Советы и большевики

Исполнительный комитет стал далеко не единственным новообразованным коллегиальным органом в Киеве.

Первая российская революция вызвала появление политической организации деятелей социалистических партий и рабочих – Петербургского совета рабочих депутатов. Образовался он 13 (26) октября 1905 года, в ходе всеобщей политической стачки, а 3 (16) декабря прямо во время заседания (председателем Совета тогда был Лев Троцкий) все депутаты были арестованы. Совет ушел в подполье, набрал новый состав, но очень скоро был снова разгромлен полицией, и в январе 1906 года окончательно прекратил существование.

Теперь о том краткосрочном опыте, естественно, вспомнили.

Уже 2 (15) марта состоялось совещание представителей групп рабочих, на котором было решено немедленно приступить к созданию киевского совета рабочих депутатов. 4 (17) марта в 12 часов дня в помещении народной аудитории, на Бульварно-Кудрявской, 26, состоялось первое заседание вновь образованного совета. Основное время ушло на выборы исполнительного комитета (по аналогии с Исполнительным комитетом Совета объединенных общественных организаций); в комитет вошло 35 (по другим данным – 45) человек⁷⁶. Председателем собрания был избран меньшевик Павел Незлобин, товарищем председателя – большевик Михаил Майоров (настоящее имя – Меер Биберман, уроженец Минской губернии). «Выборы происходили беспорядочно, никакой пропорциональности не было, все было случайно», – вспоминал Майоров. В Исполнительный комитет оказались избранными: председателем – тот же Незлобин, товарищами председателя – меньшевик Доротов и большевик Ермаков, которого вскоре заменил рабочий Андрей Иванов⁷⁷. В 9 часов вечера началось заседание вновь избранного исполнительного комитета, которое продолжалось до 3-х часов ночи⁷⁸.

Еще через неделю, 11 (24) марта, вышел первый номер газеты «Известия Киевского совета рабочих депутатов». На первой странице, кроме информационных сообщений, было напечатано нечто отнюдь не праздничное – текст известной песни «Похоронный марш», написанной А. Архангельским (настоящее имя Антон Амосов) примерно за сорок лет до того:

Вы жертвою пали в борьбе роковой

Любви беззаветной к народу,

Вы отдали всё, что могли, за него,

За честь его, жизнь и свободу!

Порой изнывали вы в тюрьмах сырых,

Свой суд беззаконный над вами

Судьи-палачи уж давно изрекли:

“Пойдете, гремя кандалами!” <…>⁷⁹

Песня эта стала одним из двух знаменитых похоронных маршей русского революционного движения (наряду с «Замучен тяжелой неволей»). В те дни в Петрограде готовились устроить торжественные похороны жертв революции⁸⁰, чем, возможно, и объясняется публикация (похороны, в конечном счете, состоялись несколько позже – 23 марта (5 апреля), на Марсовом поле⁸¹).

Затем образовался Совет солдатских и офицерских депутатов.

Константин Оберучев рассказывал о собрании офицеров для выбора членов Исполнительного комитета, состоявшемся в штабе округа. Это практически наверняка то же собрание, в котором участвовал и о котором рассказал Карум. С самого начала на заседании обозначились два течения. Одни (незначительное меньшинство) полагали, что нужно ограничиться выборами в Исполнительный комитет и на том разойтись. Вторые (подавляющее большинство) считали, что нужно здесь же, не выходя с собрания, создать новый революционный орган, Совет офицерских депутатов Киевского округа, с собственным исполнительным комитетом. «После долгих и страстных дебатов, – сообщает Оберучев, – во время которых кто-то из присутствующих выяснил свою политическую физиономию, были избраны два представителя в Исполнительный комитет объединенных общественных организаций [Карум и Лепарский. – С. М.], а кроме того настоящий состав представителей был объявлен Советом офицерских депутатов с правом делать свои постановления по разным вопросам военной жизни, и постановления эти представлять Командующему Войсками на утверждение и для отдачи после этого в приказе. Тут же был избран Исполнительный комитет Совета офицерских депутатов и составлено приветствие созываемому на следующий день собранию представителей солдат и пожелание совместной работы всем воинам гарнизона на общую пользу свободной родины»⁸².

На следующий день Оберучев присутствовал на собрании солдат, в казармах понтонного батальона. Это собрание было гораздо многочисленнее офицерского (что вполне естественно); если на первом число участников исчислялось десятками (по Каруму, их было около ста), то на втором – сотнями. Собрание продолжалось до раннего утра. И здесь были выбраны члены в Исполнительный комитет объединенных общественных организаций, а также, по примеру офицеров, решено было считать это собрание Советом солдатских депутатов, из состава которого избрать свой Исполнительный комитет.

Таким образом, наиболее вероятно, что Совет офицерских депутатов действительно образовался 7 (20) марта, Совет солдатских депутатов – днём позже.

Оберучев утверждал, что это было «первое открытое солдатское собрание с политической окраской»⁸³. Здесь возникает вопрос датировки. Если верить Каруму, то офицерское собрание в штабе округа состоялось 7 (20) марта, а солдатское собрание в казармах понтонного батальона – соответственно, 8 (21) марта. Но еще 5 (18) марта в Троицком народном доме (нынешнее здание Театра оперетты) состоялось собрание офицеров и солдат киевского гарнизона, на котором присутствовало около 3000 (!) человек. На этом собрании, разумеется, произносились многочисленные политические речи. Однако в репортаже о собрании не говорится, что на нём был образован какой-либо Совет⁸⁴.

