была у Л. Сонка. С его точки зрения, проект церкви в Койвисто на Карельском перешейке был «репликой» грандиозного проекта собора св. Иоанна в Тампере. Д.Б.Смит, напротив, считал, что первоначальные эскизы Й. Стенбека вдохновили талантливого финского архитектора в его творческом замысле. А, может быть, это все носило характер взаимовлияния. Зодчие, машинально, подхватывали идеи друг у друга.

Церковь в Койвисто

Первые планы церкви в Койвисто (Приморске) Й. Стенбек создал в 1899 г., а более определенными они стали уже в 1900—1901 гг, когда было окончательно принято решение, взамен старой культовой постройки, возвести новую – более просторную, рассчитанную на 2000 мест.

«Я совершенно уверен в том, что церковь в Койвисто с художественной точки зрения превзойдет церковь в Куолемаярви как в отношении внешнего вида так и особенно в отношении интерьера, – уверял зодчий членов комиссии. – Качество работы с камнем я считаю примерно одинаковым, с той, конечно, разницей, которая происходит из различия самих проектов».

В этом же послании, приложенном к чертежам и сметам с описаниями работ, Й. Стенбек также сообщал о своих архитектурных идеях. Он писал:

«При рассмотрении чертежей церкви комиссия увидит, что она отличается от всех других церквей, построенных до сего времени в нашей стране, а возможно, и за границей. Ее облик – это образец совершенно нового стиля, который, правда, происходит из старой готики, но осмысленной абсолютно по-новому; совершенно новаторски решен также и интерьер. Я использую максимально простые формы, но как раз эта простота предъявляет высокие требования к качеству работы и используемых материалов. Подобно материалу облицовки, дерево в интерьере должно представать взгляду в своем естественном виде».42

Если сравнивать проект церкви в Койвисто с разработанным Л. Сонком проектом «Этернитас», который послужил, по словам Д.Б.Смита, «бриллиантом того замысла», что зодчий осуществил в соборе Иоанна в Тампере, можно обнаружить немало сходства. Оба культовых здания, как видно из чертежей, имеют асимметричные планы, в их архитектурно-пространственных композициях главным выразительным элементом является высокая башня с правой стороны от центрального портала, оси трансепта подчеркивают островерхие фронтоны со скругленной формы окнами. Поначалу, Л. Сонк также предполагал использовать для облицовки фасадов гранитные блоки, выложенные в излюбленной Й. Стенбеком технике квадерной кладки…

Процесс проектирования и строительства церкви в Койвисто шел долго и трудно. Среди членов прихода, с самого начала, образовалась группа, оппозиционная местному пастору П. Херкенену. Первые разногласия возникли по вопросу места расположения будущего здания. Оппозиция считала, что мыс Киркониеми (Светлый) слишком тесен для новой культовой постройки. В письменной жалобе также указывалось на ошибки в архитектурных расчетах. Местечко Суутаринмяки предлагалось, как более выгодное для закладки фундамента храма. Ко всему прочему, приводились доводы о том, что поблизости от предложенной зодчим площадки для строительства находятся лесопильня и мельница, пыль и шум от которых будут мешать богослужению.

Отрицательным моментом могла считаться и близость церкви к морю. Оппозиционеры полагали, что во время жаркого лета запах морской слизи, возникающей на мелководье, древесной коры и стружек будут создавать «неприятный аромат» у входа в храм. Выражая недоверие Й. Стенбеку, они настаивали на проведении повторного «аукциона строителей».

…К 1904 году церковь в Койвисто, вопреки всему, была полностью завершена. В процессе проведения работ строители допустили ряд технических ошибок. Проникновение сырости негативно сказалось на штукатурке внутренних стен. Увидев это, недовольные служители прихода отказались принимать здание. Положительное решение было достигнуто лишь несколько лет спустя.

Переполненный романтическими чувствами, Й. Стенбек еще до окончания работ опубликовал на страницах журнала «Arkitekten» восторженный рассказ о строящемся храме:

«Между островом Койвисто и берегом есть пролив с оживленным фарватером, а недалеко от его берега высятся стены новой церкви, возводимые из серо-коричневого гранита, и еще не закончится лето, как отразится в морской глади устремленный ввысь шпиль.

Гранит – благородный строительный материал. У кого нет лишних денег, тому нет нужды изощряться, украшая его. Вместо этого следует дать себе труд по-настоящему понять материал и довольствоваться наиболее простыми формами – и тогда можно получить прекрасный результат при сравнительно скромных затратах.

Ибо что можно сказать о новой церкви в Койвисто? Разве эти высокие фронтоны, эти облицованные камнем стены, эта простая, но высокая и стройная башня не достаточно монументальны и не достаточно соответствуют своему назначению?

