Великан или тролль?

Происхождение слова «тролль» (швед. troll) довольно смутно. В норвежском, шведском и северогерманском языках оно имеет одинаковый корень с «волшбой» и «колдовством». Таким образом, этимологически тролль весьма далек от хримтурса, рисе, йотуна и турса. В его имени отсутствует намек на холодность, величину, силу, глупость, любовь к еде и питью. Да иначе и быть не может. Раз тролли упоминаются в Эддах наравне с великанами, пусть даже и с оттенком хулы, они не могут считаться их потомками. Таковыми являются в поздней фольклорной традиции йотулы, или ютулы (норв. jutul, j?tul). Правда, эти существа практически неотличимы от троллей, а словом troll обозначают не только магию, но и горные вершины, камни, дороги, ущелья, озера, города и даже нефтяные месторождения. Оно стало нарицательным (нечто грандиозное, опасное, а иногда и чарующее), а персонаж, когда-то его носивший, полностью слился с великанами и их преемниками.

Исландское слово «трётль» (tr?ll) прилагается к великану, но, по замечанию М. И. Стеблина-Каменского, «трётль» не всегда сопоставим с «троллем»: «Соответствиями этого слова в разных скандинавских языках и в разные эпохи обозначались очень разные сверхъестественные существа, отнюдь не всегда великаны». Ну а «тролль», по версии большинства ученых, ассоциируется именно с великаном. Стеблин-Каменский опровергает представление о тролле-карлике как не соответствующее скандинавским народным верованиям: «Тролли – это всегда великаны мужского или женского пола, как правило, безобразные, глупые и свирепые». Мы попытаемся систематизировать сведения о троллях по их близости к великанам, другим чудовищам и людям.

Сразу заметим, что тролль бывает не только гигантом от трех до восьми метров, но и тварью размером с высокого человека и с самого маленького эльфа. Гиганты живут в Исландии и Норвегии, рослые человекоподобные особи – повсюду, а малютки – в Дании.

Лесной тролль. Картина Т. Киттельсена (1906)

Стеблин-Каменский не одинок в своем нежелании признавать датских троллей троллями. Классик норвежской литературы Б. Бьернсон в свое время писал: «Тролли в Дании не уживаются. Случается, конечно, время от времени какому-нибудь троллю перейти вброд море и окинуть взором безлесные, озаренные солнцем датские земли. Но покачает он своими многочисленными головами – и снова переходит вброд море, вскипающее пеной под его тяжелыми шагами. Он возвращается в Норвегию, потому что там – его родина».

Тролли с большим количеством голов и вправду водятся преимущественно в Норвегии, хотя эту страну не назовешь родиной многоголовых турсов из Эдд. В Дании такому троллю делать нечего, поскольку там обитает другой тролль, который бывает… не больше муравья, как в датской балладе «Элайн из Вилленокора»:

Заговорил самый маленький тролль,

Не больше чем муравей он был.

Правомочно ли лишать его звания тролля на основании того, что тролли происходят от великанов, и того, что норвежские и исландские тролли похожи на великанов? Во-первых, происхождение от великанов отнюдь не доказано. Во-вторых, мы находимся на юге, а не на севере, и чем датский тролль хуже норвежского? Уж колдовать-то он в любом случае умеет, а следовательно, заслуженно носит свое имя. Не будем забывать также о редком для великанов свойстве тролля: умении изменять свой рост.

Помимо обилия голов распространенным дефектом тролля служит огромный нос в бородавках: «А нос у него был такой длинный, как хороший багор» (норвежская сказка «Пер Гюнт»). Менее устойчивыми признаками являются бугры на теле и голове, широкий рот, желтые кривые клыки, сморщенная кожа, напоминающая по цвету скалы и мшистый покров лесов. Свойства глаз меняются в зависимости от региона обитания тролля. Глаза бывают маленькими и узенькими или наоборот – огромными, как блюдца. У норвежского тролля зачастую один глаз, расположенный посреди лба (об этой особенности предстоит отдельный разговор). Подобно великанам северный тролль ревет от гнева, громогласно хохочет, сотрясая горы и лес, или хрюкает, как свинья.

Умирающий горный тролль. Картина Т. Киттельсена (1887)

В Саге о Гриме Мохнатые Щеки женщина-тролль, чья оболочка скрывает заколдованную принцессу, не превышает ростом семилетнюю девочку. Она чрезвычайно толстая, у нее мрачное и черное лицо, кривой нос, широкие плечи, ввалившиеся щеки, остриженные спереди волосы. Из носа свисают сопли, а меховая куртка едва прикрывает зад. Особо отмечена чернота волос и кожи, ассоциирующаяся с царством Хель.

Удлиненную спереди и укороченную сзади куртку носит троллиха Грид (Сага об Иллуги зяте Грид), тезка возлюбленной Одина и помощницы Тора. В сагах отсутствуют светлые образы великанш-красавиц. Здешние троллихи сладострастны, но отнюдь не привлекательны. Вот и Грид заливается соплями, имеет бороду, проплешины на голове, зеленые глаза, низкий лоб, длинный нос и огромные уши. Она вся черная, а кисти ее рук напоминают орлиные когти.

