Ювелирный альбом Николая II

Ювелирный альбом Николая II

Свой ювелирный альбом имелся и у императора Николая II. Сегодня этот альбом хранится в Отделе рукописных, печатных и графических фондов Государственного историко-культурного заповедника «Московский Кремль». Туда альбом попал в 1922 г. вместе с сундучком, обшитым синей вельветовой тканью, в котором, собственно, и хранились зарисованные в альбоме ювелирные изделия[665]. Несколько позже сундучок с его содержимым отправили в Гохран, и с тех пор судьба его содержимого неизвестна, хотя догадаться о ней не трудно. На сегодняшний день остался только сам сундучок и альбом с рисунками драгоценностей, который в 1997 г. воспроизвел Александр Солодков в факсимильном варианте[666].

Следует сказать несколько слов о самом альбоме. Он содержит 136 страниц, из которых 41 страница заполнена рисунками ювелирных подарков. Каждый из рисунков пронумерован (с № 1 по № 305) и содержит краткую собственноручную помету царя о том, от кого и когда был получен этот подарок. Иногда указывается, по какому случаю или в память неких обстоятельств. Фактически число ювелирных изделий больше заключительного номера № 305, поскольку иногда под одним номером проходило несколько вещиц. Как указано на первой странице, альбом был начат 1 января 1889 г. и закончен после мая 1913 г. Начавшаяся Первая мировая война прервала традицию, поддерживавшуюся более 25 лет.

Рисунки в альбоме выполнены довольно тщательно, с использованием чернил, мела и бронзовой краски. Сам характер рисунков выдает вполне квалифицированного любителя, но не профессионала. Именно любительский уровень рисунков позволял исследователям с середины 1920-х гг. и до 1997 г. утверждать, что рисунки делал сам Николай II. Лично. Одним из аргументов в пользу этого утверждения служила и система образования царских детей, когда уроки рисования для них вели профессиональные художники, вплоть до уровня ректоров Императорской Академии художеств. Да и уроки рисования у Николая II продолжались до 19 лет.

В 1924 г., когда издали знаменитые альбомы Алмазного фонда, о ювелирном альбоме Николая II впервые упомянули в открытой печати. Упомянули с большим упреком в адрес царя: «В процессе обнаружения ценностей наткнулись на интересный дневник Николая, где этот „помазанник“ на протяжении громадного промежутка времени с 1914 г. …аккуратнейшим образом изо дня в день зарисовывал акварелью получаемые им в бесконечном количестве запонки и безделушки… Значит, каждый день венценосцу, зная его манию, преподносилось до полудесятка пар. Тщательность вырисовывания, с какою заносились Николаем в дневник эти безделушки, поражает своею законченностью; 4–5 часов ежедневного упорного труда эти художества, на ряду со всеми прочими „художествами“, должны были брать у венценосца в те моменты, когда лишенные снарядов и патронов, в дикой борьбе на фронтах, на фоне позорнейших и гнуснейших измен, гибли тысячи солдат»[667].

Учителя рисования у царя действительно были, но рисунки не принадлежат руке Николая II. Во-первых, Николай II, получив основательную художественную подготовку, рисовать не любил. До нас дошли только его ученические рисунки. «Взрослых» рисунков царя нет. Во-вторых, после воцарения в 1894 г. рабочий график царя постоянно уплотнялся, и у него не оставалось времени на многочасовые экзерсисы с пером, чернилами и красками. Конечно, у него был досуг. Он любил бильярд, домино, семейное чтение вслух, греблю на байдарке, многоверстовые прогулки и т. д. Но все эти занятия он фиксировал в своем дневнике. Детально. Упоминаний же о рисовании на досуге нет. Вообще. В-третьих, есть документы, в которых прямо говорится о том, что рисунки в «Ювелирном альбоме» Николая II сделаны другими людьми. Например, в книге «По расходу и приходу сумм Его Императорского Величества за 1896 г.» дважды упоминается об этом: «Уплочено за срисование запонок в книжку Его Величества 3 р. 20 к.»[668] и «Уплочено баронессе Тизенгаузен за срисование запонок в книгу Его Величества 2 р. 40 к.».[669] «Книжка Его Величества» – это, собственно, и есть ювелирный альбом, о котором идет речь.

