Пробуждение патриотического сознания

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Пробуждение патриотического сознания

Изменники Болотников, Пашков, Ляпунов подошли к Москве, стали лагерем в селе Коломенском и объявили, что Василий уже не царь. Писали о том, что война кончилась и начинается новое мирное царствование и требовали присяги новому Лжедмитрию. Но в то же время мятежники грабили окрестные села, зазывали в свои ряды всякий сброд и холопов.

Первый, у кого проснулась совесть, был Ляпунов. Видя, какой сброд представляет собой их войско, Ляпунов явился в столицу с повинной; за Ляпуновым последовали все рязанцы, потом другие.

Но у совести была и оборотная сторона. Как легко люди переходили на сторону законного царя, так же легко и изменяли ему. Во время стояния Лжедмитрия под Москвой в селе Тушино, куда он пришел с поляками и многими русскими, началась череда измен. Василий, видя, что его войско уменьшается с каждым днем, уже не требовал от россиян какого-то геройства, а пытался воззвать к совести. В порыве раскаяния воины клялись умереть за царя и целовали крест, а на другой день толпами бежали в Тушино, предавая царя. И парадокс состоял в том, что еще недавно народ служил верой и правдой тирану Ивану Грозному, но бежал от Шуйского, царя снисходительного к тем, кто считался врагами России, т. е. к полякам.

Ситуация сложилась такая, что, по выражению Н.М. Карамзина, «народ уже играл царями, узнав, что они могут быть избираемы и низвергаемы его властию или дерзким своевольством». В государстве ослабевало уважению к царскому сану, а с этим терялось и уважение к власти чиновников и духовенству.

Многие из бежавших снова возвращались к Василию с уверенностью, что самозванец — не Дмитрий, и… снова уходили к нему. На измену стали смотреть просто как на легкомыслие, смеялись и называли перебежчиков перелетами. Безнравствие дошло до того, что родственники договаривались между собой, кому ехать в Тушино, а кому оставаться в Москве, чтобы извлечь пользу и в одном лагере и в другом. Получив жалованье в Москве, ехали получать деньги в Тушино.

Совестью России того времени можно назвать Троице-Сергиеву лавру, которая привлекала поляков своим богатством, множеством золотых и серебряных сосудов, драгоценных камней, икон, крестов. К тому же через Троице-Сергиеву лавру обеспечивалось сообщение с такими важными городами, как Новгород, Вологда, Владимир, Новгород, Казань, а дальше была Сибирь. Отсюда шли на помощь царю дружины, везли деньги и продукты. Лавра стояла в шестидесяти четырех верстах от Москвы и еще в царствование Ивана Грозного была укреплена каменными стенами с башнями, острогом[171] и глубоким рвом. Иноки лавры, многие из которых служили также и воинами, надели поверх ряс военные доспехи и выходили на дороги вместе с дружинами верных казаков и стрельцов, чтобы истреблять вражеские разъезды, ловить лазутчиков, прикрывать царские обозы. А еще иноки молились и писали письма, взывающие к совести колеблющихся изменников. При общем падении нравов лавра показала патриотизм тех высоконравственных людей, которые искренне любили Россию и подавали пример истинного служения России.

В течение шести недель неприятель пытался разрушить каменную ограду из шестидесяти трех пушек, но стены стояли, а пробоины тут же заделывались. Во всех битвах и вылазках иноки были впереди. 500 донских казаков во главе с атаманом Епифанцем посчитали позором воевать со святым монастырем и покинули войско литовского гетмана Сапеги.

Насколько высокий дух царил среди осажденных и насколько высоко было патриотическое сознание защитников лавры, говорит один факт. Брат изменника, сотник Данила Селевин, сказал: «Хочу смертью загладить бесчестие нашего рода» и пеший напал на всю дружину атамана Чики, он саблей зарубил трех всадников и, смертельно раненный в грудь, успел убить четвертого. И таких случаев было немало.

Героическая защита длилась с сентября 1608 по январь 1610 г.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.