Что же до расходов, которые становятся самым трудным вопросом в наших бедных приходах, то 206.000 марок можно считать вполне умеренной суммой для такой церкви: в ней 1500 сидячих мест, ее стены из местного серо-коричневого гранита-рапакиви украшены мелкозернистым серым гранитом, привезенным из Мууруэ (что в четырех милях к северу от Куопио); ее крыша из рейнского кирпича; ее венчают три медных шпиля; входные двери из дуба, а внутреннее оформление из лакированной сосны с украшениями из кованого железа и чеканкой из меди».43

Тонкий и изящный шпиль колокольни церкви в Койвисто взметнулся в небо на высоту 60 метров. Его строгая вертикаль будто бы стала гордым вызовом окружающему ландшафту – равнинам, поросшим лесом, и спокойной глади вод Финского залива. Готика в восприятии финского архитектора неожиданно обрела иной смысл. Она наполнилась какой-то непонятной энергией, динамизмом и силою первобытных стихий.

Церковь в Муурувеси

Одновременно с церковью в Койвисто, под руководством Й. Стенбека строился также ее двойник в Восточной Финляндии, в местечке Муурувеси. Не считая цвета камня, это культовое сооружение отличалось от предыдущего лишь незначительными деталями. Здание было немного укорочено за счет алтаря, окна приобрели более округлую форму, а шпиль башни стал не таким острым. Фронтоны украсили кресты, ниши и резные зубцы. Но, как и прежде, в наружной облицовке фасадов применялась средневековая квадерная кладка, в которой выравнивались все соприкасающиеся поверхности камней.

В приходе Вярпайсярви вначале предполагали строить церковь из дерева, но комиссия затем отклонила это предложение. Решение было принято вовсе не спонтанно. К нему даже прилагалось дополнительное пояснение следующего содержания:

«…при таком решении церковь получится долговечной и будет иметь достойный вид, соответствующий ее возвышенному и благородному назначению, …на землях прихода можно в обилии найти разнообразный камень, вполне пригодный для строительства. Древесины же твердых пород отыскать почти невозможно. Принимается во внимание и то, что получить ссуду у государства для строительства каменной церкви несколько проще, чем на сооружение из дерева».44

На заседании комиссии присутствовал и вездесущий Й. Стенбек. Он моментально представил членам сообщества подсчеты ежегодных расходов на строительство и эскизы будущего здания. После чего, подряд на работу, без возражений, был передан в его руки.

Церковь в местечке Вярпайсярви

Для облицовки церкви зодчий решил применить темно-серый гранит. Хотя общие чертежи здания, сделанные Й. Стенбеком, впоследствии бесследно исчезли, можно с уверенностью сказать, что он с самого начала ориентировался в своем проекте на стиль «модерн». Постройка, датируемая 1904 годом, выглядела несколько строже, чем культовые сооружения в Койвисто и Муурувеси. Архитектор отказался от излишних декоративных элементов, чтобы максимально полно сосредоточиться на выразительных возможностях естественного материала. Асимметричное в плане, здание вышло более пластичным по своей объемной моделировке, а двойное завершение угловой башни в чем-то придало ему сходство с северным деревянным зодчеством.

Й. Стенбек спроектировал, кроме того, и еще одну церковь на Карельском перешейке, в селении Ряйсяла (Мельниково), расположенном в долине реки Вуоксы. Она была возведена значительно позже, в 1912 году, на месте сгоревшего храма. Однако и в ней обнаруживаются черты сходства с предыдущими культовыми сооружениями. Все та же кладка внешних стен из квадров местного гранита красноватого оттенка, скругленные окна во фронтонах, минимум деталей украшения. Единственное отличие – шпилеобразное завершение 37-метровой башни, доминирующей над остальным объемом, фланкировали по углам небольшие турели с пирамидальными кровлями.

В заключении, хотелось бы процитировать некоторое общее замечание, высказанное в статье С. Рингбома. Оценивая творчество Й. Стенбека, он, в частности, подчеркивал:

«Интенсивность работы архитектора привела к тому, что он строил многочисленные церкви схожей планировки: с фундаментом в форме креста, с одной укороченной стороной и с башней на асимметрично расположенной ризнице. Это однообразие вынуждало его к максимально творческому использованию особенностей местных сортов камня, которые в такой ситуации оставались единственным средством придать строению индивидуальный облик. Поэтому, с точки зрения опыта использования различных сортов камня, значение творчества Й. Стенбека, возможно, даже выше, чем это принято считать. Несмотря на все пренебрежительные отклики, его многочисленные постройки, оригинальные и имеющие несомненный национальный колорит, со времени их создания служат напоминанием о тех возможностях, которые таит в себе материал».45