Книги и пособия

Книги и пособия

Книги рукописные и печатные. — Университетские типографии. — Учебники. — Библиотеки. — Научные журналы и газеты. — Физические кабинеты

Студент мог черпать знания из трех источников: лекций преподавателей, практических занятий и книг. В XVI веке книги были дороги, и студенты использовали в основном тетрадки с конспектами, которые вели сами или одалживали у товарищей.

Феликс Платтер в Монпелье времени даром не терял: он занимался с доктором Сапортой, учился делать экстракты из лекарственных трав, записывал множество рецептов, услышанных от докторов, и переписывал их из книг доктора Фалькона, хранившихся в доме аптекаря, где он квартировал. Чтобы проникнуть в эту потайную комнату, ему пришлось воспользоваться приставной лестницей, и он чуть не сломал себе шею.

Четырнадцатого июля 1556 года из Монпелье уехали два новоиспеченных доктора-немца. По обычаю соотечественники проводили их до ближайшего поселка, где отъезжающие должны были устроить пирушку. Школяры всю ночь переписывали книжку, которую профессор Ронделе подарил выпускникам, — «Компоненты снадобий». Там был, в частности, чудодейственный рецепт отращивания волос. Безбородые студенты потом усиленно мазали этим составом свои щеки и подбородки в надежде отрастить бороду для придания себе более представительного вида; их подушки пришли в жалкое состояние, но все усилия оказались тщетны.

С развитием типографий достать нужную книгу уже не составляло проблемы. К тому же многие книжные лавки торговали подержанными учебниками.

К 1501 году во всей Европе имелось более тысячи кустарных типографий, которые напечатали 35 тысяч книг общим тиражом 200 миллионов экземпляров. Но система книготорговли еще не была как следует налажена, книгопечатники искали покупателей на ярмарках. Самые крупные книжные ярмарки тогда проводили в Лионе и Франкфурте (кстати, последняя существует до сих пор).

Первая типография во Франции была открыта при Сорбонне стараниями друзей-приоров Гильома Филе и Жана де Лапьера. В 1469 году они выписали в Париж из Майнца трех учеников Иоганна Фуста: Ульриха Геринга, Мартина Кранца и Михеля Фрибургера — и выделили им помещение. Таким образом, протестанты стали работать на католиков. Первой отпечатанной книгой стал сборник писем Гасперини из Бергамо, считавшегося тогда великим писателем, но позже полностью забытого. За три года (1470–1472) немецкие печатники выпустили в типографии Сорбонны еще 15 книг, в том числе труды древнеримского историка Гая Саллюстия Криспа, речи Цицерона, комедии Теренция и проповеди святителя Амвросия Медиоланского. Тогда же они открыли на улице Сен-Жак в Латинском квартале книжную лавку под символической вывеской: «Золотое солнце».

Ульрих Геринг скончался в Париже в 1510 году, завещав Сорбонне огромную по тем временам сумму — 8500 ливров наличными, а также свою мебель, печатные прессы и ценные книги. Но доктора Сорбонны ничего не сделали для расширения или совершенствования типографии, и та пришла в упадок.

Много печатных дворов было в Дуэ, во Фландрии: там издавались книги как на латыни, так и на французском языке. Типографское искусство было занесено туда из Лувена и Антверпена. Первый университетский учебник был напечатан в этом городе в 1563 году. Примечательно, что в самом Лувене университетская типография начала печатать учебники лишь с 1775 года.

Выпускник кафедры арабского языка Лейденского университета Томас ван Эрпен (1584–1624) учредил типографию, специализировавшуюся на изданиях на семитских языках, турецком и эфиопском. Его последователь Якоб ван Голь (1596–1667), вернувшись из «командировки» в Османскую империю, составил и издал арабо-латинский словарь.

Андреас Везалий напечатал свой семитомный учебник по анатомии в типографии Жана Опорена, профессора греческого языка из Базельского университета. Тотчас же на рынке появились его «пиратские» копии: сам Везалий признавал их существование в примечании к «лицензионному» изданию.

Учебников было мало, и стоили они очень дорого. В Москве их изданием занималась казенная типография — Печатный двор. В 1711 году у «справщика» (корректора) Печатного двора иеродиакона Германа был куплен «для школьных дел» итальянский лексикон за сумму, на которую московский школяр мог существовать целый месяц. В 1714 году Инженерная школа потребовала у Печатного двора 30 экземпляров «геометрий» и 83 книги «синусов». «Геометрии» еще нашлись, а вот про «синусы» клиенту отписали, что их нет совсем.

