Приложение № 1 Нисхождение в Шеол, или почему исчезла голова у Гоголя?

Приложение № 1

Нисхождение в Шеол, или почему исчезла голова у Гоголя?

«Много ещё протечёт времени, пока узнают меня совершенно».

Н. В. Гоголь

Николай Бердяев считал, что «Гоголь принадлежит к самым загадочным русским писателям. Он загадочнее Достоевского. Гоголь скрывал себя и унёс в могилу какую-то неразгаданную тайну». И. С. Тургенев уже сразу после смерти Гоголя писал: «Вы не можете себе представить, как я вам благодарен за сообщение подробностей о смерти Гоголя. Я перечитываю каждую строку с какой-то мучительной жадностью и ужасом, я чувствую, что в этой смерти этого человека кроется более, чем кажется с первого взгляда, и мне хочется проникнуть в эту грозную тайну…»

Уже сама смерть — неожиданная, беспричинная с медицинской точки зрения, поразила тогда многих. Существует известная версия о летаргии Гоголя и захоронении его живым. И, как многое у Гоголя, эта версия — смесь логичного и неясного, таинственного и конкретного.

И вот в последнее время появились новые данные, ещё более усугубившие «загадку Гоголя». В 1988 г. были опубликованы воспоминания А. Г. Аросева «До жестокости откровенны», где имеются следующие строки: «На днях был у Вс. Иванова, Павленко, П. Тихонова. Рассказывали, как открыли прах Гоголя, Хомякова и Языкова. У Гоголя головы не нашли… Гоголь лежал в синем фраке». Если бы не эта публикация, то, как выразился сам ученик филолога Б. Г. Лидина, воспоминания своего учителя — «Перенесение праха Гоголя» — он бы не обнародовал.

В отличие от всех вышеперечисленных, Лидин лично присутствовал при вскрытии, и вот что он записал для себя: «могилу Гоголя вскрывали почти целый день. Она оказалась на значительно большей глубине, чем обычные захоронения. Начав ее раскапывать, наткнулись на кирпичный склеп необычной прочности, но замурованного отверстия в нём не обнаружили; тогда стали раскапывать в поперечном направлении, и только к вечеру был обнаружен ещё боковой придел склепа, через который в основной склеп и был в своё время вдвинут гроб. Вот что представлял собой прах Гоголя: черепа в гробу не оказалось, и останки Гоголя начинались с верхних позвонков; весь остов скелета был заключён в хорошо сохранившийся сюртук табачного цвета, под сюртуком уцелело даже белье с костяными пуговицами…»

А где же синий фрак? Писатели, знавшие, что Гоголь похоронен во фраке, были информированы об исчезновении головы, что и рассказали Аросеву; присутствовавший же Лидин увидел, что на теле Гоголя — сюртук табачного цвета. Безусловно, Гоголь был похоронен дважды!

На первый взгляд, можно сделать вывод о верности версии о летаргии, ведь сам писатель просил не хоронить его раньше, чем проявятся явные следы разложения. Но, хотя современники Гоголя отмечали его уникальную скрытность, время начинает открывать тайну его жизни, творчества и смерти. Сам Гоголь нередко признавал, что у него особенная натура, на которую влияния действуют не так, как на всех, и что её нельзя мерить на одну мерку со всеми; причём относил это к материальному устройству своего тела. Из описываемых им припадков врачи могли заключить лишь то, что он не страдает какой-либо конкретной болезнью — припадки появлялись у него внезапно и так же внезапно исчезали. Его близкий друг Языков в письме к брату писал, что «Гоголь рассказывал ему об особом устройстве своей головы, о странностях своей болезни». Вообще у Гоголя чрезвычайно много странного — иногда даже я не понимаю его — чудного.

Обращали внимание на то, что он дома по нескольку часов читал какие-то книги в кожаных переплётах с застёжками, которые тщательно прятал. Он любил слушать рассказы о видениях, обо всём сверхъестественном и любил спрашивать подробности, как бы что-то сравнивая. Д. С. Мережковский в свое работе «Гоголь и черт» приводит следующие поражающие свое откровенностью слова Гоголя: «Клянусь, бывают такие положения, что их можно уподобить только положению того человека, который находится в летаргическом сне, который видит сам, как его погребают живого, и не может даже пошевелить пальцем и подать знак, что он жив».

