Узбек

Смерть Тохты послужила причиной разнообразных конфликтов в Орде. Наследником усопшего хотел стать его сын Тукель-Буга (а возможно, уже упоминавшийся принц Тахтамир). Сам же Тохта в качестве преемника хотел видеть своего внука, сына рано умершего принца Ильбасара. Отсутствием единства по вопросу наследования трона воспользовалась вдова Тогрула, незадачливого сына Менгу-Тимура, казненного Тохтой за его позицию во время устранения Телебогэ, Баялун. (Имя Баялун вообще являлось распространенным среди жен правителей. Так, в 1323–1324 годах умерла жена хана Узбека, дочь византийского императора, носившая такое же имя.) Баялун удалось склонить на сторону своего сына Узбека часть эмиров. Сначала Тохта отправил его в земли черкесов, но после подавления беспорядков, вызванных сопротивлением других принцев, вернул Узбеку свое доверие и позволил жить при дворе, дав ему даже под управление собственный улус.

Баялун действовала с согласия «эмира Сарая» и министра почившего хана Кутлуг-Тимура. Кутлуг-Тимур предложил рассматривать в качестве преемника внука Тохты, одновременно настояв на том, чтобы для окончательного решения вопроса необходимо дождаться прибытия Узбека, чтобы быть уверенным в его поддержке. На самом деле Кутлуг-Тимур добивался только того, чтобы отложить избрание хана до приезда Узбека.

Получив известие о кончине своего дяди, тот немедленно собрался в путь и по прибытии в Сарай стал единственным реальным претендентом на трон. Эмиры объединились вокруг него, взяв обещание, что он не станет заставлять их принимать ислам и будет чтить законы Чингисхана – ясу. В отличие от своего предшественника, который только склонялся к исламу, Узбек был мусульманином.

Во время собрания по выборам хана Кутлуг-Тимур отозвал Узбека в сторону, изложил ему создавшееся положение и помог собрать войско, с помощью которого эмиры были окружены, арестованы или казнены. В результате Узбек утвердился на троне (январь 1313 года, или месяц рамадан 712 года хиджры).

В лице Узбека, называемого на монетах Гияс эд-Дин Озбек (Узбек) или хан Мухаммед Узбек, пришел правитель, при котором Золотая Орда достигла нового пика своего государственного авторитета. Это проявляется, прежде всего, в том, что восточные литераторы отныне все реже стали называть Кыпчак улусом Джучи или Берке, больше говоря о нем как о стране Узбека, а узбеки стали носить его имя так же, как ногайцы имя Ногая.

Узбек создал в восточноевропейской части своей империи такое государственное устроение, уровень которого в южных областях Руси достичь более не удавалось. Кроме того, путем распространения и насаждения ислама среди своего народа он заложил предпосылки для его сплоченности и дальнейшего существования.

Иногда высказывается предположение, что если бы Узбек вместе со своим народом пошел по пути христианства, то его народ растворился бы в русском, но корона в этом огромном едином восточноевропейском государстве досталась бы его дому, а не потомкам Рюрика. Если бы исследователю истории разрешили следовать подобному ходу мысли, то тогда он вынужден был бы признать, что такое развитие во многом зависело бы от позиции кыпчакского хана.

Заняв трон, Узбек сразу же принялся за решение стоявших перед ним политических вопросов. Персидский иль-хан Улджайту, воспользовавшись неразберихой, возникшей после смерти Тохты, предпринял вторжение в Сирию, чтобы ослабить мамлюков и обеспечить себе свободу действий на севере. Данное мероприятие не принесло настоящего успеха, но оно показало, что аль-Малик ан-Насир все меньше горит желанием начинать наступление непосредственно в Сирии. В таких условиях становится понятным, почему политике Кыпчака по укреплениям связей с Кавказом пришел конец. 13 октября 1312 года (10-го числа месяца джумада-аль-ахира 712 года хиджры), проследовав Грузию и Дербент, в Султанию, новую столицу Ирана, прибыли посланцы из Золотой Орды, которые попытались заключить перемирие, признавая превосходство Ул-джайту. На попытку Кыпчака добиться уступки Кавказа со стороны Ирана путем переговоров Улджайту ответил только освобождением пленных в воскресенье 8 апреля 1313 года (10-го числа месяца зуль-хиджжа 712 года хиджры).