Двадцать пятого апреля 1756 года на Моховой улице в Москве открылись университетские типография и книжная лавка. Первыми изданиями, отпечатанными в типографии, были «Приглашение всех любителей наук» на первую годовщину университета и брошюра с речью профессора красноречия и магистра философии, ученика Ломоносова Н. Н. Поповского, произнесенной 26 апреля на торжественном акте университета.

К тому времени за границей издательское дело было налажено не в пример лучше. Михаил Ломоносов, оказавшись в Марбурге с огромной, по его представлениям, суммой денег на руках — 300 рублей, — с жадностью набросился на книги, так что даже влез в долги. С апреля по октябрь 1738 года он приобрел около семидесяти томов на латыни, немецком и французском языках: труды по химии и физике, философии и математике, горному делу и медицине, гидравлике и логике, анатомии и географии, а также пособия по иностранным языкам: «Латинский лексикон» Фабра в двух томах (Лейпциг, 1735), «Сокращенное изложение всей латыни» (Йена, 1734), «Новая королевская грамматика французского языка» (Берлин, 1736), «Итальянская грамматика» Джованни Венерони (Франкфурт, 1699). К этому следует добавить «Избранные речи» Цицерона, «Письма» и «Панегирик» Плиния Младшего, а также «Мифологический Пантеон» Франсуа Помея, трагедии Сенеки, полное собрание сочинений Овидия, эпиграммы Марциала, «Разговоры» и «Похвалу глупости» Эразма Роттердамского, «Похождения Телемака» Франсуа Фенелона, «Путешествие Гулливера» Джонатана Свифта (в немецком переводе), «Избранные и лучшие письма французских писателей, переведенные на немецкий язык», «Вновь расширенное поэтическое руководство, то есть кратко изложенное введение в немецкую поэзию» Иоганна Гюбнера и стихотворения Иоганна Христиана Гюнтера.

Однако тратить столько денег на книги были готовы далеко не все, да и не всегда нужную книгу удавалось отыскать у книгопродавца. Сам Ломоносов во время учебы в Москве и Киеве часы напролет проводил в библиотеке, порой открывая для себя истинные сокровища.

Многие старинные университеты, основанные при соборных школах и монастырях, древних хранителях книжной учености, по праву гордились своими библиотеками. Например, книжное собрание университета Саламанки впечатляет даже по современным меркам: оно включало более 150 тысяч документов и ценных книг; в 1471 году здание библиотеки пришлось существенно расширить, чтобы оно могло вместить эту коллекцию.

Собрание университета Валенсии было поскромнее — 27 тысяч томов; во время Наполеоновских войн его уничтожили солдаты генерала Сюше.

Зато в Брюссельской королевской библиотеке в 1598 году имелось всего 20 трудов на латыни, 17 книг, относящихся к изучению древнееврейского языка (словарей, грамматик на латыни), восемь испанских, три итальянские, три французские, три арабские, две на голландском языке, одна на португальском, одна на немецком, одна на сирийском, одна на халдейском и один латино-греко-еврейский словарь.

Книгохранилище Оксфордского университета оспаривает у Ватиканской апостольской библиотеки право называться старейшим в Европе. Его зародышем стала коллекция книг епископа Томаса де Кобэма (около 1265–1327), который так дрожал над своими фолиантами, что придумал во избежание кражи приковывать их к полкам цепями. В XV веке расширением библиотеки занялся герцог Хамфри Глостерский, в 1450 году организовавший ее переезд в более просторное помещение, сохранившееся по сей день. Однако в скором времени для университета настали «годы тощих коров»; пришлось продать даже книжные шкафы, а их содержимое король Эдуард VI забрал себе. Восстановил собрание известный библиофил сэр Томас Бодли (1545–1613), дипломат, служивший Елизавете I. В 1602 году он преподнес в дар университету собственную коллекцию книг и старинных манускриптов, некоторые из них были получены из Турции и даже Китая. Библиотека, обосновавшись в новом здании, стала называться Бодлианской в честь благодетеля. С 1610 года она получила право, официально подтвержденное в 1662-м, непременно получать экземпляр каждой книги, издаваемой в стране. В 1749 году для части библиотеки была специально возведена ротонда Радклифа, соединяющаяся с основным зданием подземным переходом. Это необычное здание, которое по праву считается шедевром британского палладианства, стало одним из символов Оксфорда.