И в письме к Плетнёву Гоголь говорит о том, что «Бог воздвигнет его дух на всяком месте и в каком бы то ни было состоянии тела: лежа, сидя или даже не двигая руками» (!?). А вот ныне уже всем известные свидетельства «вернувшихся к жизни после смерти»: «Я почувствовал, словно я плыву в воздухе, я посмотрел назад и увидел самого себя на кровати внизу, и у меня не было страха».

А у Гоголя страх был — понятие «летаргия», которым он оперирует, лишь слово. Он пытался как-то выразить состояние, получившее ныне весьма чёткое научное определение — декорпорация (отделение от тела). Описание «бесовски сладкого, томительно-страшного» полета проходит через все творчество писателя — «Вий», «Вечера на хуторе близ Диканьки». А кто такой гоголевский Вий? Сам Гоголь объяснял это так: «Так называется у малороссиян начальник гномов. Все это — народное придание, и не хотел ни в чём изменить его и рассказал почти в такой же простоте, как слышал», но простота Гоголя слишком непроста; дело в том, что ни в украинском, ни в русском фольклоре даже двойников гоголевскому Вию нет. Это давно уже обнаружили исследователи, и они ввели идею выдуманного Гоголем неологизма от украинского слова «вия» — ресница. Но Вий у Гоголя появляется лишь в последних строках, и такое объяснение ничего не даёт. А вот лингвисты неожиданно набрели на верный путь.

Они обнаружили, что в Ригведе и Авесте, священных книгах индоиранцев, бог-демон Вауи играет огромную роль, а, выступая и как божество парения, ветра, полёта, и как божество смерти. В художественной форме в «Вие» Гоголь рассказывает о себе в лице философа Фомы Брута. Р. Моуди (автор известной книги «Жизнь после смерти») утверждает, что «человеческая душа выходит из двух точек: либо из верхней части головы („странное устройство головы у Гоголя“), либо из области солнечного сплетения». Хорошо известны разговоры Гоголя, что у него «внутри всё расстроено», и даже «желудок вверх ногами». Исследователями НДЕ (так обозначается феномен состояния близкого к смерти, в английской аббревиатуре) единодушно отмечают, что после того как душа проносится через темный туннель, она встречается со «светящимися существами». Психиатр Патрик Дьюаврии сделал новое открытие: оказывается, люди могут испытывать НДЕ во время отдыха, в полусне и т. д. Он замечает также, что бывают случаи негативного протекания НДЕ, когда человек испытывает кошмарные видения, и путешествие «туда» становится для него мучением, Д. С. Мережковский удивительно точно угадал, что «Гоголь и не жил вовсе, а всю жизнь умирал». Масса фактов говорит о том, что люди «вне тела» чувствуют приближение границы, откуда возврата уже не будет, и возвращаются. Круг, что очертил себе Фома Брут, это и есть та граница, через которую страшился переступить Гоголь, периодически нисходя в «шеол» (так называлось то пространство, где обитало «второе тело»). Вий — это манифест послесмертного парения к черте и ужас её.

Бердяев проницательно замечал: «Гоголь — единственный русский писатель, в котором было чувство магизма, он художественно передаёт действие магических сил. „Страшная месть“ насыщена таким магизмом. Но в более прикрытых формах этот магизм и в „Мёртвых душах“ и в „Ревизоре“, у Гоголя было совершенно исключительное по силе чувство зла».

Гоголь балансировал на грани. В письме к Языкову он прямо пишет: «Уходить в себя мы можем посреди всех препятствий и волнений. Истину я узнал, но пребывать неотлучно в ней самому не нашёл средств». Известны случаи о людях, умевших сознательно достигать декорпорации и путешествовать в шеоле, причём в остальное время бывших совершенно здоровыми.

