85 Матерчатая кепка

Одежда в Англии всегда имела политический оттенок. Платья нью-лук конца 1940-х шокировали общественность роскошью и утонченностью. Мини-юбки стали для женщин 1960-х таким же символом освобождения, каким для их бабушек были велосипедные юбки. Великий искусствовед Джон Рескин говорил о возвращении к средневековым законам о роскоши, определявшим, какую одежду можно носить тому или иному классу. Но англичане, будучи несговорчивой нацией, вряд ли согласились бы на это.

Мы можем уместно одеваться всегда и везде, за исключением разве что тропиков (как заметил Ноэль Кауард, «Хоть англичанин утончен, / Жару неплохо сносит он»), но мы не любим, когда нам указывают, что носить. В этом есть что-то от отношений господ с прислугой – как будто нас заставляют надевать ливрею.

История матерчатых кепок, ставших, как ни парадоксально, символом и рабочих, и верхушки среднего класса, началась с дресс-кода, введенного в 1570 году. В правление Елизаветы I, чтобы поддержать производителей шерстяных тканей, парламент принял меры, направленные на увеличение потребления их продукции. С этого времени все мужчины старше шести лет обязаны были носить по воскресеньям и праздникам головной убор (берет) из шерстяной ткани. Исключение, кроме женщин и младенцев, было сделано только для обладателей ученой степени. Если простой человек не носил такой головной убор, он должен был уплатить штраф в три фартинга – а в те дни на три четверти пенса можно было купить пинту пива или целую курицу.

Закон просуществовал почти тридцать лет, и к тому времени, когда его отменили, матерчатый головной убор стал символом респектабельности – его носили законопослушные граждане, примерные горожане и преуспевающие буржуазные торговцы. Тюдоровский берет был так популярен, что кое-где сохранился до сих пор как элемент академического костюма. В некоторых университетах вместе с ученой степенью вы получаете тюдоровский берет из черного бархата.

В начале XX века большинство мужчин еще носили шляпы, и матерчатые кепки вошли в обиход у самых разных классов. В особенности их полюбили игроки в гольф по обе стороны Атлантики – и мальчишки, которые (если они хоть в чем-то походили на меня) ощетинивались от одного лишь намека на то, что неплохо бы надеть шляпу. Старинный тюдоровский берет стал знаком, сообщающим: «У меня есть ученая степень». Матерчатую кепку можно увидеть на голове принца Уэльского или Дэвида Бекхэма, Энди Кэппа или Дел-Боя Троттера. Занятный парадокс: кепку, символ классовой принадлежности, теперь носят представители практически всех классов.

Кепка – традиционный головной убор американских репортеров (часто с пуговкой на макушке), пожилых людей из Южной Кореи и ирландцев из Бостона. Поклонники хип-хоп-культуры надевают кепку козырьком назад. Ее носят голливудские звезды (например, Роберт Редфорд) и другие уроженцы Калифорнии. Для команд Канады и Америки на недавних Олимпийских играх были специально сшиты красные и белые плоские кепки.

Но кроме всего прочего, это символ английского рабочего класса середины XX века. На одной известной фотографии запечатлены возвращающиеся с обеда рабочие судостроительного завода John Brown & Co. в Клайдбэнке. Они поднимаются по сходням на огромный недостроенный лайнер «Куин Мэри» – дело происходило в 1935 году, во время Великой депрессии, и работы уже несколько месяцев велись только благодаря огромному правительственному займу в поддержку Клайдсайда. На фото нет ни одной головы без невзрачной матерчатой кепки.

В йоркширских пабах запретили сидеть в кепках и других головных уборах, чтобы дебоширов было легче узнать в лицо.

Daily Telegraph (июнь 2008)