ПОМОЩНИКИ

На стойбище богатого оленевода, как сказано выше, имеются помощники, всецело зависимые от хозяина. Сговор между будущим хозяином и помощником хорошо изображен в сказке об Ajgьnto[229].

"Поехали на собаках внутрь. Ехали, ехали, стали без еды. Собаки издохли. Пошли пешком. Санки тащат, идут. Совсем истощились силы. Тогда встретили стадо. При стаде один пастушок-мальчик. "Го, го! Кто вы?" — "Мы люди Ajgьnto". — "Ага! Наконец нашлись для нас товарищи на земле. Пойдем к нам в дом!" — "А там кто всех старше?" — "Отец, разумеется". — "Ну, а может быть, он скажет: не нужно. Лучше же мы будем оставаться на этом месте". — "Если так, то пойду спросить отца".

Живет один старичок в шатре с женой. "Вот, — говорит сын, — пришли такие гости, невиданные доселе соседи". — "Где же они? Пусть войдут". — "Но они остались при стаде, говорят: "Может быть, отец твой скажет: не нужно". — "Замедление ты! — бранится отец. — Отчего не привел сразу? Товарищи сидят на пусто-лежащей земле. Беги скорее назад!" Полетел, как стрела из лука. "Отец бранит меня из-за вас, говорит: отчего не привел сразу". — "Э-э-э! Если так, то пойдем". Пошли. Подошли к шатру. Не входит в шатер Ajgьnto и не пускает детей. "Боюсь, может быть, старуха взглянет косо". Вошел один сын. "Где же гости? Пусть войдут". — "Они отказываются, говорят: быть может, старуха взглянет косо". — "Ну, ну. Выйди. Введи гостей в полог. Затруднение ты! Торопись, пусть войдут". Вышла старуха наружу. — "Кэкэ! Гостья пришла! Скорее войдите". Отрясла их колотушками[230]. "Войдите". — "Пусть сперва отец", — говорит хозяин изнутри. Ajgьnto вошел. — "Ты пришел?" — "Да, я пришел"[231]. Ему указал на почетное место, против себя, по ту сторону лампы. Потом говорит: "Пусть дети гостя войдут". Вошли мальчики. Посадил их рядом с собой. "Будьте моими детьми". — "А я как же?" — говорит Ajgьnto. — "Стой, стой! Пусть войдет мой сын". Вошел. Велел ему сесть возле Ajgьnto. "Вот будет твой, если тебя сюда привел" — "Хорошо, — говорит Ajgьnto, — мои двое, твой один — пусть будет мена, если твоя пища на придачу".

Так стали жить. Трое юношей ходят за стадом. Старики только живут при шатре...

Это описание отчетливо показывает, сколь велико может быть желание хозяина иметь соседей-помощников в уходе за стадом. Наиболее желательными в качестве таковых, конечно, являются родственники. Следует отметить, что в приведенной сказке богач-хозяин и бедняк-пришелец рассматриваются как равные и впоследствии живут скорее как родные братья, нежели как хозяин и работник.

Другой рассказ, об "Elendi и сыновьях", описывает отношения между хозяином и его рабом, который был взят в плен во время войны.

Рассказ описывает, как Elendi послал своего пленника к стаду, приказав ему смотреть за стадом вместе с его собственными двумя сыновьями. Пленник все время спит в шалаше, оставляя мальчиков одних при стаде. Когда настало время отнести мясо на стойбище, убитый олень оказался совсем иссохшим, без малейшего слоя жиру. Хозяин, разгневанный этим, спрашивает у мальчиков о причине столь скверного ухода за стадом. "Это оттого, что помощник скверный", — следует ответ. — "Для какой работы ты взял этого человека? Он только спит в шалаше все время, предоставляя пасти оленей нам двоим".

Отец идет к стаду, застает работника спящим и дает ему хороший урок при помощи тяжелого кнута. Однако это не помогает. Через несколько дней хозяин является снова и повторяет расправу, употребив на этот раз обрывок железной цепи. Тогда работник изменяет свое поведение. Он становится ревностным в заботах о стаде. Когда стадо убегает, он бежит быстрее оленей. Они убивают оленя на мясо. Он говорит мальчикам: "Теперь вы можете спать". Он разрубает мясо, варит его, выкладывает в корыто и будит детей: "Ну, садитесь и ешьте".