Можно с большой долей истины сказать, что случай с Гоголем был более сложный. Как тут не вспомнить известную зябкость писателя, который при 18° в комнате никак не мог согреться. Признаки болезни, на которую он жаловался в последние годы, состояли в охлаждении конечностей (он даже ноги засовывал прямо в печку). Замечено, что там, где появляются «привидения» — как бы нечто среднее между физическим и «тонким телом», которые в силу ряда причин не может окончательно перейти черту, и может поглощать энергию из нашего пространства, — то состояние Гоголя можно охарактеризовать, как дрожание и временное рассогласование «тел» и перехода их в разные фазы.

Об одних фазах он ещё старался сказать — «сомнабулическое состояние», «как летаргический сон», а о других молчал, и лишь описывал их в художественной форме. Мережковский прямо заявлял, что Гоголь пророчествовал о «бестелесных видениях», «загробных страшилищах» и о «прикреплении к земле и телу». В «Майских ночах» Гоголь пишет о прозрачных телах русалок: «тела их были, как будто изваяны из прозрачных облаков и будто светились насквозь при серебристом месяце. Тело одной русалки не так светилось, как у прочих: внутри неё виднелось что-то чёрное».

А вот рассказ доктора С.: «В следующее мгновение я почувствовал, что отрываюсь от своего тела и начинаю подниматься в верхний угол комнаты. Я хотела вернуться в своё тело, но тщетно! Вот я оказалась перед зеркалом, что висело над камином. Смотрела в него и видела белую, словно сотканную из тумана „фигуру“».

Доктор С. не вошла тогда в «шеол», но, совместив её рассказ с учением Агни-йога, которое учит, что «тонкий мир есть самосветящийся мир, и светоносность каждого существа зависит там от достигнутой степени духовного совершенства», мы получим описание буквально виденного Гоголем. Бердяев почувствовал, что «Гоголь видел уже тех чудовищ, которые позже художественно увидел Пикассо. Но Гоголь ввёл в обман, так как прикрыл смехом своё демоническое созерцание».

Американский православный священник С. Роуз, проанализировав проблему НДЕ с точки зрения православия, обнаружил, что многие «святые угодники Божьи» описывали такие «путешествия». А у католических теологов даже существовал афоризм: «Тот, кто умирает до того, как умрёт, не умирает, умирая».

Так что теперь по-другому понимаются слова Гоголя: «Цель христианства есть всемирное просвещение — просвещение, не значит научить или наставить, или образовать, или даже осветить, но всего насквозь высветить человека во всех его силах, а не в одном уме, пронести всю природу его сквозь какой-то очистительный огонь». Высветить человека в «шеоле» — буквально!

Но Гоголь ходил по границе. «Смертельное манит», нисхождения в «шеол» удлинялись. Ведь об этом его известные слова: «Страшусь, видя, как хожу опасно. Участь моя будет страшней участи всех прочих людей». «Уйти» слишком далеко, надолго, и быть похороненным заживо? Как такое выдержать? В конце своих «Избранных мест…» он просто закричал — «Спасите меня!». Многие годы учёные удивлялись, что «реакционные» «Избранные места из переписки с друзьями», ратующие за основы, неожиданно, почти на целую треть (!) были запрещены цензурой! Гоголь пытался организовать общественное мнение придворных кругов, требуя (!) от князя Вяземского, графа Вильегорского и других близких к царю выступить в его защиту. Но тщетно.

Чего же так опасалась высшая власть? На поверхности: контакты с дворцом Гоголя даже близко не приближались к пушкинским, а вот глубже — после смерти Гоголя никаких бумаг не нашли, и лишь гораздо позже исследователи обнаружили любопытные документы, из которых видно личное участие в паломничестве Гоголя в Иерусалим царя. Ещё в те лета Гоголь писал матери, что «во сне и наяву мне грезится служба государству». В конце жизни — то же: «мысль о службе у меня никогда не пропадала, — я не совращусь со своего пути…» О каком пути-службе он говорит в конце жизни?