Таким образом, точно известно, что в 1890-х гг. рисунки в альбом делала баронесса Тизенгаузен, старая фрейлина еще императрицы Марии Александровны, доживавшая свой век во Фрейлинском коридоре Зимнего дворца и немного подрабатывавшая рисунками «на царя». Судя по манере рисунка, именно она сделала бо?льшую часть рисунков в альбом царя. Николай II время от времени, получая свой альбом и сундучок с драгоценностями, только бегло помечал, кто и когда подарил эти ювелирные подарки. Так, на наш взгляд, обстоит дело с авторством рисунков в «Ювелирном альбоме» Николая II.

Этот альбом Николай II вел на протяжении более двадцати пяти лет. На первом листе альбома обозначена дата его начала «1^го Янв. 1889 г.». В это время цесаревичу Николаю шел восемнадцатый год. Видимо, к этому времени у цесаревича уже накопилось некоторое количество подарочных ювелирных вещей, поэтому первый рисунок был помечен, как «№ 1. Подарок от тети Саши 1880 г.». Следует пояснить, что «тетя Саша» – это великая княгиня Александра Иосифовна, жена великого князя Константина Николаевича и хозяйка Мраморного дворца. Подарок под № 2 от нее же. Вероятно, эти два первых «ювелирных» подарка сделаны двенадцатилетнему мальчику, сыну цесаревича Александра Александровича на день рождения (6 мая 1880 г.) и тезоименитство (6 декабря 1880 г.). В 1880 г. Николай получил еще один подарок на день рождения – от бабушки[670], императрицы Марии Александровны: «№ 3. От Анмама 6^го Мая 1880 г.». Собственно, это был первый и последний подарок императрицы своему внуку, поскольку 20 мая 1880 г. она умерла в Зимнем дворце.

«Отчет авансовым суммам, израсходованным по комнатам Его Величества за январь м. 1896 г.» (см. № 15).

По этим рисункам бесчисленных запонок, галстучных булавок и прочего можно вести своеобразную «ювелирную летопись» жизни Николая II. По этим подаркам, даримым императору на протяжении двадцати пяти лет, с аккуратными подписями, от кого и когда они были получены, можно воссоздать некую схему взаимоотношений в императорской семье.

Возвращаясь к вопросу начала и порядка заполнения альбома, следует указать и на ошибки в авторских подписях Николая II, поскольку многие из них делались по памяти. Так, рисунок № 15 помечен как подарок «От Мама. 6^го Мая 1888 г.». При этом рисунок № 17 на другой странице ошибочно помечен такой же записью «От Мама. 6^го Мая 1888 г.». Это явная ошибка автора, свидетельствующая о том, что накопившиеся к 1 января 1889 г. вещи, описывались по памяти, которая иногда подводила и Николая II. Впрочем, возможно, «мама» подарила сыну на день рождение две ювелирные вещицы. Об этом же свидетельствуют и «хронологические сбои», когда после вещи, подаренной в декабре 1888 г. («№ 19. От Мама. Елка 1888 г.»), идет запись за 1879 г. («№ 20. От Анпапа. 1879»)[671]. Кстати, этот единственный подарок от Александра II своему одиннадцатилетнему внуку является и самой ранней датированной записью в альбоме.

Основная масса ювелирных подарков сделана Николаю II разными лицами на «штатные дни»: Пасху, дни рождения, тезоименитства и Рождество. Так, первый подарок от родителей Николай II получил в день 16-летия («№ 5. От Папа и Мама 6^го Мая 1884 г.»). Это – запонки с миниатюрным портретом матери, императрицы Марии Федоровны. В этот день Николай Александрович был официально «введен в строй», став официальным наследником[672] российского престола, торжественно принеся военную и гражданскую присягу в Георгиевском зале Зимнего дворца. Поэтому папа и мама и сделали совместный ювелирный подарок сыну.

