Семлевский блеф

Относительно недавно много пустого шума было поднято вокруг «клада Наполеона», якобы таящегося на дне Семлевского озера под Вязьмой.

«Семлевским озером» с легкой руки графа де Сегюра, о котором речь пойдет ниже, называют небольшое озеро Стоячее, расположенное в лесу в двух километрах западнее от села Семлева Вяземского района Смоленской области. Приблизительно в полукилометре от него проходит Старая Смоленская дорога. Озеро маленькое, оно стремительно заболачивается и ежегодно уменьшается в размерах.

Первые слухи о том, что отступающие французы бросили в озеро пушки, появились в 1830-е годы, после выхода в свет мемуаров Сегюра, в которых было упомянуто о «кладе Наполеона» в Семлевском озере. Смоленский губернатор Н. И. Хмельницкий посылал людей обследовать «озеро Семлевское, известное также и под именем Стоячее». 9 января 1836 года безвестный подполковник отмечал в своем рапорте: «В бытность мою в Вяземском уезде, где находится Семлевское озеро, желая собрать на месте сколь можно об означенном событии сведения, мне удалось узнать, что действительно после общего отступления французской армии помещик села Семлева г-н Бирюков отправил в земский суд 40 лафетов, но пушек от них за всеми тогдашними разведываниями не найдено, из чего следовало заключить, что означенные орудия не были везены дальше Семлева и плачевное положение ретировавшейся от Вязьмы французской армии заставило бы воспользоваться Семлевским озером, чтобы укрыть в нем добычу и бесполезные в то время орудия».

В начале XX века «сокровища Наполеона» пыталась отыскать Е. Н. Клетнова – вяземская помещица и первая в России женщина-археолог, много работавшая в Смоленской губернии вообще и в Вяземском уезде в частности. Летом 1911 года, в канун 100-летия Отечественной войны, берега Стоячего озера обшаривала группа любителей. Их находки свелись к нескольким полуистлевшим лоскутам зеленого сукна и двум подковам.

К сокровищам Семлевского озера вернулись только в 1960 году. Надвигался 150-летний юбилей Отечественной войны, и, вероятно, кому-то пришло в голову в канун славного юбилея отыскать что-нибудь из «московской добычи». В пользу того, что операция по поиску наполеоновских сокровищ была санкционирована где-то «наверху» и, несомненно, курировалась компетентными органами, говорит множество фактов. Кем-то был проведен розыск документов, относящихся к поискам «московской добычи» Наполеона, в архивах русского Министерства иностранных дел (обобщенные результаты этого розыска опубликованы Н. Башкиной в 1967 году в «Неделе»). К поискам клада в Семлевском озере были привлечены Министерство обороны, ЦК ВЛКСМ, ряд научных институтов.

Кампания открылась в 1960 году публикацией «Секрет императора Наполеона» в одной молодежной газете. В дальнейшем в прессе появлялись краткие сообщения о масштабных поисках в Семлевском озере. Так, «Известия» 25 июля 1967 года в обзоре новостей дали информацию о том, что в Семлеве уже несколько лет ведутся поиски «клада Наполеона», в работе принимают участие электроразведочный, геофизический, сейсмокаротажный отряды и группа аквалангистов.

О том, что поиски в Семлевском озере бесперспективны, историки заговорили почти сразу после появления первых публикаций. В 1965 году в журнале «Вопросы истории» Н. Н. Белянчиков высказал мнение о том, что «на дне Семлевского озера могут находиться только отдельные ценные предметы и разное брошенное туда оружие, но не обоз с похищенными Наполеоном богатствами».

«Полагают, что на дне озера лежит много золота, серебра и драгоценностей, – писал известный исследователь войны 1812 года, директор института военной истории Министерства обороны СССР П. А. Жилин. – Это утверждение вызывает сомнение, так как после Вязьмы еще не наступил кризис в наполеоновской армии и Наполеон рассчитывал еще взять реванш. Поэтому не было необходимости сбрасывать в озеро сразу все: и пушки, и золото. В первую очередь освободились, видимо, от наиболее громоздких предметов: от орудий, к которым недоставало боеприпасов, и от старинных ружей, взятых в музеях, наиболее же ценные трофеи (золото, бриллианты) могли остаться еще в обозе». Да и вообще – зачем французам надо было избавляться от лишней части обоза и орудий, бросая их в удаленное от дороги лесное озеро, когда они на пути от Малоярославца до Вязьмы уже побросали прямо на дороге сотни телег, пушек, зарядных ящиков, трофеев?»