Воспользовавшись наступившим затишьем на кавказском фронте, Узбек решил не спеша и более серьезно разобраться с Русью, главной опорой государственного устройства Золотой Орды, о которой при Тохте практически забыли. Ей фактически не уделяли внимания, если не считать приемов многочисленных князей и назначения князя Тверского Михаила Ярославича великим князем Владимирским в 1304 году.

Возможно, что именно Михаил во время ожидания приема у Узбека нажаловался на князя Московского Юрия Даниловича, но не исключено, что это сделал и русский митрополит Петр, который в то время также пребывал в Сарае. Как бы то ни было, князя Московского вызвали на суд в Орду. Но последствия визита в Сарай Юрия Даниловича оказались совсем другими, нежели ожидал Михаил. За два года проживания при дворе в Сарае Юрий снискал настолько высокую благосклонность хана, что тот отдал ему в жены свою сестру Кончаку (в крещении Агафью) и после этого в 1317 году вручил ярлык[134] великого князя.

А ведь незадолго до этого, еще в 1314–1315 годах, татары оказали Михаилу вооруженную поддержку против новгородцев, которые сотрудничали с Юрием. Михаил и не подумал подчиняться приказу хана и отказаться от великокняжеского сана, что явилось проявлением возросшей самостоятельности русских князей. 22 июня 1317 года под Бертеневом недалеко от Твери он разбил войско Юрия Даниловича и взял в плен его жену – татарскую принцессу Кончаку. Михаил так плохо с ней обходился, что она умерла. На основании этого Юрий добился у Узбека того, чтобы на Русь был совершен набег, а Михаила вызвали на ханский суд.

Очевидно, Юрий Данилович убедил хана в том, что тот непосредственно повинен в смерти Кончаки. В ходе судебного разбирательства под руководством посланника татарского темника Кавгадыя Михаила приговорили к смертной казни и 22 ноября 1318 (или 1319) года его казнили. В то время Узбек совершал военный поход на Кавказе, и его войско находилось на реке Севенце под Дедяковом близ Ворот Железных за рекою Терек.

Юрию вновь дали ярлык на великое княжение, но одновременно татары опустошили своими набегами всю Русь, за исключением Новгорода и Пскова. Чуть раньше разграблению подверглись также Литва, Польша и Венгрия. При этом они не пощадили даже того, за кого заступились. В то время Юрий, сев на великокняжеский трон, находился во Владимире.

Тверской князь Дмитрий Грозные Очи во время своей поездки к Узбеку, очевидно, смог убедить того, что в отношении его отца Михаила была совершена несправедливость, и добиться не только казни посланника Кавгадыя, но и изгнания Юрия. После долгих странствий опальный Юрий в 1324 году оказался в Орде. Через год Дмитрий на глазах хана самовольно убил его. В наказание за это Дмитрия, который в 1322 году сам стал великим князем, обезглавили. 15 сентября 1325 года титул великого князя получил его брат Александр Михайлович.

Правление Александра также продлилось недолго. Когда в 1327 году татарский посол двоюродный брат Узбека Чол-хан (Щелкан) начал творить в Твери беззакония, а также захотел, возможно по ложным слухам, стать хозяином города и насадить вместо христианства ислам, 15 августа, в день Успения, Александр напал на него и сжег Шелкана, скрывшегося на княжеском дворе.

Московский князь Иван Калита вместе с татарами осадил взбунтовавшийся город и после победы над ним получил в Орде в 1328 году титул великого князя. В результате в соперничестве между различными геральдическими ветвями окончательно победила московская ветвь Рюриковичей. Иван Калита добился права, чтобы князья самостоятельно собирали дань монголам. Сам он выплачивал ее за свои земли, Галицию, Белое озеро, Углич и, возможно, Стародуб. Калита проводил умную политику, прислушиваясь к желаниям чужеродных владык, как при Александре Невском. Все это в совокупности позволило ему, а также его наследникам объединить большинство русских земель и создать предпосылки для последующего сбрасывания и окончательного освобождения Руси от татаро-монгольского ига.