Страница из ювелирного альбома Николая II. Две запонки работы К. Фаберже

Другой важной датой в жизни наследника стало его двадцатилетие – 6 мая 1888 г. В этот день Николай Александрович получил от матери запонки с традиционным в императорской семье рисунком – «XX» («№ 15. От Мама. 6^го Мая 1888 г.»).

Надо заметить, что подарки «от родителей», в виде запонок и галстучных булавок, дарила сыну, преимущественно Мария Федоровна. Предполагалось, конечно, что это подарки и «от папы». Но отдельный подарок «от Папа» Николай II получил только единожды на тезоименитство 6 декабря 1891 г. («№ 69. От Папа. 6^го Декабря 1891 г.»). Возможно, сказалось то, что в мае 1891 г. Николай II едва не погиб в Японии, получив два удара саблей по голове. Вероятно, после этого эпизода Александр III и счел необходимым подарить чудом уцелевшему сыну в его день маленький подарок.

Запонки из ювелирного альбома Николая II. Эрмитаж. Лондон. 1997 г.

Подарки на Рождество подписывались просто – «Елка». Подарков было много, поскольку для каждого из членов императорской семьи устанавливалась своя елка. Из этих подарков изымались небольшие ювелирные вещицы, которые и заносились в виде рисунков с соответствующими подписями в «Ювелирный альбом», а сами вещицы укладывались в специальный сундучок. Например, «№ 8. От дяди Алексея. Елка 1884 г.». «Дядя Алексей» – это великий князь Алексей Александрович, младший брат Александра III.

Ювелирными подарками отмечались и различные памятные даты. Когда дядя Николая II, великий князь Сергей Александрович, женился на очаровательной дармштадтской принцессе, в православии Елизавете Федоровне, то в память об их свадьбе цесаревич получил очередной ювелирный подарок – медальон с переплетенными инициалами Сергея Александровича под императорской короной («№ 6. От дяди Сергея и тети Эллы. 3^го Июня 1884 г.»).

Важной вехой в жизни цесаревича стал 1887 г., когда он начал проходить военную практику в Красносельских лагерях. Это событие также было отмечено подарком. На подаренных запонках имеется полукруглая надпись «Красное Село» с вписанной в нее датой «87» («№ 12. От дяди Сергея. Август 1887 г.»). Следует пояснить, что именно в лейб-гвардии Преображенском полку, которым командовал «дядя Сергей», и началась военная служба цесаревича.

Отдельную группу изделий составляют подарки друзей. В годы молодости Николай Александрович еще мог позволить себе иметь друзей. К числу своих друзей от относил «Сандро», так называли великого князя Александра Михайловича («№ 34. От Сандро. Июль 1889 г.»).

Дарили ему подарки, конечно, братья и сестры. Среди подарочных вещей оставили свой трагический след подарки младшего брата Николая II, великого князя Георгия Александровича. Дело в том, что, заболев туберкулезом в 1891 г., вплоть до своей смерти он один жил на Кавказе, на климатическом курорте Абас-Туман, в специально построенном для него дворце. Свою неизлечимую по тем временам болезнь, переносил достойно, не доставляя хлопот своим близким. Оставаясь вдали от семьи, он регулярно присылал ювелирные безделушки в качестве подарков старшему брату. Например, на елку 1898 г. он прислал в Петербург запонки («№ 191. От Георгия. Елка 1898 г.»). Последний его подарок (тоже запонки) был сделан на день рождения Николая II («№ 196. От Георгия. 6 мая 1899 г.»). После того как Георгий Александрович в июне 1899 г. скоропостижно скончался, императрица Мария Федоровна подарила старшему сыну булавку для галстука «на память» («№ 199. От Мама после кончины Георгия. Июль 1899 г.»).

