Глава 11. Мерцающий экран рейха

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Телевидение Третьего рейха является относительно неизвестной главой в мировой истории и истории средств массовой информации. Для этого имеется несколько причин. Во-первых, самой большой проблемой для историков и исследователей является проблема источников. После 1935 года все публикации, касавшиеся телевидения в Третьем рейхе, проходили через цензуру в Имперском министерстве авиации (именно так). Кроме этого, большая часть документов, касающихся этой проблемы, погибла в годы войны. Кроме этого, Германия на тот момент не знала видеомагнитофонов, поэтому большая часть телепередач не сохранилась по причине того, что она не была записана. Прежде всего это касается передач, которые шли в режиме прямого эфира. Во-вторых, в немецкой историографии 60–70-х годов предпринимались неоднократные попытки исследовать историю национал-социалистического телевидения, но вряд ли их можно назвать удачными. Часть исследователей пыталась откровенно приукрасить реальность. Кроме этого, история телевидения Третьего рейха стала обрастать множеством выдумок. Еще в 1979 году историк из ГДР Эрвин Райсс в своей работе «Мы посылаем Вам хорошее настроение. Телевидение при фашизме» писал о множестве подделок и фальсификаций, связанных с данной темой. Не обошли стороной подобные тенденции и Россию. В появившемся некоторое время назад фильме «Телевидение для Гитлера» приводились вовсе фантастические сюжеты, которые не имели никакого отношения к истории. Видимо, создатели данной «документальной» ленты полагали, что отсутствие реальных исторических фактов можно с лихвой компенсировать бурной фантазией. В любом случае отечественному читателю и любителям истории давно уже пора познакомиться с реальной историей немецкого телевидения, которое стало превращаться из диковинного эксперимента в средство массовой информации именно в годы национал-социалистической диктатуры.

Радио казалось национал-социалистическим властям идеальным средством для мобилизации немецкого общества

Как ни странно это прозвучит, но когда 30 января 1933 года Гитлер был назначен рейхсканцлером Германии, телевидение в его зачаточном виде имело уже вековую предысторию. Собственно, идею телевидения можно было найти и в «Сказках тысячи и одной ночи», и в фантастических романах Жюля Верна. В Германии мотив телевидения можно было обнаружить в «Фаусте» Гёте, когда главный герой видит на большом расстоянии изображение Хелены. Нечто подобное можно было бы сказать и о чудесном зеркале, которое позволяло колдунье видеть Белоснежку. Но именно в середине XIX века предпринимаются первые научные попытки передачи изображения на большие расстояния. По сути, предшественником телевидения может считаться «фототелеграф» (более известный как «факсимильная машина»), который был изобретен в 1843 году шотландским часовых дел мастером Александром Байном. В данном случае речь шла о переносе с помощью применения принципов проводной связи неподвижных изображений. Сам он назвал свое изобретение «копировальным телеграфом», или «фототелеграфом». Именно изобретение Байна стало прототипом нынешнего телефакса. Впрочем, принцип синхронности восприятия и передачи изображения был позже использован для создания телевидения. Для передачи изображения оно наносилось на металлическую фольгу не проводящими ток чернилами. После этого изображение наматывалось на специальный барабан, который при вращении «ощупывался» специальным металлическим щупом. Когда щуп натыкался на непроводящие ток чернила, то подача тока прерывалась. На другом конце провода специальный аппарат принимал электрические сигналы, однако когда подача тока прекращалась, то на специально подготовленную бумагу наносилась синяя краска. Синхронная работа двух аппаратом позволяла передавать копию оригинального изображения.

Новый шаг навстречу телевидению был сделан, когда в 1873 году английский инженер Виллоуби Смит при изучении глубоководных кабелей открыл, что химический элемент селен был фотопроводящим. Несколько позже португальский физик Адриано де Павия решил использовать свойства селена для передачи изображения на расстояние. Он предлагал проецировать на покрытый селеном химический диск любое изображение, после чего оно должно было исследоваться специальным металлическим штифтом. На этот раз предполагалась передача подвижного изображения. При изучении диска с селеновым напылением на светлых пятнах должен был посылаться сигнал, который зажигал специальную лампочку на большом экране, составленную из множества небольших ламп накаливания. Поскольку штифт должен был исследовать металлический диск со скоростью 10 оборотов в секунду, то на «экране» должно было возникать некое подобие динамичной картинки. Сразу же оговоримся, что этот проект так и не был воплощен на практике, хотя он был позже использован пионером телевидения Денешем фон Михаем.

6 января 1884 года произошло еще одно событие, которые приблизило мир к эре телевидения. В тот день 23-летний студент Пауль Нипков принес в Берлинское патентное бюро описание своего изобретения. Оно начиналось со слов: «Описываемый ниже аппарат предназначен для того, чтобы передать изображение объекта, находящегося в пункте А, в любой пункт Б». Изобретение получило название «диска Нипкова». Это был вращающийся диск с отверстиями, расположенными по спирали, которые при вращении должны были «воспринимать» изображение. 50 лет спустя Нипков вспоминал: «Это было на Рождественский сочельник 1883 года в Берлине, в моей студенческой каморке, в доме 13 по Филипп-штрассе, что стоял рядом с храмом. Я сидел напротив керосиновой лампы, погруженный в свои мысли. Внезапно ко мне сама собой пришла мысль, как сделать телевидение. Она родилась в моей голове без каких-либо усилий. Я видел мозаичное изображение, разбитое по строкам, на фоне которого вращалась линза с отверстиями в виде спирали. При этом несколько светлых пятен превращались в электрический импульс и должны были быть спроецированы при помощи аналогичного диска с отверстиями». Годом позже Пауль Нипков стал конструктором в Берлинском обществе железнодорожных сигналов. Несмотря на то, что патент на изобретение со временем был аннулирован, само новшество немца было положено в основу так называемого механического телевидения. Хотя многие полагали, что по сравнению с идеями де Павия это был некоторый регресс, с точки зрения продвижения к телевидению современного типа. Лишь в начале 30-х годов было окончательно осознано преимущество электронно-лучевого телевидения над механико-оптическим. Лишь только к этому времени стало ясно, что «диск Нипкова» с точки зрения прогресса был тупиковой ветвью.

Денеш фон Михай

Граф Георг фон Арко и Август Каролус

Следующей вехой в развитии телевидения стало изобретение «брауновской трубы», которая на первый взгляд не имела никакого отношения к данному средству массовой информации. Физик Фердинанд Браун (1850–1918), бывший профессором в Страсбургском университете, разработал в 1897 году позже названную по его имени электронно-лучевую трубку. Речь шла о стеклянной трубке, выполненной в форме бутылки, проходя через которую электронный луч попадал на фосфоресцирующий экран. Позже принцип «брауновской трубки» был использован для создания экрана телевизора. Впрочем, сам изобретатель не видел никаких перспектив использования своего открытия для создания телевидения. Более того, он был не на шутку рассержен, когда его 23-летний ассистент Макс Дикман решил использовать электронно-лучевую трубку для телевизионных экспериментов. Браун полагал себя серьезным физиком, а потому считал, что телевидение было недостижимой технической утопией. Сам Макс Дикман вспоминал по данному поводу: «Браун не испытывал никакого восторга по поводу того, что его электронно-лучевая трубка должна была применяться в телевизионных экспериментах. Тогда телевидение считали выдумкой, чем-то вроде вечного двигателя».