В «Портрете» ростовщик просит художника нарисовать портрет. «Я может быть, скоро умру, — говорит ростовщик, — но я не хочу умереть совершенно, я хочу жить». Ростовщик верит, что, если художник передаст черты верно, жизнь его сверхъестественной силой удержится в портрете, что он через это не умрёт совершенно, что ему нужно присутствовать в мире. И художник своей кистью и талантом должен передать, удержать его жизнь в мире. Художник начинает писать портрет, но не может и с ужасом бросает.

Чем же может удержать чужую жизнь художник? В разных культурах существовали и существуют представление, согласно которому жизнь человека может быть продлена за счёт другой, отданной добровольно. Такая практика известна из истории древнего Рима, монголов, Западной Европы. Вот как об этом повествует Киево-Печерский патерик: «Князь Святоша сказал как-то лекарю-сириянину Петру: через три месяца отойду я из мира. — Он выкопал себе могилу в одной из пещер и спросил сириянина: — Кто из нас сильнее возжелает могилу сию? И сказал сириец: пусть будет, кто хочет, но ты живи ещё, а меня здесь положи. Я за тебя умру, ты же молись за меня. — Дерзай, чадо, и будь готов, через три дня ты умрёшь. И вот причастился тот божественных и животворящих тайн, лёг на одр свой и предал душу в руки Господа. Блаженный же князь Святоша жил после того 30 лет, не выходя из монастыря».

А вот свидетельство более близкого к нам времени. Связано оно с именем известного российского святого и прозорливца, преподобного Серафима Саровского (1760–1833 гг.). Его посещал М. В. Мантуров, болевший злокачественной лихорадкой, и которого старец исцелил, послав за его сестрой Еленой Васильевной. Она явилась в сопровождении послушницы Ксении, которая и пересказала потом разговор, состоявшийся между ними: «Радость моя, — сказал ей о. Серафим, — ты меня всегда слушала, можешь ли и теперь исполнить одно послушание, которое хочу тебе дать? — Я всегда слушала вас, батюшка, — отвечала она, — послушаю вас и теперь. — Вот видишь ли ты, вышло Михаилу Васильевичу время умирать, он болел, и ему нужно умереть. А он нужен для обители, для сирот. Так вот и послушание тебе: умри ты за Михаила Васильевича. — Благословите, батюшка. — Вернувшись домой, Елена Васильевна больная слегла в постель, говоря: „Теперь я больше не встану“. Она соборовалась, приобщилась святых тайн и через несколько дней умерла. За три дня до кончины о. Серафим прислал для неё гроб, и Мантуров же прожил после этого ещё 20 лет.

Представление о некоей энергии, носительнице жизненной силы (у древних египтян она называлась „анх“, также, как и крест, прообраз и основа христианского), существующей и после гибели физического тела, активно присутствовало в истории культур не только в сознании человека, но и в практике. В древних учениях даже различались (и устно передавалась техника осуществления) два способа посмертного существования душ на земле — полное вселение „тонкого тела“ в другое: физическое.

О предсмертном состоянии и смерти Гоголя написано крайне мало. Более того, большинство „фактов и слов“ передаётся со слов графа А. Толстого, у которого жил Гоголь. После смерти создалась легенда о религиозном экстазе Гоголя, приведшем его к смерти. Но уже тогда всем было ясно, что от голода он не умер (совсем Гоголь не ел только последние три дня). Но вместе с тем, он сильно исхудал, осунулся, жизнь буквально как бы уходила от него, и за исключением последних часов, все время находился в сознании. По существу, имеются лишь два свидетельства умирания Гоголя — врача Тарасенкова и самого гр. Толстого, причём многое у Тарасенкова написано со слов графа. Ещё в 1959 г. Е. Смирнова-Ликина, описывая последние дни Гоголя, заметила: „Воспоминания самого Тарасенкова не вызывают сомнения. В рассказах же Толстого всегда чувствовалась какая-то затаённая цель“.