Заметным событием в жизни взрослеющего цесаревича Николая Александровича стала поездка на Восток. После завершения образования сыновья Александра III Николай и Георгий были отправлены в большую поездку (осень 1890 – лето 1891 гг.), которая предполагала посещение туристических мест, столь популярных сегодня: Греции, Египта, Индии, Японии.

Это путешествие так же оставило свой «ювелирный след» в сундучке Николая II. Например, галстучная булавка, полученная в Египте («№ 57. От Брукш-бея. Египет. 1890 г.»). Кстати, указанный Брукшбей являлся министром культуры и образования Египта и куратором Каирского музея древностей. И, конечно, будущий Николай II посетил комплекс знаменитых пирамид. Сохранились совершенно «туристические» фотографии императора на фоне пирамид.

Николай II крайне редко покупал ювелирные вещи для себя. Видимо, будучи в ювелирном магазине в Индии, он лично выбрал и купил запонки с бриллиантами («№ 65. Купил в Индии. Янв. 1891 г.»). Для цесаревича это была одна из немногих возможностей – самому выбрать и купить то, что понравилось.

Даже когда цесаревич был вдали от родины, заботливые родители приготовили сыну пасхальный подарок – запонки, которые он и получил в Японии в г. Нагасаки («№ 61. От Мама. Пасха (Нагасаки), 1891 г.»).

О своем путешествии Николай II вспоминал потом долго. И потому что он больше никогда так и не побывал на Востоке, и потому что там его едва не убили. Об этих воспоминаниях знали его немногие друзья юности. Видимо, в память о них великий князь Александр Михайлович, который во время посещения наследником Индии, охотился там на леопардов, подарил на Пасху 1892 г. Николаю Александровичу запонки в виде слонов («№ 68. От Сандро. Пасха. 1892 г.»).

Когда цесаревич отправлялся в восточное путешествие, то получил в подарок запонки от сестры Ксении. Именно эти запонки были на цесаревиче во время покушения на него в японском городе Оцу в мае 1891 г. Эти два факта Николай II также отметил в своем ювелирном альбоме («№ 58. От Ксении. 23 Октября 1890 г. Эта пара была на мне в г. Оцу»).

Как известно, Николай II был любящим мужем и отцом. Поэтому подарки жены занимают в «Ювелирном альбоме» заметное место. По этим подаркам можно отчасти реконструировать особенности их взаимоотношений.

Когда на Пасху 1894 г. Николай II отправился на очередную «германскую свадьбу» в Кобург, он надеялся там поставить точку в тайном романе с дармштадтской принцессой Аликс. Предполагавшаяся помолвка российского цесаревича, конечно, была главным событием в Кобурге, и именно по этому поводу там собралась вся европейская родня, включая английскую королеву Викторию и германского кайзера Вильгельма II. В результате апрельская помолвка Николая II отметилась в ювелирном альбоме большой группой рисунков ювелирных подарков.

Во-первых, это были подарки родственников. Например, английская королева Виктория по случаю помолвки подарила булавку для галстука (№ 93). Во-вторых, это и первые подарки будущей жены: булавка для галстука («№ 95. От Аликс. Пасха 1894»). Кроме этого, невеста прислала жениху подарок и на день рождения – запонки («№ 103. От Аликс. 6^го Мая 1894»). 11 июля 1894 г. невеста прислала жениху очередные запонки в виде двух сердец («№ 103. От Аликс. 11^го июля 1894 г.»). В это время невеста лечилась на английском курорте Харрогит, а жених с нетерпением ждал ее писем в Петербурге. Июлем 1894 г. датирована еще одна булавка для галстука («№ 106. От Аликс. Июль 1894 г.)». Еще одну булавку для галстука от будущей жены уже император Николай II получил в трагический для него день – 21 октября 1894 г. Это был первый день его царствования после смерти 20 октября его отца Александра III («№ 108. От Аликс. 21^го Октября 1894 г.»). Подарила запонки мужу Александра Федоровна и в день свадьбы («№ 111. От Аликс. 14 ноября»). В-третьих, супруги поначалу ежегодно обменивались подарками в день их помолвки 8 апреля («№ 121. От Аликс. 8 апреля 1895 г.»; «№ 142. От Аликс. 8 апреля 96 г.»; «№ 162. От Аликс. 8 апреля 97 г.»). Позже новые семейные даты и события прекратили эту традицию.