Но тем не менее Макса Дикмана и его приятеля Густава Клаге вряд ли могло смутить общественное мнение. В сентябре 1906 года они подают заявку на выдачу патента устройства, которое совмещало в себе «диск Нипкова» и «брауновскую трубку», что позволяло данному устройству при 20-строчной развертке передавать изображение со скоростью 20 кадров в минуту. По сути, Дикман был первым, кто не только одновременно использовал два изобретения, но и доказал их применимость для телевизионных проектов.

Начавшаяся Первая мировая война фактически приостановила все проекты по созданию телевидения. Однако уже в начале 20-х годов к ним обращается целый ряд исследователей из самых разных стран. В Англии это был Джон Бэрд, в США – Владимир Зворыкин и Чарльз Дженкинс, во Франции – Рене Бартелеми. В Германии этой проблемой занимались Август Каролус и Денеш фон Михай.

Денеш фон Михай, немецкий исследователь венгерского происхождения, еще в 1919 году создал свой первый «Телехор», при помощи которого он мог по беспроводной связи передавать на расстояние до 5 километров изображение неподвижных объектов, например щипцов или ножниц. Каролус начал свои эксперименты лишь в 1923 году в Лейпцигском университете. Его телевизионное изображение, которое было продемонстрировано осенью 1924 года немецкому промышленнику и Имперскому комиссару по вопросам радио Гансу Бредову, имело развертку в 48 строк и частоту 10 кадров в секунду. Зимой 1926/27 года в Германии был сконструирован аппарат, который, имея ту же самую строчную развертку, передавал изображение с частотой 12,5 кадра в секунду. При этом экран, созданный Каролусом, имел размер 30?40 сантиметров. Экран, созданный в 1928 году фон Михаем, был более компактным. Он имел размер 4?4 сантиметра и передавал 900-точечное изображение при 30-строчной развертке с частотой 10 кадров в секунду.

Оба аппарата были представлены на Берлинской радиовыставке, которая проходила в 1928 году. При этом фон Михай представлял интересы имперской почты, а Каролус интересы немецкой фирмы «Телефункен», в которой с 1924 по 1945 год он работал консультантом. Реакция общественности на продемонстрированные ей аппараты была противоречивой. С одной стороны, они были сенсацией, с другой стороны, многие немцы были разочарованы размытым и нечетким изображением, которое транслировалось на обоих аппаратах.

Ганс Бредов

Владимир Зворыкин

65-летний Пауль Нипков так описывал аппараты, в которых было использовано его изобретение: «Телевизоры находились в затемненных кабинках, перед которыми выстроилась очередь в сотни людей. Они терпеливо ждали, чтобы впервые в своей жизни увидеть телевизор. Среди них был и я. Я, наверное, нервничал больше всех. Я впервые должен был увидеть то, что было придумано мною 45 лет назад. Я был последним в очереди. Наконец-то я вошел в кабинку. Я задвинул темный занавес. Передо мной был светлый мерцающий экран, на котором двигалось нечто. Хорошо, что мне не надо было отгадывать, что же все-таки транслировалось».

Несколько месяцев спустя, в ночь с 8 на 9 марта 1929 года, Имперская почта Германии начала вещание беспроводных телевизионных передач (пока еще без звука). Вещание проходило с устройства, которое было специально приобретено за 25 тысяч марок у фирмы «Телехор», которая принадлежала фон Михаю.

Для приема этих передач можно было использовать обычные радиоприемники. Они должны были быть несколько доработаны, к ним кроме динамика должен был быть подключен специальный кинескоп. После этого трансляция телепередач происходила ежедневно с 13 до 14 часов. Некоторое время спустя в районе 10 часов Имперская почта стала показывать своим первым телезрителям диапозитивы. Чуть позже стали транслировать даже части кинолент. Сама трансляция велась из машинного подвала Берлинской радиостанции, которая располагалась в Вицлебене. 15 июня 1931 года стали предприниматься эксперименты по демонстрации отрывков звукового кино, которые передавались в эфир с коротковолновой радиостанции, расположенной в Дёберице. Почти сразу же после этого киностудии и кинопрокатчики стали выражать опасение, что «телевидение станет домашним кинематографом».

В начале 1930 года по поручению Имперской почты Германии в эфир был передан первый телевизионный фильм, который назывался: «Утренний час дает золото в рот» (немецкая поговорка, которая соответствует русской: «Кто рано встает, тому Бог подает»). Этот короткометражный фильм был снят на берлинской студии «Коммерц-фильм» под руководством Франца Баннайца, начальника телевизионного отдела в центральном управлении Имперской почты. Данная кинолента возникла отнюдь не для того, чтобы заложить основы новой драматургии. Она была снята исключительно по эстетическо-техническим соображениям, чтобы приспособить кино под небольшое разрешение тогдашней телевизионной техники. Кино, снятое для немецкого телевидения, не должно было иметь мелких деталей, движения актеров не должны были быть резкими и по возможности простыми, незамысловатыми.

На Берлинской радиовыставке 1930 года на специальном стенде центрального управления Имперской почты были продемонстрированы кадры телевизионных фильмов. В этой связи является интересным тот факт, что в том же 1930 году фирма ТеКаДе, базировавшаяся в Нюрнберге, предлагала 184 марки тому, кто смог бы предложить идею относительно того, как можно было бы транслировать экспериментальные телепередачи на территорию Англии. Казалось бы, к этому моменту телевидение не могло дальше развиваться, так как оно достигло своего технического предела. При помощи использования «диска Нипкова» транслировалось изображение с разверткой в 100 строк и частотой 25 кадров в секунду. Механическое телевидение не могло более улучшить качество передаваемого изображения.

Решение данной проблемы было предложено Манфредом фон Арденном, который рекомендовал использовать «брауновскую трубку» не только в качестве приемника изображения, но в качестве первого в Германии телепередатчика. Впрочем, данная мысль оказалась не такой уж новой. Дело в том, что 29 декабря 1923 года работавший в США русский исследователь Владимир Зворыкин запатентовал исключительно электронную (то есть не механическую) систему телевидения. В рамках данного изобретения русский исследователь впервые высказал мысль о создании электронного телепроектора, который несколько позже он назвал «иконоскопом». Впрочем, его серийное производство в США началось лишь 40 лет спустя.

Но вернемся в Германию. Манфред фон Арденн предложил заменить «диск Нипкова» электронным «светосчитывающим устройством». Данная система позволяла более быстро и более точно передавать изображение, нежели это было раньше. Испытания новой системы произошли 14 декабря 1930 года, а некоторое время спустя новая телевизионная система была уже представлена на традиционной Берлинской радио-выставке. Фирма «Лёве» вместе с Манфредом фон Арденном представила публике полностью электронное телевидение, которое имело развертку в 100 строк и частоту 20 кадров в секунду. Сразу же оговоримся, что появление данного ноу-хау отнюдь не поставило крест на механическом телевидении. Причина этого крылась в том, что предложенная фон Арденном модель не всегда позволяла передавать достаточно четкую телевизионную картинку.

Следующая инновация была предпринята в 1930 году. Именно тогда техник из фирмы «Телефункен» Фриц Шрётер запатентовал так называемый «построчный метод управления передачей», активно применяемый в современных компьютерных мониторах. Передача осуществлялась поочередно на каждой второй строчке развертки, что позволяло удвоить частоту передачи кадров, а это в свою очередь приводило к тому, что передаваемая картинка переставала «мерцать». Несмотря на успешность экспериментов, данный принцип стал применяться фирмами «Телефункен», «Лёве» и ТеКаДе лишь после 1935 года. Если говорить о техническом развитии телевидения, то в начале 1932 года центральное управление Имперской почты впервые в мире стало использовать для трансляции телепрограмм УКВ-передатчик, который позволял передавать изображение с разверткой от 60 до 120 строк. После долгих экспериментов с трансляциями на длинных, средних и коротких волнах было решено остановиться на последних, так как именно в УКВ-диапазоне качество передачи изображения было наилучшим. Приблизительно в то же самое время стали производиться первые телеприемники с кинескопами. Специально разработанный химический состав и применение вакуумных трубок позволяли в очередной раз улучшить телевизионную картинку.