Эти два совета вскоре объединились. Подполковник Онацкий, сапер, убедил генерала Бредова в целесообразности создания Совета офицерских депутатов, а также вошел в контакт с представителями солдатских депутатов и договорился об объединении. Новый Совет называли Советом солдатских и офицерских депутатов, просто Советом солдатских депутатов или Советом военных депутатов. Его председателем был избран солдат (до мобилизации – частный поверенный⁸⁵) Ефрем Таск⁸⁶ (по мнению Михаила Грушевского, «доволі зручн[ий] демагог і заїдл[ий] ворог українського руху»). В президиуме Совета был также будущий киевский городской голова, эсер Евгений Рябцов⁸⁷.

Киевские большевики пытались добиться слияния двух советов в один (подобно тому, как в Петрограде образовался один Совет рабочих и солдатских депутатов), но меньшевики и эсеры с этим не согласились, и в Киеве так и осталось два параллельных Совета⁸⁸. Они продолжали быть независимы друг от друга вплоть до ноября, и их политические позиции различались: если в Совете рабочих депутатов постепенно усилилось влияние большевиков, то в Совете солдатских депутатов преобладали меньшевики и эсеры, а большевистская фракция насчитывала 3–4 человека⁸⁹.

Трения возникали как между двумя Советами, так и между Советами с одной стороны и Исполнительным комитетом Совета объединенных общественных организаций с другой. К примеру, Совет рабочих депутатов в какой-то момент стал требовать смещения нового командующего военным округом полковника Оберучева «из-за неблаговидных действий по отношению к рабочим». Однако реальная власть была у Исполнительного комитета, и смещение не состоялось⁹⁰. С другой стороны, Советы не могли открыто враждовать с комитетом – в частности, потому, что получали от него деньги. На одном из первых заседаний Исполнительного комитета, 5 (18) марта, было решено ассигновать Совету рабочих депутатов 3000 рублей. 19 марта (1 апреля) комитет рассмотрел срочное заявление представителя Совета солдатских депутатов об ассигновании 10 000 рублей на организационные нужды. Решено было «открыть кредит в 10 000 руб., а пока выдать 3000 руб.»⁹¹. Впрочем, Советы финансировались не только властью. Так, в первую же неделю существования Совета рабочих депутатов издатель «Киевской мысли» Р. К. Лубковский пожертвовал в фонд этого Совета 10 000 рублей⁹².

Обывателям в какой-то момент показалось, что Совет рабочих депутатов стремится к власти – получи он ее, в городе возникло бы двоевластие. Эти опасения в начале апреля развеял сам же Совет, заявив, что к власти он никоим образом не стремится и отрицательно относится к «непримиримой политике Ленина» (Ленин тогда же и сформулировал свои «апрельские тезисы», включавшие в себя требование «Вся власть Советам»). Тогда же, с 7 (20) апреля, Совет рабочих депутатов, Совет солдатских и офицерских депутатов, а также коалиционный студенческий совет стали «соседями» Исполнительного комитета: все эти организации разместились в бывшем царском дворце⁹³.

То, что впоследствии назовут «властью Советов», на самом деле будет в значительной мере диктатурой партии. Это будет после того, как большевики выиграют гражданскую войну. Но в марте 1917 года такой исход представлялся не то что не очевидным – скорее невероятным. Большевики только включились в политическую борьбу.

Киевская социал-демократическая организация на момент выхода из подполья, сразу после революции, насчитывала до двухсот человек – причем в это число входили как большевики, так и меньшевики. Первое легальное собрание этой организации состоялось 6 (19) марта в той же Народной аудитории на Бульварно-Кудрявской, под председательством Михаила Майорова. Секретарем организации был избран большевик Исаак Крейсберг. На первом же собрании большевики и меньшевики, вполне по Ленину, «размежевались», и меньшевики перешли в другое помещение. Большевики (которых, вопреки названию, было меньше, чем меньшевиков – и во всей тогдашней России, и в Киеве), в свою очередь, стали выстраивать свои структуры. Записаться в члены партии в марте можно было в трех местах: на Бульварно-Кудрявской, 26, на Паньковской, 17 и в Лукьяновском народном доме (позднее Клуб трамвайщиков, Дегтяревская, 5)⁹⁴. Появились районные комитеты, а впоследствии – общегородской киевский комитет. Именно тогда на киевскую политическую сцену вышли многие из участников будущих бурных событий: Лаврентий Картвелишвили, Александр (Саша) Горвиц, Владимир Затонский, Виталий Примаков, Андрей Иванов, Ян Гамарник, Георгий Ливер. Начали выпускать газету «Голос социал-демократа». В Киев прибыли будущие лидеры украинских большевиков – супруги Георгий Пятаков и Евгения Бош.

Сами большевики признавали, что народные массы поначалу были настроены не в их пользу. Как в Советах, так и в профсоюзах и на предприятиях преобладали меньшевики. Первым профсоюзом, который большевикам удалось подчинить себе, оказался союз портных. Из крупных предприятий наименее «большевизированным» на первых порах был завод Гретера и Криванека; по совпадению (или в назидание?), именно его через пять лет назовут заводом «Большевик». Первым предприятием, которое завоевали (мирным путем) большевики, стал оружейный завод на Печерске, более известный как «Арсенал»⁹⁵. Вскоре он станет настоящей цитаделью киевского большевизма.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.