Осторожнее с желаниями
Эос родила Тифону двоих сыновей: Эмафиона, будущего правителя Аравии, и МЕМНОНА, который, когда вырос, стал одним из величайших и устрашающих воинов во всем древнем мире.
Однажды вечером Тифон, положив голову на колени Эос, отдыхал, а она задумчиво наматывала золотую прядь его волос на палец. Напевала себе под нос, но вдруг умолкла и тихонько ахнула от удивления.
— Что такое, любовь моя? — пробормотал Тифон.
— Ты же доверяешь мне, правда, мой милый?
— Всегда и полностью.
— Я завтра вечером отлучусь. Вернусь как можно скорее. Не спрашивай, куда и зачем я собралась.
— У нас разве не было уже точно такого же разговора?
Она собиралась на Олимп — на встречу с Зевсом.
— Ха! Я же говорил, что ты вернешься, ну? Говорил же я, Ганимед? Какие были мои слова, Эос?
— Ты сказал: «Уверен, ты вскоре вернешься ко мне со своим „спасибо“».
— Именно. Что ты мне показываешь?
Эос протягивала Зевсу ладонь. Что-то держала она между трепетным розовым указательным пальчиком и трепетным розовым большим. Одинокая серебристая паутинка.
— Смотри! — проговорила она дрожащим голосом.
Зевс посмотрел.
— Похоже на волос.
— Это и есть волос. С головы Тифона. Он седой.
— И?
— Повелитель! Ты обещал мне. Ты дал слово, что подаришь Тифону бессмертие.
— И подарил.
— Но как тогда это объяснить?
— Бессмертие — милость, о которой ты попросила, и бессмертие — милость, которую я оказал. Ты ничего не сказала о старении. Ты не просила вечной молодости.
— Я… ты… но… — Эос в ужасе отшатнулась. Быть того не может!
— Ты сказала «бессмертие». Правда же, Ганимед?
— Да, владыка.
— Но я решила… В смысле, разве не очевидно, чт? я имела в виду?
— Прости, Эос, — сказал Зевс, вставая. — Я не обязан истолковывать чужие желания. Тифон не умрет. Вот и все. Вы вечно будете вместе.
Эос осталась одна, и локоны ее разметались по полу — она плакала.