В окрестностях Сан-Франциско
В окрестностях Сан-Франциско
К Сан-Франциско примыкают города Окленд, Аламида и др., в которых проживали и проживает немало русских американцев.
Беркли. Первые попытки создать православный приход были предприняты в 1924 г., по другим данным, в 1925 г. при деятельном участии Русского студенческого общества в университете в Беркли. Первые прихожане собирались в епископальной церкви Святого Марка. Своего алтаря не было, и они приносили иконы с собой. Первой постоянной ценной иконой стала икона Святого Иоанна Крестителя, подаренная приходу бывшим консулом Выводцевым. Время от времени сюда приезжал из Сан-Франциско настоятель Свято-Троицкого собора В. Сакович. Так как он не мог постоянно приезжать, то по его просьбе приезжали К. Лебедев или П. Разумов. Первым церковным старостой стал полковник Веников, а председателем церковного совета князь А. А. Кропоткин, который вскоре после скоропостижной смерти Веникова стал и старостой.
Вскоре русская община в Беркли стала увеличиваться: приехали семьи Борзовых, Васильевых, Вдовиных. По просьбе администрации епископальной церкви службу перенесли из часовни в аудиторию и соорудили переносной иконостас. Богослужения нерегулярно вел студент-священник Тихон Лаврищев, бывший настоятель в с. Татытлак (Алеутские острова). 22 января 1929 г. в Беркли был формально основан приход. По предложению епископа Алексия его посвятили Святому Иоанну Предтече, а настоятелем назначили протоиерея о. Сергия Лепорского.
В течение семи лет приход арендовал несколько помещений, пока перед пасхой 1937 г. владелец не уведомил о повышении арендной платы вдвое. Это было настоящим испытанием для прихожан, которое заставило их подумать о собственном помещении. 13 мая 1937 г. они приобрели в рассрочку дом № 2020 по Двайт-вэй (Dwight way), который освятили в начале августа. Теперь богослужения можно было проводить регулярно. Постепенно храм, при котором жил и настоятель, приобрел соответствующий вид. Правда, бюджет прихода был весьма скромным: он едва покрывал платежи банку и совершенно не обеспечивал зарплаты настоятелю, который работал еще и уборщиком. Зарплата А. Присадского, возглавившего приход после ухода С. Лепорского в 1940 г., составляла всего 10 долларов.
Начало войны резко активизировало деятельность храма и способствовало увеличению числа прихожан. Приходской дом превратился в центр духовной жизни Беркли, но вместе с тем он стал и местом серьезных разногласий. Взволнованный новостями, приходившими из Советской России, А. Присадский прочитал в церкви обращение к Московскому патриарху Сергию. Против этого резко выступил Н. В. Борзов. Скандал получил продолжение. 14 декабря 1941 г. было собрано общее собрание, на котором о. Александр, опасаясь будущего раскола в приходе, предложил покинуть место настоятеля. Но собрание полностью поддержало своего священника. 20 октября 1942 г. приходской совет, выпустив благотворительные билеты, смог собрать оставшуюся сумму и выплатил все долги. Беспроцентный заем был выплачен к 1 января 1945 г. на два года раньше, чем планировалось.
4 декабря 1945 г. при церкви был основан Берклийский комитет помощи русским в Китае, председателем которого стала М. Козулина. «Русские американцы, — писала она, — с большой жертвенностью откликнулись на мой призыв и широко открыли свои кошельки на нужды бедных, голодных, холодных и обездоленных русских людей всех возрастов и положения в Китае». В короткое время были собраны и посланы 1000 долларов епископу Иоанну Максимовичу и 800 — архиепископу Виктору.
Но избежать распрей все же не удалось. Они начались с предложения священника Посадского попросить благословения на сбор средств на постройку нового храма у представителя Московской патриархии, а не зарубежной церкви. Статьи в поддержку Москвы еще более обострили его отношения с прихожанами. 24 марта 1946 г. на заседании церковно-приходского совета обсудили решение Малого архиерейского собора, отстранившего А. Присадского от должности настоятеля. Скандал разделил приход на две непримиримые стороны. Прихожанам была разослана анкета, в которой предлагалось изложить свое мнение по поводу деятельности отца Александра. Кое-кто не поскупился на обвинения, священника даже заподозрили в незаконной продаже церкви на Аляске. В результате тайного голосования 44 голоса были отданы за то, чтобы остаться в Американской митрополии, а 41 — за переход в Московскую. Постановлением от 12 апреля Присадскому было предложено в двухдневный срок освободить церковную квартиру, что он и сделал. Со своими сторонниками, ушедшими вместе с ним, священник организовал новый приход, который в отличие от старого назвали Свято-Иоанновским. Иоанно-Предтеченская церковь продолжила свою деятельность, в том числе благотворительную, хотя и не в таком масштабе, как при Присадском.