Жены троллей, которых в Исландии называют скессами, а в Норвегии – гюграми, намного отвратительнее своих мужей. Нос гюгры длинный, крючковатый, покрытый бородавками, седые волосы торчат пучками во все стороны, а над седой бородой выступают черные острые зубы. Между тем среди троллей-мужчин также попадаются заколдованные принцы, с которыми героини сдружаются и находят общий язык (например, в исландской сказке «Хельга-Замарашка»). Когда именно свершилась инверсия и женщины превзошли в уродливости мужчин? О красоте эддических великанш напоминают разве что поздние легенды о юных прелестных гюграх, в которых влюбляются юноши. Но в них гюгра подменяет хорошо известную в Скандинавии горную ведьму хульдру, принимающую облик красавицы. Гюгра может богато вырядиться и тем самым выдать себя, ибо какая же крестьянка отправится в горы и лес в пышном платье?

Тролль издевается над епископом. Скульптура фасада готического собора в Тронхейме (Норвегия)

В датской быличке молодой крестьянин Ганс, проходя мимо холма в поле, заметил резвящихся троллей, среди которых выделялась симпатичная девушка. Она завлекла юношу в хоровод и одарила его поцелуем, после чего Ганс обезумел и разорвал в клочья свою одежду. Хоровод исчез, а Ганс вернулся в деревню и с тех пор не давал прохода местным красавицам. Бывало, остановится рядом, почмокает губами и вдруг начнет рвать на себе одежду! Девушки потребовали принять меры, и Гансу сшили жакет из грубой кожи. Пока он дергал его, покраснев от натуги, девушка успевала убежать.

Постепенно слово «тролль» становится синонимом всего того, что вызывает отвращение. Жители Йотунхейма не занимались мелкими пакостями, в отличие от бруннмиги («мочащийся в источник») – тролля, загрязняющего питьевую воду. Конунг Хьёрлейв даже не хочет с ним сражаться, а отгоняет, словно паршивую собаку:

Отойди от воды —

со мной не шути,

раб безобразный…

Пошлю тебе

пылающий дрот,

что кровью умоет

твои усища[11].

(Сага о Хальве и воинах Хальва, 5)

Датская баллада «Святой Олав и тролли», повествующая о подвигах норвежского короля (995—1030), описывает тролля следующим образом:

Глаза его, как костры, горят

И в жаркий день, и в стужу,

А когти, словно рога у козла,

На локоть торчат наружу.

Его борода висит до колен,

Как будто конская грива,

А сзади свисает у Аре хвост,

Мохнатый и длинный на диво…

Как видим, признаков, присущих выходцам из ада, прибавилось. Появились длинные когти, известные Саксону Грамматику, и длинный хвост, который служит отличительной чертой всей скандинавской нечисти, в первую очередь хульдры.

Хвост и косматая шкура – не единственные проявления зооморфизма тролля. Тролль принимает облик кабана, дерущегося с псом конунга (Сага о Хрольве Жердинке и его витязях, 43), собаки, черного козла (популярный средневековый образ), лошади.

В деревне Линге возле города Сорё (Дания) рассказывают историю о молодом тролле, изгнанном из горы своим ревнивым соперником Кнурремурре. Изгнанник принял вид желтого кота и поселился в доме состоятельного крестьянина, ежедневно кормившего его овсяной кашей. Однажды владелец кота встретился в горах с незнакомым троллем, попросившим его передать своему питомцу известие: «Кнурремурре умер». Крестьянин не имел привычки беседовать с котом и поделился новостью с супругой. Во время их разговора кот, скучавший около миски с кашей, вскочил на задние лапы, поднял миску, запустил ее в хозяина с криком: «Сам жри свою овсянку!» – и выбежал за дверь. После инцидента с взбесившимся животным крестьянин принялся потчевать кашей жену, пока бедная женщина не подалась к троллям. А ее муж отбыл в Англию, где нанялся дворецким в одно поместье в Девоншире.

Горный тролль с хвостом. Иллюстрация Й. Бауэра (1915) к сказке Э. Бесков «Как троллиха стирала королю белье»

Жена фермера из провинции Вермланд (Швеция) сжалилась над беременной лягушкой и обвязала ее шерстяным шарфом. Лягушка оказалась вовсе не принцем, а супругой тролля. Жалость фермерши была так велика, что несчастная троллиха не могла разродиться, пока узел не ослабили. Крестьянка из Углерупа (Дания), сгребавшая сено в копну, освободила застрявшую в граблях жабу. Это была троллиха, совершавшая вечерний променад под видом квакушки. В знак благодарности она снабдила женщину золотом.

Обернувшийся оленем тролль украл у епископа Тронхейма (Норвегия) триста голов скота, превратив коров в крохотных мышек. Будучи колдунами, тролли могли создавать иллюзию присутствия животных. В знаменитой сказке «Пер Гюнт» из долины Гудбранд (Норвегия) они морочат голову герою, принимающему стаю медведей за стадо коров. Когда он подходит ближе, звери исчезают, а перед ним вырастает огромный лохматый медведь с оскаленной пастью. В шведской сказке «Два брата» волоски из шкуры тролля или три соломинки, принадлежащие троллю, обращают собак в камень или убивают их.

Истории о датском народном герое Бондеветте содержат намек на невидимость троллей. Обыкновенные люди их не замечают, но Бондеветте, рожденный от связи русалки и человека, наделен способностью видеть невидимое другими и поэтому побеждает троллей.

Сказка «Пер Гюнт» открывается знаменательным эпизодом, помещенным в начало этой книги. Склизкое тело, которое в сгустившейся тьме нащупывает Пер Гюнт, принадлежит чудовищу по имени Кривой. Герою становится не по себе, он обходит хижину с другой стороны, но вновь натыкается на Кривого. Тогда он догадывается, что это «тролль, который змеей улегся вокруг хижины». По просьбе Пера Гюнта змей-тролль раздвигает свои кольца и впускает его внутрь. Но и там обнаруживаются части тела Кривого. Устав играть в прятки, Пер Гюнт выходит с ружьем из хижины и окликает тролля. Тролль с готовностью отзывается: «Я самый старший Кривой из Этнедаля». Определив по голосу, где находится голова чудовища, юноша трижды выстреливает ему в лоб.