Вся зима 1851/52 гг. ушла на корректуру четырёхтомного издания, в точности повторяющего издание 1842 г. Но „Переписки“, даже урезанной на треть, там не было. Гоголь издавался, можно сказать, государственно. Сочинения печатались сразу (!) в трёх типографиях. Настроение Гоголя было ровное, рабочее. Позже сверху поощрялась легенда о нарастающем удручении Гоголя, его безмерной религиозности. Официально как бы считается, что душевный надлом произошёл после смерти Хомяковой. Но Гоголь не изменил свою жизнь. Также указывается на „религиозного изувера“ Отца Матфея (Константиновского), попа с периферии, запугавшего Гоголя „муками за богохульное писание“.

Здесь дело сложнее. „Простец“ о. Матфей, ни с того, ни с сего в 1853 г., через год после смерти Гоголя, вызывался „почему-то“ прямо во дворец. А есть сведения, что Синод в десятых годах XX века намеревался причислить о. Матфея к „лику святых“! За что?

Еще зимой 1852 г. все считали Гоголя совершенно здоровым. С. Т. Аксаков после смерти Гоголя просто воскликнул: „Что это за странная смерть! Он умер, мне кажется, только потому, что был убеждён, что умирает, физического расстройства в нём не было“. 10 февраля Гоголь бывал в гостях, выходил из дома, 10 февраля произошёл перелом, о котором все знают лишь со слов Толстого. В этот день Гоголь, „как бы готовясь к смерти, поручил ему отдать некоторые свои сочинения в распоряжение митрополита Московского и Киевского Филарета — фактическому главе церкви, другие напечатать. Граф отказался принять бумаги, чтобы показать больному, что и друг его считает положение безнадёжным“.

После этого, в ночь, он сжёг свой второй том „мёртвых душ“ и другие бумаги. Причём В. Боткин расспрашивал мальчика, помогавшего в этом, и узнал, что Гоголь делал всё сознательно, и болен ещё не был; даже, в отличие от „легенды“, просто встав с постели, а не от бесконечного стояния перед иконами. Так почему Толстой пишет, что уже тогда положение было „безнадёжным“? После разговора с Толстым Гоголь уже не выходит из комнаты, а сидит в кресле. Только за три дня до смерти он ложится в постель. С 11 по 17 февраля Шевырёв, видевший Гоголя почти ежедневно, больным его не считал: „В положении его, мне кажется, больше хандры, нежели действительной болезни“.

В воспоминаниях врача Тарасенкова есть две редакции: — конца пятидесятых годов XIX века и начала XX века. В первой редакции, например, написано, что за четыре дня до смерти пульс у Гоголя был ослабленный, что естественно для умирающего человека, а во второй — что пульс довольно полон и скор, т. е. скачок произошёл в последние три дня. Еще Д. С. Мережковский обратил внимание на то, что в последние дни вокруг Гоголя творилась какая-то „фантастическая картина“.

Толстой, связанный с дворцом через сестру С. П. Апраксину, важную особу придворного круга, всех уверяет, что Гоголь умирает, когда он ещё здоров; сам Гоголь просто молчит и к чему-то готовится; митрополит Филарет „сокрушается“, но бездействует, передавая Гоголю слова, что „спасение не в посте, а в послушании“.

В академической науке впервые интересную закономерность обнаружила Маргарет Мэррей, которая на огромном фактическом материале показала, что по всей Европе (она проследила до XVII в.) приносились заместительные жертвы за монарха. Согласно ритуалу, акция проводилась раз в 7 лет, когда возраст монарха оказывался кратен семи. Она приурочивалась к „магическим месяцам“ — февралю, маю, августу, ноябрю (чаще всего к февралю и августу).

В данном случае произошла разновидность этого ритуала — иббур (прививка) энергии царю. В феврале 1853 г. Гоголю было 42 года, а императору — 56, В своё время Гоголь писал: „Мне всегда казалось, что в жизни моей мне предстоит большое самопожертвование“. Служить в России — служить царю, „жизнь за царя“ — норма поведения. Известны и странные слова Гоголя незадолго до смерти — „надо умереть, и я готов и умру“. И это не было бы слишком удивительным, если бы…

Эта жертва была связана и ещё с одним феноменом. В одном месте Гоголь писал: „Если бы я вам рассказал то, что я знаю, тогда помутились бы ваши мысли, и вы убежали бы из России…“ О чем это?