Затем семейная жизнь вошла в колею, и Александра Федоровна начала дарить мужу в его знаменательные дни бесконечные запонки и булавки для галстуков. При этом галстучными булавками Николай II в России практически не пользовался, т. к. постоянно носил офицерский мундир. Но запонки на манжетах выглядывают из под рукавов офицерского кителя.

11 октября 1895 г. Николай II получил интересную булавку («№ 127. От Аликс. 11^го Октября»). На булавке алмазами-розами выложено имя «Alix». Судя по дневнику царя, это был рядовой день. Однако этот подарок означал годовщину какого-то личного события, по крайней мере, в дневнике Николая II за 11 октября 1895 г. упоминается: «Невольно вспоминаешь все эти [дни] в прошлом году, те заботы и опасения, которые мы переживали тогда в Ливадии! Как я был далек все-таки от мысли про ужасный конец!!». А «в прошлом году» в Ливадии умирал Александр III, и булавка была связана с первой годовщиной приезда Александры Федоровны в Ливадию, т. е. для нее – в Россию.

Иногда подаренные ювелирные украшения напоминали о трагических событиях в жизни большой императорской семьи. После того как в феврале 1905 г. бомба эсеровского боевика Ивана Каляева буквально разорвала на куски генерал-губернатора Москвы великого князя Сергея Александровича, его жена, великая княгиня Елизавета Федоровна, передала царю две вещички погибшего великого князя на память («№ 262. Запонки д. Сергея переданные мне на память Эллою. 1906 г.»; «№ 263. То же. 1906 г.»).

В день коронации 14 мая 1896 г. Александра Федоровна подарила супругу запонки в виде шапки Мономаха («№ 149. От Аликс. 14^го Мая»). После коронации 1896 г. царская семья уехала в подмосковное имение великого князя Сергея Александровича, в село Ильинское, где отдыхала три недели. Это событие также было отмечено подарочной булавкой для галстука («№ 144. От Аликс. Ильинское 1896 г.»).

Иногда подарочные запонки должны были напоминать о том, что жена успешно выполнила ту или иную представительскую роль. Видимо, именно с этим связаны запонки, подаренные Николаю II 20 февраля 1900 г. в сезон «больших балов» («№ 210. От Аликс. 1^йfolle-journee. 20 февраля 1900 г.»).

Иногда подарок жены напоминал о пройденных вместе невзгодах. Так, в октябре 1900 г. Николай II серьезно заболел брюшным тифом во время отдыха в Ливадии. Поначалу болезнь не приняли всерьез, однако, когда диагноз подтвердился, и царь несколько дней находился между жизнью и смертью, беременная Александра Федоровна пережила немало тревожных минут. Именно в это время начал юридически и довольно скандально прорабатываться вопрос об изменении основных законов о престолонаследии, связанный с возможностью передачи власти княжне Ольге Николаевне при регентстве Александры Федоровны. Памятью об этом стали запонки («№ 216. От Аликс после тифа. 30 ноября 1900 г.»).

Семья становится семьей, когда в ней появляются дети. В этом отношении у Николая II была счастливая семья – пятеро детей. Рождение каждого из детей отмечалось маленьким подарком, который жена дарила мужу.

