Движения и жесты
Движения и жесты
Одной из главных наук, преподаваемых в серале, было умение красиво и грациозно двигаться. Привычные способы сменялись утонченными, а большей частью прививались новые. Стоять, сидеть, приближаться к повелителю или его ложу, подавать кофе или кальян, отводить глаза, принимать подарки — премудростей было много. И все это следовало делать с особым изяществом и вместе с тем томным кокетством, с тенью священного ужаса и едва скрываемой страстностью. Многочисленные нюансы зависели от настроения повелителя, времени суток, места действия или времени года.
Джордж Дорис перечисляет древние искусства, которые следовало постичь будущим одалискам: «Сладострастная гармония позы, походки и жеста; мелодичное пение и томный танец, поэтичная и цветистая речь, тонкая интонация, красноречивая нежность взгляда, привлекательная мягкость манер, сладостные ласки, одним словом, все, что самый блестящий изыск может прибавить к женскому очарованию».
В «Гяуре» Джордж Байрон рисовал образ гаремной красавицы:
А ножки нежные стояли
На белом мраморе… Блистали
Они, как чистый снег в горах,
Когда, рожденный в облаках
И не успевший загрязниться,
На землю мягко он ложится,
И, дивной грации полна,
Как лебедь по водам, она
Походкой двигалась прелестной.
…В ней все гармонией дышало,
Любовью нежной трепетало.
В «Тысяче и одной ночи» красавица описана так:
«Посмотрев, он увидал больше чем двадцать невольниц, подобных месяцам, окружавших ту девушку, а она среди них была, как луна меж звезд. И они заслоняли эту девушку, на которой была царская парча, а стан ее был повязан затканным поясом, шитым разными драгоценными камнями, и этот пояс сжимал ее бока и выставлял ее ягодицы, так что они были подобны холму из хрусталя под веткой из серебра, а груди ее походили на пару плодов граната.
И когда Шарр-Кан увидал это, его ум едва не улетел от радости, и забыл он свое войско и своего визиря. И он всмотрелся в ее голову и увидал на ней сетку из жемчужин, перемежающихся с разными драгоценными камнями, и невольницы справа и слева от нее принимали ее полы, а она кичливо покачивалась».