Мальчики, поевши, надевают обувь, готовятся идти к стаду, но он говорит им: "Вы можете спать, я пойду к оленям". Мальчики спят, сколько хотят. Пробудившись, они сидят в шалаше, распевая песни. Работник стал очень заботлив. Все время он проводит возле стада. Стадо заметно жиреет. Он стал хорошим пастухом, искусным в уходе за оленями. Они снова убили оленей. Телята были жирные, круглые, как сальная свеча. Они убили одну молодую важенку и двух бычков. Мальчики говорят: "Теперь ты должен отнести мясо домой". Он понес на спине одну тушку. Когда он пришел на стойбище, хозяин был занят мелкой работой. "О, о, ты пришел! Дайте ему сухую обувь, чтобы он переменил свою", — так он сказал своей жене. Хозяин развязал ношу и увидел тушу теленка, всю белую от жира. Сердце хозяина развеселилось. Они поели жирного мяса. Работник тотчас же переменил обувь и хотел уходить. "Куда ты?" — "К стаду". — "Нет, нет, спи здесь. Оставь мальчиков одних". Легли спать. Рано утром хозяин проснулся, — от работника не было и следа. Он ушел к стаду. Так прошло лето. Они привели стадо домой и начался осенний убой оленей. Работник так ревностно заботился о стаде, что мальчикам было совсем нечего делать. За всем он присматривал сам. Олени стали очень жирные. Спины у них были плоские, как доски, и даже старые быки были тучные.

Хозяин был благодарен работнику. Однако тот затаил обиду и однажды, переправив его на уединенный остров, лежащий далеко от берега, покинул его там, а сам вернулся на стойбище и сделался хозяином стада. Несколько недель подряд он истязал мальчиков и жен своего хозяина, убивал оленей, ел самое жирное мясо. Однако Elendi был спасен птицами. Они перенесли его через море. Elendi схватил работника, наказал его весьма жестоко и затем убил его.

Человек, рассказавший мне эту сказку, добавил от себя: "Если бы работник продолжал быть хорошим и полезным, Elendi был бы, конечно, весьма ласков к нему, дал бы ему в жены одну из своих сестер, а может быть, уступил бы ему одну из своих собственных жен. Его гнев пуще разгорелся благодаря его прежней благосклонности и дружелюбию".

Оба вышеприведенные характерные рассказа ярко обрисовывают положение работника на стойбище у хозяина-оленевода. В первом случае работник приходит добровольно и сразу же хозяин принимает его как равного и брата. В другом случае работник — подневольный пленник. Он должен исполнять самые тяжелые работы. Его жестоко наказывают за небрежность, и лишь в конце концов он добивается положения равноправного члена семьи в награду за свою ревностную и полезную работу. Следует сказать, что факты действительной жизни располагаются между этими двумя крайностями.

Встречаются хозяева не менее благосклонные к своим работникам, чем вышеуказанный старик по отношению к Ajgьnto. У этих хозяев работник действительно становится как бы близким родственником и участвует наравне с прочими членами семьи в жизни стойбища. В конце концов семьи хозяина и работника составляют одну семью. Иногда, после смерти хозяина, работник делается фактически главой стойбища, хотя формально права хозяина переходят к кому-нибудь другому.

Другие хозяева, наоборот, жестоки и скупы. У таких работники меняются ежегодно. Порою, прежде чем работнику удастся освободиться от такого хозяина, ему приходится вынести множество невзгод и лишений, являющихся следствием дурного обращения хозяина. Я знаю случаи, когда хозяин не только ругал работника скверными словами, но даже наказывал веревкой или палкой, так же точно как Elendi наказывал своего раба.

В идеале, конечно, считается, что семья хозяина должна внимательно и благосклонно относиться к своим работникам. Так, например, другой эпизод того же обширного рассказа описывает нам, как Elendi, взяв в плен своего противника, убивает его жену дубиной, на его глазах, со словами: "Почему не кормила ты своих соседей хотя бы украдкой, без ведома мужа? Почему ты не давала им прибавочной еды?"