Из-за событий, происходивших на Руси, Золотая Орда вынуждена была более чем когда-либо заняться политическими вопросами Восточной Европы. С этого времени татарские вспомогательные войска стали принимать участие в военных кампаниях не подчиненных Орде государств, например, в 1324 и 1336 годах против Литвы. Однако подробности такой помощи неизвестны. Таким образом, хан Кыпчака стал принимать участие в союзах, которые образовывались в Восточной Европе. Тут, несмотря на свою разобщенность на многие княжества, постепенно вновь стала подниматься Русь и начала, наряду с существовавшим татарским государством, устанавливать свою собственную власть.

Польша тоже смогла при правлении Владислава I Элленланга по прозвищу Локоток (1306–1333) преодолеть раздробленность и приступила к организации нападений на татар уже по собственному усмотрению. Так, 21 мая 1323 года перед лицом угрозы татарского вторжения Владислав попросил папу римского Иоанна XXII (1316–1334) объявить крестовый поход, а 1 июля 1325 года папа Иоанн XXII отпустил польскому королю и всем полякам грехи, полученные ими в жестокой борьбе с татарами. Еще одним государством, которое закончило свое становление и заметно укрепилось, являлась Литва (она, как уже говорилось, имела только общее название с республикой послевоенного времени). В противоположность им Венгрия в результате образования новых буферных государств в Подолии и Молдавии все более подпадала под власть монголов. Подобные изменения в расстановке политических сил в Восточной Европе все отчетливее заставляли Орду пересмотреть основные направления своей внешней политики.

Разумеется, такие изменения произошли не за один день. Еще многие десятилетия Орда поддерживала дружественные или враждебные отношения на юге, хотя уже и не с прежней силой. К полной перемене приложения усилий привели события как в самой Золотой Орде, так и в южных странах.

Параллельно с ослаблением мощи Византии и Болгарии шло усиление османов. Этому в значительной степени способствовало противостояние обоих христианских государств и их борьба с Сербией.

В события на Балканах вмешался и Узбек. В 1319 году татарские войска стояли под Адрианополем[135], а в 1324 году, после смерти болгарского царя Святослава[136], во Фракии. Предположительно они поддерживали нового правителя Болгарии Георга II Тертера против Византии, а 28 июня 1330 года помогали ему в сражении с сербами у Вельбужда (Кюстендила), но битву болгары проиграли. Татарские войска время от времени действовали в Болгарии и позже, но их помощь уже не имела такого влияния, как прежде.

В условиях продолжающегося напряжения с Персией еще более усердно развивались отношения с Египтом, которым придавалось большое значение. В 1315 году Узбека особенно возмутило нападение на Хорезм, располагавшийся на юго-восточном краю его империи, принца Баба-огула из улуса Джучи, состоявшего на службе Улджайту. Кыпчакский хан считал, что это Улджайту сподвиг его на данную вылазку. Однако персидский правитель смог доказать послу Золотой Орды Акбуге свою непричастность и необоснованность этих слухов, приказав казнить нескольких родственников Баба-огула, находившихся при дворе ильхана (примерно 16 сентября 1315 года, или середина месяца джумада-аль-ахира 715 года хиджры).

Эти неспокойные отношения на границе империи Золотой Орды с Ираном и являлись для Узбека главным побудительным мотивом для развития сотрудничества с аль-Малик ан-Насиром. Одновременно с уведомлением султана о своем восхождении на трон и переходе в ислам Узбек предложил связать оба правящих дома родственными узами, которые позволили бы вновь оживить охладевшие отношения между двумя государствами.

По-видимому, это было необходимо настоятельно сделать потому, что при каирском дворе находились не только послы из Византии, Грузии и зависимого от Персии Мардина[137] в Южной Анатолии, но и посланцы от Абу Саида, сына и наследника (1316–1335) Улджайту в сопровождении весьма влиятельного в Иране эмира Чобана[138]. После долгих переговоров и при помощи многочисленных подарков, в том числе и приближенным султана египетского государства, а также выплаты очень богатого приданого, 16 мая 1316 года брачный договор между аль-Малик ан-Насиром и принцессой Тулунбий-хатун (по-арабски Дулунбий-хатун) был заключен.

