Администрация

Долгое время считалось, что кусканское господство везде насаждалось по одной и той же модели. В последние тридцать лет XX века историки и археологи предъявили обществу новые факты, которые в пух и в прах разбили наше представление об инкском социуме как об обществе унифицированном и централизованном. В действительности, государство приспосабливалось к крайне разнородным местным условиям. В горных регионах центра и юга Перу, где никаких государств до инков не существовало, последние построили центры провинций, в которых проживали представители власти. Эти чиновники не были многочисленной группой. Их число практично сводилось к одному инкскому наместнику (шукрикук), который представлял правителя на проходивших в административных центрах празднествах и заведовал делами каждой провинции, в чем ему помогали кипукамайук (секретари, «записывавшие» информацию узелками на веревочках) и несколько судебных работников. Какую-то часть имперского контроля обеспечивали регулярные, но нечастые инспекции.

Текущими делами занимались местные элиты, продолжавшие жить в окрестных деревнях.

На северном побережье, где уровень урбанизации всегда был гораздо выше, чем в каком-либо другом месте Анд, инки, напротив, не возвели ни одного административного центра. Раздробив до крайности местные элиты, они даже на какое-то время замедлили этот рост городов. Опасаясь прибрежного климата, смертоносного для горцев, они предпочитали управлять этим регионом косвенно, через туземных вождей, примерно так же, как монголы управляли Персией или Китаем, или римляне — греческими провинциями на Востоке.

В сильно удаленных от Куско горных регионах Инки вынуждены были создавать администрации более сильные и устойчивые, нежели те «центры благосостояния», что существовали в южной части Тауантинсуйу. Томебамба (Северные Анды), вероятно, был самым величественным городом империи после Куско, вследствие чего Двор проводил там многие месяцы подряд. В Томебамбе, в отличие от других центров провинций, проживала также и часть туземных элит региона. По причине его верности Уаскару, этот город был полностью разрушен Ашауальпой незадолго до его пленения испанцами. Подобные же поселения инки возвели в Кито, у северной границы империи, и в Самайпате, неподалеку от современного боливийского города Санта-Круз, но все они не успели достичь того уровня развития, какого добилась Томебамба.

Переезд высокого чиновника (согласно Фелипе Гуаману Поме, 1615 г.)

В Инкской империи не существовало профессиональной армии, обученной и хорошо подготовленной. Конечно, Инка располагал постоянной личной охраной — у Ашауальпы, к примеру, в нее входило порядка тысячи человек, — но войско в основном состояло из рекрутов, набранных в присоединенных к Империи племенах. В основном эти рекруты — крестьяне и пастухи, исполнявшие воинскую повинность, аналогичную экономической мите. У большинства завоеванных народов военная подготовка с давних пор являлась главным аспектом воспитания мальчиков, причем с самого юного возраста. Таким образом, каждая этническая группа поставляла инкам свое собственное войско, которое использовало собственное оружие, носило собственные отличительные знаки и подчинялось приказам собственных командиров, которые, в свою очередь, выполняли распоряжения кусканских военачальников, близких родственников Инки. Последний являлся главнокомандующим всех войск и основную часть своего персонального авторитета зарабатывал военными победами. Судя по всему, любой такой военный набор ложился на каждое племя тяжелым бременем: индейцы лупака, к примеру, при 20 000 дворов, послали 6000 воинов на север, чтобы поддержать Уаскара в сражении против Атауалъпы. Около 5000 из них погибло. Наиболее известными типами оружия были: палица с круглым набалдашником (макана), палица с бронзовым набалдашником в форме звезды (чампи), копье (чуки), лук и стрелы (уачи), праща (уарака), метательное орудие из веревки с привязанными камнями или шарами (айлью или риви). Инки имели собственное оружие, нечто вроде алебарды (сунтур паукар).

Оружие инков, согласно Франсиско де Хересу (1534 г.)

А вот какое было найдено оружие и как индейцы воюют. В первых рядах идут пращники, которые мечут небольшие гладкие камни, обработанные вручную, размером с куриное яйцо; у каждого сделанный самим круглый щит, из узких и прочных деревянных полосок; одеты они в стеганые хлопковые камзолы; вслед им идут воины с палицами и боевыми топорами; палицы длиной в полторы сажени, а в толщину такие же, как копья наших верховых, и имеют они металлический набалдашник, величиной с кулак, заканчивающийся пятью или шестью заостренными выступами, каждый толщиной с большой палец; в битве ими орудуют двумя руками; боевые топоры такого же, даже большего, размера, а металлические лезвия шириной в ладонь напоминают алебарду. Некоторые топоры и палицы сделаны из золота и серебра, и ими вооружены военачальники. В следующих рядах воины вооружены небольшими копьями для метания наподобие дротиков; в арьергарде идут копьеносцы с длинными копьями, примерно в тридцать пядей; на левом плече воина лежит набитый хлопком мешок, на который опирается палица. Войско индейцев разделено на отряды, каждый со своим знаменем и командиром, воины действуют столь же согласно, как турки. Некоторые воины носят на голове большие шлемы, надвинутые почти до самых глаз, а сделаны они из дерева, и внутрь вложено много хлопка; шлемы эти покрепче железных.

