Глава IV. ЭТНОГЕОГРАФИЧЕСКИЕ МОМЕНТЫ В СОВЕТСКОМ ЯЗЫКЕ

Глава IV. ЭТНОГЕОГРАФИЧЕСКИЕ МОМЕНТЫ В СОВЕТСКОМ ЯЗЫКЕ

Русский ученый Надеждин имел полное основание утверждать, что «земля есть книга, где история человечества записывается в географических именах». В дополнение к этому высказыванию можно упомянуть и слова акад. Я. К. Грота:

«Изучение географии и истории приобрело бы несравненно больше смысла и интереса, если бы встречающиеся в них названия мест и урочищ были бы лучше, чем до сих пор, освещены наукой».

Исследования смен географических названий в древности показывают, что периоды их существования исчисляются обычно веками, тогда как географические названия при советах, взятые в разрезе мировой истории, кажутся нам «однодневками», как и многое другое в Советском Союзе.

Говоря о новом в географических названиях русского языка в чисто лингвистическом отношении, следует указать на то, что эти названия в частности, так, как и весь язык в целом, отразили в себе тяготение к аббревиатуре. Прежде всего это касается самого названия государства: «СССР» – это инициальное сокращение сочетания слов «Союз Советских Социалистических Республик», синонимом которого является фразеологическая аббревиатура «Советский Союз», иногда именуемый и «Страной Советов». Образованный 30 декабря 1922 года Союз Советских Социалистических Республик первоначально включал четыре республики: РСФСР (Российскую Советскую Федеративную Социалистическую Республику), УССР (Украинскую Советскую Социалистическую Республику), БССР (Белорусскую Советскую Социалистическую Республику) и ЗСФСР (Закавказскую Советскую Федеративную Социалистическую Республику). Последняя была упразднена 5 декабря 1936 г., а республики, составлявшие ее, – Азербайджанская, Армянская и Грузинская, – вошли непосредственно в СССР. Тогда же были преобразованы в союзные республики Казахская и Киргизская АССР, входившие до того в РСФСР. Значительно раньше, 27 октября 1924 г., на территории Туркестанской АССР, также в свое время входившей в состав РСФСР, были образованы две новых союзных республики: Туркменская и Узбекская. Наконец, 5 декабря 1929 г. Таджикская АССР, находившаяся в составе Узбекской ССР, была также преобразована в союзную республику.

В 1940 г. к одиннадцати союзным республикам добавилось «пять новых сестер», по излюбленному выражению советской пропаганды: Карельская АССР, входившая до того в РСФСР, и Молдавская АССР, входившая до того в УССР, были преобразованы в самостоятельные республики с добавлением новой территории: Карело-Финскую и Молдавскую ССР. В августе того же года Литва, Латвия и Эстония «добровольно» выразили желание присоединиться к СССР. Таким образом, в данное время Советский Союз состоит из 16 союзных и 16 автономных советских социалистических республик.

Множество аббревиатур – названий союзных и автономных республик, надоедливо повторявших сочетание «ССР», очевидно, повело к созданию иронического названия Советского Союза – «Эсэсэрия». В первые годы Революции довольно распространенным было и слово «Совдепия», но тогда как наименование «Эсэсэрия» было более безобидным и могло исходить и от лиц, настроенных просоветски, обозначение «Совдепия» употреблялось исключительно антисоветски настроенными людьми, к тому же в большинстве случаев находившимися не на территории, управляемой советами рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Было создано и много порой остроумных, порой грубых расшифровок аббревиатуры «СССР» (см. главу III, о сатирических элементах в советском языке).

Вопреки лицемерным лозунгам о самоопределении наций, сокращенные названия национальных республик, созданные и популяризуемые советским правительством, только затемняли их национальное лицо. РСФСР, ЗСФСР, УССР, БССР или АМССР звучали совершенно отлично от гораздо более самодовлеющих названий: Россия, Закавказье (т. е. Грузия, Армения, Азербайджан), Украина, Белоруссия или автономная Молдавия. Иногда употреблялась более полная форма: «Украинская ССР» и т. д., но чрезвычайно редко просто «Украина» в отношении современности. Однако при изменении политической ситуации в военное и послевоенное время, при необходимости идти навстречу национальным чувствам, особенно в глазах западных демократий, и стремлении обеспечить себе лишние голоса в ООН, советское правительство санкционировало восстановление названий Украины и Белоруссии.

