Мать Константина и дочь Диоклетиана

За период примерно в полвека, прошедший после смерти Александра Севера в 235 году до восшествия Диоклетиана в 284 году, отмечено около сорока человек, которые считали себя римскими императорами (некоторым на это правление отведено всего лишь несколько дней). Императора выбирали и провозглашали солдаты; потом они его убивали и выбирали нового. На территорию империи вторгались завоеватели с новыми именами: франки, готы, алеманны, персы. В 260 году император Валериан был взят в плен персами; они подвергли его редким унижениям. В этот период жила только одна выдающаяся женщина – Зенобия.

Приблизительно через триста лет после смерти Клеопатры, во время триумфа Аврелиана в 274 году н. э., жители Рима увидели редкое зрелище – женщину, которая перед тем как попасть в плен, назвала себя в письме императору «царицей Востока». Это была Зенобия (Бат Заббай) Пальмирская, темная красавица, нацепившая на себя во время триумфа столько украшений, что, несмотря немалую физическую силу, едва передвигала ноги. Она называла Клеопатру своей родственницей и одевалась так, как, по ее мнению, должна была одеваться Дидона. Зенобия была воплощением женского целомудрия и после 276 года стала вдовой – а быть может, и убийцей – Одената из Пальмиры, который, после разгрома римской армии и пленения Валериана персами, восстановил власть Рима на Востоке. Овдовев, Зенобия, очень активная женщина, завоевала Египет и большую часть Восточной империи; но, когда провозгласила своего сына Августом, император Аврелиан двинулся на Восток и разгромил ее армию. Он захватил Пальмиру, и его кавалерия быстро настигла верблюдов, на которых пыталась бежать Зенобия. Ее взяли в плен, привезли в Рим и во время триумфа выставили на всеобщее обозрение. После этого ей разрешили удалиться из Рима на подаренную ей виллу в Тиволи, стоявшую на вершине холма, а может быть, на равнине, рядом с Адриановой, где она спокойно дожила свой век.

Несмотря на обрушившиеся на нее несчастья, Римская империя не погибла; ее спас гений Диоклетиана, скромного уроженца Далматии. Предполагают, что в начале своей жизни он был рабом.

Он сумел обеспечить безопасность границ и создать работоспособные органы управления, поскольку понимал, что Римская империя слишком велика и один человек, даже в сотрудничестве с Цезарем, управлять ею не может. Необходимо было иметь двух Августов и двух Цезарей. А столицами сделать два города, имеющие более выгодное географическое положение: Милан на Западе, где должен был жить первый Август, и Никомедию в Вифинии, которая должна была стать резиденцией второго. История Рима как столицы империи завершилась. А с ней и система управления, которая, по сути, оставалась такой, какой ее создал Август. Необходимо было установить абсолютную монархию, и в 293 году такая система была создана. Первым Августом стал сам Диоклетиан (в Никомедии), а вторым – его старый друг Максимиан, поселившийся в Милане. Цезарями были Констант, управлявший Галлией и Британией, и Галерий, живший на Дунае. Все понимали, что династические браки при таком раскладе будут играть такую же важную роль, что и во времена сотрудничества Юлия Цезаря, Красса и Помпея, и триумвирата, правившего после смерти Юлия. Поэтому Галерий должен был жениться на Валерии – дочери Диоклетиана, в которую он, очевидно, был влюблен. Константу пришлось отказаться от своей наложницы и жениться на Феодоре, приемной дочери Максимиана, с которой его обручили еще в 289 году.

История последнего периода, описанного в нашей книге, связана с двумя из этих трех женщин. Первой была наложница Константа, ставшая матерью Константина. Эта замечательная отважная женщина в возрасте двадцати трех лет приехала в Иерусалим и прожила там несколько лет. Другая была дочерью Диоклетиана; ее звали Валерия, «тяжелая жизнь которой могла бы стать темой для трагедии».

Наложницу Константа звали Елена. В легендах ее называют царской дочерью: в одном панегирике она названа британкой; некоторые верили, что она была законной женой Константа. На самом деле она, вероятно, родилась в Далмации, а ее отец был владельцем гостиницы. Констант, социальное происхождение которого было достаточно высоким, по-видимому, познакомился с ней во время одной из поездок, которые часто совершали офицеры. В конце ее жизни, когда она стала Флавией Августой Еленой и была известна всему миру как достойная мать императора Константина и влиятельная покровительница христианской церкви (а христианство не одобряло наложничества), люди, даже в общественных надписях, льстиво называли ее женой Константина, «divi Contanti castissima coniunx».

В 293 году, когда Констант отказался от Елены, стал Цезарем и женился на Феодоре, Константину было всего пять лет. В этом браке у его отца родилось три сына и три дочери.

Валерия вышла замуж за Галерия, который, как и ее отец, происходил из простой семьи. Галерий начал свою взрослую жизнь пастухом. Их брак продолжался до смерти Галерия в 310 году. Детей у них не было, но Валерия стала хорошей матерью для незаконного сына своего мужа, которого звали Кандидиан. Как и ее мать Приска, она симпатизировала христианам; возможно, обе они были членами христианской общины, хотя и не крещеные.