Пер Гюнт считается одним из наследников Тора. Ну а первоисточник случая с Кривым читатель определит и без моей помощи. Да, это встречи Тора с его вечным противником, Мировым змеем Йормунгандом. Сначала, приняв змея за кошку в гостях у Скрюмира (Утгарда-Локи), он безуспешно пытался приподнять его от земли, потом чуть было не вытащил из воды, отправившись на рыбалку с Хюмиром, и, наконец, убил в последней битве, а сам пал мертвым от змеиного яда.

По какому праву тролль занял место Мирового змея? По праву родства. «Мерзостный тролль» является братом Йормунганда, а сам змей, возможно, является троллем. Вот почему Кривой называет себя «самый старший». Метаморфозы, на которые способен фольклорный тролль, под силу детям Ангрбоды, но не великанам из Йотунхейма.

Габариты тролля зависят от его местожительства. В горах живут в основном гиганты, в лесных пещерах – те, кто похож на человека. Есть и те, кто плавает в море, как Мировой змей. Им будет посвящена отдельная глава. Подобно великанам тролли сбиваются в группы и живут семьями, лишь в исключительных случаях нарушая границы отведенной им территории. Рассадником норвежских троллей считаются Доврские горы, прославленные именем Пера Гюнта. Хозяин дома у подножия Доврских гор жалуется: «Каждый год на Рождество в наш дом являются тролли и празднуют всю ночь, и их так много, что нам ступить некуда и приходится самим уходить из дому» (сказка «Большая кошка из Довре»). В 1021 г. жители Довре были обращены в христианство королем Олавом: «Он велел схватить всех лучших людей в Лесьяре и Довраре, и они должны были либо принять христианство, либо лишиться жизни, либо бежать, если это им удавалось» (Сага об Олаве Святом, 110).

Датские тролли. Рисунок Л. Му (1918). Эта мелкота даже восхода солнца не боится!

Очеловеченные тролли из норвежских сказок живут в волшебной стране Троллеботен, в волшебном замке Сория Мория, а также «к востоку от солнца, к западу от луны».

Всего неожиданнее застать тролля живущим под мостом. Подменяет ли такой тролль великана? Не думаю. Великаны строят мосты, чтобы попасть на небо, на другой берег и в объятия возлюбленной, как йутул из Эльсрудколле (Дания). Они сооружают их, состязаясь с героями легенд, как великанша из Стеена (Норвегия), поклявшаяся возвести мост через фьорд раньше, чем святой Олав построит местную церковь. В сказках огры и дэвы не в состоянии пройти по мосту «тонкому как волос».

Тролль же чувствует себя под мостом вольготно, взимает плату за проход по нему или просто не разрешает пройти. В очень редких случаях тролль покидает мост ради постройки нового, но обычно с разрушением моста он тоже гибнет. В норвежской сказке «Три козла Граф и злобный тролль» (АТ 122E[12]) тролль «с огромной уродливой головой, с длинными запутанными волосами, с ужасными, горящими злобой глазами, красным носом, большими клыками и острыми когтями» преграждает путь братьям-козлам, и старший брат скидывает его в воду. В сказках этого типа мост охраняет только тролль; преобладающий в них волк, как правило, сидит на дороге в лесу.

В сказках с участием людоедов мост соединяет мир мертвых с миром живых, поэтому огры и дэвы не могут ступить на него. Пребывание же тролля под мостом и на мосту относится к мотиву связи с мостами и переправами сказочных чудовищ, породившему обычай украшать входы на мост фигурами зооморфных стражей. В адских реках под мостом правосудия плавают инфернальные твари, пожирающие упавшие вниз души. В славянских поверьях под мостами обитают души убийц. В Бретани у мостов околачиваются черные псы. В позднем Средневековье возникают легенды о чертях, построивших мост и готовых схватить душу первого живого существа, вступившего на него. Чертей обманывают, подсовывая им петуха, козла, собаку, кошку и т. д.

Итак, внешний облик и среда обитания троллей далеко не всегда свидетельствуют об их сродстве с великанами. У великанов они переняли капризность, глупость, жонглирование камнями, владение сокровищами, похищаемыми людьми, и, как следствие, вражду с похитителями, многие из которых являются профессиональными истребителями троллей.

Три козла Граф и злобный тролль. Иллюстрация О. Синдинга (1883). Тролль выглядит как человекообразный великан вопреки описанию, приведенному в сказке

Тролли любят перекликаться на плоскогорьях. Голоса чудовищ звучат как гром небесный или стоны из земных недр, а эхо разносит их далеко в горах. Брошенные ими валуны образуют горные завалы и скалистые островки в море. Чаще всего тролли швыряются камнями в христианские церкви. Камни ни разу не попали в цель, зато обрели статус местных достопримечательностей. На камнях в окрестностях города Энчёпинга (Швеция) можно видеть отметины, оставленные пятью гигантскими пальцами.