Говоря об аббревиации в географических названиях следует отметить, что и здесь существуют три ее разновидности – инициальная, слоговая и комбинированная. К первой, кроме упоминавшихся выше названий республик, относится и слово, возникшее еще в эпоху гражданской войны – ДВР (Дальневосточная республика), по ликвидации которой появилось сокращение ДВК (Дальневосточный край). Сюда же следует отнести и ЦЧО (Центрально-Черноземная область, позже упраздненная как административная единица).

Слоговая аббревиатура встречается реже, но и для нее мы находим немало примеров: «Донбасс» (Донецкий угольный бассейн), «Кузбасс» (Кузнецкий угольный бассейн), «Турксиб» (Туркестано-Сибирская магистраль), «Гопри» (курорт Голая Пристань) и т. д. И, наконец, наиболее редкой в географических названиях является комбинированная аббревиатура: «Минводы» (ст. Минеральные Воды), «Кавминводы» (район минеральных вод Кавказа), «Медгора» (Медвежья Гора – концлагерь).

Исходя из сталинского положения, что культура должна быть «национальной по форме и социалистической по содержанию», Кремль решил приблизить некоторые этногеографические названия, транскрибируемые в русском языке, к их местному звучанию. Так, например, произошли следующие изменения: Асхабад – Ашхабад, Сухум – Сухуми, Батум – Батуми, Тифлис – Тбилиси, Эривань – Ереван, Азербейджан – Азербайджан, а позже Черновицы – Черновцы, Тарнополь – Тернополь и т. д. Появилось новое произношение и правописание среднеазиатской народности – «казахи» вместо «казаки», что было вполне оправданно, т. к. раньше могла произойти путаница между «казаками» – народностью и «казаками» – военным сословием.

Несколько городов были переименованы с приданием им местно-национального характера, как, например, Ямбург – Кингисепп, Верный – Алма-Ата, Краснококшайск – Йошкар-Ола, Голодная Степь – Мирзачуль, Верхнеудинск – Улан-Удэ, Усть-Сысольск – Сыктывкар. Попутно надо заметить, что советы отнюдь не являются монополистами в замене русских названий городов местно-национальными. Молодые республики, отколовшиеся от бывшей Российской Империи – Финляндия, Литва, Латвия и Эстония оказались более последовательными в замене русских названий городов своими: Гельсингфорс – Гельсинки (Хельсинки), Выборг – Виипури, Сердоболь – Сортавала, Ковно – Каунас, Вильна – Вильнюс, Мемель – Клайпеда, Дерпт – Тарту, Ревель – Таллин и т. д. Так, например, по заявлению проф. Миртова («Лексические заимствования в русском языке в Средней Азии»), приближая названия городов к местному звучанию, следовало бы писать не Ташкент, а «Ташкен». Однако, насаждая местные названия, советы всё же заменили старое местное название «Дюшамбе» Сталинабадом, очевидно, желая хотя бы одну из столиц среднеазиатских республик назвать в честь «вождя». Подобное же произошло с городом Кара-су в Киргизской ССР, переименованном в Ворошилово. Но о «вождизме» в названиях речь будет ниже.

Изменению подверглись и названия некоторых народностей Советского Союза. Здесь прежние названия были главным образом заменены «самоназваниями» (термин, употребляемый Большой Советской Энциклопедией) той или иной народности. Среди них можно отметить:

вотяки перешло в удмурты

гиляки „ нивхи

гольды,, нанайцы

зыряне „ коми

камчадалы „ ительмены

коряки „ нымыланы

ламуты „ эвены

лопари „ саами

остяки „ хантэ

самоеды „ ненцы

тунгусы „ эвенки [30]

черемисы „ мари, марийцы

черкесы „ адыге, адыгейцы

чукчи,, луороветланы

и т. д.

