Прогулки с Бурьяновым
В эссе о Владимире Бурнашеве (1810 – 1888), писавшем под псевдонимом Виктор Бурьянов, писатель Николай Лесков выразил подозрение, что литература для Бурьянова «не была искусством и служением исповедуемой истине или идее, а у него она была средством для заработка, и только»[56]. За сочинение детских книг и рецензий Бурьянов действительно получал большее вознаграждение, чем за государственную службу. Сам он впоследствии цинично признался, что «пек детские книги словно блины»[57] и подозревал, что дети читали их только потому, что ничего лучшего у них не было. С другой стороны, Бурьянов во многих отношениях оставался талантливым писателем, открытым новым веяньям и идеям, готовым выйти за рамки современной ему детской литературы.
Бурьянов родился в Орле, в семье вице-губернатора, и пришел в детскую литературу в середине 1830-х годов. В предисловии к «Детской книжке на 1835 год, которую составил для умных, милых и прилежных маленьких читателей и читательниц В. Бурьянов» (1835) он пишет, что занялся детской литературой, когда понял, в каком запустении находится эта область в России. Чтобы узнать, что такое детская литература, он прочитал сочинения иностранных авторов, таких как Мария Эджуорт, госпожа Опи, Гизо, Жюли Делафей-Брейер и Марселина Деборд-Вальмор. Самое сильное впечатление на него произвели Les sc?nes du jeune ?ge (1834) Софии Гэ. Пять рассказов Софии Гэ, которые Бурьянов хотел «переделать, по мере сил моих, на Русский лад», были включены в его первую книгу. Подобно Анне Зонтаг и своей сестре Софье Бурнашевой, Бурьянов не стремился к четкому различению собственных текстов и заимствованных материалов, хотя его целью было создать «вполне Русскую книгу Русским детям».
В повестях и рассказах Бурьянова противопоставляются хорошие и плохие дети – прилежные и ленивые, серьезные и легкомысленные, безрассудные и скромные. Безобразники в конце концов усваивают урок, а послушные получают вознаграждение. Два двоюродных брата, Павлуша Штыков и Ваня Баклушин, являют собой противоположное отношение к труду. Один выбирает попрошайничество и обман и попадает в тюрьму, а другой, его бедный родственник, гордящийся тем, что он – потомок ветерана войны, трудится изо всех сил и посвящает себя занятиям. Иногда уколы совести заставляют тех, кто поступает неправильно, осознать свои грехи («Империал», «Волшебный фонарь»). Рассказ «Белокурая коса», написанный на самом деле Софией Гэ, получил одобрение всегда необычайно придирчивого Белинского. Критик счел эту незатейливую сентиментальную историю о благотворительности именно тем, что нужно детям. Чтобы спасти бедное семейство, которому грозит выселение из дома, девочка жертвует самым ценным, что у нее есть, – длинной белокурой косой и продает ее изготовителю париков. Награда за добросердечие неожиданная: коса возвращается к прежней владелице, но уже на голове куклы. У Бурьянова девочка делает доброе дело ради доброго дела, не ради своей выгоды и возможной похвалы. Именно эта мысль в «Белокурой косе» и привлекла внимание Белинского. Каждый читатель понимает, что хорошо и что плохо, без прямой подсказки автора[58].
Главным произведением книги был перевод сказки Э.Т.А. Гофмана «Щелкунчик и Мышиный король». Бурьянов отмечал, что сказки Гофмана «полны жизни, ума и странности»[59]. Вместе с тем очевидно, что Бурьянов не вполне уверен, насколько волшебство и фантазии хороши для неокрепших детских умов. В рассказе «Из одной крайности в другую» Таня слишком серьезно относится к сказкам и верит, что в жизни, как в баснях, животные могут разговаривать. Ей понадобился покровитель для того, чтобы избежать большого несчастья. В «Скворце-волшебнике» открыто говорится, что только наивные дети верят в колдовство.
«Белокурая коса» была включена в сборник «Детский рассказчик I–II» (1836), где и остальные истории являлись примерами открытого морализаторства, изображали гадких сорванцов и достойных всяческих похвал послушных деток. Белинский, который уже понимал, что обманулся в своих ожиданиях по поводу Бурьянова, жаловался на небрежный язык писателя: «Г. Бурьянов еще убивает в вас и всякую возможность говорить и писать по-человечески на своем родном языке!»[60]
В самом начале первого из четырех томов «Библиотеки детских повестей и рассказов» (1837 – 1838) Бурьянов пригласил читателя усесться на мысленный «коврик-самолет» и отправиться вместе с ним на прогулку. Экзотические страны и приключения ждут маленького русского читателя в рассказах «Новый кавказский пленник» (1837) и «Азинга: Американская повесть» (1838). В «Новом кавказском пленнике» – детском варианте поэмы Пушкина «Кавказский пленник» – сталкиваются две религии и две культуры. Маленький Павлуша взят в плен враждебными черкесами. Павлуша надеется на Бога и русского царя и при помощи нового друга в неприятельском лагере, мальчика своего возраста, ухитряется убежать и вернуться в родной дом.
