«Война и мир» по-английски

06.02.2016

Не могу пройти мимо одного майского события, показавшегося значимым.

На Первом канале был показан 6-серийный фильм «Война и мир» по роману Льва Толстого, снятый в Великобритании 36-летним режиссером Томом Харпером. Картина совсем свежая: 3-его января 2016 года была ее мировая премьера, через пять месяцев, 10-го мая, начался ее показ на российском ТВ. Телевизионщики сработали достаточно оперативно. А фильм, как я слышала, вызвал огромный зрительский интерес, но также споры.

Меня всегда увлекало сопоставление одного и того же сюжета в его разных интерпретациях. В молодости я занималась восточной поэзией, где вообще господствует принцип обыгрывания одного и того же мотива в сочинениях разных поэтов. Скажем, поэма «Лейли и Меджнун» имеется и у Низами, и у Джами, и у Навои. Кто не знает о поэтических соревнованиях в Средневековой Франции, на одном из которых на тему «от жажды умираю над ручьем» с поэтами-сопер-никами соревновался сам гениальный Франсуа Вийон, сложивший трагическую «Балладу поэтического состязания в Блуа»?!

Вот и в этот раз фильм можно было сравнивать с первоисточником – романом Толстого и с несколькими его экранизациями. Из них самые запомнившиеся – американская (1956), с Одри Хепберн в роли Наташи Ростовой и Пьером Безуховым в исполнении Генри Фонды, и фильм Сергея Бондарчука, сделанный через одиннадцать лет (1967), где Наташу сыграла дебютантка Людмила Савельева, а режиссер выступил в роли Пьера Безухова.

Скажу так: в американском фильме запомнилась Наташа, недаром режиссер Кинг Видор создал Одри Хепберн особые условия на съемках и заплатил неслыханный гонорар. Картина смотрелась и была любима, потому что всем нам было в диковинку и в радость, что «эти американцы» взялись за такой русский сюжет и так в общем-то бережно к нему отнеслись.

Фильм Бондарчука – киноэпопея в 4-х частях – поражал размахом и масштабностью батальных сцен. В нем звучал текст Толстого, прочитанный голосом режиссера. Все персонажи были узнаваемы в квадрате, так как на знакомые со школьных лет характеры накладывалась узнаваемость известных актеров, занятых в картине, – Бондарчука, Скобцевой, Тихонова, Ефремова, Табакова, Станицына, А. Вертинской, Шурановой… и многих других советских знаменитостей.

В английской телевизионной версии толстовского романа ничего похожего нет. Мне, по крайней мере, никто из актеров, снявшихся в ленте, не знаком. А есть среди них, как показалось, первоклассные. Сразу отмечу великолепного молодого Пьера – Пола Дано. И знаете, о чем я подумала: на Пьере держится вся эпопея, вовсе не на Наташе – на Пьере, ибо он всеобщая связка.

Он связывает «мир» и «войну», так как участвует и в мирных, и в батальных сценах. Семейства Ростовых, Болконских и Курагиных тоже связаны посредством Пьера. Он друг Андрея Болконского, он посещает дом Ростовых с Наташиного детства, он участник кутежей вместе с Анатолем Курагиным и муж его бездушной красавицы сестры. К тому же Пьер, в отличие от Андрея Болконского, присутствует в тексте до конца романа. Кстати, и начинается книга с раута у Анны Павловны Шерер, на котором появляется этот неуклюжий, никому неизвестный увалень, незаконный сын умирающего графа Безухова.

47-летнему Бондарчуку, конечно же, легче было играть Пьера середины и конца эпопеи. Зато молодому англичанину Полу Дано великолепно удалась сцена появления Пьера перед очами петербургской знати. Потеха да и только! Нелеп, с плохими манерами, рвется в спор со светскими тузами, вооруженный «либеральными» идеями. Сумасшедший, типичный Чацкий! Странно, что Тургенев не видел в романе Толстого отображения будущего декабризма. А Пьер? Он не только в эпилоге декабрист, он уже вначале «белая ворона» среди состоявшихся и правильно мыслящих светских обывателей.

Отмечу еще одного актера – Джеймса Нортона, играющего Андрея Болконского и создавшего мужественный, сильный, наделенный потрясающим мужским обаянием характер. На этом фоне несколько тускнеют женские образы, хотя после первых сцен начинаешь принимать и живую, милую, отнюдь не красавицу Наташу, и незаметную Соню. Прекрасно попала в типаж играющая княжну Марью Джесси Бакли. Заплетенные в косу волосы, забранные кверху, милое и доброе, освещенное редкой улыбкой лицо. Глаза… Впрочем, глаза у этой Марьи Болконской по большей части заплаканные, прямо как у вдовы Анны Михайловны Друбецкой в романе Толстого, исплакавшей все чиновные передние в поисках протекции для сына Бориса…

Теперь о впечатлении. Оно двойственное, но, скорее, положительное. Картина сделана с большой любовью к Толстому и к его персонажам, кстати говоря, ко всем без исключения – «добрым» и «злым». Воссозданы чудесные российские пейзажи, архитектура, одежда… Разве только уж слишком великолепны дворцы, в которых проживают герои. Поневоле ежишься от их роскоши…

Правда, показан и задний вход в такой дворец, тут парадности меньше, свинья копошится в корыте, кругом разбросаны доски. Но это же черный вход! И Николай Ростов заходит отсюда в родной дом в тяжелую и постыдную минуту – проиграв Долохову 48 тысяч и спровоцировав тем самым разорение семьи.