11 февраля 1945 г. на годичном собрании Свято-Иоанновского прихода было решено построить новый храм, который получил имя «Храм-памятник Русской и Американской армиям, павшим в сражениях в текущей войне». За основу решено было взять эскиз прихожанина инженера-архитектора А. Л. Таранина. Вместе с церковно-приходским советом в июле того же года подыскали место для будущего храма вблизи университетского центра, на углу улиц Элсворс и Дерби, но требовалась оплата наличными. Тогда архитектор внес в банк 7 тыс. долларов, из них тысячу как сбое первое пожертвование. 19 августа общее собрание утвердило покупку.
Проект строительства храма встретил поддержку и со стороны городского совета. «Сооружение Храма-памятника войны, — писал священник А. Присадский, — это есть не только осуществление мечты наших прихожан о постройке приходской церкви, это одновременно и главным образом есть служение большой, современной идее — способствовать содружеству и пониманию двух великих наций — Американской и Русской, в руках которых находится теперь мировая задача — установление мира и спокойствия среди потрясенных минувшей войной народов».[156] В дальнейшем А. Присадский смог увлечь идеей создания храма не только весь приход, но и всю общину, включая американских друзей.
Православный студенческий центр в Беркли основали 1 ноября 1964 г. при Калифорнийском университете. Это произошло благодаря инициативе настоятеля часовни Святого праведного Иосифа Аримафейского священника о. Георгия Бенигсена. Богослужения велись на английском языке. К осени 1965 г. прекратилось финансирование, а с переездом Бенигсена в Санта-Круз деятельность Православного студенческого центра совсем заглохла.
В Бурлингейме проживало немало известных русских деятелей, в частности, семья знаменитых художников Ковригиных. В этом городке в доме № 744 по ул. Эль Камино Реал (El Camino Real) находится церковь Всех Святых в земле Российской просиявших (Church Of All Russian Saints). Приходом руководит популярный среди русских американцев отец Степан Павленко (Stefan Pavlenko).
В Калистоге жизнь русской общины проходила вокруг православного прихода. Храм заложили в июле 1958 г. по ул. Вашингтон (Washington), № 1519 при Свято-Успенской женской обители (Holy Assumption Chapel). Среди наиболее деятельных учредителей монастыря была чета Громыко. Иван (Джон) Ильич Громыко полковником участвовал в Первой мировой и Гражданской войнах. Он эмигрировал в США через Владивосток в 1921 г. и был известен в Сан-Франциско как предприниматель и общественный деятель. Его жена Анна Владимировна, окончившая Московский женский университет в 1916 г., приобрела широкую известность на ниве благотворительности. Она же возглавляла и Комитет по устроению женского монастыря, созданный около 1943 г. Купить дом для него удалось в начале мая 1948 г. Из известных монахинь этой обители нужно отметить игуменью Екатерину (в миру Ксения Константиновна Юрьева), автора богословских и мемуарных произведений («О Боге», «Рассказы сестры милосердия»).
Инициатором постройки и автором проекта храма стал Валентин Николаевич Кулькин, который взял за основу проект часовни Форт-Росса. Помощь в строительстве оказал епархиальный совет в Сан-Франциско.
Сейчас храмом заведует игумен Сергей (в миру Теркин) (Sergios Gerken).
Вход в Свято-Успенскую женскую обитель в Калистоге
Также в Калистоге имеется приход РПЦЗ — церковь Святого праведного Симеона Верхотурского (St. Simeon Verkhotursky Church) на ул. Седар (Cedar), № 1421. Его освящение состоялось 9 марта 1975 г.
В Монтерее русские впервые побывали в 1818 г., когда в этот порт зашел шлюп «Камчатка». Здесь располагалась Армейская школа иностранных языков, открытая в 1941 г. В 1947 г. в ней появился Русский отдел, который возглавил Владимир Петрович Копейкин, один из основателей Общества ветеранов Великой войны в Сан-Франциско. В школе переводчиков преподавали русский язык поэт и художник Николай Николаевич Воробьев (Богаевский), профессора Юрий Алексеевич Сорокин и Александр Дмитриевич Билимович, доктор права Николай Артемьевич Еленев и многие другие.
Храм Святого Симеона Верхотурского в Калистоге
Ю. Л. Тарала с настоятелем церкви Покрова Пресвятой Богородицы в Пало-Альто
15 июня 1952 г. в Монтерее освятили православный храм в честь преподобного Серафима Саровского (St. Seraphim Of Sarov Church), который находится в районе Canyon Del Ray & Francis Ave. Богослужение там до сих пор ведется на русском языке и по старославянскому календарю.