Троллю, потревоженному строительством церкви в соседней деревне и начавшему метать в нее камни, удавалось лишь приостановить работы на непродолжительный срок. Затем они возобновлялись, колокола на новенькой колокольне начинали громко звонить, и тролль, сетуя на свой глазомер, покидал обжитое место. Шведские и датские тролли, привыкшие общаться с людьми, перед уходом жаловались им на свою судьбу: «Я ухожу из этой страны, поскольку теперь никто из нашего народа не может оставаться здесь из-за звона колоколов». Они обещали вернуться спустя долгие годы, как тролль из горы около церкви Лагга (Швеция), и отдавали распоряжения, как тролль из Дисхёе (Дания). Он вручил одному крестьянину ключи от двери, за которой хранились сокровища. Едва тролль отбыл, взволнованный крестьянин кинулся в горы на поиски двери, а обнаружив ее, пустился на радостях в пляс. Пока он плясал, дверь исчезла. Крестьянин долго бился ногами и головой о голый утес.

Если камней под рукой нет, тролль может найти другой способ расправиться с ненавистным зданием. Великанша, соревновавшаяся со святым Олавом в Стеене, безуспешно метала камни в возводимую им церковь, а когда снаряды кончились, оторвала собственную ногу и запустила ею в колокольню. Нога сыграла роль хвоста дьявола, который цепляется на лету за шпили и колокольни европейских церквей. Колокольня покривилась, а задевшая ее нога упала в болото, где лежала и воняла, пока поблизости не открылся грязевой курорт. Храм же был разрушен молнией в XVIII в. К тому времени великаны и тролли давно покинули Стеен.

Тролль Финн, поддерживающий колонну собора в Лунде (Швеция). Скульптура XII в. Тролль хотел разрушить собор, но был обращен в камень святым Ларсом (Лаврентием). Финн притворялся человеком, поэтому выглядит как человек

Тролль, сбежавший из Кундби (Дания), подкараулил на дороге крестьянина и вручил ему письмо для доставки настоятелю новопостроенной церкви. Все крестьяне жадны и любопытны. Этот тоже не дошел до храма, вскрыв письмо в горах, в результате чего повторилась история горшочка каши. Из письма вылились потоки воды, образовавшие горное озеро. Посрамленным оказался не крестьянин, а тролль-колдун, планировавший утопить церковь. Еще один вредный тролль задумал уничтожить город Нествед (Дания), но собранный диверсантом песок высыпался из дырявого мешка, образовав песчаные холмы. Досаждающие людям горы песка оставляют не только великаны, тролли и дьявол, но и умершие грешники вроде судьи Жана Трегегла из Корнуолла (см. «Из жизни английских привидений»).

В горных и лесных пещерах, чудесных замках тролли хранят несметные сокровища, не дающие покоя людям. Юные хитрецы идут в услужение к богатым троллям, обманывают хозяев, уводят домой их стадо, забирают драгоценности. В изученных нами сказках типа АТ 328 герой по приказу короля или по собственной инициативе ворует у тролля диковинные предметы – серебряную уточку, чудесное покрывало, золотую арфу и т. п.

В легендах и быличках предмет высочайшей ценности – драгоценная чаша тролля, чье похищение героем, вероятно, служит репликой на поход Тора за котлом Хюмира. Обычно тролли провоцируют сидящего на коне героя, поднося ему чашу с напитком. Герой выплескивает его через плечо, даже не пригубив. Несколько капель попадают коню на спину и опаляют шкуру. Молота у героя нет, сражаться с троллями нечем, поэтому следующий этап – бегство от них с пустой чашей, включающее преодоление препятствий и получение ценных советов от других троллей.

Английский хронист Вильям Ньюбургский одним из первых рассказал о похищении чудесного кубка. Естественно, поселянин из его хроники встречается не с троллями, а с пирующими в холме эльфами. Получив кубок, он тайком выливает его содержимое и удаляется с пира по-английски. Эльфы не сразу обнаруживают пропажу и не могут настичь вора. «Сосуд, изготовленный из неизвестного материала, имевший необычный цвет и странную форму», преподносится в подарок королю Генриху I, затем хранится при шотландском дворе и, наконец, торжественно вручается шотландцами Генриху II Плантагенету.

Бегство от тролля. Картина Т. Киттельсена (1900)

Эта легенда занесена в Северную Англию из Скандинавии. Большинство случаев с чашами и кубками зафиксировано в Дании, чьи тролли очень походят на эльфов. Бондеветте, удрав от троллей, передает украденную чашу в церковь, где из нее изготовляют потир и дискос. Другой датский герой Свенд Фаеллинг встречается с девушками-эльфами, забирает у них рог, но возвращает его в обмен на силу двенадцати человек.

Слуга из Огерупа отплясывает вместе с троллями, а потом удирает от них с чашей по свежевспаханному полю. Тролли возмущены поведением похитителя и просят его скакать по ровной дороге. Удовлетворив их просьбу, он чуть было не попадается, но успевает скрыться в воротах усадебного дома. Те захлопываются прямо перед длинными носами троллей. Тролли не сдаются. Они волокут тяжеленный камень и штурмуют ворота. Но чаши в доме нет – во время бегства слуга закинул ее во двор церкви, на радость местному пастору. Тролли в смущении удаляются – они знают, что в церковь швыряться камнями бесполезно. Торжествующий слуга идет в храм и получает вместо чаши пастырское благословение.

Слуге из Конгерслева преследующие его тролли тоже посоветовали выбрать гладкую дорогу, но враждующие с ними соседи заорали со своей горы: «Скачи по пашне!» «Нет, по дороге!» – хором возопили преследователи. Бедняга метался из стороны в сторону, но все-таки сумел уйти от погони и доскакать до ворот усадьбы с чашей за пазухой. Из-за церковной ограды его провожал печальным взглядом священник.