К 1932 году в Германии удалось выпустить первые телеприемники, которые отличались достаточно высоким качеством изображения (разрешение в 3000 точек). Это позволяло передавать в эфир прямые трансляции, для которых не требовалось специального освещения. Ранее фигуры людей специально подсвечивались. Теперь первые телевизионщики могли работать в условиях обыкновенного дневного освещения. Именно в этот момент было замечено предложение инженера Георга Шуберта, который трудился в фирме «Фернзее». Он еще в 1922 году, являясь помощником фон Михая, снял фильм длительностью 90 секунд. Фактически предложенная им «междуфильмовая методика» могла использоваться для трансляции «прямых эфиров» не из студии, а с мест событий, когда задержка составляла от 1 до 2 минут.

Вопреки досужим домыслам, телевидение впервые появилось на свет отнюдь не в годы национал-социалистической диктатуры. Его начальная стадия развития приходилась на 1918–1933 годы. По большому счету это было время изобретателей и любителей-энтузиастов, которые проводили свои эксперименты почти в условиях повышенной секретности. За их спинами стояли не только крупные концерны, которые намеревались осваивать новый рынок услуг, но Имперская почта Германии, которая была в высшей степени заинтересована в проектах по дистанционной передаче сведений. Подобный интерес стал поворотным пунктом в развитии телевидения. Оно уже не считалось фантастическим явлением. А потому с каждым днем росло количество тех, кто намеревался ввести его в повседневную жизнь немцев.

В начале 20-х годов большинством патентов на изобретения, связанные с радиоприемниками, владели три крупных предприятия: «Телефункен», «Лоренц» и «Хут». Когда 29 октября 1923 года в Берлине в эфир вышел «Немецкий час», первая общественная радиопередача, то новое средство массовой информации породило динамично растущий рынок. К началу 1926 года в Германии имелось около миллиона радиослушателей. При этом не стоило недооценивать рынок радиодеталей и запасных частей, которые пользовались большим спросом у радиолюбителей. Многие из прозорливых техников уже предвидели телевизионный бум. А потому нет ничего удивительного, что крупные компании стали скупать все патенты и изобретения, связанные с только что нарождавшимся телевидением. Заинтересованность крупной промышленности стала толчком к техническому развитию телевидения.

В 1923 году Денеш фон Михай издал в Германии книгу, которая называлась «Электрическое телевидение и телехор». На ее страницах он красочно описывал огромные возможности, которые открывались в случае создания нового средства массовой информации. Ему виделись огромные телетеатры, предназначенные для широких народных масс. При этом сам фон Михай не ограничивался исключительно мирным использованием телевидения. В его книге содержались такие строки: «Установленный на летательном аппарате телепередатчик, использующий принцип беспроводной связи, сможет сразу же указывать точное местоположение противника, его огневые позиции, передвижение войск, попадания собственной артиллерии, даст возможности для корректировки артиллерийского огня. Не менее важным является и то обстоятельство, что генеральный штаб в любой момент за несколько секунд сможет узнать точное местоположение собственных войск, что поможет внести поправки в общий план военных действий».

Возможность военного использования телевидения увеличила поток инвестиций, которые поступали от немецкой промышленности в данный проект. Такие концерны, как «Сименс & Хальске», вкладывали в их дочернее предприятие «Телефункен» немалые деньги, которые шли на развитие нового средства коммуникации. О значимости исследования телевидения для владельцев концернов говорит хотя бы тот факт, что в годы Веймарской республики оба ведущих немецких исследователя Каролус и фон Михай были высокооплачиваемыми консультантами соответственно при «Телефункен» и «АЕГ».

Уже в 1924 году специалисты «Телефункен» были убеждены в том, что телевидение было фактически разработано. Это позволило руководству концерна «Сименс & Хальске» рапортовать Имперскому комиссару по вопросам радио Гансу Бредову о возможности внедрения телевидения «в самом ближайшем будущем». Бредов озвучил данную информацию 14 июля 1924 года в своей торжественной речи, которая была посвящена открытию радиостанции в Кенигсберге. Впрочем, данный прогноз был слишком оптимистичным.

В 1925–1926 годах о себе дали знать последствия прошлого кризиса. Они фактически изменили профиль многих крупных предприятий. Из-за сложностей со сбытом и недостатка капиталов закрылось почти 35 % фирм, связанных с производством радиоприемников. На продажу было выставлено некогда являвшееся третьим по величине (в сфере производства радиоприемников) предприятие «Хут». Но тем не менее из данного кризиса к концу 1926 года «Телефункен» и «Лоренц» вышли укрепившими свои позиции. Они даже смогли купить часть предприятий фирмы «Лёве». Чтобы противостоять этим двум индустриальным гигантам в деле разработки телевидения, «Лёве» совместно с концерном «Бош», третьим по величине в Германии производителем электротехники, при поддержке предприятий «Цейс» и британской компании БТС (Бэрд Телевижен Компани) 11 июня 1929 года учредили фирму «Фернзее». Ее уставной капитал составлял 100 тысяч марок. Цель новой фирмы было «приобретение и применение патентов в сфере телевидения, а также изготовление и сбыт разнообразных видов телевизоров». Объединение усилий нескольких предприятий могло принести неплохие плоды. Каждая из фирм-учредителей считалась новатором в своей области. Фирма «Лёве» отличилась экспериментами с электронно-лучевыми трубками, «Бош» был известен своими разработками в области точных приборов, Джон Бэрд в свою бытность уделил немало внимания проблемам механической передачи изображения, «Цейс» было предприятием, известным на весь мир своими оптическими приборами и приспособлениями. После «Телефункен» и Имперской почты Германии фирма «Фернзее» стала третьим игроком на поле телевидения.

Радиоприемник «Телефункен» образца 1926 года

Со временем индустрия разработала несколько типов телеприемников. Ни один из них не пошел в серийное производство. В первую очередь это было с различными строчными развертками, которые менялись на немецком телевидении едва ли не каждый год. Так, например, Имперская почта Германии на протяжении нескольких лет увеличивала количество строк в развертке телевизионного изображения. Если в 1929 году она составляла 30 строк, то к 1931 году уже 48.

Накануне прихода нацистов к власти развертка телевизионного изображения составляла 90 строк. В 1934 году она была 180 строк, в 1937 году – 441 строка.

Телевидение, которое развивалось индустриальными предприятиями, было сосредоточено на показе кинофильмов. Само телевидение было весьма дорогостоящим проектом. Поэтому, с одной стороны, оно, подобно предметам роскоши (мебель из красного дерева, дорогие радиоприемники), должно было прийти в дома состоятельных людей. С другой стороны, оно должно было быть доступно для широких слоев населения благодаря созданию специальных телевизионных комнат. Целевые установки фирм в этом вопросе были различными, о чем, собственно, более подробно будет рассказано позже.

Не стоит полагать, что Имперская почта Германии уделяла меньше внимания развитию телевидения. Так, например, только в 1929–1939 годах на его развитие со стороны официальных структур было потрачено более 200 тысяч марок. Большая часть этих денег была направлена на приобретение телевизионных приемников, которые в те годы производились в Германии.