«Азинга» – русская версия повестей об индейцах. Даже если Бурьянов и читал Фенимора Купера, ясно, что он не слишком хорошо разбирался в американских реалиях. Ягуары, медведи и обезьяны обитают в одних и тех же лесах, а четырнадцатилетняя Азинга прогуливается под пальмами с павлиньим пером в волосах. Жестокий Гуагибо захватывает в плен Азингу и ее маленького брата, убивает ее отца, индейского вождя Ункаса. Героев спасает перебежчик из стана врага, в котором вдруг просыпается совесть. Бурьянов заканчивает эту псевдоамериканскую историю авторским комментарием, который немного меняет его главную идею:
«Для чего нам рассказывал, г-н Бурьянов, такую страшную повесть?» кричат мои маленькие читатели и читательницы. Для того, милые дети, чтобы вывести вас из заблужение (sic!), в котором вероятно многие из ваших друзей находятся, думая, эти дикари не имеют ни чувств, ни добродетелей; вы их почитаете какими-то жалкими созданиями, которым Бог отказал во всем, и мне досадно видеть такое заблуждение. Нет, друзья мои, и эти необразованные существа имеют свои достоинства; они имеют много, очень много дурного, но им нельзя отказать однако в прекрасных чертах. Какое уважение они вообще имеют к старости, советы и волю которой считают священными, какую нежную дружбу имеют между собою все члены одного племени? (sic!) Это, так сказать, одно шло движущееся к общей цели – к поддержанию чести своего имени. И тут действуют все, не исключая женщин, детей, старцев: все берется (sic!) за оружие, чтобы защитить эту драгоценность. Вы убеждены? Очень рад, мое желание исполнено, цель достигнута, и я спокойно кладу перо, до следующей повести[61].
В других рассказах действие происходит в поместьях и пансионах для девочек, указывая, где именно обитают читатели Бурьянова. Взаимоотношения между владельцами и крепостными, между богатыми и бедными рассматриваются с консервативных позиций. Бурьянов уделяет внимание тому, как в семье должно обходиться с непослушанием, тщеславием, нечестностью, как обращаться с горячими головами и какие методы воспитания могут способствовать искреннему раскаянью. Не во всех рассказах мы видим полную перемену к лучшему, но без обещания новой жизни в них не обходится.
Наибольший успех имела географическая трилогия Бурьянова, в которой он приглашал маленького читателя вместе с собой на «прогулку». Автор начал с земного шара, потом уделил внимание России и в последней книге описал Санкт-Петербург и его окрестности. Бурьянов подвергся немалой критике за фактические ошибки, морализаторство, излишнюю сентиментальность и напыщенный язык, но нельзя отрицать, что в его книгах содержался огромный объем новой информации. Он, безусловно, пытался придать тексту форму, приемлемую для детей. Некоторая книжность тона объясняется тем, что сам Бурьянов практически никогда не выезжал из Петербурга.
«Прогулки с детьми по земному шару» (1836) в мельчайших подробностях рассказывают о разных странах (маловажных деталей не бывает), городах и народах с их обычаями, политическим устройством и религиозными обрядами. Иногда Бурьянов не может сдержать чувств. Добравшись до Африки, он огорчен обилием местных деспотичных правителей: «Желательно, чтобы умные Европейские нации положили конец безрассудным действиям этих черных монархов, и чрез то соделали бы целый край цветущим»[62].
В «Прогулках с детьми по России» (1837) Бурьянов проходит от восточных до западных границ империи. В Финляндии он сталкивается с пейзажами, достойными кисти фламандского художника Давида Тенирса. Финны «честны, добры, учтивы, но чрезвычайно ленивы»[63]. Многим из них свойственно совершенно необоснованно бояться русских. Еще Петр Первый был благодетелем для соседних стран, и в XIX веке Россия принесла финнам образование, просвещение и защиту. Бурьянов не скрывал программу своей книги: его цель – пробудить в ребенке безграничную преданность царю и любовь к отечеству. Подытоживая наблюдения, сделанные во время «прогулки», Бурьянов пишет: «Итак, мы объехали Россию, видели ее с Севера и с Юга и с Востока и с Запада, любовались везде прекрасным устройством и повсюду замечали следствия попечительности нашего доброго Государя. Да благословит же Бог Его Царствование и да продлит драгоценнешные дни Николая для счастья всех Его подданных»[64].
«Прогулки с детьми по Санкт-Петербургу и его окрестностям» (1838) предлагают расписание прогулок на каждый день таким образом, чтобы за две недели летних каникул удалось осмотреть основные достопримечательности русской столицы и ее пригородов. Путеводитель изобилует многочисленными вопросами, эмоциональными возгласами и поэтическими цитатами, из которых ясно, насколько автор гордится своим городом. Некоторые сцены весьма конкретны, например, Бурьянов приглашает читателей прокатиться вместе с ним на лодке, делает пару взмахов веслами и призывает детей полюбоваться прекрасным видом, открывающимся перед ними.
К середине 1840-х годов Бурьянов оставил детскую литературу. Николай Лесков, который назвал его «первенцем богемы в России», описывает последние годы Бурьянова. Чудовищная бедность, пренебрежение и полное забвение стали печальной участью того, кто в свое время был прославленным детским писателем.
В те же 1840-е годы появились первые переводы повести Ксавье де Местра La jeune Sib?rienne (1815) – сначала под названием «Параша-сибирячка» (1840), а потом под названием «Молодая сибирячка» (1845). Это подлинная история из русской жизни начала XIX века, рассказанная французским автором. Параша прошла пешком из Сибири до Петербурга, преодолев за двадцать месяцев в общей сложности около трех тысяч километров. Она надеялась добиться помилования для отца. В пути она болела, голодала, мерзла, никто ей не помогал, никто не жалел, но она умудрилась добраться до царицы и, преодолев все препоны бюрократии, рассказать государыне свою историю. Параша обещала уйти в монастырь, если удастся спасти отца, и до своей смерти в 1809 году жила монахиней в Новгороде. Эта история бескорыстной любви и самопожертвования ради родителей публиковалась бесчисленное множество раз во все новых переводах и адаптациях вплоть до 1917 года.