Глава II. Милитаризация немецкого кинематографа

Культ униформы, сильной армии, прусские традиции, и без нацизма вдохновляли на создание фильмов на военную тематику. Это направление немецкого кинематографа довольно мало отличается от пропагандистских фильмов других стран более ранних времен, поскольку в диктаторских и авторитарных реакционных государствах в большинстве случаев существуют схожие стереотипы о милитаризме. Психологическая мобилизация, подготовка общества к войне, а также идея сопротивления и обороны наполняли многие сюжетные линии кинокартин, посвященных периоду Первой Мировой войны. Война показывалась как судьба, как долг, как час испытания, как национальный закон, неизбежность и как величайшее человеческое приключение, высочайшее переживание для общества[244].

В военном кинематографе можно выделить три основополагающие сюжетные линии: 1) жесткая иерархия и абсолютное подчинение показывались как нечто само собой разумеющееся; 2) солдатская жизнь представлялась счастливой, красивой, свободной и здоровой; 3) следующая война неизбежна, это уже решенный вопрос[245]. А также для всех «военных» фильмов типично и то, что довольно часто в последней сцене кинокартины можно увидеть отряд в полном обмундировании с трубами, барабанами, свирелями, поднятыми знаменами и флагами, марширующим к новой войне, весь коллектив в движении, и это массовое движение безудержно и непобедимо[246].

До 1939 года в Третьем Рейхе довольно часто выпускались фильмы о первой мировой войне, показывались эпизоды из прусской истории, а также нередко представлялась вымышленная война, т. е. представление о «войне» не имело каких-либо более конкретных характеристик с кем она велась, или где. Обязательным было прославление современной немецкой военной техники, ее мощи, непобедимости, и особенная роль выделялась знаменитым военно-воздушным силам Германии (люфтваффе было любимым «героем» нацистских военных фильмов).

Однако, существовали и некоторые ограничения для данного направления в кино. Самый строжайший запрет был наложен на показ кинокартин, где каким-либо образом в качестве успешного воина должна была фигурировать Россия на протяжении всей истории Третьего Рейха[247].

С 1941 года начали выпускаться фильмы уже о Второй мировой войне. В кинопрокате начали появляться такие картины как «Штукас» (1941), «Юный Адлер» (1944) и другие. В них солдаты пели веселые песни о смерти, война не была чем-то страшным и кровавым. Войне был придан образ веселой прогулки. Смерть представлялась как спорт[248]. Противники изображались также в виде веселых карикатур, которые умирали безликими массами. А немцы, им в противовес, были изображены светловолосыми, спортивными, веселыми, здоровыми молодыми мужчинами, которые умирали красиво или трагично, как великие мученики.

Режиссер Карл Риттер говорил о том, что он попытался в своих фильмах показать храброго солдата, которому знакомы такие понятия, как доблесть, отвага, смелость, благородство, всегда готового принести себя в жертву, если того потребует ситуация[249]. Но тем не менее, каждый его солдат был наделен индивидуальностью.

Также немаловажной чертой военных фильмов является их музыкальная обработка. Сцены сражения сопровождались нагнетающей, но в то же время торжественной музыкой, смерть солдат трагичной, но песни их должны были быть веселыми, беззаботными и радостными. Одним из самых известных композиторов нацистского времени является Герберт Виндт[250]. Музыка несла очень важную значимость в фильме, именно она должна была затронуть самые потаенные чувства зрителя, воздействовать на инстинкты человека, чего не всегда могла сделать простая картинка войны или сюжетная линия.

Таким образом, ритуал героического жертвоприношения и глубокая трагичная музыка были неотъемлемой частью кинематографического национал-социалистического милитаризма. Героизм и прославленная смерть за Родину были представлены как искусство, а наивысшим счастьем для человека считалось отдать свою жизнь в борьбе за национал-социализм.