Еще в декабре 1926 года в составе телеграфно-технического управления (позже переименованного в центральное управление) Имперской почты создан отдел IV G – «Беспроводная связь и особые задания». Назначенный начальником данного отдела Франц Баннайц получил задание способствовать развитию телевидения в стране, а также всячески содействовать выходу в эфир регулярных передач. На тот момент было решено привлечь к решению данных задач Денеша фон Михая. Впрочем, фон Михай за два года сотрудничества с Имперской почтой так и не смог создать какого-либо подобия общественного телевидения.

В начале 1929 года фон Михай и Имперская почта Германии получили неожиданную поддержку в реализации своих начинаний. По приглашению Имперского комиссара по вопросам радио Ганса Бредова в Берлин прибыл шотландский исследователь телевидения Джон Бэрд. К тому моменту он уже был авторитетом в этой сфере деятельности. Однако у себя на родине, в Великобритании, он не находил понимания и поддержки. Эту поддержку он не менее неожиданно для себя нашел в Германии. В итоге Джон Бэрд начал сотрудничество с фон Михаем, которое осуществлялось под патронажем Имперской почты. Более того, силами Имперской почты для шотландца была создана специальная лаборатория. Сотрудничество оказалось плодотворным и полезным для обеих сторон. Именно Бэрд стал первым режиссером первых телевизионных передач, которые с 1929 года с подачи Имперской почты стали выходить в эфир.

Менее удачным был так называемый Фултонский радиоизобразительный проект Имперского радио, который осуществлялся с мая по декабрь 1929 года. Для него в качестве основы было решено использовать фототелеграфный аппарат Александра Байна. В районе полудня Берлинская радиостанция делала объявление: «А теперь мы начинаем передачу для фототелеграфа». После этого в эфире раздавалось странное жужжание. Для того чтобы преобразовывать этот шум в визуальные образы, требовался специальный «домашний приемник Фултона». По сути, он являлся разновидностью прибора, который сейчас в обиходе называют факсом. Данный аппарат за 4–5 минут «эфирного вещания» выдавал изображение размером в 12 сантиметров. Данная практика должна была быть иллюстрацией к только что окончившейся радиопередаче. Инициатором данного проекта был сам Ганс Бредов. Однако по истечении нескольких месяцев он должен был с сожалением констатировать, что общественность не проявила ни малейшего интереса к данной новинке. В любом случае данная история наглядно показывает, какие немалые усилия в конце 20-х годов предпринимала Имперская почта Германии для того, чтобы все-таки создать общественное телевидение. Это был исключительно немецкий феномен. Ни в одной другой стране мира органы власти не принимали столь активного участия в развитии нового средства массовой информации.

Телевизионная комната, в которой показывались Олимпийские игры 1936 года

Однако, несмотря на некоторый прогресс в вопросе создания телевидения в 1930 году, Имперский комиссар по вопросам радио Ганс Бредов утратил свой прошлый оптимизм. Он приходит к мысли, что «современный уровень развития техники не позволяет создать массовое телевидение». Более того, он приходит к весьма неутешительному для исследователей выводу, что на этот проект тратится слишком много сил и средств. Первой жертвой подобного пессимизма стала фирма «Телехор», которую Денеш фон Михай был вынужден продать в 1930 году производителям телефонных аппаратов. В качестве покупателя выступило базировавшееся в Нюрнберге предприятие ТеКаДе. Но в 1932 году референт по вопросам телевидения при центральном управлении Имперской почты продолжил (при уже более скромном финансировании) попытки создания общественного телевидения.

Не стоит полагать, что в те дни в Германии все верили в торжество прогресса. Даже во времена Веймарской республики раздавались весьма скептические голоса. Одним из подобных скептиков был член правительственного совета и член Имперского бюро по выдаче патентов Вальтер Фридель, который в одной из статей в 1925 году заявил следующее: «События показывают, что установка и производство телевизоров не окупают затрат. Не менее спорным является утверждение, что более выгодным с финансовой точки зрения является строительство телетеатров. Не стоит забывать, что каждый может найти нечто более увлекательное, нежели визит в данное заведение. Поскольку телевизионные передачи могут транслировать события, имеющие место быть только в данное время, то можно предположить, что телетеатры будут пустовать. Должно произойти что-то из ряда вон выходящее, чтобы телетеатры оказались забиты до отказа. Пожалуй, речь может идти о трансляции боксерских матчей или аналогичных развлечений».

Звучавшую в середине 20-х годов критику телевидения как «живого средства информации» нельзя считать совсем близорукой. В это время даже сам термин «телевидение» не был единственным. В это время предпринимались попытки создать программы, которые выступали либо в роли синонимов или даже конкурентов телевидения: кино на расстоянии, изотелеграф, радиокино, речевые телесообщения, кинорадио и т. д. Предпринимались даже попытки сохранять телевизионные программы. Для этого использовался так называемый восковой проигрыватель Бэрда, который мог сохранять изображения с незначительным разрешением (развертка в 30 строк). Предпринимались попытки также использовать запатентованную в 1922 году русским инженером Борисом Рчеуловым систему магнитной записи видеосигналов. Сразу же оговоримся, что данная система стала применяться только в 50-е годы XX века.

Если говорить о наследии Веймарской республики в части, касающейся телевидения, то оно отнюдь не было ограничено исключительно техническими вопросами. Напротив, уже были созданы все предпосылки для превращения телевидения в новое средство массовой информации. Проекты, которые создавались «Телефункен», фирмой «Фернзее», а также Имперской почтой Германии, были во многом ограничены Берлином и вряд ли могли хоть как-то сказаться на жизни населения всей Германии. Но не стоит забывать, что все эти проекты были экспериментальными. Впрочем, уже в годы Веймарской республики многим было ясно, что зарождавшееся телевидение должно было быть в чем-то сродни более старому средству массовой информации – радио. На это указывает хотя бы тот факт, что референт по вопросам телевидения, который работал в центральном управлении Имперской почты с 1932 года, занимал кабинет в так называемом доме радио.

В любом случае появившееся на свет телевидение к 1933 году по своей драматургии и эстетике было очень далеко от телевидения, которое привычно нынешнему читателю. Здесь не могла не сказаться конкуренция между отдельными производителями телеприемников. Если одни полагали, что идеалом являлся домашний радиоприемник, то другие ориентировались на организацию массовых телетеатров, которые бы создавались по образцу кинотеатров. Кроме этого, не было никаких средств для записи снятых телепрограмм. При решении данной проблемы теоретики телевидения приближали свое детище к кинематографу. Не случайно один из вариантов названия телевидения звучал как «кино на расстоянии».

В любом случае к началу 30-х годов в Германии еще не существовало готового телевидения, которое бы «в своих программах отвечало художественным требованиям публики». Вместе с тем было установлено, что телевидение как новое средство массовой информации могло состояться лишь в условиях технического прорыва. К 1933 году решение данной проблемы стало насущным вопросом не только для Имперской почты Германии, но и нарождавшихся предприятий телевизионной индустрии. Между тем национал-социалистическую Германию отличали два во многом противоречивых момента. В предвоенные годы национал-социалистическое руководство поставило задачу как можно быстрее разработать и внедрить телевидение. Оно, подобно радио, должно было стать новым средством массовой информации. В годы Второй мировой войны почти все «гражданские» разработки в данном направлении были прекращены. Телевидение стало приобретать исключительно военно-прикладной характер, не имевший к средствам общественной коммуникации никакого отношения. Обе эти тенденции являлись отражением настроений, царивших среди национал-социалистических властителей.

Когда национал-социалисты пришли к власти, время технических открытий в сфере телевидения уже прошло. Было полностью сформировано и оформлено так называемое механическое телевидение, которое стало базисом для развития телевидения электронного, которое должно было опираться на специальные телекамеры.