Несмотря на это, разрыв отношений с Египтом становился все более очевидным. Когда Узбек, после отправки посольства к Улджайту в 1314 году, в 1318–1319 годах вновь начал военные действия на Кавказе, он так и не дождался египетской помощи. У аль-Малика ан-Насира не было больше причин сражаться против такого же, как он сам, благочестивого суннита[139] Чобана и Абу Саида. Он радовался, что ему не надо биться за свое господство в долине Нила, находившееся под большой угрозой. В результате Чобан собрал всю армию, немного ослабленную инцидентами в Трансоксании, под Дербентом, и Узбек со своими генералами Кутлуг-Тимуром и Иса-Гурганом, опасаясь окружения, вынужден был без боя отойти назад. Не привели к успеху и предпринятые одновременно с этим попытки продвинуться из Хорезма.

Хан Кыпчака достаточно ясно упрекнул своего мамлюкского союзника за эти неудачи и одновременно сообщил ему, что закрывает вывоз рабов в Александрию. Одновременно Узбек приказал казнить одного генуэзского купца, друга султана, и конфисковал его товары. В ответ на это аль-Малик ан-Насир не стал рвать отношения с Узбеком, но заявил, что он может добывать рабов (мамлюков) и в других областях. Одновременно в 1323 году (723 год хиджры) им был заключен окончательный мир с прибывшим в Алеппо послом Абу Саида и Чобана.

Еще одна попытка Узбека победить Персию по соглашению с Кибеком (Копеком) из Трансоксании окончилась неудачей. Поэтому генерал Кутлуг-Тимур был отстранен от должности советника (наиба) и послан в Хорезм в качестве наместника. Иса-Гурган остался единственным советником.

Мир, заключенный аль-Маликом ан-Насиром в 1323 году с иранскими монголами, давними врагами его государства, без сомнения, является большим успехом султана. Договор естественно содержал гарантии незыбленности существовавших границ и таким образом обеспечивал мамлюкам господство в Палестине и Сирии, их естественном форпосте. Ильханы начиная с 1259–1260 годов не раз пытались завоевать эти территории. И хотя их потуги окончились неудачей, опасность все же продолжала существовать. Поэтому не приходится удивляться, что аль-Малик ан-На-сир хотел придерживаться этого мира.

Все попытки послов из Кыпчака в 1325 и 1328 годах изменить отношение Египта к Ирану ни к чему не привели. Чуть раньше в 1324–1325 годах (725 год хиджры) впервые после длительного перерыва персидские войска под командованием Чобана по собственной инициативе вторглись на Кавказ и продвинулись до Терека, захватив множество пленных.

Контрнаступление Узбек организовал только через десять лет, осенью 1335 года. Когда войска кыпчакского хана стояли в Ширване напротив армии персов, их повелитель Абу Саид внезапно заболел и через несколько дней умер (30 ноября 1335 г.). В результате иранское войско осталось без предводителя, поскольку усопший не оставил после себя сына. Казалось бы, что для успешного похода Узбека открылись весьма заманчивые перспективы. Однако в таком бедственном положении персидские монголы скоро воспрянули духом и быстро избрали себе правителя в лице дальнего родственника Абу Саида Арпы (1335–1336).

Арпа-хан обошел позиции Узбека и принудил того к отходу, несмотря на то что кыпчаковцы предприняли из Хорезма отвлекающую атаку, а одна из вдов Абу Саида Багдад-хатун, возможно, состояла в предательском сговоре с врагами ее государства. Иранская монгольская империя еще была в состоянии противостоять противнику, и ей удалось остановить его наступление на Кавказе.

Из-за поддержания мира на сирийской границе отношения Золотой Орды с Каиром становились все прохладнее. Султан страны на берегах Нила не был готов оказывать более помощь кыпчаковцам. Женитьба на принцессе Тулунбий-хатун принесла совсем не тот результат, которого ожидали. Он был прямо противоположным. Через восемь лет после свадьбы аль-Малик ан-Насир с ней развелся и выдал замуж за одного из своих эмиров. (Затем она в третий раз вышла замуж и умерла, по разным источникам, то ли 9 сентября 1340 года, то ли 18 августа 1342 года. Имеется и другая дата ее смерти – 30 января 1364 года.)