И действительно, если хозяин слишком суров, его жена считает себя обязанной по возможности облегчить положение молодого работника. Она украдкой сунет ему кусок сушеного мяса или жира, которые служат добавлением к его скудной еде, и порою сделает ему небольшой подарок, чтобы утешить его за жестокие нападки и дурное обращение хозяина. В рассказе об Elendi есть такой эпизод: Elendi приезжает к чужому (эскимосскому) богатырю, и они садятся за обед. Когда они начали есть, бедные соседи тоже протянули руки за мясом. Но хозяин вместо мяса наделил их ударами. "Вы подождете! Дайте сначала поесть моим гостям". Он взял за правило, чтобы бедняки-соседи не смели есть вместе с ним. Горло у них сжималось от желания, но им оставалось лишь одно: смотреть, как едят хозяева. Что они могли еще сделать? Тогда Elendi сказал: "Нет, нет, вы тоже ешьте". Они просовывают свои руки под руки гостей и берут мясо. Но хозяин бьет их по рукам. Хозяин сам нарезал себе китового мяса, ест один. Гость опять говорит: "Ну, ешьте все!" Хозяин ударил гостя: "Почему ты приказываешь? Я — хозяин". Гость снял свой крепкий кожаный пояс и хлестнул хозяина по голой спине (по обычаю чукоч, оба сидели в пологу голые до пояса). Тело хозяина покраснело и вспухло от удара. Гость сказал своей жене: "Свари-ка побольше мяса. Эти бедняки, наши друзья, еще не наелись вдоволь". Хозяин неподвижно сидит на месте. Жена гостя сварила мясо. В чужом шатре она действовала как в своем собственном. Хозяин сказал: "Постой, постой, увидим, как выйдет". Говорит хозяин: "Вот что, должно быть, ты и есть чукотский богатырь, стадоотниматель". Elendi отвечал: "Не я, а ты насильник!"[232] Ты не позволяешь соседям есть при тебе. Куски вырываешь изо рта: ты и есть насильник. Я кормлю своих соседей — кусок беру себе, другой даю им. Именно ты отниматель еды. Поэтому я, пожалуй, и убью тебя. И никто тебя не пожалеет". Так Elendi выразил свое негодование, возбужденное несправедливыми поступками хозяина.

Следует заметить, что Elendi — оленевод по происхождению и быту. Он выражает здесь чувства оленных кочевников. Его противник, напротив, приморского происхождения, который живет охотой на морского зверя. Как общее правило, соседи — помощники у оленных чукоч — сильные молодые люди, способные к уходу за стадом. У приморских чукоч помощников, собственно, нет. Это скорее "бедные соседи", как они называются в рассказах приморского происхождения. Эти бедняки-соседи, неудачливые или неискусные в морской охоте, постоянно зависят от куска добычи, уделяемого им кем-либо из более удачливых товарищей. Поэтому не представляет ничего удивительного разница в положении соседей у оленных и у приморских чукоч. Слова Elendi отчетливо обрисовывают оленеводческую точку зрения в противовес скупости и жестокости приморского быта.

В виде иллюстрации того, как эти сказочные идеалы претворяются в действительной жизни, я могу привести отрывок из автобиографии одного чукчи, сообщенной мне им самим. Еще мальчиком он остался сиротой и в очень раннем возрасте сделался работником у оленевода.

Потом мой дядя пришел, сказал: "Ух, племянник ты. У меня живи. Я тебя выращу. Вырастешь, стариком я стану, мое жилище возьмешь. Все мое стадо заберешь". Потом я пять лет у него жил, постоянно я один при оленях ходил. Постоянно, вернувшись домой, мало ел. Однако бранится. Говорит: "Ух, почему медленно ты ходишь? Ленив ты! Почему медленно расхаживаешь? Ленивым человеком будешь". Немного спустя опять: "Пусть я побью тебя". Потом бил меня, все по голове, все арканом, постоянно. Наконец, за реку осенью перешли люди, мы тоже. По-прежнему там колотит меня, все палкой. Я сказал: "Пусть отдельно я стану". На ту сторону реки Омолона ушел тайно, украдкой я ушел. Только теперь на тундру к Omruwge пришел, к Сопливому Omruwge. Говорит: "Пришел ты? Пусть у меня побудь". Его брат, худой человек тоже, постоянно бранится. Опять там немного летом пожил, опять ушел, у Wukwuqəj туда (далеко) пришел. Говорит Wukwuqəj: "Мое стадо мало, не будь у меня". Я сказал: "Согласен, пусть опять я уйду". Потом туда я пришел к Ejŋewgi. Говорит Ejŋewgi: "Твой дядя здесь близко есть. Пусть вместе туда мы уйдем". Опять мы ушли, к моему дяде Ottьlgьn'у пришли. Говорит Ottьlgьn: "Племянник, пришел ты?" — "Да, пришел я". Говорит: "Ну, ты завтра к оленям ступай". Говорит мой троюродный брат Ranakwurgьn: "Хорошенько за тавром смотри. С дядиным много чужих стад соединилось. Сосед Vetlь постоянно крадет: где жирный олень, всех убивает, на поле зарывает". Потом хозяева пришли, оленей отделили, сказали: "Части нет". Vtelь говорит: "Должно быть, потерялись". Потом говорит другой человек: "Должно быть, Vtelь украл". Собственник бранится, говорит: "Ух! Почему ты украл?" Vtelь говорит: "Ух! Я ничего не украл". Говорят другие: "Пусть, пусть их, не ссорьтесь. Пусть потерялись". Потом я тоже ушел, к Penelqut'у пришел. Тоже Penelqut — мой двоюродный дядя, дядя по матери, или что. Только у Penelqut'а худо я жил. Бранится, говорит: "Худо ты стережешь (стадо). Однако между тем жадно едящий ты, но худо поступаешь в охранении оленей. В конце концов уши тебе обрежу". Говорит: "Если снова с этого времени худо будешь стеречь, убью тебя... Попробуй-ка хорошенько охранять (оленей), заставь их пастись, не позволяй им ложиться, сделай, чтобы они жирели, потом жирный кусок мы есть станем. Продавать их будем. Потом состаришься, хорошо жить будешь. Потом хорошо умрешь когда-нибудь, сыновья сделают большой могильник из рогов. Каждый едущий на оленях посмотри на тебя, будет хвалить тебя..."[233]