Министр пропаганды Йозеф Геббельс на Берлинской радиовыставке 1938 года

Летом 1933 года проходившая в Берлине традиционная радиовыставка была во многом богаче и интереснее своих былых предшественниц. В этом не было ничего удивительного. В условиях укреплявшейся национал-социалистической диктатуры показ достижений промышленных предприятий постепенно превращался в вопрос национального престижа. Все новые проекты строго отбирались для выставок. Почти все они сохранялись в тайне, прежде чем быть представленными международной общественности. Кроме этого, для увеличения объемов промышленного производства имелись чисто экономические причины. На протяжении долгих лет Имперская почта Германии была единственным хозяйствующим субъектом, который в значительных объемах приобретал новинки немецкой промышленности в сфере телевидения. После прихода к власти национал-социалистов закупки стали осуществляться буквально накануне радиовыставки. Теперь все эти новинки стали демонстрироваться публике, в том числе иностранным гостям. Хотя бы по этой причине история телевидения в Третьем рейхе оказалась неразрывно связанной с традиционными Берлинскими радиовыставками.

То, что публику на этих выставках привлекали прежде всего телевизионные стенды, в одном из своих отчетов 1938 года подчеркивал министерский советник, временный начальник исследовательского отдела при Имперской почте Фридрих Гладенбек: «Эта техника должна действовать. Она предназначена для того, чтобы получатель радиотелевизионных услуг по доступной цене смог приобрести красивый телевизор в полированном корпусе, с отличной технической начинкой… На последней Берлинской радиовыставке можно было найти очень интересные варианты. Но толпы зрителей собирались отнюдь не всегда перед самыми совершенными (с технической точки зрения) новинками. Людей в первую очередь привлекала картинка. И если посетитель видел, как Хайнц Рюманн устраивал охоту с вилкой на омара, то это невольно привлекало его, вне зависимости от технического совершенства устройства».

Уже на Берлинской радиовыставке 1933 года телевизионной технике был отведен специальный павильон. По большому счету радиовыставка внезапно превратилась в выставку телевизионную. В павильоне, который стал самым популярным среди посетителей, центральное управление Имперской почты и почти все производители телевизионной аппаратуры представляли свои новинки. Неожиданностью для многих стало то «открытие», что механическое телевидение могло давать весьма неплохое изображение. При развертке в 180 строк изображение имело разрешение в 40 тысяч точек, при этом частота составляла 25 кадров в секунду. Не исключено, что подобное качество было достигнуто за счет того, что в представленных на выставке телеприемниках использовались электронно-лучевые вакуумные трубки фирмы «Лёве». Кроме этого, традиционный для механического телевидения «диск Нипкова» был заменен хитроумной конструкцией из зеркал и линз. Быстро двигавшиеся зеркала и линзы сами «построчно» разбирали передаваемое изображение, при этом оно имело более точную светопередачу. Если же «диск Нипкова» продолжали использовать в представленной телетехнике, как это было в случае с продукцией фирмы «Фернзее», то он должен был вращаться в вакууме со скоростью 6 тысяч оборотов в минуту (100 оборотов в секунду). Данная передающая механическая телекамера была сконструирована специально по заказу Имперской почты Германии. Хотя по большому счету к этому моменту для передачи изображения использовалась «брауновская труба».

О том, насколько много внимания новые национал-социалистические власти уделяли телевидению, говорят оставленные после первой в Третьем рейхе Берлинской радиовыставки воспоминания Вальтера Бруха. «Перед визитом Гитлера все стенды основательно „ариизировали“. По требованию Ойгена я остался у стенда фон Михая (так как я был „белокурым“ и имел „немецкий вид“!). У соседнего стенда, на котором была представлена продукция „Лёве“, не было позволено остаться Курту Шлезингеру, одному из самых одаренных телевизионных инженеров того времени. Он должен был наблюдать за всем происходившим со стороны. Кроме этого, наш собственный телевизионный ролик, который был весьма интересным, был забракован. Он был признан не достаточно „немецким“, так как в нем демонстрировались образы моих венгерских коллег… На протяжении всей выставки мы должны были бесконечно повторять из радиостудии трехминутный фильм. Его содержание было следующим: Адольф Гитлер поднимается на трибуну и произносит: „Наступили великие времена“».

Один из вариантов телевизионного приемника, представленный на Берлинской радиовыставке 1938 года

Кроме этого, на выставке 1933 года произошел один не очень приятный для телевизионных инженеров инцидент. В предыдущие годы инженер Худек существенно модернизировал «брауновскую трубу». При помощи электромагнитного излучения он отклонил ионы, которые более не попадали на экран. Ранее они вызывали появление так называемых ионных крестов. Позже подобное изобретение, получившее название «ионной ловушки», стало использоваться почти во всех кинескопах. Очевидец вспоминал о событии того дня: «На радиовыставке 1933 года труба Худека была установлена почти при самом входе в затемненный телевизионный зал. Буквально после того, как в зал вошел Гитлер, раздался хлопок и трубка взорвалась. Поднялся переполох, который закончился следствием! Более мы не видели Худека ни на одной из выставок». На настоящий момент это является единственным свидетельством того, что Гитлер имел хоть какой-то опыт обращения с телевизионной техникой.

Начиная с 1 апреля 1934 года немецкая Имперская почта (позже совместно с Имперским радио) поддерживала постоянное телевизионное вещание, которое осуществлялось из берлинской радиостанции Вицлебен на коротких волнах. Данное вещание длилось почти целый год и должно было помочь в исследованиях, которые предпринимались немецкой Имперской почтой. В конце этого экспериментального вещания было принято решение создать регулярные программы, которые передавались «телевизионной студией Пауля Нипкова – Берлин». Данная телевизионная станция начала свои регулярные выходы в эфир 22 марта 1935 года. К лету 1935 года в Берлине уже имелось около 50 телеприемников. Но в данном случае речь шла о дорогом развлечении. Ни о каком серийном производстве телевизоров не могло быть и речи. Это объяснялось не только их дороговизной, но и недостаточным качеством передаваемой телевизионной картинки.

Но немецкая Имперская почта, ставшая ответственной за телевизионное вещание в Третьем рейхе, постоянно пыталась совершенствовать телевидение. Напомним, что в 1929 году развертка экранной картинки составляла 30 строк при разрешении в 1200 точек. Частота составляла 12,5 кадра в секунду. В 1934 году развертка при частоте 25 кадров в секунду составила 180 строк. Наконец, 15 июля 1937 года было окончательно установлено, что развертка телевизионной картинки в Третьем рейхе должна была составлять 441 строку. При этом частота соответствовала современному телевидению.

На радиовыставке 1935 года, кроме немецкого Имперского радио и таких крупных предприятий, как «Телефункен», фирма «Фернзее», «Лёве», «Лоренц» (ставший немецким филиалом голландской фирмы «Филипс»), было представлено несколько мелких производителей. Собственные стенды имелись у ТеКаДе (Нюрнберг) и гамбургской фирмы Мюллера. Всего было представлено около 20 типов телеприемников, причем только два из них продолжали работать на принципах механического телевидения, то есть с «диском Нипкова». Но тут в развитие телевидения Третьего рейха вмешался Его Величество случай. 15 августа в телевизионном павильоне случился пожар, который уничтожил все образцы выставленной продукции. Многие из них были уникальными разработками. Это касалось двух телевизионных передатчиков, которые немецкая Имперская почта использовала для телевизионного вещания на коротких волнах. На время развитие телевидения в Третьем рейхе остановилось.