С исчезновением слова «самоед» уходит и оскорбительное для ненцев представление о них как о людях, питающихся мясом своих соплеменников, – недоразумение, возникшее из-за употребления ими в пищу сырой оленины. К положительным явлениям можно отнести и искоренение собирательного для тюркских жителей среднеазиатской части СССР (ранее Туркестана) слова «сарт» (собака). Теперь твердо вошли в речь названия «туркмен» и «узбек». Вывелись клички «хохол» или «малоросс», одно время полностью вытесненные словом «украинец»; однако слово «хохол» возродилось во время войны (см. стр. 119). Исчезло из употребления, по крайней мере официального, и пренебрежительное наименование евреев – «жид».

Наряду с возникновением номинально самостоятельных союзных и автономных республик, краев и областей, появились бесчисленные названия мелких народностей. Так, например, в одном только Азербайджане их оказалось около десяти, в Дагестане – около двадцати, не меньше и в Сибири, где они раньше объединялись под безличным обозначением «инородцев». Всего народностей СССР, согласно статистическим данным, приведенным в книге Терского «Этнографическая фильма» 1939 г., насчитывалось 169.

Интересно отметить и определенные сдвиги в названиях жителей городов, указанные Ф. Гладковым в уже цитированной, несколько пуристической, статье «О культуре речи»:

…в названиях жителей городов и областей русский язык чрезвычайно гибок, разнообразен и фонетически экономен. Окончания на цы, ки, чи преобладали до сих пор над древней формой чане, яне. Мы говорили и писали: харьковцы, ростовцы, псковичи, тверяки, пензяки и т. д., а слова на чане, яне допускались в редких случаях и только наряду с другими словами (киевляне, волжане, англичане, славяне) прежде всего в смысле племени, нации и населения государственных территорий: киевляне, куряне – пережиток феодализма, как угасшее «москвитяне». Но сейчас только говорят и пишут: харьковчане, ростовчане, горьковчане, краснодарчане… По этому стандарту надо уж писать и говорить «москвачане», «пензачане», «саратовчане», «благовещенскчане»… Всё это звучит малограмотно… Плохо то, что писатели и языковеды подхватывают эти прелести и некритически узаконивают их, как норму (см. в той же академической «Грамматике» и в «Курсе» Булаховского). (Новый мир, № б? 1953, стр. 233-34).

Конечно, сдвиги в этногеографических названиях не ограничились только переименованием; как установлено выше, наблюдаются и названия, данные впервые. Это касается не только народностей, но и республик, областей, городов и центров промышленности.

Наиболее распространенным компонентом названий республик, инкорпорированных в Советский Союз, оказался формант «стан», раньше редко встречавшийся в русском языке (Дагестан, Туркестан), а теперь фигурирующий во всех названиях среднеазиатских республик: Туркменистан, Узбекистан, Таджикистан, Казахстан, Киргизстан (но чаще: Киргизия).

Слово «Биробиджан» появилось в советской прессе и в речевом обиходе после того, как 8 мая 1934 г. был издан декрет Президиума ЦИК СССР о создании особой еврейской автономной области, входящей в состав РСФСР. Особенно же часто это наименование стало мелькать с 29 августа 1936 г., после нового декрета, провозгласившего эту область первым в мире национальным еврейским государством. Однако после создания государства Израиль и неудачи переселения запланированного числа евреев в очень слабо заселенный район Приамурья шумиха вокруг Биробиджана совершенно утихла и, вероятно, это слово скоро почти забудется, особенно после ликвидации «еврейской автономной области» и включения ее в Хабаровский край.

Крупное промышленное строительство СССР повело к возникновению городов, а с ними и их названий, порою даже может быть имевшихся как наименования небольших местечек и сел, на месте которых возникли эти города, или рек, протекавших вблизи них: Караганда в Казахстане, Комсомольск-на-Амуре (бывшее селение Пермское Дальневосточного края), Игарка в Заполярья, Магадан на Колыме, Кемерово и Прокопьевск в Кузбассе, Алдан, промышленный центр Якутии (бывший поселок Незаметный), Балхаш, возникший у одноименного озера в Казахстане, где в свое время стояла одна лишь кибитка, Беломорск, возникший из с. Сороки и рабочего поселка Солунин в Карело-Финской ССР и многие другие.

