Хай-энерджи и Saint

Хай-энерджи и Saint

Тогда как наиболее близкие к соулу негритянские и латиноамериканские аспекты диско развились, как мы покажем, в хаус, белое звучание евродиско от Мородера, Беллота и Жана-Марка Серрона (Jean-Marc Cerrone) сохранилось в жанре, ставшем известном как hi-NRG (Евродиско также оказало важное воздействие на детройтское техно.) В стиле хай-энерджи мелодии ценились превыше басовых партий, а скорость — превыше фанковости. Чаке Хан (Chaka Khan) в нем предпочиталась Донна Саммер, а группе D-Train — Ами Стюарт (Amii Stewart). Воплощался он в женоподобной театральности таких артистов, как Сильвестр (Sylvester), Дивайн и Микель Браун (Miquel Brown).

Его влияние трудно переоценить. Хай-энерджи стал своего рода лингва франка для белых гей-танцполов всего мира. Эту музыку присвоили себе британские продюсеры Сток (Stock), Эйткен (Aitken) и Уотерман (Waterman), впоследствии продававшие это откровенно «голубое» звучание в виде тин-поповской[121] жвачки таких исполнителей и групп, как Кайли Миноуг (Kylie Minogue), Dead Or Alive, Mel & Kim и многих других. Даже сегодня он остается господствующим танцевальным поп-стилем и основой суперкоммерческих проектов от Aqua и Steps до Pet Shop Boys и Take That. В сочетании с мощью европейского техно девяностых, звучавшего в безрубашных гомосексуально-гедонистических клубах вроде лондонского Trade, он развился в nu-NRG. На этой форме строятся сеты таких весьма популярных диджеев, как Блю Питер и недавно почивший Тони Де Вит.

Корни хай-энерджи уходят в белую культуру богатых гомосексуалистов Файр-Айленда и наиболее популяных манхэттенских заведений вроде Flamingo и 12 West.

Двадцатого сентября 1980 года открылась новая площадка, сильно потеснившая конкурентов. Клуб Saint[122] на углу второй авеню и 6-й улицы являлся, по мнению многих, ярчайшим символом эмансипации геев. «Там я испытал самые сильные переживания в своей жизни, — говорит один клаббер. — Ему до сих пор нет равных. Он раскрепощал, духовно возвышал вас. Именно там я научился любить своих братьев». На переделку некогда любимой массами рок-арены Fillmore East в огромный клуб было истрачено 4,2 миллиона долларов, чтобы специально для раскрепостившегося гей-сообщества создать новый центр притяжения. Три тысячи человек выложили по 250 долларов за членские карточки в течение трех недель с момента открытия, а уже через несколько месяцев, не выдержав конкуренции, закрылись Flamingo и 12 West.

Saint был самым зрелищным клубом, какой могли видеть ньюйоркцы. Внутрь вели блестящие двери из нержавеющей стали, миновав которые гости попадали в просторное помещение с барами, сиденьями и мягкими стульями. Наверху располагался вместительный танцпол площадью 5000 квадратных футов. А купол над ним!.. Представьте себе полусферу диаметром 76 футов из алюминия и театрального задника. Когда купол подсвечивался изнутри, то выглядел твердым, но если свет падал сверху, он казался бесформенной массой психоделических облаков. В центре танцпола размещался планетарный проектор, который в определенные моменты украшал темную поверхность купола изображением ночного неба.

На танцполе с ритуальной синхронностью двигалась масса безупречных человеческих тел. Под сладкое звучание богато разукрашенной музыки красивые мужчины ловили кайф от «ангельской пыли»[123], квалюда, экстази, кокаина и амфетаминов. Это были олимпийские боги с вредными привычками. Огни гасли, включался проектор, и пока Нью-Йорк встречал очередное воскресное утро, несколько тысяч парней нюхали poppers и почти обнаженными продолжали танцевать под электрическими звездами.

«Это был апофеоз андеграундного танцевального опыта, — считает один из диджеев Saint Майкл Фирман (Michael Fierman). — В первую очередь мы стремились предложить всем общность опыта, которая могла бы сплотить тысячи».

На вечеринке в Paradise Garage — современнике Saint с преимущественно чернокожей гомосексуальной публикой — тусовщики никогда не знали наверняка, что им предстоит услышать. А вот в Saint на плей-лист можно было смело ставить деньги. Команда тамошних диджеев — Рой Тоуд (Roy Thode), Шэрон Уайт, Терри Шерман (Terry Sherman), Шон Бьюкенен (Shaun Buchanan), Робби Лесли (Robbie Leslie) и Майкл Фирман — предпочитала очень специфическое звучание и крутила мелодичные песни с тяжелой бочкой, богатой аранжировкой струнных и сентиментальными текстами о потерянной и отвергнутой любви. Среди излюбленной ими музыки на первом месте стояли The WeatherGirls, затем следует упомянуть классический соул примадонн Тельмы Хьюстон (ThelmaHouston), Филлис Нельсон (PhyllisNelson) и Линды Клиффорд (LindaClifford), а также евродиско, в частности таких французских проектов, как Voyage и Жан-Марк Черроне с его особенно популярной вещью ‘Call Me Tonight’.

Примерно в восемь часов утра танцорам предлагали отдохнуть от грохочущего бита под «дешевские пластинки», как их называли диджеи клуба Saint: ‘Take Me Down’ Джонни Бристоля (Johnny Bristol), ‘Close To Perfection’ Микеля Брауна, ‘American Love’ Роуз Лоренс (Rose Lawrence) и, что кажется неправдоподобным, ‘I Hear Talk’ Бака Физза (Buck Fizz).

«Другого такого клуба, как Saint, не было», — утверждает Иэн Левин, некогда ведущий диджей северного соула, а также резидент и основатель Heaven — первой в Великобритании дискотеки, ориентированной специально на геев. «Saint занимает уникальное место в истории музыки диско, — со вздохом продолжает он. — Этот клуб был лучшим. В Heaven мы могли надеяться лишь на десятую долю того, чего достиг Saint. Это был предел».