Шведские пасторы не ждут милостей от судьбы и сами отправляются за ними к троллям. Однажды несколько священников встретили Рождество и незадолго до рассвета выехали в горы. В горных пещерах празднование было в самом разгаре. Уродливые троллихи приветствовали гостей пьяными криками и вынесли им полные до краев чаши. Священники дружно плеснули из чаш на хвосты лошадям, после чего те мчались домой как угорелые. Троллихи по понятной причине догнать их не могли.

Вообще рождественская ночь бывает очень продуктивной. Утратившие бдительность тролли раздают чаши и кубки направо и налево – только успевай плескать. На Рождество 1490 г. слуга фру Ульфтанд из усадьбы Юнгбю (Швеция), выехавший подышать ночным воздухом, заслышал подозрительный шум у одного из древних камней. Вокруг камня в обнимку плясали тролли. Местная красавица поднесла гостю рог с вином и дудочку, пригласив выпить за здоровье короля троллей и что-нибудь продудеть. Дудеть слуга не умел, а обжигающую мощь заздравного тоста испробовала на себе лошадь, мигом доставившая в усадьбу подарки троллей. Протрезвевшие тролли нагрянули туда наутро и потребовали вернуть украденное, но были вытолканы взашей фру Ульфтанд. Эта грозная и здравомыслящая женщина всю жизнь хранила рог и дудочку, обеспечив достаток своему дому, но притронуться к ним не осмеливалась. Ошпаренная лошадь пала на второй день, а слуга пережил ее на сутки. Говорят, он не удержался и отведал-таки остатки королевского вина из рога.

Тролли имеют довольно странную привычку выносить на свет Божий лежащие в пещерах золото и серебро. По официальной версии, сокровища таким образом сушатся и проветриваются. Но одновременно они служат приманкой для шатающихся поблизости зевак. Так, в склоне горы около Иллерупа (Дания) троллями проделаны специальные отверстия, рядом с которыми обычно и выкладываются сундуки с драгоценностями. Если человек сунется к ним, его схватят и уволокут вниз.

Сокровища троллей. Иллюстрация Й. Бауэра (1909) к сказке А. Смедберга «Тролли и мальчик-гном»

Крестьянин с датского острова Фур, завидев толкущихся у сундуков троллей, трижды пальнул в воздух из ружья. Когда испуганные тролли разбежались, он нагрузил сокровищами мешок и был таков. На полпути к дому вора нагнал длиннобородый тролль-карлик верхом на безголовой лошади величиной с кошку, вызвавший его на состязания в силе и ловкости. Крестьянин отказался от состязаний, сославшись на проблемы со здоровьем, а затем пришпорил коня и не останавливался до самого дома. На его беду, настырный тролль оказался колдуном – он шипел, кряхтел и булькал под дверью, пока крестьянин не выбросил ему мешок. Довольный колдун удалился, не заметив нехватки одной вещицы. Ею, конечно же, была старинная чаша.

Глупость тролля дает себя знать в его соперничестве с народными героями, продолжателями дела Тора. Герои столь же отважны и целеустремленны, как Тор, но не столь узколобы. Тролль же глупее йотуна и этим качеством близок сказочному черту, с которым он соотносится в летописных источниках. Например, в «Книге о занятии земли», написанной исландским ученым Ари Торгильссоном (1068–1148), есть следующая фраза: «Торлейв был одержим троллями, хотя и принял христианство».

Адепты мифологической школы подчеркивают страх тролля перед грозой и громом. Цепочка их рассуждений такова: тролли наследуют великанам, великаны боялись молота Тора, следовательно, молот – это и есть гром и молния. Действительно, многие тролли умирают во время грозы, а в Норвегии бытует поговорка: «Кабы не гром, тролли заполонили бы весь мир». Но тролли пугаются всех резких и громких звуков. Это одни из самых слабонервных персонажей мирового фольклора. Выстрел из ружья, удар по барабану и пресловутый звон колоколов выводят троллей из равновесия. Крестьяне часто пользуются их слабостью – устраивают «кошачьи» концерты при входе в пещеру, колотят по железу и даже не ленятся таскать в горы колокол и названивать в него.

Пер Гюнт и тролли. Иллюстрация Т. Киттельсена (1913)

Любовь троллей к тишине и покою мне импонирует, но объяснить ее я не могу. Ведь сами тролли бывают весьма шумливы. Однако их не пугает собственная перекличка в горах или издаваемые ими неприличные звуки, ничем не уступающие барабану и грому. Остается принять версию с Тором-громовержцем.

Из истребителей троллей наибольшим хитроумием наделены норвежцы Аскеладден и Пер Гюнт. Аскеладден чаще остальных нанимается на службу к троллю («глупому черту») и крадет у него ценные предметы. Подобно хитрецам из сказок о великанах он обманывает тролля, сжимая в кулаке сыр вместо камня, сливая в дырявый мешок якобы съеденную кашу и т. п. Изумленный тролль помогает Аскеладдену рубить лес и ухаживает за ним, пока герой не надоумливает его разрезать себе живот. Аскеладден – типичный простолюдин, наглый и заносчивый, знакомый нам по сказкам типа АТ 326.

Взаимоотношения Пера Гюнта с троллями гораздо содержательнее. Пер и сам частенько попадает впросак. Его разыгрывают, над ним потешаются, и самое главное – ему бывает страшно. Порой он, не задумываясь, пускает в ход ружье, как Тор свой молот, но порой ему необходимо пораскинуть мозгами. Чтобы помочь вышеупомянутому хозяину дома в Довре, Пер наряжается в тряпье, так что тролли принимают его за своего, прячет за печкой ручного медведя, выдав его за кошку, и шьет огромный башмак, в который ловит всех троллей[13].

