3. Блад, а не Морган
3. Блад, а не Морган
Историки литературы утверждают, что имя, ирландское происхождение и даже внешность будущему «идеальному пирату» одолжил некто Томас Блад, полковник, синеглазый брюнет-ирландец. Правда, пиратом он не был. Зато в отличие от Генри Моргана, главного «родственника» нашего героя, был в определенные периоды своей жизни медиком (правда, неизвестно — врачом или аптекарем), а кроме того, воевал в Нидерландах и водил знакомство с адмиралом де Рюйтером, тем самым, под начальством которого литературный Блад в юности постигал морскую «науку побеждать». Что же до авантюр, то в этом реальный Блад своему литературному двойнику вполне мог дать сто очков вперед.
Судите сами.
Томас Блад родился в 1618 году в семье преуспевающего кузнеца. Его дед был членом парламента. Когда началась гражданская война, молодой Блад поступил в роялистские войска, но потом перешел к Кромвелю и служил лейтенантом в частях круглоголовых. После войны получил земли в награду. После возвращения Карла II и реставрации монархии Блад потерял почти все имущество и… попытался поднять восстание. Ни больше ни меньше. Замысел его заключался в том, чтобы захватить дублинский замок, взять в свои руки власть и похитить Джеймса Батлера — первого герцога Ормонда и лорда-наместника Ирландии, — чтобы потребовать выкуп. Заговор был раскрыт незадолго до намеченного срока. Большинство заговорщиков бежали в горы, а сам Томас Блад с несколькими товарищами убежал в Нидерланды. Здесь-то ирландский авантюрист и познакомился с адмиралом де Рюйтером, а также завязал знакомство с Джорджем Вильерсом, вторым герцогом Бекингемом.
Несмотря на то что в Англии его разыскивали, а некоторых единомышленников и соучастников уже поймали и повесили, Блад в 1670 году вернулся в Британское королевство. Он поселился в Лондоне, взял себе новое имя и стал известен как доктор Айлофф. Именно в это время неугомонный ирландец, казалось, остепенился и занялся то ли медицинской, то ли аптекарской практикой.
И тут, на свою беду, в Лондон переехал лорд-наместник Ирландии герцог Ормонд. Естественно, наш новоиспеченный медик-аптекарь немедленно потерял и сон, и покой, считая этого человека изменником и виновником собственных бед (а также бед Ирландии). Томас Блад со товарищи решили все-таки довести прежний план до конца. Правда, в измененном виде: речь шла уже не о захвате с целью получения выкупа, а об убийстве герцога.
Изучив передвижения жертвы, Блад и его соучастники напали на герцога и потащили его прямо к Тайберну, месту публичных казней со знаменитой виселицей. Они намеревались не просто убить герцога Ормонда, нет, Блад хотел именно казнить своего врага и оставить лорда-наместника на виселице, приколов к его телу записку с объяснением причин расправы. Но по дороге герцог сумел ускользнуть. Никто так и не понял, чьих рук это дело. Сын первого герцога Ормонда в присутствии короля обвинил второго герцога Бекингема в попытке убийства и пригрозил застрелить его. Но… король пропустил это обвинение мимо ушей. Мало того: несмотря на раскрытие инкогнито, Томаса Блада никто не преследовал за прежние мятежные подвиги.
А через год его величество простил отчаянному полковнику (ну да, полковнику, Томас Блад уже давно не лейтенант) и еще одно прегрешение, куда серьезнее первых двух — с королевской точки зрения.
В 1671 году Блад замыслил кражу драгоценностей короны из Тауэра. В этой истории в полной мере проявились артистичность и изобретательность, свойственные беспокойному уму бунтаря. В те времена любой посетитель за определенную плату мог полюбоваться короной, правда, под присмотром специального надзирателя. В нашем случае этим надзирателем был некто Талбот Эдвардс, мужчина почтенного возраста, семидесяти семи лет от роду. Блад, явившись в Тауэр в облачении священника, провел детальную разведку, а позже даже свел близкое знакомство с Эдвардсом. В один прекрасный день Блад и трое его сообщников явились в Тауэр, связали ничего не подозревавшего Эдвардса и захватили драгоценную корону.
Бежать с награбленным им не удалось. Они были арестованы. Но Томас Блад заявил, что будет держать ответ только перед королем, и его отвели во дворец. Допрос вел лично король Карл II в присутствии членов королевской семьи и приближенных. Король спросил Блада, что он будет делать, если ему подарят жизнь. Тот ответил, что постарается сделать все, чтобы король не раскаялся в этом подарке. К разочарованию герцога Ормонда, также присутствовавшего при допросе, Карл не только отпустил Блада, но и дал ему землю в Ирландии с доходом пятьсот фунтов в год!
Столь странное поведение его величества вызвало многочисленные толки, среди которых, в частности, было предположение, будто за неудавшимся ограблением стоял сам король, вечно нуждавшийся в деньгах (вспомним «Двадцать лет спустя» Александра Дюма) и намеревавшийся, в случае успеха этого дерзкого предприятия, выгодно сбыть драгоценные камни из короны.
В дальнейшей жизни лихого полковника хватало и других ярких эпизодов. Умер он 23 августа 1680 года. Но и кончина Томаса Блада не обошлась без скандала: немедленно распространился слух, будто смерть великого авантюриста была мнимой: незадолго до этого суд приговорил его к выплате десяти тысяч фунтов в качестве компенсации рассорившемуся с ним герцогу Бекингему. Власти даже приказали вскрыть могилу, чтобы убедиться в подлинности известия.
Такова вкратце биография этой необыкновенно яркой личности. Конечно, Томас Блад не обладал ни философичностью детища Сабатини, ни его рыцарственностью, ни обаянием Питера Блада. Хотя — кто его знает? Ведь испытывали же к нему симпатию и адмирал де Рюйтер, и сам король Карл II. Да и в преданности друзей ирландский авантюрист недостатка не испытывал.
Правда, полковник Блад не был корсаром (хотя на голландском флоте служил и в морских сражениях участвовал), не был вовлечен в мятеж Монмута и рабом на сахарных плантациях Нового Света тоже не побывал. Но можно согласиться с тем, что именно у него Рафаэль Сабатини позаимствовал фамилию, ирландское происхождение, участие в голландских войнах и близкое знакомство с адмиралом де Рюйтером, о котором частенько вспоминает герой романа. В какой-то мере книжный Блад от реального Блада унаследовал и занятия то ли медициной, то ли фармакологией. Впрочем, об этом в невероятной биографии авантюриста говорится невнятно. Профессию он мог заимствовать и у другого претендента на роль подлинного капитана Блада — некоего Генри Питмана.