128. Георгий Иванов - Роману Гулю. 10 января 1957. Йер.

128. Георгий Иванов - Роману Гулю. 10 января 1957. Йер.

10 января 1957

Beau-Sejour

Нуeres

Var

Дорогой Роман Борисович,

С трудом собрался ответить на Ваше новогоднее письмо. Я с неделю тому назад очень простудился и после разных <нрзб> и непрекращающегося гадкого и изводящего кашля по сей день лежу в кровати и неизвестно, когда встану. Так что отвечаю как могу и только «по существу».

Очень прошу и не пускать Фермопилы. Когда будет (если он вообще будет) очередной «Дневник», тогда и пустите. Дело обстоит так: когда, полгода тому назад, я писал о новом роскошном «Дневнике», я имел основание думать, что он будет. То есть, у меня были тогда в «работе», в воздухе, десятка полтора эмбрионов: стихо, две, или даже строчка, две — которые, как всегда, должны были стать стихотворениями. Но не стали. Обстоятельства, в которых мне пришлось прожить это лето, слишком не располагали. Теперь все это умерло, т. е. эмбрионы стихов подохли и, если их и разыскать по бумажкам валяющихся в хаосе моих бумаг, ничего с ними сделать не смогу, заранее знаю. С тех пор всякое «вдохновение» меня оставило, а «сочинять» стихи я не умею, хотя и владею мастерством. Поверьте, я не ломаюсь. Напротив, был бы все-таки доволен чего-нибудь написать. Но невозможно. Поживем — увидим. Относительно книги — конечно, был бы доволен, если бы Вы издали ее. У меня нет ничего из напечатанного в Нов. Журнале, начиная с 25 № (где было 20 стихотворений), и ни одного «Дневника», кроме последних двух (1955 и 1955—1956). Я послал Вам, для статьи, все это на машинке, а если Вы выбросили, то, пожалуйста, перепишите наново. Без этих стихов никакой книги, сами понимаете, склеить не могу. А доброй половины не помню даже существования (без списка), а остальные не помню наизусть. Хорошо, когда Вы все это пришлете, я склею книгу так, как мне этого хочется, указав, что можно сократить, а чего нельзя. Если можно, каждое стихотворение на отдельной бумажке, чтобы можно было бы их тасовать. Я хочу составить нечто вроде «посмертной книги» — весь избранный Георгий Иванов за эмиграцию. В том, что напишу еще что-нибудь путное, сомневаюсь — и имею на это основание. Переехал на чистую страницу, т. к. получается грязь. Что еще? Конечно, «деньги — всегда деньги». Второго фельетона о Бурове не напишешь, да и тот, который я по его заказу написал летом,[909]принес мне немного. Не помогает мне решительно никто. Если я правильно понял, у Вас есть для меня 50 долларов и Вы, как будто, собираетесь теперь сделать для меня сбор. Если это я правильно понял (как и о книге), то, пожалуйста, не обращая внимания на скуку этого письма, ответьте мне сразу, а деньги, какие есть, пришлите сразу, не дожидаясь пока накроете кого-нибудь другого. Очень буду рад возобновить с Вами дружескую переписку, кроме всего этого. Хотел бы знать — будет ли выходить Новый Журнал в 1957 г. «Всезнающие» парижане говорят разное. Обидно было бы, если бы перестал выходить, как многие каркают. Последнюю книжку получил и благодарю. Статья Гумилевой [910] глупая. Эта дама на старости лет пишет чепуху: все не так и все не то. Совсем это не бесхитростные воспоминания, как писал Аронсон.[911] Напротив. Дело в том, что Гумилев с братом [912] был в прохладных отношениях и общались они мало. Масса выдум<анного>, а иногда и прямой лжи. Вероятно, ей так кажется теперь. Явно она, пиша, «работала по материалам», шлифуя цитатами свою ерунду. Для будущего биографа Гумилева это не пособие, а «совсем наоборот».

Если Новый Журнал будет выходить (на что горячо надеюсь), я бы, наконец, досочинив свои «Иллюзии и Легенды», прислал бы их Вам. И, м. б., вставил бы, не обижая эту дуру, несколько фактических поправок. Но чтобы вообще кончить эту статью, мне нужна книга Варшавского, которую Вы так мне и не прислали. Заодно делаю заявку на рецензию о собрании стихов Смоленского,[913] которое скоро выпускает Гукасов [914], если это редакции желательно. Ну вот. Здесь холод вообще и окромя, что особенно противно, холод в доме: суэцкий мазут. Кто может, отогревается водкой — мне, если бы и было на что покупать, нельзя, немедленно адская головная боль, не говоря уж об возможной кондрашке. Так что веселого мало, а отвращения много. Ир. Вл. благодарит за ответ и очень просит, кланяясь в свою очередь, очень просит прислать ей ее непринятую рукопись. Как я Вам уже писал — это единственный экземпляр. Мы оба кланяемся Ольге Андреевне и желаем Вам обоим здоровья, счастья и всего лучшего в 1957 году. Тоже очень рассчитываю на регулярный ответ(ты). М. б., и сам в конце концов малость распишусь, хотя не очень этому верю. Всегда Ваш

Георгий Иванов