Следует заметить, что большинство хозяев этого юного пастуха были его родственники, однако это отнюдь не вело к тому, чтобы его положение чем-нибудь отличалось от положения обыкновенных работников. Много раз мне приходилось видеть богатых оленеводов, которые обращались со своими пастухами, родственниками и не родственниками, с одинаковой грубостью.

Я помню одного старика, в шатре которого мне пришлось провести ночью. Ночь была темная, ветреная. Волки напали на стадо и угнали несколько оленей. На следующее утро, выйдя из спального полога наружу, старик увидел двух пастухов, которые сообщили ему о печальном происшествии. Тотчас же старик страшно разгневался, схватил аркан и принялся хлестать их обоих. Оба они были рослые, здоровые парни, сам же он был маленький, дряхлый. При ударах он подскакивал и все норовил попасть им по лицу железным кольцом аркана. Оба пастуха принимали удары, не двигаясь с места. С точки зрения чукоч, старик был прав, особенно потому, что, вместо того чтобы отправиться на поиски пропавших оленей, они пришли на стойбище рассказать о потере. Один из пастухов был племянник старика, другой — чужак-пришелец. В данном случае разница лет давала старику дополнительное право сурового обращения со своими работниками.

Вспоминаю другой случай, когда молодой хозяин избил помощника — своего ровесника. Хозяин был сильный, энергичный человек, искусный и неутомимый пастух. Помощник, наоборот, был неумелый оленевод-бедняк, "расположенный только ко сну и к еде", как говорят чукчи. Конечно, слабосильный хозяин никогда не решился бы ударить сильного и энергичного помощника того же возраста.

В чукотском языке нет специального слова для помощников в оленеводстве. Они называются общим словом: nьm-tumgьt — "товарищи по стойбищу", "соседи". Этот термин применим вообще ко всем обитателям на стойбище под главенством хозяина. Есть еще другое слово: gьpьlьn, что значит "работник". Оно применяется ко всем исполняющим какую-либо работу по стойбищу или возле стада, включая и членов семьи хозяина. Третий термин, которым может быть обозначен помощник, — cawcuwa-amolьn. Первая часть термина, как уже сказано, значит: "оленный чукча", также "богатый оленями"; вторая часть имеет значение: "слабый, зависимый, подчиненный", с оттенком презрения. Слово əmulьn, употребленное само по себе в обращении к кому-либо, есть, в сущности, ругательство. В соединении с другим предшествующим словом ciq, что значит "очень", слово ciq-əmulьn следует перевести как "совсем слабый", "никуда не годный". Обозвать так чукчу значит дать ему повод к серьезной ссоре. Впрочем, слово əmulьn употребляется в качестве собственного имени, которое порою встречается у чукоч. В древности этим словом, вероятно, обозначались рабы и военнопленные, о которых мне придется говорить ниже.

Слова vjolьn, vinretelьn, vinret-iumgьn все обозначают "помощник" в точном смысле слова. Но они применяются скорее к тому, кто оказывает какую-нибудь особенную помощь. Поэтому эти термины употребляются также для обозначения так называемых помощников сверхъестественного свойства[234].