Идею Кобэма переняли в Сорбонне: декан дю Рюэль потратил в 1509 году два золотых экю на приобретение железных цепей, которыми книги приковали к пюпитрам. При этом библиотека Парижского университета в XVI веке отнюдь не была богатой. Во избежание повреждения ценных фолиантов в читальный зал пускали ограниченное количество школяров и на строго регламентированное время; читали они стоя. Такие же порядки были в библиотеке университета Флоренции. Но и цепи не спасали: в 1555 году декан Бодуэн, поставленный в известность о прискорбных инцидентах, распорядился составить библиотечный каталог, однако его распоряжение долго оставалось на бумаге. В Болонье тоже тряслись над книгами: в XIV веке один студент, чтобы раздобыть нужный фолиант из библиотеки доминиканцев, был вынужден прибегнуть к влиянию своего покровителя герцога Лодовико Гонзага.

В XVII столетии медицинский факультет Парижского университета своей библиотеки не имел. В 1691 году доктор медицины Пьер Бонне-Бурдело (1638–1708) подарил ему собственные книги и собрание книг своего дяди аббата Пьера Мишона Бурдело. Университет не решался принять этот дар, боясь проблем с налогами, тем более что даритель присовокупил к фолиантам две тысячи ливров на обустройство библиотеки. Чем дело кончилось, доподлинно неизвестно, потому что от этих книг не осталось и следа. Наконец, в 1733 году адвокат Прево предложил факультету библиотеку покойного доктора Пикоте де Белестра, которую потом пополнили другие частные собрания. Библиотека открылась для публики в марте 1746 года. Правила пользования книгами были впервые закреплены в уставе 1751 года. К 1789-му библиотека насчитывала около 15 тысяч томов.

Частные собрания вообще были большим подспорьем в деле организации университетских книгохранилищ. Например, в 1690 году Лейденский университет выложил 33 тысячи гульденов за домашнюю библиотеку своего бывшего профессора Исаака Фосса (1618–1689). Она считалась лучшей в мире; Фосс начал собирать ее в 1641 году, когда совершал традиционный тур по Европе: Англия, Франция, Италия… В 1648-м шведская королева Кристина предложила ему место придворного библиотекаря, а после своего отречения от трона в 1654 году расплатилась с Фоссом, последовавшим за нею в Брюссель, книгами из коллекции своего отца Густава Адольфа, часть которых была «военным трофеем», захваченным в Праге.

Парижские студенты могли заниматься в библиотеке Мазарини, открытой в 1652 году, где читателям предоставляли стол, бумагу, перья и чернила, а также в Королевской библиотеке или, при наличии специального разрешения, в некоторых монастырских книгохранилищах, самое богатое из которых находилось в аббатстве Сен-Виктор. В Кембридже студенту тоже требовалось разрешение наставника, чтобы получить ту или иную книгу в библиотеке.

Приобретение канцелярских принадлежностей требовало денег: в 1542 году в Париже пучок перьев стоил три су, а ножичек для их очинки — шесть денье (на эти деньги можно было приобрести скромный головной убор). «Имея один алтын в день жалованья, нельзя было иметь на пропитание в день больше как на денежку хлеба и на денежку кваса, прочее на бумагу, на обувь и другие нужды. Таким образом, жил я пять лет, но наук не оставил», — вспоминал Ломоносов о периоде своего обучения в Заиконоспасских школах в письме И. И. Шувалову.

Библиотека университета Дуэ была единственной общей для всех факультетов. Начиная с 1770 года студенты должны были записываться в нее, чтобы иметь право пользоваться книгами. В июне 1769-го около тысячи студентов устроили акцию протеста против налога на содержание библиотеки.

В 1702 году здания университета Упсалы охватил пожар; огонь пощадил лишь библиотеку, в которой хранились ценные манускрипты. Рассказывали, что престарелый Олаф Рудбек[32] стоял на крыше, лично руководя тушением пожара.

Киевская академия обладала уникальной библиотекой из десяти тысяч томов, создававшейся на протяжении двух веков. Ее основатель Петр Могила передал коллегии свои книги, основав традицию подобных даров. Библиотека пополнялась также за счет покупки книг и поступлений от украинских типографий. Помимо книг из Великороссии, Украины, Белоруссии, в собрании имелись труды, изданные в Амстердаме, Гамбурге, Санкт-Галлене, Берлине, Братиславе, Данциге, Варшаве, Лондоне, Париже, Риме, Болонье и других местах. Кроме печатных книг, в библиотеке хранились многочисленные рукописи — хроники, летописи, воспоминания, дневники, а также лекции профессоров, конспекты студентов, документы минувших веков и текущая документация; значительное место занимали подписные издания.