Правитель зачастую сопровождал свои войска и должен быть великим стратегом. На поле боя его можно было увидеть не часто — он предпочитал держаться в стороне, в отдалении, откуда и руководил битвой. С войском в поход шли носильщики — как правило, молодые родственники рекрутов — и жены воинов, иногда даже дети, родившиеся во время долгих кампаний. Так как этих «помощников» было почти столько же, сколько и воинов, инкские войска мобильностью не отличались.

Их сила в основном держалась на численном превосходстве, которое зачастую являлось устрашающим фактором. Так, большинство из 200 000 обитателей верхней долины Мантаро, уанка, среди которых было не очень много воинов, без боя капитулировали перед 30 000 солдат Инки. Судя по всему, ближе к закату Империи для некоторых сражений инкам удавалось мобилизовать более 100 000 бойцов. Инки появлялись с этим войском перед непокоренным еще народом и предлагали его знати соглашение: если те согласны во всем подчиняться инкам, то станут получать от Верховного Инки регулярные дары, их статус будет подтвержден, а айлью сохранят все свои запасы. Правитель проявлял великодушие по отношению к тем, кто ему подчинялся, и был безжалостен к любому, кто оказывал сопротивление. Многие Инки, дабы подавить сопротивление или мятеж, приказывали истребить целые племена, вроде каямби Эквадора или жителей долины Каньете. В верхней долине Мантаро обитатели Тупапмарки, отказавшиеся подчиниться Инки, были все до единого отправлены на поселение.

По мере того как разрастался Тауантинсуйу, становилось все сложнее содержать войско, основываясь на одной-единственной системе миты: так как сражения проходили все дальше и дальше от родных селений воинов, те не могли больше достаточно быстро вернуться домой для участия в необходимых ежедневных работах, что ставило под угрозу существование их общины. Тогда Инка решил освободить некоторые группы от всех прочих повинностей, кроме воинской, которая таким образом становилась своего рода их специализацией. Так, например, произошло с некоторыми племенами центра Кольясуйу — чарка, каракара, чуй и чича, — которых кусканская власть, по всей видимости, сочла верными союзниками. Те же, кому она не доверяла, напротив, освобождались от военной миты, подвергаясь лишь мите экономической. Так было с обитателями древней Империи чиму, которым и вовсе запретили носить оружие.

Когда закончилась эпоха великих завоеваний, инки столкнулись с проблемами контроля покоренных народов и обеспечения безопасности границ. Недовольные тяжелой повинностью миты племена нередко поднимались на восстание. Для предупреждения или подавления подобных мятежей государству приходилось повсеместно держать значительные военные контингенты, для снабжения которых всем необходимым была разработана система хлебных амбаров и складов, расположенных в непосредственной близости от центров провинций: каждый воин получал комплект одежды, сандалии, одеяла, а также паек, состоявший из маиса и коки. Строительство широкой сети дорог частично объясняется вставшей перед Инками необходимостью быстро мобилизовать значительные контингенты войск для подавления восстаний. В отличие от большинства империй Древнего мира, Инкская империя могла не опасаться вторжения извне (по крайней мере, так она полагала). Если кто и уходил воевать за пределы своих территорий, то именно инки, а построенные ими укрепленные поселения скорее служили базами для будущих завоеваний и местами для гарнизонов в еще не полностью покоренных районах, нежели сугубо оборонительными сооружениями. Именно так было в 37 укрепленных поселениях, обнаруженных неподалеку от Кито. В некоторых регионах, однако, как, например, у восточной границы Кольясуйу (современная Боливия), инки, судя по всему, все же опасались вторжений восточных племенных союзов, в частности чиригуапо, так как воздвигли линию укреплений примерно в сотне километров вглубь от границ империи (она проходила параллельно одной из главных имперских дорог). Инкальякта, расположенная к востоку от Кочабамбы, является единственным укрепленным инкским провинциальным центром.