ЖИЛИЩА

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Если планы царских ахеменидских дворцов Персеполя или Суз известны очень хорошо, намного труднее составить впечатление о конструкции и жизни обычного персидского дома, за исключением тех, что были раскопаны в Вавилоне и относились к ахеменидскому периоду. В богатых домах был внутренний двор, замощенный глиняными кирпичами или посыпанный гравием, вокруг которого при помощи глиняных кирпичей, смешанных с рубленой соломой и высушенных на воздухе, были построены комнаты. Внутри комнат, у которых не было окон, выходящих на внешнюю сторону, пол был сделан из уплотненной глины (в самых простых домах) или из глиняных кирпичей. В городских домах иногда была ванна, в которой пол и небольшая часть стен были изолированы при помощи битума. Вода оттуда уходила через глиняные трубы; обычно ванная располагалась в углу дома. Крыши, вероятно, были покрыты раствором глины с соломой, с устройствами для отвода дождевой воды. Они нигде не сохранились. В кухне иногда была печь, закопанная в полу. В настоящее время раскопано очень небольшое количество сасанидских городских кварталов, но похоже, что дома строились вокруг двора, имеющего один или два портика. Некоторые дома были, возможно, двухэтажными.

Качество и ценность мебели, ковров и других ценных предметов были известны очень широко. Великолепно отделанные ложа, на которых ахеменидские цари и их гости возлежали на пиру, имели ножки, покрытые золотом или серебром. В их распоряжении были ковры и подушки, приведенные в порядок одной из «расстилающих покрытия». Мягкие ковры, украшенные чудесными ткаными узорами, покрывали пол. На барельефах Персеполя можно обнаружить Дария I на троне с высокой спинкой и поставившего ноги на табурет. Ножки царского трона были выполнены в виде башни и заканчивались в виде львиных лап, которые опирались, в свою очередь, на ножки, украшенные венцом из листьев, полностью закрывающих их. Ножки табурета заканчивались бычьими копытами. Сам трон, изготовленный из золота и серебра, был инкрустирован драгоценными камнями и слоновой костью. Кроме того, деревянные детали трона были покрашены, и по бокам свисало искусно вышитое покрывало с прямоугольными узорами посреди розеток и львов по краям. Перед сидящим царем стояло два серебряных кадила на высоких ножках; фимиам, помещенный в горшочек, заполненный древесным углем, медленно горел под крышкой, и аромат проникал через специально прорезанные щели. Крышка, увенчанная цветком лотоса (или какого-то другого цветка), была привязана к кадилу цепью.

Серебряная ахеменидасая курильница

Движимое имущество, ковры и другие сокровища позднесасанидской эпохи ничем не уступали предметам ахеменидской эпохи. Среди множества драгоценных предметов, описанных арабскими авторами, стоит особо упомянуть чудесный «трон в виде купола»Хосрова II:

Трон в виде купола Хосрова II

«Это был трон, сделанный из слоновой кости и из тикового дерева, доски и перила которого были сделаны из серебра и золота. Длина его была в сто восемьдесят локтей. На ступенях были вставки из черного и эбенового дерева, обрамленные золотом. Над троном размещался балдахин, сделанный из золота и ляпис-лазури, где были изображены небо и звезды, знаки Зодиака и семь видов погоды, а также цари в различные моменты жизни — на пиру, в сражении или на охоте. Имелся также механизм, который указывал время дня. Трон сам был полностью покрыт четырьмя покрывалами из парчи, расшитой золотом и украшенной жемчугом и рубинами, и каждое из этих покрывал предназначалось для определенного времени года». (Талиби. «История персидских царей)

Когда город Дастгерд попал в руки Ираклия в 628 г., среди богатых трофеев были прекрасно вышитые покрывала. Наиболее красивые ковры эпохи были из шелковой парчи, и аль-Балами, автор пересказа на персидском языке «Истории пророков и царей» ат-Табари, подробно описывает большой ковер (шестьдесят локтей длиной и шириной), названный «Весна Хосрова», разложенный в зале судебных заседаний царского дворца в Ктесифоне. Ковер получил это название потому, что, изображенные на нем тропинки и река, пересекающая зеленеющий сад, рождали у царя ощущение будущей весны.