В связи с таким отношением султана к кыпчаковской принцессе, правда, безо всякого успеха, в феврале 1332 года, а также в 1334–1335 годах пытались выразить свое недовольство послы Узбека. Когда же хан Кыпчака в начале 1339 года ради укрепления дружбы попросил руки одной из дочерей аль-Малика ан-Насира, тот заявил, что его дочери еще не достигли брачного возраста. Судя по всему, ему больше не были нужны связи с татарской империей на Волге.

Чем больше расшатывалась система союзнических отношений Кыпчака на юге и чем меньше Узбек добивался здесь успехов, тем более пристальное внимание он вынужден был уделять восточноевропейским делам и прежде всего вопросам внутри самой Руси. Полное оцепенение, которое здесь наступило в первые десятилетия после вторжения Вату, стало проходить.

Со стороны князей все отчетливее начало проявляться сопротивление установленным татарами правилам. А иногда наблюдались и совместные выступления татар и русских против общественного порядка, как, например в 1330–1331 годах, когда киевский князь Феодор вместе с одним баскаком стал совершать грабительские набеги. Еще раньше, в 1329–1330 годах, тверской князь Александр, бывший великий князь (1325–1328), отказался приехать в Орду, чтобы держать ответ за свои дела, и остался в Пскове. Он возвратился в Тверь только в 1337 году. Тогда Иван Калита, который в результате неоднократных поездок в Сарай (в 1332, 1334 и 1336 гг.) добился усиления своего влияния на Узбека, подговорил хана арестовать и казнить своего соперника (9 ноября 1338 г.).

Литва и Польша также все больше приковывали к себе внимание Золотой Орды. И чем значительнее становилось влияние этих государств, тем чаше осуществлялись на них татарские набеги. В связи с этим 7 августа 1331 года папа римский Иоанн XII пожелал королю Венгрии Карлу победы в борьбе с татарами. В том же году польский король Владислав II Локоток испросил и получил у Иоанна бла-гословление на создание войска крестоносцев для противодействия монголам и литовцам, разорявшим его страну, а в июле 1334 года Иоанн XII провозгласил священную войну против раскольников и татар, все чаще нападавших на Венгрию.

После сражений на венгерской границе в 1331 и 1334 годах в 1337 году состоялась двенадцатидневная осада Люблина, в связи с чем 1 августа 1340 года новый папа римский Бенедикт XII (1334–1342) провозгласил отпущение грехов воинам короля Польши Казимира III (1333–1370).

Летом 1340 года прошли боестолкновения в Восточной Галиции, которые вызвали беспорядки в союзных ей Венгрии и Пруссии. Богатые венгры отправили даже свои сбережения на хранение в Загреб, а папа римский Бенедикт XII вновь потребовал от польских епископов провозгласить священную войну с татарами.

Между тем в 1342 году татарские войска вновь вторглись в окрестности Люблина и Сандомира. В связи с продолжающимися набегами татаро-монголов 1 декабря 1343 года очередной папа римский Климент VI (1342–1352) призвал гнезненского архиепископа и подчиненных ему священников в течение трех лет выделять десятую часть от всех церковных доходов на нужды борьбы с татарами.

Чуть раньше, в 1339 году, состоялся совместный русско-татарский поход против Смоленска, который с 1313 года перестал платить дань.

Продолжались бои и с развивающейся Литвой. В их разгар в 1341 году в Новом Сарае (Сарай-Берке[140]) Узбек умер. В качестве наследника он назначил своего сына Тинибека, который в то время командовал войсками в Хорезме. После получения известия о смерти отца он вернулся. Однако его кровный брат Джамбек (на тюркском Джани-бег), носивший исламское имя Джелал ед-Дин Махмуд. вступил в сговор со своей матерью и устранил Тинибека[141]. Вскоре после восхождения на трон Джамбек избавился еще от одного своего кровного брата Хызр-бека.