Путешествуя как-то из Страсбурга в Друзенгейм, Гёте на какой-то миг почувствовал себя в некоем сомнамбулическом состоянии, и вдруг увидел себя со стороны, однако в другом платье, которого никогда не носил. Через 8 лет он снова проезжал это место и с удивлением обнаружил, что одет точно так же, как это привиделось некогда. Близкий, по существу, случай приключился и с Владимиром Соловьёвым. Они как бы увидели себя в будущем. Свидетельств подобного рода много. Ещё у греческого философа Прокла написано: „Время не подобно прямой линии, безгранично продолжающейся в обоих направлениях. Оно ограничено и описывает окружность, видение времени соединяет конец с началом“.

Даже сам исходный смысл слова „время“ восходит к значению „вращения“. В 1947 г. математик К. Гёдель доказал, что „путешествие во времени“ возможно. Но в свое чисто математической схеме он исходил как из обязательного вращения космоса и его многомерности. Ныне это уже не гипотезы, но в физическом теле человек может существовать лишь в мире трёх измерений, где время течет от „прошлого к будущему“. Р. Дютей, профессор физики и биофизики, выдвинул теорию о том, что вселенная состоит из трёх частей: досветовом, где мы живём, световом и сверхсветовом. Теория относительности Энштейна не запрещает световую и сверхсветовую скорости в принципе, просто тело, приобретает невозможные для нашего мира характеристики. А для другого уровня Вселенной?

Попадая в световую часть вселенной, т. е. в „тонкий мир“ через феномен НДЕ, человек может испытать классическую передвижку, опережение времени по сравнению с нашим. Он заглядывает в будущее непосредственно, зрительно. И, если у Гёте, Соловьёва, других даже временной феномен НДЕ давал „забегание“ на 8 лет вперед, то можно утверждать с немалой долей истины, что Гоголь не только видел дальше и знал больше, но и предвидел свою смерть».

Тогда становятся ясны его слова и его поведение в последние дни. А вся картина «лечения» предстаёт действительно сплошной, на первый взгляд, фантасмагорией. Главный врач проф. Овер приехал как раз за три дня до конца. Гоголь был тих, спокоен, в полном сознании. Врачи решили его кормить насильственно, но не кормили — фельдшер Зайцев дожил до 1911 г. и оставил записки. По приказанию врачей он вскрыл вены на обеих руках Гоголя, прорезал в двух местах затылок, чтобы вызвать постоянное кровотечение, поставил пиявок. Причём Гоголь, по воспоминаниям (не напечатанным) Зайцева, со своим мучителем разговаривал, а при Толстом молчал, на его вопросы не отвечал и отворачивался.

Далее Гоголя посадили в горячую ванну, а на голову в это время лили холодную воду. Гоголя как бы готовили к чему-то, причем в основном «работа» велась вокруг головы писателя. Лекарь Клименков поливал голову Гоголя едким спиртом, причиняя ему страдания. О последних часах его жизни врач Тарасенков писал, но опубликована редакция лишь в XX в. «Рассказывали мне, что Клименков приехал вскоре после меня, пробыл с ним ночью несколько часов: давал ему каломель, при этом опять возобновился стон и пронзительный крик (всё это, вероятно, помогло ему поскорее умереть), и около 6 часов утра дыхание совсем прекратилось». Что такое каломель? На первый взгляд, непримечательное лекарство с ртутными соединениями, применяемое как слабительное, но в последние дни Гоголь не ел, да и от чего давать «ртутное» в момент явного уже кризиса? Что за странное поливание головы едким спиртом; что это, вообще, за возня вокруг головы?