Начальник Имперского вещания Ойген Хадамовский объявляет о начале работы «Телевизионной студии Пауля Нипкова – Берлин»

Телеприемник «Телефункен» образца 1936 года

К концу 1934 года для многих становилось очевидным, что немецкие исследования в области телевидения стали давать сбои. В первую очередь это касалось электронных телевизионных камер. Наибольшего успеха в этом направлении смогли добиться в США. Независимо друг от друга Владимир Зворыкин и Фил Фарнсворт создали оптическую систему, использующую светочувствительную «мозаику» для преобразования световых сигналов в электрические. По большому счету принцип, предложенный Зворыкиным, являлся электронной копией сетчатки человеческого глаза. В итоге в начале 1935 года начальник исследовательского отдела «Телефункен» Фриц Шрётер обменялся немецкими разработками с американским концерном RCA. Так у «Телефункен» появился иконоскоп Зворыкина. В то же самое время фирма «Фернзее» начинает работать с «зондовой трубкой» Фарнсворта. Шрётер вспоминал: «В лаборатории Уртеля вскоре получили ожидаемую трубку; доктор Кноблаух доработал ее, и летом 1935 года мы смогли продемонстрировать немецкой Имперской почте изображение, переданное при помощи иконоскопа. Мы должны были признать свое поражение. Чтобы сделать изображение более четким, мы должны были увеличить в десять раз светочувствительность иконоскопа, то есть создать супериконоскоп».

Этот отрывок из воспоминаний показывает, что появление телевидения в Германии превращалось из вопроса коммерческого успеха отдельных концернов в проблему национального престижа. Иногда реальность Третьего рейха принимала весьма причудливые формы. Так, например, доработанная модель иконоскопа (в немецком варианте «трубка для захвата изображения») весьма успешно применялась на Олимпийских играх 1936 года, которые проходили в Берлине. Но при этом сам иконоскоп (как изделие «иностранного происхождения») не мог быть представлен публике на Берлинской радиовыставке 1936 года. К слову сказать, «промежуточное вещание» (прямой эфир с задержкой в несколько минут), которое было организовано на Олимпийских играх 1936 года, оказало огромное влияние на развитие телевидения в целом. Вальтер Брух вспоминал: «Ежедневно иконоскоп менялся, но не по причине его технического износа, а потому что каждый раз он был лучше предыдущего. К концу Олимпийских игр казавшаяся еще недавно совершенной телевизионная установка настолько устаревала, что больше не представляла для нас интереса. Устарела даже наша олимпийская телевизионная пушка». Впрочем, в середине 30-х годов немцам удалось достигнуть немалых успехов в разработке новых кинескопов. Изображение на них становилось более четким, а сами экраны неуклонно увеличивались.

Уже летом 1933 года фирма «Фернзее» создала первый большой проектор для приема телевизионных передач. По своему техническому устройству данный телеприемник использовал принцип промежуточного изображения. Обыкновенные киноленты переводились в телевизионное изображение, после чего с задержкой в минуту посылались в эфир. Но при этом методе приходилось очень часто менять эмульсии. В 1934 году из-за высоких финансовых издержек было решено работать только со специально подготовленными фильмами. При обоих способах демонстрации кино по телевидению звук, записываемый на магнитной ленте, должен был идти с небольшой задержкой, чтобы быть синхронным с телевизионной картинкой. На Берлинской радиовыставке 1936 года «Телефункен» и «Фернзее» впервые представили публике телевизионные проекторы больших размеров. В их основе находилась «брауновская труба». К 1938 году несколько модернизированные модели могли проецировать изображение размером 3?4 метра.

«Телевизионная пушка», при помощи которой осуществлялись трансляции Олимпийских игр в Берлине

Кадры из съемок Олимпийских игр 1936 года, проходивших в Берлине

К началу Олимпийских игр 1936 года было создано подобие давно предсказанных телевизионных театров, в которых были установлены телевизионные экраны размером 1 1,2 метра. Гигантомания тех лет не обошла стороной и телевидение. Телевизионная техника в своем развитии должна была достигнуть такого уровня, чтобы во время массовых мероприятий имелась возможность проецирования национал-социалистических ораторов. В принципе с данным социально-политическим заказом удалось справиться Августу Каролусу. Он со своими сотрудниками пошел несколько иным путем, нежели двигалась индустрия в процессе создания крупноформатных телевизионных проекторов. Каролус разработал метод «растрирования клеток». Первый проектор подобного типа был разработан к 1935 году. Он работал на основе 10 тысяч маленьких ламп накаливания, занимая общую площадь в 4 квадратных метра. При этом частота передачи изображения составляла 50 кадров в секунду. Самый большой растровый телеэкран Каролуса был представлен на Берлинской радиовыставке 1939 года. Он был площадью в 20 квадратных метров, а для его работы было задействовано 40 тысяч маленьких ламп накаливания.

На радиовыставке 1937 года немецкая телевизионная индустрия представила стандартизированный телеприемник, чей экран по диагонали был размером от 30 до 50 сантиметров, а частотная развертка составляла унифицированную для всего Третьего рейха 441 строку. По сравнению с ранее господствовавшей 180-строчной разверткой это качественный прорыв вперед. К тому моменту радиоприемник был фактически в доме каждого немца. В итоге министр связи Онезорге 10 августа 1938 года отдал исследовательскому отделу немецкой Имперской почты приказ разработать простой в обращении, недорогой, но при этом технически совершенный телевизионный приемник. К разработке народного телевизора должны были подключиться также предприятия радиоиндустрии. В ноябре 1938 года исследователи, состоявшие на службе в немецкой Имперской почте, начали сотрудничество с представителями пяти фирм. Итогом данного сотрудничества должно было стать появление на свет «унифицированного телевизионного приемника FE I». Для посетителей радиовыставки 1939 года самым большим открытием стал прототип «народного телевизора», который был оснащен прямоугольным кинескопом (до этого момента почти все кинескопы имели округлую или совершенно круглую форму экрана). Планировалось, что первый «народный телевизор» будет выпущен в серии 4600 экземпляров (позже предполагалось увеличить до 10 тысяч). Отпускная цена FE I должна была составлять 650 рейхсмарок. Однако начало Второй мировой войны поставило крест на данных планах. К ее началу было выпущено всего лишь 50 «народных телевизоров».

Открывать Берлинскую радиовыставку 1939 года должен был лично министр пропаганды Йозеф Геббельс. Он с восторгом отзывался о развитии радио и телевидения, но при этом делал в своей речи намеки, что в ближайшее время им (радио и телевидению) предстояло выполнять новые задания, отличные от традиционного мирного предназначения. Сама речь должна была транслироваться по телевидению. Уже по этой причине было решено использовать новый «суперкиноскоп» от «Телефункен», который должен был базироваться на преобразовании оптического изображения в электронный вид. Но при этом данная новинка имела один недостаток – фокусное расстояние его объектива было достаточно небольшим, а потому надо было увеличить освещение трибуны. Но в силу самой конструкции выставочных павильонов подобное едва ли представлялось возможным. В итоге было принято решение использовать старую, более компактную телевизионную камеру, которая передавала изображение худшего качества. Геббельса заранее предупредили о необходимости усиления освещения, но в последнюю минуту министр пропаганды Третьего рейха запретил устанавливать дополнительные прожектора и софиты. В итоге качество телевизионной картинки было соответствующим. Телевизионная картинка была полна помех и шумов и действительно была далека от идеальной. Этот эпизод – единственное указание на то, что министр пропаганды Геббельс мог иметь «личные причины», чтобы скептически относиться к возможностям телевидения. Не исключено, что именно по этой причине он тормозил или по меньшей мере не содействовал техническому развитию телевидения. Впрочем, в его речи весьма интересным был пассаж, касающийся телевизионных систем двухсторонней связи, что было явным намеком на возможность военного использования телевидения.