В Менло-Парке 11 мая 1958 г. освятили церковь во Имя Рождества Пресвятой Богородицы (Nativity Of The Holy Virgin Church), которая находится на ул. Крейн (Crane), № 1220. Одним из основателей прихода был известный русский предприниматель Георгий Васильевич Николашин, казначей фонда имени Н. В. Кулаева.
В 1957 г. священник Николай Пономарев, выпускник богословского факультета Института Святого Владимира в Харбине, где стал кандидатом богословия, защитив диссертацию «Христианство на Дальнем Востоке», основал приход Русской православной зарубежной церкви в Пало-Альто. Он жил в Сан-Франциско с 1953 г., а через девять лет построил там на ул. Росс (Ross Rd), № 3455, церковь Покрова Пресвятой Богородицы (Holy Protection Church).
Недалеко от Пало-Альто находится знаменитый Гуверовский институт войны и мира. Еще не так давно этот научный центр считали в СССР символом мракобесия и оголтелого антикоммунизма. Но, как ни парадоксально, всякий уважающий себя историк мечтал поработать в его уникальном архиве. Правда, мало кому это удавалось, не считая дипломатов и тех ученых, которые имели отношение к компетентным органам.
Если говорить об истории всемирно известного архива, надо вспомнить годы после окончания Первой мировой войны. Тогда многих людей мучил вопрос, кто же виноват в разыгравшейся всемирной бойне, и ученые задались целью собрать материалы об этой трагедии человечества. Руководитель Американской администрации помощи европейским странам, пострадавшим в мировой войне, и будущий 31-й президент США Герберт Гувер выделил в 1919 г. 50 тыс. долларов для основания военной библиотеки при Стэнфордском университете. Таким образом и было положено начало будущему замечательному собранию документов, а одно из первых его поступлений пришло из Красной России, где Гувер занимался оказанием помощи голодающим районам. Кстати, он побывал и на Дальнем Востоке.
Тогда же возникла мысль организовать при библиотеке институт изучения русской революции. Участвовавший в этой программе профессор Гарольд Фишер говорил: «Лишь через сто лет историки начнут разбираться в том, почему революция приняла те, а не иные формы. Мы, современники, слишком субъективно переживали явления мировой войны и русской революции. Для того чтобы проанализировать их, нам недостает ни беспристрастности, ни фактического материала, ни исторического кругозора. Но вот в чем состоит наша задача: мы должны сохранить для историков будущего весь относящийся к русской революции материал. Их задачей будет сделать на основании имеющихся документов соответствующие выводы».
Вокруг института образовался кружок российских эмигрантов, занимавшихся историей. Они стали готовить к публикации серию мемуаров о Гражданской войне и большевизме в России. Помогали им также библиотекари из русских, которые работали в институте, прежде всего бывшая смолянка Елена Варнек, свободно владевшая многими европейскими языками. Она же занималась переводами рукописей на английский язык и подготовкой к изданию. В архиве хранится множество страниц, исписанных ее мелким почерком, — они еще ждут своего издателя.
Там же, в Стэнфорде, мне посчастливилось встретиться и с другими женщинами, работавшими в Гуверовской библиотеке: Г. Доценко, 3. Бринер и другими — они многое рассказали о той далекой поре. Библиотека была отнюдь небогатой организацией и едва сводила концы с концами. Директор института, собирая сотрудников на годичное собрание, всякий раз говорил: «Год закончили хорошо и, слава Богу, никого не уволим».
Сегодня Гуверовский институт войны и мира совершенно иной, другие задачи стоят и перед его сотрудниками. Еще в 1941 г., в разгар Второй мировой войны, основатель института провозгласил лозунг «Движение к миру». С этой целью в институте развернута сеть программ: национальная экономика, гуманитарные ресурсы, роль и влияние правительства, социальная и политическая философия и многие другие. Высокий профессионализм отличает его сотрудников. Здесь числятся известные политические деятели, нобелевские лауреаты и выдающиеся ученые.
Откуда же Гуверовский институт берет деньги? В первую очередь из казны штата или от федеральных властей. Эти деньги расходуются на научные проекты. В Америке иная система финансирования: здесь платят за конкретную работу. Немалую роль играют добровольные пожертвования богатых американцев. Гуверовский институт имеет целую систему меценатства.