В Библии неоднократно встречается термин «терафим». Для всех исследователей Писания было несомненным, что этот термин обозначает что-то из области магии и тайных культов. В толковании Библии говорится следующее: «Что такое терафим. Закалывали человека, родившегося первенцем, и отрывали голову его, солили его в соли и в масле, затем полагали голову к стене и возжигали перед нею лампады, и простирались перед нею, и так говорила с ними эта голова».

Маймонид в комментариях к Священному писанию говорит об этом более подробно: «Берут голову человека после того, как плоть его истлела, и осторожно подымают её, затем делают воскурения пред нею, — и тогда слышат эту голову говорящей. Заклинатель возжигает известный курительные состав и говорит тогда тихо известные слова, — столь долго, покуда ему не покажется, что как будто кто-то говорит с ним и отвечает на его вопросы из-под земли, и даже таким слабым голосом, что кажется, что его воспринимают не ухом, но просто силою воображения. Берут также голову мертвеца, перед которой курят известные вещества и говорят определённые формулы, покуда он уверится, что воспринимают очень тихий голос, который проходит между рук заклинателя и отвечает на поставленные вопросы.»

А в сочинении арабского мыслителя X в. Фариста-эль-Йегума даже глава книги называется «Сообщение о голове»: «Это голова человека, которого вид соответствует виду Меркурия. Как только найден человек Меркурий, он захватывается, убивается, сажается в масло, где тело размягчается и голова отделяется. Душа его время от времени спускается к голове и говорит её языком — предвещает будущее и отвечает на обращенные к ней вопросы».

У другого же арабского писателя XIII века в. Шеме-эд-Дин-Димешки указывается на культ головы у представителей синкретической религии ссабиев и подчёркивается 7-летний цикл получения «говорящей головы». Например, известно, что ссабии выбирали для ритуала только известных людей, определённого вида и определённых свойств. «Меркурий — человек» — таинственен, замкнут, высокий лоб, Символ Меркурия в алхимии — ртуть. День — среда (Гоголь умер со среды на четверг, причём, как уже говорилось, ему «помогали поскорее умереть»). Так что принятие в организм ртути не было только символическим актом, но и имело, видимо, какое-то практическое значение. В астрологии Меркурий — управитель мозга; язык, речь находятся под влиянием это планеты.

И, что характерно, именно в Санкт-Петербурге в 1856 г. на немецком языке выходит книга «Ссабии и ссабиизм».

А граф Толстой, на поверхности — отставленный 18 лет назад от службы за донос на гр. Воронцова, неожиданно назначается вскоре после смерти Гоголя оберпрокурором Синода, получает чин тайного советника и почётное назначение членом Государственного совета. В Москве распространяется «легенда» о «христианском подвиге Гоголя», а Тургенева, захотевшего что-то узнать, просто посадили под предлогом некролога в «кутузку».

Через год появляется во дворце провинциал о. Матфей. Не он ли играл роль «заклинателя головы»? Возможно, Гоголь в силу своего уникального феномена не умер сразу, а был погребён живой. Но, безусловно, надо думать, через год, когда нарушился «священный мировой порядок» — во Франции появился император, и началась европейская война (которая у нас именуется Крымской), время для «головы Гоголя» наступило.

Кто знает — возможно, странная смерть царя в феврале 1855 г. была связана с этим предсказанием? Как всё это не кажется фантастикой, современная наука уже выдвигает рабочие гипотезы.

Тот же Р. Дютей создал математическую схему вселенной, где существует не одно, а три временных измерения вселенной, которые могут сосуществовать и переходить друг в друга в зависимости от набранной нами скорости. И, если многочисленные примеры говорят, что после смерти человека, в период 40 дней с ним возможны зрительные, акустические контакты как бы непосредственно, то после этого срока для передачи информации необходим «передатик» — мозг умершего человека.

Как тут не закончить цитатой из Бердяева: «Старый взгляд на Гоголя, как на фаталиста и сатирика, требует радикального пересмотра. Нам представляется чудовищным, как могли увидеть реализм в „Мёртых душах“, произведении невероятном и небывалом… В самом Гоголе был какой-то духовный вывих, и он носил в себе какую-то неразгаданную тайну».