Созданный в 30-е годы в Германии телеприемник FE I

Телевизионная система двухсторонней связи впервые была продемонстрирована немецкой публике Имперской почтой на радиовыставке 1929 года. Она была несовершенна. При этом связь между двумя объектами (людьми) была проблематичной хотя бы потому, что для ее осуществления использовался «диск Нипкова», а стало быть, требовалось такое сильное освещение, что люди просто-напросто были ослеплены сильным светом. Но в любом случае это было первой попыткой. К этой проблеме вернулись в 1935 году, когда «брауновская труба» претерпела значительные изменения, более приемлемые для передачи телевизионного изображения. В том же самом году на Берлинской радиовыставке была представлена кабинка двухсторонней телевизионной связи. «Диск Нипкова» воспринимал изображения сидящих в кабинках людей, после чего передавал его на «брауновскую трубу». Предполагалось, что первая телевизионно-речевая связь будет установлена между Берлином и Лейпцигом. При этом качество изображения должно было составлять 180 строк при частоте 25 кадров в секунду.

Но лишь к 1938 году фирме «Фернзее» удалось произвести «телевизионное речевое устройство», которое могло давать картину с разверткой в 150 строк и частотой 50 кадров в секунду. С теми же самыми показателями работало устройство «Телефункен», которое в 1939 году было предоставлено немецкой Имперской почтой в распоряжение «Национального испанского правительства». Впрочем, это не отменяет того факта, что уже в 1937 году начались работы по созданию «телевизионного речевого устройства» с разверткой в 441 строку.

Двухсторонняя передача аудиовизуальной информации беспроводным путем не сразу нашла своих разработчиков. Куда большей популярностью в Третьем рейхе пользовалась идея создания подобия видеотелефона[16], то есть двухсторонней связи проводным путем. Подобная новинка была продемонстрирована публике в марте 1936 года на весенней ярмарке, которая проходила в Лейпциге. Видеотелефонная связь связала Лейпциг и столицу Третьего рейха. Первые кабинки видеотелефонной связи в Берлине были установлены близ зоопарка и в так называемом «Колумбус-хаусе» на Потсдамской площади. В Лейпциге аналогичные кабинки были установлены на почтамте на площади Августа и на ярмарочной площади. Причем связь осуществлялась по весьма недорогому тарифу – 3 рейхсмарки за трехминутный разговор. Йозеф Мюльбауэр так описывал эту диковинную для немцев новинку: «Я вошел. Сел в мягкое кресло. Меня любезно попросили не наклоняться во время разговора, так как из-за этого падала резкость изображения. Внезапно вспыхивал яркий свет и в то же самое время на экране возникало изображение моего собеседника, который с телефонной трубкой у уха так же небрежно раскинулся в кресле».

12 июля 1938 года немецкая Имперская почта создала первую сеть видеотелефонной связи, которая охватывала четыре города: Берлин, Лейпциг, Нюрнберг, Мюнхен. Интересно, что связь могла устанавливаться не только из столицы рейха с любыми из этих городов, но и они могли напрямую связываться между собой. В Нюрнберге кабинка видеосвязи была установлена буквально накануне начала партийного съезда 1937 года. Она, как и во многих случаях, располагалась на почтамте. В мае 1937 года кабинки видеосвязи были установлены в Мюнхене. Одна из них располагалась в Немецком музее, вторая – на телеграфе главного вокзала. Впрочем, на их подключение потребовалось еще некоторое время.

Минуя имперскую сеть видеосвязи, 15 декабря 1938 года в Гамбурге были установлены две кабинки с видеотелефонами, которые использовались исключительно в служебных целях и связывали почтамты в районах Алтона и Юнгферштига. Этот вид связи не стал доступен общественности даже после того, как между Берлином и Гамбургом был проложен специальный широкополосный кабель.

Национал-социалистические власти при рекламе нового средства связи всегда делали акцент на его социальной и даже, как они выражались, «благотворительной» значимости. В частности, подчеркивалось, что «отныне становилась возможной связь между глухонемыми народными товарищами, проживающими в разных городах». На самом деле правильнее было бы вести речь о специальных исследованиях, имевших стратегическое значение. Они получали немалую финансовую поддержку из государственного бюджета. Подобный вывод подтверждается словами тогдашнего Имперского министра связи Пауля фон Эльц-Рюбенаха, который при открытии линии двухсторонней телевизионной связи в Лейпциге произнес: «Эти телевизионные беседы с целью сохранения их секретности предполагают разговор между людьми лишь при помощи проводной связи». Естественно, что речь шла не о сохранении в тайне личных тайн отдельных немцев, а подразумевался обмен информацией между структурами вермахта. Вдвойне показательно, что работа общественной системы двухсторонней телевизионной связи была прекращена 16 сентября 1939 года, то есть две недели спустя после начала Второй мировой войны.

После неоднократных попыток, предпринимаемых в середине 30-х годов немецкой Имперской почтой, начать регулярное телевизионное вещание на коротких волнах, в апреле 1939 года начались испытания телестанции на горе Броккен. Они продолжались до июня 1939 года. Приблизительно в то же самое время немецкая Имперская почта создает телестудии в Нюрнберге, Мюнхене, Гамбурге, Руре. Для всех них снимаются специальные помещения. Начавшаяся Вторая мировая война фактически не позволила приступить к работе большинству из них. Не начала свою работу и телевышка на Грозен Фельдберг (Таунус), строительство которой началось в 1937 году.

Несмотря на это, с 1931 года центральное управление Имперской почты проводило многочисленные эксперименты по созданию кабельного телевидения. Здесь можно было выделить два принципиально различных вида соединений. Во-первых, межрегиональные высокочастотные широкополосные кабельные сети. Во-вторых, внутригородские низкочастотные радиотрансляционные сети. Если говорить о широкополосных кабельных сетях, то попытки использования их для передачи телевизионного сигнала стали предприниматься немецкой Имперской почтой только в середине 30-х годов. Речь шла прежде всего о прокладке дополнительных телевизионных кабелей. Предпринятые эксперименты оказались «настолько успешными, что немецкая Имперская почта пришла к необходимости прокладывания специальных длинных телевизионных кабелей». Первая попытка создания реально действующего кабельного телевидения была предпринята в сентябре 1934 года благодаря концерну «Сименс & Хальске», который проложил широкополосный телевизионный кабель длиной в 5 километров между зданием центрального управления немецкой Имперской почты (Берлин – Темпельхоф) и Домом радио, который располагался в Шарлоттенбурге. Привлекательность широкополосной кабельной связи была предопределена, во-первых, разнообразными возможностями использования подобного типа кабелей, во-вторых, их высокой емкостью, что могло использоваться для передачи различных сигналов. То есть широкополосные кабели могли применяться как для передачи телефонных, так и телевизионных сигналов. Кроме этого, они имели возможность повышенной защиты. Последнее обстоятельство, несмотря на высокие финансовые затраты для создания широкополосных кабельных сетей, оказалось решающим. В итоге к 1945 году на территории Третьего рейха была создана целая сеть широкополосной кабельной связи. Ее общая протяженность составляла 2569 километров. Если принять во внимание тот факт, что стоимость прокладки километра широкополосного кабеля колебалась от 47 до 62 тысяч рейхсмарок, то можно высчитать, что национал-социалистические власти потратили на эту программу к 1945 году от 120 до 160 миллионов рейхсмарок. Для сравнения: затраты на передачу телевизионного сигнала беспроводным путем в период с 1935 по 1943 год составили всего лишь 16 миллионов рейхсмарок. Имперский министр связи Вильгельм Онезорге открыто признавал, что «военные интересы предопределили предпочтение кабельной связи». Упоминавшаяся выше двухсторонняя телевизионная связь осуществлялась как раз посредством широкополосных кабелей.