Часто размышляю — как правильно использовать источники и литературу по русскому рассеянию. История российской эмиграции — весьма трудная тема, это боль поколений, разбросанных по всему свету, и к каждому документу нужно подходить с особой осторожностью, может, даже с врачебным принципом «не навреди!». Материалы о русских американцах хранятся во многих архивах, в том числе и на Дальнем Востоке. Так, во Владивостоке имеется немало сведений о Гражданской войне, а в Хабаровске хранится собрание бывшего Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурии, включающее около 70 тыс. личных дел, вывезенных из Харбина в 1945 г. Но исследование будет неполным без использования документов русских американцев, оставленных на новой родине. Дневники, письма, рукописи неизданных работ — только вчитываясь в их строки, можно понять душу человека, круто изменившего жизнь и отвечающего на извечный вопрос «быть или не быть». Вот почему собрания Гуверовского института или Музея русской культуры представляются мне уникальными. Чего стоит одна лишь русская эмигрантская периодика! К примеру, больше всего находок я сделал, читая «Русскую жизнь» 30-х и 50-х гг. прошлого века.
В Сакраменто, столице Калифорнии, существовал подотдел Русско-Американского общества. По инициативе его членов было организовано Объединение Славянских обществ, в которое вошло Русское, Чешское, Словенское, Хорватское и три Сербских общества. Целью его, разумеется, были координация деятельности всех общественных формирований и благотворительность. Сейчас имеется приход РПЗЦ Церковь Вознесения (Господня) Христова (Holy Ascension Church), по 13-й улице, № 714, освященный 10 апреля 1954 г. Известным музыкальным деятелем в нем был Федор Иванович Рудиков, автор около 300 духовных и светских хоровых произведений.
В Санта-Круз находилось отделение Калифорнийского университета, куда был переведен преподавать русский язык и литературу Г. Бенигсен, организовавший в свое время Православный студенческий центр в Беркли. 13 ноября 1966 г. он отслужил первую литургию в часовне Воскресения Христова, открытой в лютеранской церкви Христа-Мессии недалеко от университета. С отъездом Бенигсена в Нью-Йорк православная жизнь свернулась и там.
Отец Иннокентий Вениаминов в 1836 г. стал первым русским, побывавшим в католической миссии в Сан-Рафаеле. Для него самого этот визит был историческим: он впервые познакомился с католической службой. Позднее в этом городе появилась и православная церковь Святого Николая Чудотворца.
В Санта-Розе имеется Свято-Покровская церковь, или Церковь Покрова Пресвятой Богородицы (Protection Of The Holy Virgin Church) на ул. Моунтин вью (Mountain View Ave), № 95. Русские здесь поначалу не были объединены, тем не менее ежегодно устраивали благотворительные спектакли или вечера, в основном в пользу местного прихода, находившегося в пригороде. Его открыли в качестве временного 16 сентября 1936 г. с первым настоятелем М. Пельцигом, затем М. Ерохиным. Многие годы священником в Свято-Покровском приходе был протоиерей П. Поварницын. Здесь деятельно работало сестричество, которое вместе с прихожанами оказало огромную помощь русским после Второй мировой войны.
При церкви Покрова Пресвятой Богородицы в Санта-Розе появился первый женский монастырь. Поначалу он размещался в арендованном помещении из пяти комнат. Первая настоятельница игуменья Иоанна сразу же стала хлопотать о строительстве собственного дома. Многолетняя прихожанка Ю. В. Рябинина перед уходом в монастырь передала ему свой дом с участком в два акра земли, а затем пожертвовала еще столько же. Дополнительные два акра предназначались к покупке.
3 мая 1942 г. состоялось торжественное освящение места под строительство, монастырь, а 28 августа 1942 г. митрополит Феофил освятил новое здание. На богослужении присутствовало множество гостей, в том числе и бывший глава младороссов А. Л. Казем-бек. Особенно много было дальневосточников (А. А. Кропоткин, И. А. Колчин и др.). При монастыре был открыт и детский сад. Сегодня в Санта-Розе работает церковь Святых апостолов Петра и Павла (St. Peter and Paul Church). Также имеется скит (Skete Of The Holy Virgin Of Kazan) в доме № 2735 по Виктория-драйв (Victoria Dr.).
Церковь Святых апостолов Петра и Павла в Санта-Розе
Свято-Николаевская церковь (St. Nicolas Church) в Саратоге по Эльва авеню (Elva Ave), № 14 220, берет начало с временного храма во имя Николая Чудотворца, открытого в конце 1951 г. Финансовую поддержку при этом оказала Ларисса Феодоровна Шохина. Постоянное здание церкви освятили 19 декабря 1954 г. Настоятель — протоиерей М. Желнеронок. Этот храм находится в ведении Православной церкви в Америке.