Фильм получился чисто английский, крепкий, замечательно смотрибельный, с полюбившимися героями, за судьбами которых хочется следить. Хочется его смотреть серию за серией с тем же постоянством и удовольствием, что и, скажем, «Гордость и предубеждение», сопереживая чужим жизням, радуясь и горюя.

А сколько в нем приключений и поворотов!

Вот якобы погибший на поле Аустерлица князь Андрей возвращается домой живой и невредимый, да еще с врачом-акушером для рожающей жены.

Вот Наташа, устав ждать жениха, пытается убежать с пройдошистым плэй-боем Анатолем, но побег не удается.

Вот Пьер стреляется с бретером Долоховым, спрашивает секунданта, как нужно нажимать на курок, – стреляет, и Долохов падает, раненый.

Вот маленький Петя Ростов еще только размахивает игрушечной саблей, но время идет – и Петя оказывается на взаправдашней войне, где убивают.

Сцены смерти в фильме сделаны поразительно. Во всех трагических местах звучит православный хорал с низкими басами-октавистами, иногда читается закадровая молитва.

Зато в радостных и лирических сценах мы слышим хор женских голосов, чудесную светлую музыку. В сценах драматических объяснений или психологических срывов звучит соло фортепиано. Музыка очень помогает картине, создает или, напротив, снимает напряжение.

Сценарий сделан безупречно, все линии схвачены и соединены. Но есть некоторые неточности.

Скажем, когда во время «богучаровского бунта» крестьяне выражают желание дождаться французов-освободителей. У Толстого так четко желания крестьян не формулируется, бунт их какой-то не вполне осознанный, без ясной цели…

Знаменитая сцена в Отрадном, ночной разговор Наташи и Сони. В английском фильме подруги шепчутся о князе Андрее, у Толстого – разговор о другом, там Наташа, полная восторга перед жизнью, не хочет уходить с балкона, восхищаясь красотой мира…

И еще мелочь. В сцене бала именно Пьер подводит князя Андрея к Наташе, рекомендуя ее как свою протеже.

Смерть Элен в картине рифмуется со смертью «маленькой княгини». Но первая умерла «родами», а вторая, насколько я помню, при попытке прервать беременность. В версии англичан несчастная женщина вызывает жалость, чего в книге нет. Авторское отношение к Элен вполне однозначно, оно выражено в словах Пьера: «Где вы, там разврат, зло». И кончину Элен Толстой описывает в ключе ироническом, говоря о двух ее причинах – гласной и негласной.

То же хочу сказать о князе Василии. Нет у Толстого в романе сцены, когда Пьер встречает несчастного князя и тот просит простить его, потерявшего двух своих взрослых детей. Здесь мы имеем дело, скорее, с Диккенсом, чем со Львом Толстым.

Батальных картин в фильме не так много. Все они сняты хорошо, в основном не общими планами, а отдельными кадрами-эпизодами. Замечательно показана батарея Раевского, местечко в самой гуще Бородинской баталии, где оказался штатский, не принимающий участия в сражении, обезумевший от увиденного Пьер. Показана не битва, а настоящее убийство, люди режут и жгут друг друга, оставляя после себя груду кровавого месива.

Интересно представлен Наполеон. Камера идет снизу и останавливается на лице, сморщенном в недовольную гримасу. Тщеславие двух императоров – французского и русского – привело к войне – и в этой теме есть щемящая нота для всех нас, смотрящих фильм сегодня. Очень современным был для меня и такой кадр: Наполеон на рубеже Польши и России, еще минута – и его армия перейдет российскую границу, начнется Отечественная война. А ведь незадолго до того мы видели эпизод, когда Бонапарт после Тильзита объявляется союзником России и награждается орденом Андрея Первозванного. Все очень напоминает события перед ВОВ. Воистину история повторяется…

Англичане были бы не англичане, если бы весь этот ужас не кончился сценой семейной идиллии.

Помню, что Толстой посмеивался над этой тягой англичан к счастливому финалу. В «Анне Карениной» Анна в вагоне читает английский роман, где герой уже начинает добиваться своего английского счастья – богатой жены и успешной карьеры…

Этот киновариант прочтения романа примерно так и кончается. За праздничным столом две семьи – молодые Ростовы, Николай и Марья, вместе с детьми и племянником Николенькой, рядом Наташа с детьми и веселый Пьер. За кадром звучит голос Пьера: «Пока есть жизнь, есть и счастье».

Приятно, конечно, радостно за героев, как все у них удачно сложилось. Но у Льва Толстого – иначе. Конец его романа открыт. Пьер, как ясно из эпилога, вошел в декабристскую организацию. Николай Ростов из тех вояк, которые будут стрелять в бунтовщиков. Все это впереди у героев, как и Сибирь и ссылка у Пьера и участь последовавшей за мужем жены декабриста – у Наташи.

Англичанам до этого дела нет. Они щадят нас, зрителей, и дарят нам шесть вечеров чистого беспримесного счастья.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.