Датчанину Бондеветте обычно не хватает сил справиться с троллями в одиночку. Крестьяне не замечают невидимок, и Бондеветте долго инструктирует своих помощников, чтобы те лупили дубинами по пустому месту.

Свенд Фаеллинг, подвизавшийся неподалеку от Орхуса, озабочен тем, где бы получить силу двенадцати человек. Сначала герою помогает тролль, нацеливающий его на борьбу со своим врагом, соседним троллем. Чтобы обрести нужную силу, Свенд должен выпить из преподнесенного ему рога. И он выпивает! Позднее он видит двух быков и, следуя указаниям тролля, нападает на одного из них. Под видом побежденного быка скрывался враждебный тролль (еще одна параллель с эпизодом о кошке Утгарда-Локи).

С эльфами, как мы помним, Свенд поступил по-другому – украл рог и обменял его на силу. Сила двенадцати человек отразилась на аппетите героя. Пищеварительная система заработала в двенадцать раз быстрее. Свенд кушал не меньше, чем Тор на пиру у Трюма, и испытывал массу неудобств. Фермер, к которому он нанялся, охотно согласился его кормить, приобретя вдоволь рабочей силы и удобрений для полей. Долгие годы спустя после смерти Свенда крестьяне с благоговением демонстрировали приезжим его двуручный меч в три с половиной метра длины, старый бук с металлическим кольцом, к которому он привязывал свою лошадь, горшок для варки мяса, который он ежедневно опустошал. Самых стойких гостей водили на гору Хавбьерг, где доблестный Свенд Фаеллинг присаживался и мыл руки и ноги в реке Сондерстранд.

Принято думать, что тролли, прежде всего трётли и скессы, питаются человечиной. Однако в сагах и сказках указаний на каннибализм тролля немного, особенно в сравнении с аппетитами лесной ведьмы. Огромная троллиха нападает на двенадцать купцов, заночевавших в нежилом доме, и устраивает кровавую расправу. Убив всех купцов, кроме одного, она разрывает тела на куски, поджаривает на огне и съедает. Пиршество прерывает спрятавшийся на чердаке Арнльот, по виду схожий с великаном. Он вонзает людоедке копье между лопаток, и она с воем убегает (Сага об Олаве Святом, 141).

Надеюсь, читателю памятны норвежская сказка «Пряничек» и исландская «Великанша и шахматы»: в них троллиха и скесса выполняют ту же функцию, что и ведьма, а хитрые герои скармливают людоедкам их собственных детей. Исландские скессы держат пальму первенства среди каннибалов. Людоедка Мойрхильд из одноименной сказки сидит на высоком утесе и грызет человеческий череп. А вот скесса из сказки «Гедливёр», живущая по соседству с хутором, не кажется людям опасной. Но рождественской ночью с хутора пропадает хозяин, а через год – один из работников. Оказывается, у скессы появился злой и капризный сын, который каждое Рождество требует себе человечьего мяса.

Пер Гюнт и тролли. Иллюстрация А. Рэкема (1936)

Отвратительная исландская великанша Грила специально спускается с гор на Рождество, чтобы утолить свой ненасытный аппетит жареным блюдом из непослушных детей. Она хватает проказников и засовывает их в свой мешок. Грила относится к древней категории ночных демонов – похитителей детей и великаншей, судя по всему, окрещена случайно. Она может представляться лисой с пятнадцатью хвостами, а в одной пещере с ней живет черный Йольский кот. Кот бродит по ночам во время Йоля, нападает и съедает тех, кто не обзавелся к Святкам какой-нибудь шерстяной обновкой, или похищает праздничное угощение. Эти причуды, несомненно, позднего происхождения, а вообще жизнь с черным котом навевает ассоциацию с ведьмой. Грила должна быть одинока, как полагается ночному чудовищу и сказочной ведьме, а она имеет трех мужей и двадцать сыновей. При таком обилии разновременных признаков невозможно определить предка мнимой великанши.

Хотя великаны из Йотунхейма мечтали сойтись с женщинами из Асгарда, они их не похищали, предпочитая официальное сватовство. Исключением служит похищение Идунн великаном Тьяцци, осуществленное по канонам сказочного жанра с заманиванием в лес, полетом в виде орла и т. д. Но Тьяцци была нужна не сама богиня, а ее золотые яблоки, дарящие молодость. И уж конечно, похититель не снабжал себя продовольствием.

Тролли же только и делают, что утаскивают людей, но далеко не всегда их пожирают. Обычно они заставляют человека выполнять черную работу, пока он сам не превращается в чудовище. Термин, служащий обозначением этих бедняг («те, кого забрали в горы»), схож с восточным понятием «унесенные призраками». Когда похищенный человек окончательно сходит с ума, тролли перестают за ним следить. Предоставленный самому себе, он может выйти обратно к людям, но добровольно с ними не останется.

В исландской сказке унесенного скессой мужчину трижды встречают в горах его товарищи. Через год после похищения он выглядит мрачным и унылым, но на обращенный к нему вопрос отвечает, что верует в Бога. Еще через год он не произносит ни слова и повадками напоминает тролля. На третий год перед испуганными людьми предстает настоящий тролль, злобный и сердитый, который утверждает, что верит только в «шум, гам и троллей в горах» – фраза, свидетельствующая о непростых взаимоотношениях троллей со звуками.