Когда в семье родилась первая дочь, не только Николай II сделал ювелирный подарок жене, но и Александра Федоровна поднесла мужу памятные запонки в день рождения великой княжны Ольги Николаевны («№ 128. От Аликс. 3 ноября»). Первая дочь императорской четы была окрещена в памятный день свадьбы родителей 14 ноября 1895 г. По этому случаю Николай II получил запонки в виде двух сердечек («№ 130. От Аликс. 14 ноября. Крестины Ольги»). На одном из сердечек вписаны инициалы «АФ», на другом – «ОН», т. е. Александра Федоровна – Ольга Николаевна. В последующие годы все запонки на крестины дочерей исполнялись по образцу запонок 1895 г. Менялись только инициалы дочерей. Через месяц на тезоименитство мужа Александра Федоровна поднесла мужу новые запонки – первый подарок от дочки («№ 134. От дочки. 6^го Декабря. Первый подарок»). Также дочка «подарила» папе подарок в виде булавки для галстука на Пасху 1896 г. («№ 141. От дочки. Пасха 1896 г.»).

25 мая 1897 г. родилась вторая дочь – Татьяна. Это также было отмечено подарочными запонками («№ 170. От Аликс. 25 Мая»). На крестины второй дочери Николай II получил от жены запонки в виде сердечек с инициалами «АФ» и «ТН» («№ 171. От Аликс 8 июня. Крестины Татьяны»). В последующие годы Николай II получал «фирменные» запонки в подарок только по случаю крестин Марии («№ 198. От Аликс. 27 июня. Крестины Марии») с инициалами в сердечках «АФ» и «МН» и Анастасии («№ 226. От Аликс. 17 июня. Крестины Анастасии»), также с двумя сердечками с инициалами «АФ» и «АН». Последние «крестильные запонки» Николай II получил в подарок от жены в крестины сына Алексея в 1904 г. («№ 259. От Аликс. 30^го июля. Крестины Алексея 11 авг.»).

Довольно много вещей, зарисованных в «Ювелирном альбоме», являются подарками многочисленных коронованных европейских родственников, которые ездили друг к другу в гости, встречались на свадьбах, наносили друг другу официальные и неофициальные визиты. Первый такой подарок Николай II получил в 19 лет от принцессы Виктории, дочери принца и принцессы Уэльских, своей кузины («№ 23. От Виктории. Октябрь 1887 г.»). В год своего двадцатилетия, во время традиционного «датского визита», когда все три дочери датского короля Хистиана IX встречались в Копенгагене, Николай II получил галстучную булавку от тетушки, будущей английской королевы Александры («№ 24. От тети Аликс. Август 1888 г.»).

5 ноября 1889 г., видимо, в ходе родственного визита в Россию цесаревич получил скромный ювелирный подарок «От т. Ольги и д. Вилли». Следует пояснить, что «т. Ольга» – это великая княгиня Ольга Константиновна, королева эллинов, а «д. Вилли» – ее муж, греческий король Георг I. До своего восшествия на греческий престол Георг I являлся датским принцем Вильгельмом, братом российской императрицы Марии Федоровны. Несмотря на принятие нового коронационного имени, его в семье продолжали называть «Вилли».

Надо заметить, что контакты с английской королевской семьей были довольно плотными, независимо от периодически возникавших довольно острых противоречий между Россией и Англией. «Ювелирным следом» таких контактов стали запонки, полученные цесаревичем Николаем от «Эдди» («№ 37. От Эдди. 16^го Октября 1889 г.»). Следует пояснить, что «Эдди» – это просто Альберт Виктор, герцог Кларенс. Первый подарок (запонки) от будущего английского короля Георга V и одновременно двоюродного брата «Джоржи» Николай II получил во время визита в Англию в 1891 г. («№ 63. От Джоржи Валлийского. 1891 г.»). Когда летом 1893 г. цесаревич Николай прибыл в Англию, он довольно долго общался со своими английскими родственниками, как правило, ровесниками, получая от них небольшие ювелирные подарки на память («№ 78. От Georgie и May. 24 июня 1893 г.»). Получил он подарки и от двух кузин Виктории и Мод, дочерей будущего Эдуарда VII (№ 79. От Victoria и Maud. 28 июня 1893 г.).