1 мая 305 года Диоклетиан, как и Сулла в свое время, удивил мир, отрекшись от власти и убедив второго Августа, Максимиана, последовать его примеру, что тот и сделал, но весьма неохотно. Причина отречения, вероятно, была та же самая, что и у Суллы, – сильное ухудшение здоровья. Диоклетиану было пятьдесят девять, и он прожил в отставке еще девять лет. К тому времени был уже построен великолепный дворец в Сплите. Он поселился там и принялся выращивать капусту. Максимиан удалился на свою виллу в Лукании.

Новыми Августами стали Констант и Галерий (зять Диоклетиана); Цезарями – Максимин Дайя (племянник и приемный сын Галерия) и Север. Чуть больше года спустя Констант, подавивший в Британии восстание Карауса, умер в Йорке, и войска, находившиеся в Британии, провозгласили своим императором Константина. Галерий воспринял эти известия без особой радости, но признал его Цезарем. После этого несколько лет в империи царили беспорядки, и Максимиан, вернувшийся к политической жизни, решил, что приобретет влиятельного союзника, если привяжет к себе Константина, женив его на своей дочери Фаусте. И Константин, которому было тогда девятнадцать лет, оказался в 307 году в той же самой ситуации, что и его отец четырнадцать лет назад. Ему пришлось расстаться со своей наложницей Минервиной, которая подарила ему очаровательного малыша Криспа, и жениться на Флавии Максиме Фаусте, младшей дочери императора Максимиана и сестре Максентия. Свадьбу сыграли в Арле в начале 307 года, и до нас дошел панегирик, написанный, очевидно, по этому поводу. В нем говорится о почетном состоянии брака и о необходимости детей, которые, повзрослев, станут солдатами. Панегирик написан в том стиле, который вполне одобрили бы цензор Метелл Македонский и император Август. Автор высокопарно восхваляет жениха, и льстивые обороты этой части панегирика превосходят лишь высказывания об отце невесты. О самой невесте почти не упоминается. Но удивляться тут нечему – что можно сказать о девочке девяти лет?

Она не дотянула трех лет до обычного возраста, в котором римские девушки выходили замуж. Однако императорам разрешалось не соблюдать правил, которым подчинялись обычные люди; к тому же Константин и Фауста были уже обручены в детстве. В честь этого даже была написана картина, изображавшая жениха и невесту, которая висела во дворце Максимиана в Аквилее. Свадьба должна была состояться в любом случае; ее просто отложили на несколько лет. Так оно, очевидно, и было.

Прошло некоторое время, и у них родился первый ребенок. Всего Фауста родила мужу трех сыновей: Константина II, Констанция и Констанса.

Действуя, вероятно, по наущению своей матери, которая была убежденной язычницей, Галерий убедил Диоклетиана подписать в 303 году указы о преследовании христиан – Диоклетиан сделал это весьма неохотно. Вскоре после этого он ушел в отставку, а Галерий стал Августом. Его жена Валерия получила титул Августа – «sacratissima ac pissima Augusta, materque castrorum». В 311 году, незадолго до смерти, Галерий отменил эти указы, издав «Закон о веротерпимости»; в империи было четыре женщины, искренне сочувствовавшие христианству (если, конечно, они уже сами не обратились в Христову веру), которые почувствовали огромное облегчение: Фауста, Елена, Приска и Валерия. Это был, вероятно, последний момент счастья, который пережили эти женщины, ибо после этого на них обрушились невыносимые страдания, которые, по словам историка Гиббона, вполне могли бы стать темой для трагедии.

На одре смерти в 311 году – которая, как у Суллы и Ирода, была ужасна и потому описана историками весьма кратко, – Галерий поручил Лицинию, ставшему в 308 году вторым Августом империи, заботу о своей жене и сыне. Они, к несчастью, ему не доверяли и обратились за покровительством к Максимину Дайе, ставшему Цезарем в 305 году. Мальчик Кандидиан, попавший в руки Лициния, сначала был принят как родной, а потом изгнан.

В борьбе за личную власть, которая разрушила систему управления империей, созданную Диоклетианом, Максимин, приняв у себя убитую горем вдову Галерия, решил, что для достижения своих целей ему надо развестись с женой и жениться на ней. «Это дикое животное воспламенилось страстью. Дама еще носила черные одежды и оплакивала мужа. Он умолял ее отдать ему свою руку, решив, если она согласится, избавиться от своей жены. Валерия, ничего не скрывая, дала ему единственно возможный ответ. Пока она носит траур, она не может даже думать о новом браке, ведь пепел ее мужа, его дяди[22], еще не успел остыть. А с его стороны чудовищно разводиться с женой, которая была ему верна. Точно так же, без сомнения, он со временем поступит и с ней». Но в предложении Максимина, по мнению Лактанта, было больше политики, чем жажды обладания.