Особняком стоят случаи похищения юных девушек и младенцев. Девушки вызывают у тролля те же чувства, что богини у йотунов. Он уносит их целыми группами, чтобы герою-освободителю было из кого выбрать себе невесту. Этот сюжет вошел в моду благодаря не сказкам, а балладам XVI–XIX вв. Предполагают, что баллады создавались для прославления королей и рыцарей, поэтому тролли предстают в них подлыми и коварными врагами. Незамысловатая логика: героев прославляли, так как они жили на свете, а троллей смешивали с грязью, так как их не существовало.

Рассмотрим для примера шведско-норвежскую балладу «Хемминг и троллиха». Действующий в ней герой жил в эпоху правления норвежского короля Харальда Сурового (1015–1066) и прославился в сагах как исполнитель королевских поручений и искусный стрелок из лука. Однако нас интересует не Хемминг, выручивший девушку из плена, а умыкнувшая ее троллиха. Она мешает носом угли в очаге, вылетает из горы, мчится над лесом, так что деревья склоняются до земли, и, наконец, настигает беглецов у моста через фьорд:

Глядит – а троллиха тут как тут,

Свисает язык до земли…

Старуха к мосту подошла,

Увидела знак креста,

И натрое разорвало ее,

Теперь дорога чиста.

Знакомая картина, не правда ли? Такое случается с ограми, дэвами, а чаще всего – с ведьмами. И с ведьмой троллиха, на мой взгляд, сходится не только обликом и функцией. Ближайшая родственница ведьмы – фрау Холле. Скандинавская тезка Холле – хозяйка преисподней Хель, сестрица «мерзостного тролля», а может, и сама тролль.

Тролли и принцесса Бьянка Мария. Иллюстрация Й. Бауэра (1913) к сказке Х. Нюблум «Подменыши»

Тролли, задумавшие похитить супругу Бондеветте, изготовили ее точную копию из дерева. Когда женщина отдыхала в окружении дремлющих на стульях служанок, тролли-невидимки аккуратно вынули ее из кровати и сунули под одеяло деревяшку. Бондеветте был начеку – он проведал о планах троллей и поначалу хотел оставить все как есть (кто из мужей упрекнул бы датского героя?), но потом жалость взяла верх. Подкравшись к окну, через которое тролли выносили тело спящей, он принял его на руки и отнес в потаенный уголок в доме. Тролли остались с длинным носом, но Бондеветте на этом не успокоился и решил проучить нерадивых служанок. С грохотом вломившись в опочивальню, он схватил манекен и на глазах у присутствующих швырнул в горящий очаг. Никто не издал ни звука, а старая служанка подошла к Бондеветте и с чувством поцеловала ему руку. В окно за этой сценой наблюдали ошеломленные тролли.

Всякого рода куклы и манекены мастеровитые тролли используют для подмены младенцев, лежащих в колыбели. Шведские и датские тролли – заядлые похитители детей. Габариты позволяют им незаметно проникать в дом и прятаться от родителей. На месте украденного ребенка часто оказывается тролленок. Прожорливый уродец почти не растет, лишь голова увеличивается, маленькие глазки косят, кожа темнеет, а уши обрастают шерстью. Недостаточно распознать подменыша – надо заставить его выдать себя или измучить так, чтобы он сам захотел вернуться к родне. Мучения включают в себя порку и поджаривание в раскаленной печи, ну а хитрость, к которой прибегают для изобличения тролленка, стандартна: варка каши и пива в скорлупках от желудей или яиц[14].

Дети и окаменевший тролль. Иллюстрация Й. Бауэра (1913)

Обмененного человеческого детеныша тролли не едят. Они лишь злобно подшучивают над его родителями, издеваются над маленьким человечком, а по некоторым данным – дивятся его красоте. Последний вариант весьма сомнителен, но он вдохновлял многих скандинавских писателей.

Теперь рассмотрим самое удивительное свойство троллей, неизвестно от кого усвоенное ими: превращение в камень (или взрыв) на солнце.

Те тролли, что сопоставляются с горными великанами, окаменевают в горах, порастая мхом, вереском и деревьями. Однако с великанами подобный казус случается либо от долгого пребывания в неподвижности, либо от наказания богами, но никак не от солнечных лучей. Последнее ассоциируется именно с троллями. Даже шотландские горцы указывают на гигантские валуны, представляющие собой застигнутых солнцем троллей, которые в Шотландии отроду не водились. Шведские и датские тролли в камни не превращаются, но могут жить в камнях или под камнями подобно эльфам.

Героиня исландской сказки «Ночной тролль» прибегает к уловке Тора, обманувшего Альвиса. Она ночь напролет перепевается через окошко с троллем, и рассвет застигает того врасплох. Олав Святой в массовом порядке обращает троллей в камни, но солнце не играет в этом никакой роли. Король действует как чародей или древний бог. Он говорит троллю: «Ты будешь камень угрюмый», – а троллихе приказывает «спокойно постоять».

Провозгласил тут Олав Святой,

Словно радость большую:

«Камень к камню, стена к стене!

Вовеки стойте вплотную!»

Тролль испытывает патологическую ненависть к солнцу. В норвежской легенде он хочет снять солнце с неба и спрятать в огромном медном сундуке. Солнце ненавидят не только карлики и волки из Эдд. В Саге о Греттире люди уверяют, что великаншу (или троллиху), боровшуюся с героем, «застиг рассвет… и превратил в камень, и она треснула, когда Греттир отрубил у нее руку, и стоит там еще на скале подобие женщины» (65). В этой же саге подчеркивается боязнь «высокого солнца» у призрака Глама. Привидение специально выбирает для своих визитов Тенистую Долину, куда солнце в течение трех зимних месяцев почти не заглядывает (33).