Получал Николай II от своей европейской родни и различную ювелирную «мелочь» по завещанию. Так, после смерти германского кайзера Вильгельма I в 1888 г. Николаю II была завещана булавка для галстука («№ 104. По завещанию д. Вильгельма»). Другую булавку Николай II получил по завещанию умершей королевы Виктории («№ 229. От покойной императрицы Виктории. 1901»).

На похороны Александра III в Петербург съехалась европейская родня. Похороны императора состоялись 7 ноября 1894 г. А уже 14 ноября состоялась свадьба Николая II и Александры Федоровны. Поэтому несколько заколок для галстука стали свидетелями этого события («№ 109. От д. Вилли и т. Ольги[673] на свадьбу. 1894»; «№ 110. От д. Берти и т. Аликс[674] на свадьбу 14 ноября»). Это подарки от греческой и английской (будущей) королевских семей.

Когда после коронации 1896 г. царственная российская чета отправилась в первый официальный вояж по Европе, то по традиции он сопровождался взаимными подарками. В сентябре 1896 г. Николай II получил очередную булавку «От Джоржи и Мэй[675]» (№ 155).

После смерти королевы Виктории английским королем стал «дядя Берти», или Эдуард VII. Во время встреч с английской королевской семьей Николай II получал традиционные подарки: булавку под королевской короной («№ 245. От т. Аликс. Сент. 1903»). Тетя Аликс – это английская королева Александра (жена дяди Берти, т. е. Эдуарда VII) и родная тетя Николая II. После того, как дядя Берти умер, Николай II получил в подарок от английской тети запонки с вензелем «EVII» («№ 285. От Аликс в память д. Берти»).

Некоторые из подаренных вещей несли на себе государственную символику. Например, в июле 1894 г. цесаревичу Николаю от английских родственников преподнесли запонки, состоявшие из связанных цепью золотых овалов, на которых изображены Андреевский флаг и флаг Английского флота («№ 102. От Беатрис.[676] Июль 1894»).

Были подарки и от германских родственников. Император Вильгельм II подарил царю в разные годы три галстучные булавки («№ 274. От императора Вильгельма. Елка. 1908 г.»; «№ 290. От императора Вильгельма. Октябрь 1910 г. Потсдам»; «№ 301. От Вильгельма. Май 1913 г.»).

В мае 1913 г. Николай II совершил последний зарубежный официальный визит в Германию. Поводом для этой поездки стала очередная «германская свадьба». Поэтому последний рисунок в Ювелирном альбоме Николая II датирован 1913 г. («№ 305. От Брауншвейгской четы. Свадьба в Берлине в 1913 г.»).

Среди подарков имелся и небольшой «французский след». В октябре 1893 г. цесаревич получил галстучную булавку от отца («№ 83. От Папа. Октябрь 1893 г. Кронштадт – Тулон»). Этот подарок ознаменовал визит французской эскадры. Встреча французов в Кронштадте запомнилась тем, что российский самодержец, сняв треуголку, слушал «Марсельезу» – гимн французской республики.

Говоря о родственных подарках, этих бесчисленных запонках и галстучных булавках и пр., нельзя не сказать и о символике, которую несли многие из подарков. Символика, представленная на рисунках, многослойна. Например, на многих вещах представлен такой простой и понятный всем символ, как подкова, которая, как известно, – «на счастье»… Первую такую ювелирную подкову в виде галстучной булавки девятнадцатилетний Николай Александрович получил от своей двенадцатилетней сестры Ксении («№ 21. От Ксении. 6^го мая 1887 г.»). Позже были и другие подковы. В коллекции имелись вещицы с изображением волшебной птицы Сирин, которая считается в России символом доброго предзнаменования. Присутствовала в подарках и символика драгоценных камней. Поскольку Николай II родился 6 мая, то его камнем считался сапфир, являющийся камнем зодиакального знака Тельца. Все это были мелочи, но мелочи вполне читаемые, как дарителями, так и даримыми.

