3. Некоторые частные предположения, вытекающие из предыдущей главы
3. Некоторые частные предположения, вытекающие из предыдущей главы
Автор отдает себе отчет в том, что мысли, изложенные в этом тексте, вероятно, являются спорными. И все же он полагает, что имеет право на их высказывание. Потому что любой факт каждый волен интерпретировать так, как ему видится. Или нравится.
Итак, приступим.
Рабочий дневник АБС, начатый в марте 1965 года и охватывающий период до февраля 1991, позволяет вполне точно определить количество времени, проведенного в Москве, Ленинграде и прилегающих к ним окрестностях. Не считая 23 дней в Гаграх, где была задумана и частично исполнена «Улитка на склоне».
Даже простой арифметический подсчет показывает подавляющее преимущество побережья Финского залива, как наиболее удобного места для творчества АБС.
Москва — 433 рабочих дня,
Голицыно — 26 р.д.
Москва + Голицыно — 459 р.д.
Ленинград — 293 рабочих дня.
Комарово — 330 р.д.
Репино — 142 р.д.
Ленинград + Комарово + Репино — 765 р.д.
Если же рассматривать собственно произведения АБС, то из 26 повестей и романов, опубликованных в разное время, не считая рассказов, сценариев и пьес, 14 — создано в Ленинграде, 4 — в Москве, а 6 — частично в Москве и частично в Ленинграде. Особняком стоят «Далекая Радуга» и «Улитка на склоне», потому что первая была задумана и начата в Крыму, а вторая — в Гаграх. Давайте пробежимся по списку:
Ленинград:
— «Извне»,
— «Путь на Амальтею»,
— «Возвращение» («Полдень, XXII век»),
— «Попытка к бегству»,
— «Понедельник начинается в субботу»,
— «Второе нашествие марсиан»,
— «Обитаемый остров» (Ленинград + Комарово),
— «Отель „У погибшего альпиниста“ (Комарово + Ленинград),
— „Малыш“,
— „Пикник на обочине“ (Комарово + Ленинград),
— „Град обреченный“ (Комарово),
— „За миллиард лет до конца света“ (Ленинград + Комарово),
— „Повесть о дружбе и недружбе“,
— „Отягощенные злом“ (Репино + Комарово + Ленинград).
Москва:
— „Гадкие лебеди“,
— „Сказка о тройке“ (Голицыно),
— „Хромая судьба“,
— „Парень из преисподней“.
Москва-Ленинград:
— „Страна багровых туч“ (условно),
— „Стажеры“ (условно),
— „Трудно быть богом“ (условно),
— „Хищные вещи века“ (условно),
— „Жук в муравейнике“,
— „Волны гасят ветер“.
Примечание „условно“ поставлено потому, что достоверно определить место написания произведения сейчас уже невозможно.
Далее. Рабочий дневник АБС имел постоянную прописку в Ленинграде. Ныне место его законной регистрации — Санкт-Петербург. Видимо, невский климат гарантирует сохранность информации на бумажных носителях. Что очень полезно для сегодняшних и будущих исследователей творчества АБС. Кстати (вернее, совсем некстати) остатки архива Аркадия Натановича в Москве растворились без осадка.
А теперь особое внимание! Период совместного творчества братьев Стругацких охватывает тридцать с хорошим довеском лет. За это время они пережили три неслабых кризиса (по мнению самих АБС) и трижды блестяще выходили из них. Иначе говоря, у них случилось три мощнейших всплеска сознания, три Откровения на грани фола, если хотите. Первый — во время работы над „Попыткой к бегству“. Результат — появление нового метода сотворения миров — использование пересечения Прошлого, Настоящего и Будущего и отказ от каких-либо объяснений. Второй — наследие пребывания в Гаграх и попытки сходу написать „Улитку на склоне“. Результат — видоизменение концепции взаимоотношений между прошлым-настоящим-будущим. Настоящее, в котором мы живем и действуем, творит Будущее и влияет на Прошлое. И если обращаться с Настоящим по-хамски, а то и просто небрежно, результат воспоследует со стопроцентной вероятностью — мы загадим свое Будущее и исказим Прошлое. Что очень и очень не рекомендуется. Третий — при сочинении „Малыша“. Результат — теория Вертикального Прогресса, получившая дальнейшее и основное развитие в „Волнах“. Хотя, положа руку на сердце, впервые отзвуки этой теории проскальзывают в „Гадких лебедях“. Но подход к видоизменению человека различен. В „Гадких лебедях“ — это воспитание Строителей Будущего выдающимися и далеко обогнавшими свой социум людьми Настоящего, в „Волнах“ же — использование человеком своего биопсихического потенциала для кардинального изменения собственного сознания. Перестройка, так сказать, самого себя изнутри. Если человек способен на это. Согласитесь, идеи абсолютно разные.
Кроме трех перечисленных в „Комментариях к пройденному“ классических случаев Борис Натанович 31 октября 2003 года припомнил еще один: „Нет, ну вот я помню, был кризис, когда мы писали… проход Максима Каммерера со Щекном по планете Надежда… вот эту внутреннюю часть „Жука в муравейнике“. О самом „Жуке в муравейнике“ тогда речи не было. Мы сели и написали вот такую совершенно отдельную повесть… ниоткуда… Не пришей кобыле хвост, что называется. Вот это был тоже, вообще говоря, период кризиса. Потому что мы писали, совершенно не понимая, что мы делаем“.