Тролли, взрывающиеся и лопающиеся на солнце, встречаются в некоторых норвежских сказках. Они схожи с другими выходцами из могил – вампирами. Вампиры приобщились к страху перед солнечным светом только в XX столетии, а вот за луной они охотились издавна (см. «Вампиры Восточной Европы»). Боязнью солнца сходство между троллем и вампиром не исчерпывается. Тролли болезненно реагируют на крик петуха, не выносят христианских символов, особенно серебряного креста, причем на них отрицательно влияет сам металл. Помимо серебра они чувствительны к стали. Есть даже версия, что колокола претят троллям не из-за своего звона, а из-за стали, ушедшей на их изготовление. Стальные предметы, равно как и чеснок, преграждают троллю вход в дом.

Олав Святой превращает троллей в камни. Фреска церкви в Дингтуне (Швеция)

Один из эддических великанов – тот, что возводил стены Асгарда, – тоже неравнодушен к солнцу и луне, но лишь в качестве драгоценных безделушек, дополняющих главный приз – богиню Фрейю. По всей Скандинавии курсируют легенды о коллегах великана – троллях – строителях церквей и мостов. Они изучены нами в «Страшных немецких сказках». Поводом для изучения стали две особенности, отсутствующие в эпизоде со стенами Асгарда. Во-первых, магия имени строителя. Эту особенность, распространенную в христианских легендах, тролли, скорее всего, переняли у дьявола. Во-вторых, спор о глазах человека. На этой детали остановимся подробнее.

Глаза своего врага троллю заполучить не удается. Но оказывается, люди тоже охотятся за глазами тролля, точнее – за его глазом. В норвежской сказке, отрывок из которой открывает эту книгу, мальчики, заночевавшие в Хедальском лесу, видят трех троллей, «выше самых высоких сосен», которые топают гуськом, положив лапу на плечо впереди идущего: «Один-единственный глаз был у них на всех троих, и они по очереди вставляли его в глазную впадину, которая была на лбу у каждого. Сейчас круглый, светлый, как луна, глаз сиял во лбу у переднего тролля. Он был поводырем, а другие двое шли за ним». Мальчики ловко завладевают глазом, а затем обменивают его на золото и серебро.

Казалось бы, ситуация банальная. Глаз нужен для обмена на сокровища, и он немногим важнее украденной чаши. К тому же налицо аллюзия на встречу Персея с тремя старухами граями, поочередно пользовавшимися единственным глазом. Но глаз норвежского тролля не так прост! Норвежский иллюстратор Теодор Киттельсен (1857–1914) вспоминал о своих детских впечатлениях от встреч с троллем: «Но больше всего мы хотели заполучить его светящийся глаз. Подумать только! У такого ужасного тролля – такой чудесный глаз! Он светился и переливался, как ясный день посреди темной ночи. То, чего ты раньше не замечал, о чем даже и не думал, отражалось в нем и становилось прекрасным».

С волшебными глазами связаны три эпизода в Эддах. Твердоголовый великан Хюмир наделен смертоносным взглядом: «Турс посмотрел, и надвое треснул столб…» (Песнь о Хюмире, 12). Разрушительная, воспламеняющая или гипнотическая сила взгляда присуща множеству фольклорных персонажей, как великанам (гигант Быстрозоркий из сказок чехов и словаков), так и мертвецам с привидениями (Вий, шелудивый Буняк). Но глаз тролля – не оружие, а объект, за которым ведется охота.

Как два мальчика встретили в Хедальском лесу троллей. Иллюстрация Э. Вереншёлля (1883)

Второй эпизод – забрасывание Одином или Тором на небо глаз Тьяцци, наказанного за историю с яблоками Идунн. Таких метких бросков полным-полно в мифах о небесных светилах. На небо швыряют чьи-то головы и глаза, детей, грешников, собак, зайцев и т. д. Там они становятся солнцем, луной, звездами, пятнами на луне и к нашему случаю отношения не имеют.

Всего интереснее третий эпизод. Один, отдав свой всевидящий глаз Мимиру, приобрел мудрость, но остался одноглазым. Тем самым он, по верному замечанию В. Я. Петрухина, угодил в разряд злобных демонов, нечистой силы: «Кривизна этого бога была признаком исходной ущербности, неполноценности того мира, владыкой которого он стал, убив со своими братьями первого великана».

В мире одноглазых демонов без труда отыщется первоисточник сюжета о похищении глаза тролля. Я имею в виду многочисленные предания древнеперсидского или древнегреческого происхождения, посвященные ослеплению одноглазого чудовища. В Греции это циклоп Полифем, на Руси – Лихо Одноглазое. В Саге об Эгиле Одноруком и Асмунде Убийце Берсерков герой ослепляет двуглазого великана: «Эгиль привязал великана к столбу, схватил раздвоенный сук и воткнул его великану в глаза, так что они оказались у того на щеках», – а потом сбегает из великанской пещеры тем же способом, что Одиссей от Полифема (10).

В пещере тролля. Иллюстрация Й. Бауэра (1908)

Предположительно сказка о троллях из Хедальского леса объединила в себе легенды об ослеплении, историю Персея и эпизод потери глаза Одином. Совмещение трех мотивов кажется произвольным, поэтому допустима иная трактовка потери глаза троллем, о которой мы скажем в главе «Сердце великана».