2. Как это было на Руси

2. Как это было на Руси

Сначала рассмотрим вопрос о первичности перевода Кирилла и Мефодия. Митрополит Макарий[8] в своей книге «История Русской церкви» (Том 1, отдел 2, глава 1) пишет:

«В житии (Кирилла — авт.) рассказывается, что, остановившись в Корсуни на пути своём к хазарам, святой Кирилл <…> научился и языку русскому: «реко с ту Евангелие и Псалтирь русскыми писмены писано, и человека реко глаголюща тою беседою, и беседова с ним, и силу речи приим, своей беседе прикладая различная письмена, реко и съгласнаа, и к Богу молитву творя, въскоре начат чести и сказати, и мнози ся ему дивляху».

То есть Кирилл на пути в Хазарию встретил русского, который дал ему Евангелие и Псалтирь на русском языке, а Кирилл легко научился их читать, чем вызвал удивление у окружающих.

Далее Макарий продолжает:

«Из книг, употребляющихся при богослужении, святыми Кириллом и Мефодием переведены: Евангелие и Апостол[9]. Это единогласно подтверждают почти все до одного древние свидетельства о солунских[10] братьях. Евангелие было первою книгою, с которой ещё в Константинополе они начали великий труд свой, и первое евангельское слово, прозвучавшее их устами на славянском языке и освятившее собою язык наш, было слово о Слове предвечном: Искони бе Слово, и Слово бе от Бога, и Бог бе Слово. Евангелие и Апостол переведены были тогда в том виде, в каком они употребляются в церквах, т. е. не в порядке евангелистов и апостольских Посланий, также не в порядке глав их, а в порядке зачал церковных, или вседневных чтений на весь год».

Из этого отрывка мы узнаём, что Кирилл и Мефодий перевели только Евангелие и Апостол на церковно-славянский язык, правда, непонятно с какого языка.

Но Макария такая ситуация не устраивает, и он пытается доказать, что были переведены не только Евангелие и Апостол, но и ветхозаветные книги. Он ссылается на описание черноризца Поликарпа, который знал одного затворника, хорошо разбиравшегося в Ветхом завете:

«… черноризец Поликарп, описавший несколько житий святых киево-печерских подвижников, так выразился о затворнике Никите, жившем во время игуменства преподобного Никона (с 1078 г.): «Не можаше никто стязатися с ним книгами Ветхаго Завета; весь бо изъуст умеаше: Бытие, Исход, Левита, Числа, Судии, Царства и вся пророчества по чину и вся книгы жидовскиа».

По логике Макария получается, что знание затворником Никитой Ветхого завета указывает на факт существования его перевода Кириллом, хотя этот перевод не сохранился. Но на самом деле это ещё ничего не доказывает, ведь Никита мог читать книги на другом языке, например греческом.

Отметим две странности в высказывании Поликарпа: во-первых, среди перечисленных книг нет Второзакония, а во-вторых, книги Бытиё, Исход, Левит, Числа, Судии, Царства и все пророчества не относятся к «жидовским книгам». Объяснение этих странностей будет дано дальше.

Мы не будем приводить сведения о Кирилле из других современных церковных источников, потому что ничего нового в них нет.

У православных богословов XIX века ещё были сомнения на эту тему, например, И. Е. Евсеев[11] пишет:

«Что такое кирилло-мефодиевский перевод, наука не знает; каков был греческий оригинал перевода известно ещё того менее; каким историческим изменениям подвержен был первоначальный перевод — этим наука не занимается» (стр. 894).

Далее автор откровенно признаётся, что над вопросами образования славянской письменности и славянского языка, состава и объёма славянской письменности и о характере первоначальных памятников этой письменности «тяготеет какой-то злой рок, задерживающий их уяснение самым невозможным образом» (стр. 895).

Цитируем далее митрополита Макария:

«Одно здесь важное недоумение: отчего до самого XV в. между сохранившимися славянскими рукописями мы не находим ни одного списка книг Ветхого завета, кроме Псалтири, тогда как списки новозаветных книг встречаются довольно нередко? Но из того, что ныне нет более древних списков всех ветхозаветных книг, отнюдь не следует, будто их и не было. Напротив, и ныне есть ещё указания на то, что они были, и, следовательно, если затерялись, то, конечно, потому, что существовали в небольшом количестве экземпляров, так как списывание всех ветхозаветных книг составляло большую трудность и, между тем, не представляло такой крайней необходимости, как списывание книг новозаветных и Псалтири, употреблявшихся при богослужении, и потому уцелевших в немалом количестве».

Вся эта предлагаемая РПЦ запутанная история с русским переводом, греческим и церковно-славянским не логична и не вызывает доверия. А может быть Евангелия и Псалтирь сразу были на русском языке и Кирилл лишь перевёл их на греческий или на церковно-славянский — разве такой мысли допустить нельзя? Но для нашего исследования важно другое: на Руси при богослужении употреблялись лишь Евангелия-апракос[12], Апостол и Псалтирь, а с основными ветхозаветными книгами в те времена русские были незнакомы, потому что их на Руси не было, и доказать обратное Макарию не удалось.

Фактически исследования митрополита Макария показали, что Ветхий завет в России, по крайней мере, до XV века не был распространён.

А что произошло в XV веке?