Момент, действительно, — изумительно загадочный. Не поддающийся рациональному объяснению. Что не удалось или, наоборот, удалось выразить авторам в тексте, который позже стал отчетом Льва Абалкина? Предостережение против безумного обращения с экологией планеты? Или попытка показать жуткие последствия внешнего вмешательства в хрупкие генетические структуры человека? Что? Вопрос остается пока открытым. И почему все-таки сюжет „Жука в муравейнике“ не складывался в Ленинграде?
Автор считает, что был еще и пятый кризис. Те самые „два дня отчаяния“, после которых появился Сталкер-юродивый, Сталкер-убогий, герой последнего сценария АБС по „Пикнику на обочине“, настолько совпавший с представлениями Тарковского, что канонический вариант фильма был отснят „не отходя от кассы“. Все перечисленные Откровения произошли на питерской земле.
Вообще самые популярные произведения братьев Стругацких — „Пикник на обочине“ и „Понедельник начинается в субботу“ родились в городе на Неве. Правда, Борис Натанович не считает их самыми удачными. Любимых произведений АБС, вернее, тех, которые они сами признавали наиболее значительными, пять. Это „Улитка на склоне“, „Второе нашествие марсиан“, „Град обреченный“, „Отягощенные злом“ и „Жук в муравейнике“. Из названных романов — три написаны в Ленинграде и только один в Москве. Добавим, что канонический текст „Улитки на склоне“ тоже проявился в Питере.
Если же говорить о „полуденном“ цикле, то из десяти произведений три сделаны в Ленинграде (Полдень,XXII век», «Попытка к бегству», «Малыш») и только одно в Москве («Парень из преисподней»). Остальные — продукт совместного творчества и в Москве, и в Ленинграде.
На что еще всегда обращает внимание дотошный и заинтересованный читатель — так это на место, где разворачивается описываемое событие. О Москве детально и подробно рассказывается только в романе «Хромая судьба». Потому что роман этот о московском писателе Аркадии Натановиче Стругацком. Главный герой определяет место действия. В остальных же произведениях АБС если Москва и упоминается, то только как название. И ничего более.
Ленинград, напротив, присутствует во многих вещах. И зримо, и незримо. Уже в «Стране багровых туч» штурман Михаил Антонович Крутиков — выпускник мехмата ЛГУ. Так же как и Борис Натанович Стругацкий. В «Полдне» Институт Физики Пространства располагается на острове Котлин и прилегающих к нему искусственных образованиях. Ну, Института еще нет, а насыпь через залив уже есть. Дамба называется. С фантастически-причудливыми конструкциями, на фоне которых известные «Иванушки-International» исполняют не менее известную песню «Тучи». Каково?!
В финале «Града обреченного» Андрей Воронин возвращается домой и смотрит из окна в легко узнаваемый питерский двор-колодец, а в «Отягощенных злом» (хотя действие и происходит в Ташлинске) дом, где устроил штаб-квартиру Демиург, талантливо срисован с дома напротив окон БН. Один-в-один. Не захочешь, а остановишься посмотреть.
Всё действие повести «За миллиард лет до конца света» происходит недалеко от Московского проспекта в непривычно знойные для Северной столицы дни.
Даже в московских вещах — «Гадких лебедях» и «Жидах города Питера» — события разворачиваются на фоне ленинградских декораций. В первом случае — условно, во втором — безусловно.
А вот в питерских произведениях о Москве не упоминается. Да что говорить! Не любили АБС живописать Белокаменную. Петербург они любили! Легко им работалось в свободолюбивом городе трех революций и поблизости от него. Легко и «озаряемо»! Вот только несколько эпитетов:
— «Ни одно, кажется, из произведений АБС не писалось так легко и весело, как эта повесть» («Второе нашествие марсиан»);
— «…мы работаем только днем, но зато как работаем — 7, 10, 11 (!) страниц в день. И не чистовика ведь — чернового текста, создаваемого, извлекаемого из ничего, из небытия!» («Обитаемый остров»);
— «Писался наш детектив легко и азартно» («Отель „У погибшего альпиниста“»);
— «Замечательно, что „Пикник“ сравнительно легко и без каких-либо существенных проблем прошел в ленинградской „Авроре“…»;
— «Редкий случай, когда „скелет“ повести нам удалось построить фактически за один-единственный рабочий день» («За миллиард лет до конца света»);
— «…в первый и последний раз у АБС замысел нового произведения возник из будущего эпиграфа к нему» («Жук в муравейнике»).
Применительно к Москве (даже не к Москве, а к Голицыно), автор нашел только одно выражение: «Устали до опупения» («Сказка о тройке»).
И последнее. Просто так. К слову. Самое долгоживущее мероприятие российских любителей фантастики «Интерпресскон», на котором Борис Натанович Стругацкий ежегодно вручает свою премию «Бронзовая улитка», придумали и исполнили жители тогда еще Ленинграда (в 1989 году) — Александр Сидорович и Андрей Николаев. А самый долгоживущий семинар, взрастивший великолепную школу писателей-фантастов нового поколения, которому в этом году стукнет аж тридцать лет, — семинар Б.Н. Стругацкого. В Санкт-Петербурге.
И нигде более. Попробуйте доказать обратное.