Глава 4 СЕМЕЙНАЯ ЖИЗНЬ
Глава 4
СЕМЕЙНАЯ ЖИЗНЬ
Мало кто из людей столько размышляет о своей семье и вместе с тем так редко разговаривает о ней, как японцы. Традиционно эта тема считается почти запретной, и разрыв между священным семейным началом и общественной скверной является полным. Именно этот барьер побуждает японцев к тому, чтобы запрещать разговаривать о вашей семье с третьими лицами и не позволять вам разделять их семейные чувства. Отец сообщает вам о трагической смерти своего сына со сдержанным смехом, предназначенным в равной мере и для того, чтобы пощадить вашу чувствительность, и для того, чтобы подчеркнуть стыдливость своих чувств.
В Японии семейная нежность является сентиментальной основой, на которую оказывают воздействие события частной жизни и события страны. Родительский дом служит мерилом на пути, который каждый человек проходит в своем личном продвижении, и влияет на его судьбу. Высшая стыдливость скрывает чувствительность японца и, следовательно, определяет его социальное поведение, его участие всегда достигает некоего порога, порога безопасности, мира, а не враждебности, великодушия в отношении ваших чувств, а не безразличного эгоизма или отказа в симпатии. Этот порог начинается в семье, но он обнаруживается и в социально-профессиональной группе и равным образом в общенациональных проявлениях. Жизнь не стоит труда быть прожитой, если только не жить в измерении, где ее содержание определяется многочисленными договоренностями, которые регулируют правильное функционирование человеческих отношений и отношений между природой и бытием.
Плотность этих соглашений снижается перед калейдоскопом жизни: международные отношения уже нарушили политические зароки, коммерческие отношения нанесли ущерб общественной солидарности, но последний бастион остается все еще живучим. Если первые потрясения и позволяют видеть брешь в системе, нельзя утверждать, что он уже не существует как прочная основа единства населения; возможно, в этом и заключается мощь этого бастиона и залог здоровья нации. Общественная эмансипация всегда разбивается о скалу семейной солидарности.