[9]

Глубокомыслие оттеняется легкомыслием и наоборот. Жизнь в наслаждении жизнью распадается на свой поминутный и посекундный ход. Carpere non diem, sed tertiam. Отсюда восторг по поводу этой посекундной разделенности жизни — на кванты наслаждений, и отсюда же прозаический беспримерный прозаизм поэзии и обыденной культуры; отсюда небывалый этический индифферентизм; отсюда же поэзия приобретает такое отвлеченное от проблемной жизни качество эстетического, которое сразу же лишается всякой внутренней эстетической же! — меры, — поэзия «без качества», без стеля и без времени; прекрасный пример — Игнац Франц Кастелли (1781–1862) и его мемуары; это же и характерный образец такой невиданной психологической открытости, при которой писатель весь мир готов пригласить внутрь своей души, но только душа эта и теряет всякую интимность, размениваясь на мелкую монету общественности, и лишается сокровенных уголков и тайников; это предельная открытость, не будь тут только потребности во вранье ради фантазии.