В Славяно-греко-латинской академии в большом почете были старинные книги греческих, римских и византийских писателей. Помимо Аристотеля, Василия Великого и Иоанна Дамаскина, в ее библиотеке имелись Платон, Плутарх, Демосфен, Фукидид, Цицерон, Цезарь, Корнелий Непот, Сенека, Иоанн Златоуст, Григорий Назианзин и другие авторы, были широко представлены произведения античной художественной литературы: Гомер, Вергилий, Теренций, Плавт, Ювенал, Гораций, Овидий… Из произведений европейской литературы Нового времени можно было найти «Дружеские беседы» Эразма Роттердамского, «О праве войны и мира» Гуго Гроция, «Государя» Никколо Макиавелли, «О должности человека и гражданина» Самуэля Пуфендорфа и его же «О естественном праве и праве общин для всех народов». И конечно же богатой была подборка старинных русских книг, церковных и светских. В «малое число» философских и естественно-научных книг входили труды Тихо Браге, Галилея, Декарта; «Полидора Виргилия Урбинского осмь книг о изобретателях вещей» — энциклопедическое пособие по истории философии и естествознания, изданное в 1720 году и сообщавшее сведения по античной атомистике и материализму.

Библиотека Московского университета открылась в начале июля 1756 года и, как сообщалось в «Московских ведомостях», была доступна «для любителей наук и охотников чтения каждую среду и субботу с двух до пяти часов».

До второй половины XVII века обмен передовыми научными мыслями происходил только благодаря частной переписке. Например, в бумагах, оставшихся после смерти Марена Мерсенна[33], были найдены письма семидесяти восьми корреспондентов, в числе которых были Галилей, Декарт, Паскаль и Ферма.

Первый медицинский научный журнал был основан во Франции королевским хирургом Никола де Бленьи в 1679 году и назывался «Журнал новых открытий во всех областях медицины» («Journal des nouvelles d?couvertes sur toutes les parties de la m?decine»). С 1695 no 1709 год Клод Брюне ежемесячно издавал «Прогресс медицины», а в 1754-м группа энтузиастов начала выпускать в Париже «Журнал медицины, хирургии и фармации». Аналогичные издания выходили в Италии и Германии.

В 1756 году Московский университет начал издавать газету «Московские ведомости», которая выходила два раза в неделю «по почтовым дням», когда доставлялась корреспонденция из Петербурга от куратора университета И. И. Шувалова, который определял «редакционную политику» и снабжал газету новостями «от двора».

По мере развития программы обучения в университетах библиотеки дополнялись другими пособиями и коллекциями. Так, в университете Базеля до сих пор хранится скелет Якоба Каррера фон Гебвейлера, знаменитого убийцы, собранный Андреасом Везалием с помощью хирурга Франца Екельмана. Это самое древнее наглядное пособие по анатомии, дошедшее до наших дней.

В 1632 году при Лейденском университете была построена астрономическая обсерватория; в Утрехте для наблюдений за звездным небом использовали одну из городских башен. При голландских университетах, помимо анатомических кабинетов со скелетами, мумиями и чучелами животных, существовали математические и физические кабинеты с новейшими инструментами.

Старейшим музеем Великобритании считается Эшмоловский музей, основанный в 1659 году. Ученый и политик Элиас Эшмол (1617–1692) завещал Оксфордскому университету свою коллекцию редкостей, которую, впрочем, собирал не он, а его товарищ Джон Традескант (1608–1662) со своим отцом. В собрание входили «Паросский мрамор» (древние хронологические таблицы), посмертная маска Оливера Кромвеля, рисунки Рафаэля, Микеланджело и Леонардо да Винчи и т. д. В 1683 году один из учеников Кристофера Рена выстроил для музея компактное здание, в котором ныне располагается Музей истории науки.

Вскоре после открытия Московского университета горнопромышленник Никита Акинфиевич Демидов передал ему в дар коллекцию минералов (собрание профессора Генкеля, у которого учился Дмитрий Виноградов) для создания университетского минералогического кабинета, о чем «Санкт-Петербургские ведомости» известили своих читателей 14 марта 1755 года. Но полностью коллекция была получена университетом только два года спустя.

Будущие естествоиспытатели могли пользоваться различными приборами и инструментами (микроскопами, телескопами и пр.), необходимыми для проведения опытов. Физический кабинет Петербургской академии наук, укомплектованный попечением профессора Крафта и стараниями академических мастеров, вызывал зависть ученой Европы.