Это всё – города, в период создания их носившие советское название «новостроек». Но к «новостройкам» надо отнести и сам новооткрытый Кузнецкий угольный бассейн (Кузбасс), в соединении с тяжелой промышленностью Урала, давший новое понятие – Урало-Кузбасс. Сюда же можно отнести и новую Туркестано-Сибирскую железную дорогу (Турксиб), строительство гидроэлектростанций: Закавказская государственная электростанция (Загэс), Днепровская государственная электростанция (Днепрогэс) и др., мрачной памяти каналы Москва-Волга и Беломорско-Балтийский (Беломорканал), построенные на костях десятков тысяч людей.

Строительство этих каналов, куда сгонялись сотни тысяч заключенных и принудительно мобилизованных строителей, объединенных общим наименованием «каналармейцев», приобрело такую широкую известность, что появились аббревиатуры, распространившиеся в народе: ББК (Беломорско-Балтийский канал), БФК (Большой Ферганский канал им. Сталина):

Большим Ферганским я взращен каналом.

Я вырос там. Я строил БФК.

(В. Инбер, Путь воды).

Так как большинство промышленных центров образовалось вблизи рудоносных гор, то чаще всего встречающимся компонентом оказался формант «-горск», прилагаемый к названиям самих гор: Магнитогорск (на Урале), Мончегорск и Хибиногорск (в Мурманской области), Бокситогорск и т. д., или к имени одного из революционных вождей – Лениногорск (на Алтае), Сталиногорск (под Москвой).

В одном из своих стихотворений Демьян Бедный дал сухой перечень подобных новостроек (с характерной для него ругательной концовкой):

«От Турксиба, от всех Волховстроев,

От Днепростроев,

От Волгостроев,

Ангаростроев,

Магнитостроев,

От Кузнецкстроев,

Тракторостроев,

От гигантских Сельмашей,

От всего, что крепит мощь республики нашей,

…эта сволочь мечтает

От всего нас отбросить назад». (Темпы).

Возвращаясь к теме наименования городов, следует отметить, что переименование их в духе придания им местно-национального характера охватывало несоизмеримо меньшее количество городов, чем введение названий, связанных с революционными понятиями [31] или именами «вождей».

Наиболее распространенным было замещение (в сложных названиях) главного элемента эпитетом «Красно…»:

Екатеринодар – Краснодар,

Константиноград – Красноград,

Петрозаводск – Краснозаводск и т. д.

Встречались и полные замены, как Сорокино – Краснодон, Ольвиополь – Первомайск, ст. Великокняжеская – Пролетарская; изредка встречались и внеполитические переименования, как Александрова – Запорожье, Александровск-Грушевский – Шахты, Новониколаевск – Новосибирск.

Но, конечно, львиная доля переименований падала на придание городам имен вождей. Это являлось только частью того общего заболевания, при котором, по меткому выражению Маяковского,

Каждый день бытия земного

Профамилиен

и разыменован.

(Ужасающая фамильярность),

когда не только заводы, фабрики, кинотеатры, железнодорожные станции, электростанции, совхозы, колхозы и различные общественные учреждения обязательно приобретали чье-нибудь имя, но, как указывал тот же Маяковский, можно было найти «подтяжки имени Семашки» (тогда – народного комиссара здравоохранения).

Скупо переименовав в честь основоположников марксизма два приволжских города, да и то входивших в позже ликвидированную Республику немцев Поволжья – Екатериненштадт (Баронск) в Марксштадт (после начала войны компонент «штадт» был отброшен) и Покровск в Энгельс, советы во всевозможных вариантах, нередко повторяясь, переименовали множество городов в память умершего Ленина:

Александрополь – Ленинакан

Зеленск (в Узбекистане) – Ленинск

Кольчугино – Ленинск-Кузнецкий

Петроград – Ленинград (с 1924)

Риддер – Лениногорск

Симбирск – Ульяновск (с 1924)

Ходжент – Ленинабад (с 1936)

Царицыно (под Москвой) – Ленино и т. д.

