Азартные игры

Азартные игры

Страсть к азартным играм была столь сильна, что ни церковные запреты, ни постановления светских властей, грозившие денежными штрафами и тюремным заключением, не могли ни искоренить, ни хотя бы обуздать ее. Бывало, что играли даже в Баптистерии. Данте рассказывает о самой популярной игре — в кости (zara).[92] Эта игра пришла от арабов (арабское слово zahr означает «игральная кость»; отсюда и слово «азарт»), В нее играли двумя или тремя костями, которые метали на стол и объявляли выпавшие числа. Выигрывал тот, у кого выпадало большее число, а проигравший платил столько монет, сколько составляла разница в числах. Считались недействительными числа, соответствовавшие минимальным и максимальным комбинациям, например 3, 4, 17, 18 в игре с тремя костями и 2, 3, 11, 12 в игре с двумя костями. Эта игра могла разорить, порой проигрывали последнюю рубашку, приданое дочерей и даже самого себя. Образы таких проигравшихся неудачников нарисовал Данте:

Когда кончается игра в три кости,

То проигравший снова их берет

И мечет их один, в унылой злости;

Другого провожает весь народ;

Кто спереди зайдет, кто сзади тронет,

Кто сбоку за себя словцо ввернет.

А тот идет и только ухо клонит;

Подаст кому, — идти уже вольней,

И так он понемногу всех разгонит.

(Чистилище, VI, 1–9)

Менее безобидной, но более живописной была игра в мушку. Каждый игрок бросал перед собой монету; тот, на чью монету садилась муха, выигрывал. При этом не обходилось без мошенничества: чтобы приманить муху к своей монете, ее смазывали чем-нибудь сладким!

Были известны и шахматы, играть в которые дозволялось только в общественных местах. Данте, упомянув о них («И множились несметней их огни, чем шахматное поле, множась вдвое». Рай, XXVIII, 92–93), показал, что ему известна восточная сказка о том, как изобретатель этой игры представлял ее персидскому шаху, запросив в качестве награды пшеничные зерна в геометрической прогрессии: одно зерно на первую клетку, два на вторую, четыре на третью и так далее. Шах опрометчиво согласился, и «всего урожая его государства не хватило, чтобы уплатить обещанное: около двадцати квинтиллионов зерен».

Зато карточных игр современники Данте не знали.