В последние годы войны планировалось, что подобный кабель будет протянут в Оберзальцберг, где располагалась горная резиденция Гитлера. Немецким техникам и инженерам рисовалась фантастическая картина, как фюрер получит возможность «видеть сразу всю Германию, перебирая отдельные области подобно перелистыванию книжки с картинками». Однако поражение Германии и ее союзников во Второй мировой войне не позволило осуществить этот смелый технический проект.

Несколько иначе обстояли дела с внутригородскими низкочастотными сетями. Первая попытка наладить проводное радиовещание была предпринята немецкой Имперской почтой в 1934 году в Берлине. Исследовав открытые возможности, в 1936 году была предпринята попытка использовать внутригородские сети не только для телефонной связи и радиовещания, но и передачи телевизионного сигнала. Тестирование городских сетей прошло весьма успешно. После чего были предприняты попытки создания Берлинского кабельного телевидения. Но тут инженерам пришлось столкнуться с рядом технических трудностей, а именно с использованием усилителей и распределителей.

Сотрудники «Телевизионной студии Пауля Нипкова – Берлин». Фото начала 1938 года

До 1942 года «телевизионная студия Пауля Нипкова – Берлин», руководство Олимпийского стадиона, исследовательский отдел немецкой Имперской почты, а также лаборатории некоторых промышленных предприятий (в первую очередь «Телефункен» и «Фернзее») предпринимали несколько попыток использовать городские радиотрансляционные сети Берлина для организации работы пунктов двухсторонней телевизионной связи, специальных телевизионных комнат и так называемых «больших фильмотек». Вторым городом, в котором почтовые ведомства пытались создать кабельное телевидение, был Гамбург. Формально оно возникло там 17 июня 1941 года. Но уже в 1943 году кабельное телевидение (даже в его зачаточном состоянии) прекратило свою деятельность в этом городе, так как большинство сетей было повреждено во время воздушных налетов. В 1935 году, когда в Германии началось регулярное телевизионное вещание, немецкая промышленность не была способна обеспечить всех желающих телевизионными приемниками по доступным ценам. Телевидение могло стать средством массовой информации только в случае принципиального расширения его аудитории. Выход из ситуации был найден в создании на территории Берлина целой сети так называемых телевизионных комнат. В них можно было бесплатно посмотреть передачи, которые выпускала в эфир «Телевизионная студия Пауля Нипкова – Берлин». Впрочем, подобная услуга была отнюдь не всегда бесплатной. После того как телевизионные комнаты оказались переполненными (что уже само по себе говорило об определенной популярности телевидения), было принято решение выпускать специальные входные билеты. Их стоимость была условной, и по большей части они бесплатно распределялись по берлинским ведомствам и предприятиям.

Первая из подобных телевизионных комнат была открыта 9 апреля 1935 года в Музее Имперской почты. Она была рассчитана на 30 зрителей и оснащена двумя телеприемниками, которые имели экраны размером 18?22 сантиметра. В мае того же года было открыто еще пять телевизионных комнат, в сентябре еще две. В июле 1936 года, незадолго до открытия Олимпийских игр, в Берлине было открыто еще семь дополнительных телевизионных комнат. Кроме этого, еще десять подобных общественных заведений было создано непосредственно во время самой Олимпиады. В итоге в немецкой столице имелось 25 публичных мест для просмотра телевизионных передач. Вальтер Брух вспоминал о настроениях, царивших в телевизионных комнатах: «Во время показа соревнования телевизионные комнаты были набиты настолько, что зрители не могли пошевелиться. Из-за такого наплыва зрителей некоторые из комнат приходилось закрывать на время просмотра».

Кроме небольших по своим размерам телевизионных комнат, в 1935 и 1936 годах в Берлине были созданы две «большие фильмотеки», которые напоминали телевизионные театры. Их вместимость была рассчитана в одном случае на 294, в другом случае на 120 зрителей. Изображение выводилось на большие экраны. В первой фильмотеке его размер был 3?4 метра, во второй размер экрана был более скромным – 1?1,2 метра. Если говорить о статистике посещения телевизионных комнат и «больших фильмотек», то во втором полугодии 1936 года их посетило около 90 тысяч человек. В отчете 1937 года говорилось, что наибольшей популярностью пользовались телевизионные показы, которые шли с 20 до 21 часа (первый вечерний показ). На втором вечернем телевизионном показе, который длился с 21 до 22 часов, присутствовало в среднем по десять человек в телевизионной комнате.

К 1939 году планировалось запустить производственную программу по выпуску «народных телевизоров», однако начавшаяся Вторая мировая война помешала ее реализации. В итоге общественные места просмотра телевизионных программ продолжили свое существование. В январе 1940 года Берлинские телевизионные комнаты посетило около 10 тысяч человек. В апреле того же года их число составило 17 тысяч. В 1941 году произошло очередное расширение сети телевизионных комнат. Три подобных общественных заведения были открыты в Гамбурге. Эти комнаты были небольшими по размерам – они были рассчитаны на 20 человек. Судя по всему, имелись опасения, что они будут пустовать. Но опасения оказались напрасными, в итоге в Гамбурге пришлось открыть еще две фильмотеки, которые были рассчитаны на 60 посетителей. Само же телевизионное вещание в Гамбурге велось при помощи широкополосного кабеля, который был протянут до Берлина.

У домашних телевизионных приемников в 1938 году был круглый экран

Деятельность телевизионных комнат оказалась связанной с одним интересным социальным процессом. Дело в том, что в них не всегда приходили те, кому действительно было интересно посмотреть телевизор. Часть посетителей из самых бедных слоев населения приходила сюда, чтобы найти бесплатное развлечение на вечер в теплом помещении. Нельзя сказать, что соседство с ними вызывало восторг у прочих посетителей.

Нельзя не отметить также, что коллективный просмотр телевидения как нельзя лучше соответствовал идеологическим установкам национал-социализма. Массовые действа могли подавлять настроения неуверенных или сомневающихся немцев. Гитлер не раз подчеркивал, что если отдельный индивидуум сам по себе склонен к сомнениям и даже трусости, то толпа в силу действующих в ней психологических механизмов была более склонна к решительным действиям. Коллективный просмотр телевизионных передач полностью соответствовал эстетике массовых действий. Государство же получало дополнительные возможности контроля над настроениями немцев. Среди множества зрителей фактически не были возможны критические замечания относительно увиденных сюжетов. Возможно, именно в этом крылась одна из подспудных причин провала программы производства «народного телевизора».

Кроме этого, не стоило забывать о том, что использование городских радиотрансляционных сетей для передачи телевизионного сигнала имело множество побочных эффектов, например, ухудшение самого радиосигнала. В условиях, когда телевизионные приемники были в домах только у единиц немцев, это обстоятельство могло иметь некий политический подтекст. Против ухудшения качества радиовещания решительно выступал министр пропаганды Йозеф Геббельс, который, как уже говорилось выше, весьма скептически относился к пропагандистским возможностям тогдашнего телевидения. Завершая рассказ о техническом развитии телевидения в Третьем рейхе, нельзя не упомянуть, что в 1938 году исследовательский отдел немецкой Имперской почты начал проводить эксперименты с цветным и даже стереоскопическим телевизионным сигналом. Сразу же оговоримся, что речь шла исключительно о теоретических изысканиях, которые отнюдь не планировалось (по крайней мере, в те годы) применять на практике.