МЕХАНИЧЕСКИЕ ЭМОЦИИ В КИБЕРНЕТИЗИРОВАННОМ ОБЩЕСТВЕ

МЕХАНИЧЕСКИЕ ЭМОЦИИ В КИБЕРНЕТИЗИРОВАННОМ ОБЩЕСТВЕ

Давайте рассмотрим проблему эмоций у механизмов. Вообразите автомобиль с компьютеризированными эмоциями, связанными со встроенным механизмом обратной связи. У этого автомобиля под капотом находится подвеска, которая при резком повороте отреагирует через встроенную в нее акустическую систему примерно так: «Что Вы пытаетесь сделать: уничтожить автомобиль и его пассажиров? Где Вы учились водить? Вам что, на других наплевать?» Еще хуже, а что если автомобиль внезапно, посреди этого самого резкого поворота, решит, что вы ему не нравитесь? Конечно, это звучит нелепо. Но как часто такой подход оказывается провальным, когда мы используем его, чтобы изменить поведение других?

Какой цели могли бы служить эмоции, будь они предусмотрены дизайном интеллектуальных машин? Роботы лишены эмоций. Они не испытывают ни амбиций, ни любви, ни ненависти. Они не ищут власти над людьми и не испытывают тайных желаний кому-либо навредить или кого-то поработить. Они не будут предъявлять требования своим пользователям или пытаться им отомстить за неправильную эксплуатацию. Они не способны затаить злобу, жаловаться или проявлять хитрость и обман. Все это — человеческие черты.

Не понимая и не испытывая человеческих эмоций, таких как любовь и доверие, машины управляют самолетами, судами и космическими кораблями, доставляя их к местам назначения, и принимают решения относительно того, как не попасть в неблагоприятные метеоусловия. Без понятия о милосердии машины обеспечивают продуктовое изобилие и сохраняют его в холодильных камерах. Они согревают и охлаждают наши дома. Они поднимают тревогу в случае пожара и предупреждают нас об угрозе ураганов и торнадо. Они заказывают запчасти для оборудования прежде их износа. Хотя они не возьмут за руку несчастного человека, чтобы поддержать его, они предупреждают нас о наличии отравляющих веществ в атмосфере.

Возможно, человеческие эмоции были бы единственной характеристикой (при наличии выбора), которая бы сразу была отвергнута машинными технологиями. В сущности, тот факт, что у роботов нет эмоций, может поставить их, в известной степени, выше систем человеческих. Это справедливо для случаев, когда вопрос требует немедленного ответа и беспристрастного взвешивания вариантов.

Мы могли бы поместить в шинах датчики давления с тем, чтобы они поддерживали требуемое давление при помощи встроенного насоса. Мы могли бы запрограммировать их на автоматическое замедление до 15 миль в час, если их мониторы обнаружат школьную зону. Если при заднем ходе позади автомобиля окажется ребенок или домашнее животное, то машина автоматически остановится.

Имело бы больше смысла проектировать встроенные рабочие характеристики, управляющие автомобилем, вместо того чтобы пытаться изменить поведение водителя посредством словесных оскорблений или строгих замечаний. Эта же самая система могла бы быть применена ко всем аспектам электрического, механического и компьютеризированного кибернетизированного мира будущего, включая сферу человеческого общения.

В задачи механизма не входит «забота» о результатах его действий. Это — вопрос проектирования в нем функции безопасности. Механизмы нуждаются не в эмоциях, а во встроенной функции ответственности перед людьми, которым они служат. Мы хотим, чтобы они действовали разумно в плане обеспечения человеческого благосостояния и соответствующим образом реагировали на самые различные ситуации. Если все это может быть реализовано беспристрастно, разве это не ставит перед нами некоторые интересные вопросы о целом ряде человеческих эмоций?