и в честь тогда еще здравствовавшего Сталина:

Бобрики – Сталиногорск (с 1934)

Дюшамбе – Сталинабад

Новокузнецк – Сталинск (с 1932)

Хашури – Сталинисси

Царицын – Сталинград (с 1925)

Цхинвали – Сталинир

Юзовка (в Донбассе) – Сталин (с 1924, позже: Сталино)

и т. д.

Интересно отметить, что в конце тридцатых годов имя Ленина стало «незаметно» убираться из географических названий там, где такая замена не слишком бросалась в глаза. Так, «Ленинск» в Туркменской ССР был переименован в «Новый Чарджуй», а «Ленинск» в Московской области принял старое название «Талдом».

Желание Сталина затмить имя Ленина нашло свое отображение и в том, что. в «Пик Ленина» был переименован быв. Пик Кауфмана – высочайшая снеговая вершина Заалайского хребта (7130 м.), тогда как «Пиком Сталина» названа высшая точка всего СССР – 7495 м., находящаяся в горном хребте Академии Наук на Памире.

Параллельно можно упомянуть и города, названные в память или честь второстепенных деятелей Революции:

Алешки – Цюрупинск

Алчевск – Ворошиловск (с 1933)

Бахмут – Артемовск

Бежица – Орджоникидзеград

Бирзула – Котовск

Владикавказ – Орджоникидзе (с 1931)

Вятка – Киров (с 1934)

Екатеринбург – Свердловск (с 1924)

Екатеринослав (при Петлюре «Сiчеслав») – Днепропетровск

Елизаветполь (с начала Революции до 1936 г. «Гянджа») – Кировабад

Кадиевка – Серго

Каменское – Днепродзержинск

Лигово – Урицк

Луганск – Ворошиловград (с 1935)

Мариуполь – Жданов

Никольск-Уссурийск – Ворошилов-Уссурийск

Нолинск – Молотовск

Пермь – Молотов

Пишпек – Фрунзе (с 1925)

Прикумск (б. Святой Крест) – Буденновск

Растяпино (Горьк. края) – Дзержинск

Рыбинск – Щербаков

Самара – Куйбышев (с 1934)

Ставрополь – Ворошиловск (1936-45)

Тверь – Калинин (с 1932)

Терновск – Каганович

Хибиногорск – Кировск (с 1934) и т. д.

Попутно отметим, что имена вождей фигурируют не только в переименованиях, но и новонаименованиях. Так, например, в одном Таджикистане возникли новые районные центры: Молотовабад, Ворошиловабад, Куйбышевск.

В своей статье о русских новообразованиях (Osteuropa, Heft 3, 1952, стр. 186) Эгон фон Бадер указывает, что «до сих пор в честь Ленина и Сталина переименовано приблизительно по 70 городов, сел, округов и городских районов, в честь Кагановича – 35, Молотова – 30, Дзержинского и Ворошилова – по 24, Калинина – 23 и т. д.» (Перевод наш. – Ф.).

В то время как советы совершенно безудержно переименовывали города и села в честь далеко не утвердивших себя в истории людей, еще более типичным оказалось повторное, поспешное и скандальное переименование, связанное с «развенчанием» многих как живых, так и мертвых революционных вождей, отнесенных сталинской кликой в пресловутую рубрику «врагов народа». Так, ранее переименованная в «Троцк» Гатчина стала «Красногвардейском», а Елизаветград, бывший с 1924 г. «Зиновьевском», стал «Кировоградом».

В этом отношении очень показательна и судьба города Баталпашинска, в свое время переименованного в «Сулимов» в честь бывшего председателя Совнаркома РСФСР (позже «ликвидированного»). Затем город был назван «Ежово-Черкесск», когда же всемогущий глава НКВД также попал в опалу, имя его исчезло и из названия этого города, ставшего просто «Черкесском».

Аналогичное можно сказать и о Гришино (в Донбассе), сперва переименованном в «Постышев», а затем в «Красноармейск», и о Енакиево, в том же Донбассе, бывшем одно время «Рыково» и переименованном в 1936 г. в «Орджоникидзе».