Увы, «никто не слышал голоса историков и археологов о бесполезности поисков», – отмечают В. Бацалев и А. Варакин в вышедшей в 1998 году книге «Тайны археологии». К концу 1960-х годов поиски, не дав никаких результатов, были прекращены.

Казалось, тема было исчерпана. Но в конце 1970-х годов неожиданно и совершенно необъяснимо на берегах Семлевского озера появилась шумная компания молодых людей, деловито начавших обшаривать заведомо пустое озеро в поисках сокровищ. Пропагандистскую поддержку их начинанию обеспечивала все та же молодежная газета. «Многим, наверное, помнятся захватывающие репортажи оттуда – вот приехали, скоро начнем искать, вот-вот найдем… – пишут В. Бацалев и А. Варакин. – Вот уже ищем и скоро-скоро… Снимались фильмы, показывались по телевизору. Ажиотаж был большой… Парни плавали на лодках, ныряли, спускали водолазов, сваривали на берегу конструкции из железных листов – будто бы понтоны, устраивали поблизости взрывы из найденных в окрестных лесах боеприпасов Великой Отечественной. Приезжали и зимой, в огромные проруби опять спускали водолазов. Пытались наладить металлоискатели, для чего опутывали озеро проводами. Размах поисков был нешуточный. Кончилось дело потоплением понтонов, полным раздрыгом компании и абсолютной безрезультатностью поисков». Последний «комсомолец» уехал из Семлева только в 1981 году.

На какие же источники опирались кладоискатели? Начавший эту кампанию в 1960 году автор публикаций в молодежной газете называет трех авторов: графа Сегюра – адъютанта Наполеона, русского историка Михайловского-Данилевского и… Вальтера Скотта.

Вальтер Скотт, исторический романист, автор «Айвенго» и «Квентина Дорварда» – свидетель авторитетный, что и говорить. В вышедшей в 1830-х годах книжке «Жизнь Наполеона Бонапарта, императора французов», В. Скотт пишет: «Он (Наполеон) повелел, чтобы “московская добыча”, древние доспехи, пушки и большой крест с Ивана Великого были брошены в Семлевское озеро». «Вальтер Скотт всегда бережно относился к историческим фактам», – многозначительно подчеркивала молодежная газета. Ну да, а Жюль Верн и Александр Дюма – эти еще бережнее…

Откуда же Вальтер Скотт, в кампании 1812 года не воевавший, взял такой «исторический факт»? Дело в том, что в 1826 году увидели свет мемуары адъютанта Наполеона генерала Филиппа-Поля графа де Сегюра. В них он пишет о том, как в Семлеве «пришлось бросить в Семлевское озеро вывезенную из Москвы добычу: пушки, старинное оружие, украшения Кремля и крест с Ивана Великого».

Как видим, совпадение текстов почти полное. И не удивительно – никто из мемуаристов, кроме Сегюра, о сокровищах, брошенных в Семлевское озеро, не упоминает. Это – единственный источник информации о «кладе». И именно на него опирался русский историк А. И. Михайловский-Данилевский, когда в 1840 году писал о том, что «близ Семлева французы бросали в озеро большую часть старинных воинских доспехов из Московского арсенала».

Итак, источников не три, а один. Насколько он достоверен? Известный русский историк Николай Полевой в 1829 году, в первом томе своей «Истории русского народа», писал: «Мне не удалось доныне видеть “Истории России и Петра Великого”, сочиненной графом Сегюром, но зная, что он написал о походе Наполеона в Россию… зная, какими сказками наполняются доныне лучшие европейские книги и журналы насчет России, могу угадывать, что книга сочиненная графом Сегюром, не заставит нас признать в сочинении оном большой заслуги для Истории Русской». Что ж, характеристика исчерпывающая.