Максимин жестоко отомстил Валерии. Многие люди были казнены лишь потому, что были ее друзьями; сама Валерия вместе с Приской отправились в ссылку в отдаленную часть Сирии. Диоклетиан, доживавший свой век в Сплите, посылал письма с протестом, но ответа на них не получил. И он смирился; в конце концов, он уже стар, устал от мира, и его интересует только сад. В 313 году армия Максимина была разгромлена Лицинием под Византией, и он умер в Каппадокии, а Приска и Валерия снова пустились странствовать. Пятнадцать долгих месяцев они под чужими именами переезжали с места на место на Востоке. Никто не догадывался, что две эти женщины когда-то были женами императоров. Они отправились в путь, вероятно надеясь, что в конце концов доберутся до Диоклетиана, но их надежды рухнули, когда до них дошли вести о его смерти. В конце своих пятнадцатимесячных странствий они были опознаны в Фессалониках. Их публично обезглавили, а останки бросили в море.

Елена была не просто удачливее их, она, по всем меркам, жила счастливой, успешной жизнью. Когда Констант женился на Феодоре, она, возможно, была немного уязвлена и страдала от ревности. Но когда стало ясно, что не сыновья Феодоры, а ее сын Константин станет императором, она почувствовала себя отомщенной; Феодору с детьми отослали в далекую Тулузу, где она, по-видимому, и пропала. Однако такие чувства не подобают истинной христианке, ибо после 312 года она вместе с Константином обратилась в христианство.

Елена обладала сказочным богатством, она имела собственность в различных частях света. В самом Риме ей принадлежал огромный участок земли: на востоке, от соединения Келиана и Эсквилина, по обе стороны от Аврелиановой стены – от нынешнего места расположения церкви Святого Иоанна Латеранского до Санта-Кроче Иерусалимского. Здесь были найдены три надписи, сделанные в ее честь. Ее резиденция, Palatium Sessorianum, располагалась внутри римских стен.

Елена прославилась своими щедрыми пожертвованиями: христианская церковь, друзья, солдаты – все получали от нее дары. Она вложила большие деньги и в строительство новой столицы своего сына – Константинополя, в котором, естественно, стояло несколько ее статуй.

Но христианство для нее заключалось не только в ритуалах и благотворительности; она верила в саму идею. Исповедуя учение Евсевия, она была преданной арианкой, как и сводная сестра Константина, Констанция, которая тоже находилась под сильным влиянием Евсевия. В 313 году Констанция вышла замуж за Лициния и в 325 году присутствовала на Никейском соборе, оказывая поддержку делу ариан. Возможно, что именно под ее влиянием Константин в споре взял сторону Ария.

В 330 году, после официального основания Константинополя, неугомонная Елена отправилась в Иерусалим. По дороге, в Антиохии, она низложила епископа Евстатия, который принял в споре другую сторону и поэтому показался ей очень опасным. Елена построила в Иерусалиме две церкви – одну в Вифлееме, а другую – на Оливковой горе, а вернувшись в Константинополь – еще две. Она умерла здесь в присутствии сына, и ее тело было отвезено в Рим и там похоронено.

Елене пришлось мало о чем пожалеть – возможно, лишь о том, что в 326 году она погубила свою невестку Фаусту, жену Константина. Сведений об этой мрачной истории у нас почти нет. Константин в свое время из молодого амбициозного развратного человека, хладнокровно убивавшего врагов, превратился в серьезного, почитаемого всеми государственного мужа – и все это благодаря влиянию новой религии. И тем более грустно, что в конце жизни его правление сильно ухудшилось. Нельзя было придумать ничего более ужасного, чем убийство собственного сына Криспа, к которому Константин когда-то был очень привязан. Крисп в 321 году женился на женщине по имени Елена, и через год у них родился сын. Крисп сделал блистательную карьеру, хотя в 326 году, когда его отравили, ему исполнилось всего двадцать лет. Быть может, он был несдержан. Быть может, он и вправду участвовал в заговоре против отца. Говорили, что он невиновен, как Ипполит, что его мачеха Фауста была такой же страстной женщиной, как и Федра, и вела себя как она, но в это трудно поверить.

То, что в гибели Криспа в каком-то смысле была виновна Фауста, не вызвало сомнений, и в 326 году Елена убедила Константина предать ее ужасной смерти. Она обварилась кипятком в бане.

Елену широко почитают в современном Риме. Циники могут сомневаться в том, что она отыскала в Иерусалиме обломок креста, на котором был распят Христос; у Евсевия ничего об этом не говорится. Но Елену, вероятно, убедили, что предмет, который она нашла в Иерусалиме, является обломком этого креста. Константин, похоже, тоже в это верил и, возможно, именно поэтому построил на земле, принадлежавшей его матери, храм, который первоначально стоял на месте современной церкви Санта-Кроче в Иерусалиме.

Рядом с церковью Святой Агнессы, которую построил сам Константин или его дочь, на улице Номентана, стоит храм Святой Констанцы. Свод окружающей его крытой аркады украшен мозаикой с изображением птиц и плодов, виноградников и сельского пейзажа, по своей красоте не имеет равных в Риме. Этот храм был сооружен Константином как мавзолей своей дочери Констанцы. Она умерла в 354 году, через семнадцать лет после отца, и ее тело было похоронено здесь, как он и хотел.