Что касается городов, получивших имя только что упомянутого и в свое время очень популярного наркома тяжелой промышленности, то, хотя С. Орджоникидзе и не был объявлен врагом народа, но все города, названные в его честь, были постепенно переименованы. Так, Орджоникидзе (Владикавказ) стал «Дзауджи-кау» (древнее местное название). В отношении равноименного города в Донбассе большевики предпочли вернуться к старому названию «Енакиево», по имени одного из крупнейших шахтовладельцев (!), чем оставить за ним имя члена Политбюро. Орджоникидзеграду было возвращено старое название «Бежица», а Серго (имя и партийная кличка Орджоникидзе) – «Кадиевка».

Нестойкость благонадежности политических деятелей содействовала более нейтральному переименованию городов в память героев-летчиков: Бердянск – Осипенко (с 1939), Надеждинск-на-Урале (быв. Кабаковск, с 1935 по 1939) – Серов, Оренбург – Чкалов (с 1939), Патриаршее – Водопьяново, Лосиноостровская – Бабушкин; ученых: Ораниенбаум – Ломоносов, Козлов – Мичуринск, Колтуши – Павлов, писателей: Нижний-Новгород – Горький (с 1932), Детское Село (до Революции «Царское Село») – Пушкин, с. Грешнево – Некрасово, Чембар – Белинский, Спасск – Беднодемьяновск, ст. Усть-Медведицкая – Серафимович, Середа – Фурманов и т. д.

В последнее время появилась тенденция даже возвращать к жизни старые названия. Так, например, Красногвардейск снова стал Гатчиной, а Слуцк – Павловском. В Киеве главная улица, связанная с историческим событием – Крещением Руси, долгое время называвшаяся улицей Воровского, стала опять «Крещатиком».

Г. Климов в своей книге «В Берлинском Кремле» (Посев, № 22, 1949) рассказывает, что «по постановлению Ленинградского Совета, все важнейшие исторические улицы и площади Ленинграда были снова переименованы (в 1944-м – Ф.) – им вернули их дореволюционные имена. Невский проспект из «Проспекта 25-го Октября» снова стал Невским. Марсово Поле снова стало Марсовым (из «Площади Жертв Революции» – Ф.). Мы смотрели на всё это и только диву дивились. Наверное скоро и колхозы отменят».

Как мы видим из вышеприведенных примеров, война 1941 – 45 вызвала новый зигзаг и в топонимике. Возрождение исторических традиций русского народа приводило даже к унижению авторитета «вождей революции», как это мы можем наблюдать в возвращении городу Ворошиловск его старого названия «Ставрополь».

Столица ликвидированной в 1943 г. за сотрудничество с немцами Калмыцкой ССР – «Элиста» была переименована в «Степной». Однако подобная русификация распространилась и на «не провинившиеся» республики: так, например, среднеазиатский город «Пржевальск», в свое время переименованный в «Каракол», стал снова Пржевальском.

Еще более интенсивной оказалась русификация географических названий в завоеванных во Второй мировой войне землях, как на Западе, так и на Востоке:

Гейнрихсвальде – Славск

Гумбиннен – Гусев

Инстербург – Черняховск

Кенигсберг – Калининград

Нейгаузен – Гвардейск

Пиллау – Балтийск

Прейсиш-Эйлау – Багратионовск

Тильзит – Советск

Фридланд – Правдинск

Найосн – Лесогорск

Сиритору – Макаров

Тойохара – Южно-Сахалинск

Хонто – Невельск и многие другие.

Русификации подверглись не только названия захваченных городов, но и своих исконных. Так советы дополнили русификацию, начатую еще царским правительством в Первую мировую войну (Санкт-Петербург – Петроград), переименовав знаменитый дворец и его окрестности из Петергофа в «Петродворец» (1944), а Шлиссельбург в «Петрокрепость» (в том же году).

Вообще советы оказались более истыми русификаторами, чем царское правительство: так, они переименовали города с нерусскими названиями во вновь присоединенных частях Финляндии и Румынии, придав им чисто русский характер:

Кексгольм – Приозерск

Териоки – Зеленогорск

Аккерман – Белгород-Днестровский и т. д.