Многие украшения слагались из инициалов дарителей. Например, в 1889 г. цесаревич получил от своего дяди, великого князя Павла Александровича, крестик, сложенный из четырех букв «П», в центре крестика находилась императорская корона («№ 33. От дяди Павла и Аликс[677] 4 июня 89 г.»). Это был день их свадьбы.

С некоторого времени важное место в жизни Александры Федоровны занимала свастика. Тогда это был совершенно обычный элемент многих ювелирных украшений и архитектурного декора. Впервые появление этого символа на подарке мужу отмечено в 1903 г. Тогда, будучи в Германии, Николай II получил в подарок от жены галстучную булавку, украшенную знаком правосторонней свастики («№ 247. От Аликс. Wolfsgarten 1903 г.»). Спустя 7 лет, осенью 1910 г., Николай II получил от жены еще одну булавку со свастикой («№ 289. От Аликс. Fridberg»).

О роли этого символа в жизни семьи последних Романовых хочется рассказать несколько подробнее. Вероятнее всего, этот символ возник в обиходе Александры Федоровны после того, как в конце 1901 г. рядом с императорской семьей появился французский экстрасенс Филипп. 20 сентября 1901 г. во Франции в Компьене произошла личная встреча Николая II с Филиппом, организованная «черногоркой», великой княгиней Анастасией Николаевной. Осенью 1901 г. по личному приглашению Николая II Филипп прибыл в Петербург. В основном он проводил время в Царском Селе, находясь на попечении Дворцового коменданта П.П. Гессе[678], отвечавшего за безопасность императорской семьи. Как раз в ноябре 1901 г. Александра Федоровна забеременела. Николай II и Александра Федоровна были твердо уверены, что именно в результате гипнотических пассов Филиппа у них наконец-то родится мальчик. Беременность оказалось ложной. Это был страшный удар по психике Александры Федоровны. Видимо, именно в это время свастика вошла в повседневную жизнь Александры Федоровны и сопровождала императрицу буквально до ее смерти.

Есть версия, предполагающая, что увлечение этим символом связано с посещением императрицей масонской ложи «Звезда и крест», основанной Филиппом в Царском Селе[679]. Фрейлина императрицы С.К. Буксгевден отмечала, что у императрицы было много маленьких вещичек, украшенных эдельвейсами из причудливых жемчужин или «несущих на себе свастику – символ вечности»[680]. Так масонская и восточная символика причудливо переплелась с православным мистицизмом Александры Федоровны. Следует вновь подчеркнуть, что еще до того как свастика приобрела в глазах последующих поколений свой зловещий смысл, ее изображение, считавшееся в Древней Индии символом вечного возрождения, часто использовалось в Европе XIX в. как элемент ювелирного украшения или архитектурного декора.

Александра Федоровна распространяла «свою» символику в том или ином виде среди близких для нее людей. Можно с уверенностью утверждать, что свастику на радиаторе императорского автомобиля «Delaunnay-Belleville» также укрепили по распоряжению Александры Федоровны – на счастье.

Уже в Екатеринбурге в доме инженера Ипатьева, в подвале которого оборвалась жизнь ее семьи, Александра Федоровна нарисовала на оконном переплете свастику – символ вечного возрождения. Долгими вечерами, выписывая тексты православных молитв, Александра Федоровна вплетала в растительный орнамент все ту же свастику.

Ювелирный альбом Николая II см. в Приложении 4.

Следует напомнить, что свастика, или гаммированный крест, имеет много значений. В древневосточных религиях это был символ совершенства, вечности и космической гармонии. В период раннего христианства свастика являлась одной из эмблем Иисуса Христа и была пожеланием благодати и спасения. В языческой Руси свастику называли «коловратом», или «солнцеворотом».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.