Вот, к примеру, один только факт: Сегюр пишет о том, что в Семлевское озеро якобы был брошен крест с колокольни Ивана Великого. Но еще в 1813 году русские газеты сообщили о том, что крест с Ивана Великого, «весь изломанный», найден – он стоял в Кремле, прислоненный к стене собора. Французы, судя по всему, вообще не вывозили его из Москвы! А тот загадочный крест, который французы называли «крест с Ивана Великого» и который Наполеон вез в числе своих трофеев, по показаниям многочисленных свидетелей, брошен в декабре 1812 года у подножия Понарской горы (об этом см. ниже).

Сегюр, конечно, был человеком осведомленным, но в этом случае память его явно подвела – если французы и бросали что-либо в озеро, то только не в Семлеве. Хотя Наполеон со своим штабом действительно останавливался в Семлеве на ночлег.

Кстати, Сегюр в своих мемуарах пишет об эпизоде с «московской добычей» вскользь, не акцентируя на нем внимания: «От Гжатска до Михайловской деревни между Дорогобужем и Смоленском в императорской колонне не случилось ничего замечательного, если не считать того, что пришлось бросить в Семлевское озеро вывезенную из Москвы добычу…» То есть – с учетом неточностей в воспоминаниях Сегюра – это могло произойти в любом месте на пути от Гжатска до деревни Михайловской. А дальнейший текст Сегюра только подтверждает, что в его памяти события явно смещены: «…армия, подобно большому судну, разбитому страшной бурей, не колеблясь, выбрасывала в это море льда и снега все, что могло затруднить и задержать ее движение». В Семлеве «моря льда и снега» быть не могло: первый снег выпал только 22 октября (3 ноября) – на следующий день после ночлега в Семлево. «2-го мы были в Семлеве, 3-го – в Славкове, где мы увидели первый снег», – писал Арман де Коленкур. В тот же день Наполеон отдал приказ «добиваться наиболее компактного движения армии, ибо мы попусту растрачиваем то, что еще осталось от хорошей погоды». То есть погода была хорошая!

Отметим попутно, что в некоторых публикациях о мнимом кладе в Семлевском озере в качестве «источников» привлекались фантастические показания неких местных жителей, которым какие-то столетние деды в свое время рассказывали, как «на озере был лед, и туда французы в мешках золото в прорубь спускали». Гм, лед на озере? И это при том, что в 1812 году первые морозы ударили только когда французская армия подходила к Смоленску? Хотя, когда очень хочется чуда, то поверишь и в это.

Но главное не в этом. Дело в том, что никакого смысла бросать сокровища в Семлевское озеро французам не было. Позволю себе напомнить общеизвестный, но почему-то не принятый во внимание факт: на этом этапе войны Наполеон и вся французская армия были убеждены, что они не бегут из России, а всего-навсего идут на «зимние квартиры» в Смоленск! Наполеон на полном серьезе еще рассчитывал взять реванш, перезимовав в Смоленске, и, получив подкрепления, снова начать поход на Москву. Кстати, об этом он говорил своим маршалам на ночлеге в Семлеве. То же самое он повторял в Дорогобуже. Решение отступать дальше на запад было принято им только в Смоленске. Так зачем же, находясь в трех переходах от долгожданного Смоленска, Наполеон стал бы вдруг бросать казну в Семлевское озеро?

Уже упоминавшийся Ю. Лискин вообще считает, как, впрочем, и ряд других исследователей, что сообщение Сегюра есть не что иное, как намеренная дезинформация: «Нет сомнения, изощренный придворный интриган умышленно пустил в ход историческую дезинформацию, которая, к сожалению, все еще продолжает воспалять доверчивые умы. Думается, что если существуют в России места, где спрятаны сокровища императорского трофейного обоза, то о них Сегюр ни за что добровольно не поведал бы русским победителям и их потомкам».

Почему же для поисков «московской добычи» был избран самый бесперспективный вариант? Почему почти двадцать лет огромные средства в буквальном смысле утекали в воду? Это, вероятно, единственная загадка Семлевского озера. Впрочем, кто-нибудь наверняка знает ответ на этот вопрос.

Никаких оснований считать это озеро хранилищем «московских трофеев» Наполеона нет. Итак, тема закрыта? Да если бы! Нелепый миф о сокровищах в Семлевском озере снова и снова вытаскивается на страницы печати – то здесь, то там… Каждая такая публикация обычно завершается бодрым призывом: «Надо искать!» Что ж, удачи!