Питер Брук и золотое сечение

Однако самое мощное влияние кавказский гуру все же оказал на театральный, а не литературный авангард. В беседе с американским театральным критиком Аланом Райдингом Питер Брук так объясняет причину своего увлечения Гурджиевым: «Он провоцировал людей и не давал им стать своими последователями. Вы меня спрашиваете – последователь ли я Гурджиева? Нет, потому что это противоречие в терминах. Я ищущий, но это бесконечный процесс, потому что ответов на вопросы нет, а есть лишь повышение уровня восприятия. Повышать же его я могу лишь в работе с другими людьми, то есть в группе. Поэтому нет резкого различия между моей театральной работой и тем, к чему я стремлюсь в жизни. И это второй урок, полученный мной от Гурджиева»^[251]. Не стоит думать, что эти уроки были усвоены Бруком сразу, им предшествовали долгие годы поиска.

Как это ни покажется странным, духовный путь режиссера определил интерес к науке. Еще в школе его смущало деление дисциплин на точные и гуманитарные. Как можно разрывать единый человеческий опыт на то, что чувствуешь, и то, что поддается научной формулировке? Рано накопив изрядный театральный багаж (он начал ставить на профессиональной сцене с 19 лет), Брук стал задаваться вопросом: можно ли точно измерить качество театральной продукции, а заодно и человеческого существования в целом? «Я страстно желал прорвать барьер между естественными науками, искусством и религией и соединить их в одном пространстве опыта, результаты которого можно видеть и понимать»^[252].

Задача была поставлена, а дальше последовала череда находок и встреч, которая привела к искомому результату. В гостях у Сальвадора Дали, который был у него художником на постановке «Саломеи» Рихарда Штрауса в «Ковент-Гардене», Брук неожиданно наткнулся на книжку Матилы Гики «Золотое сечение». «Существуют геометрия искусства и геометрия жизни, древние греки догадались, что это одно и то же», – писал известный румынский математик. Дальше – больше. Взгляд Брука (снова в гостях) неожиданно падает на раскрытую на столе книгу, диаграмма в ней чем-то напоминает вычисления из книги Гики. Но нет, автор опирается на музыкальную гамму, чтобы доказать: человеческие переживания обусловлены их местом в гамме энергий, то есть они не субъективны, а подчиняются неким законам. Автор – знаменитый оккультист Петр Демьянович Успенский, книга называется «В поисках чудесного»^[253]. У своей подруги Брук видит на камине рецензию на заинтересовавшую его книгу. Кто этот Г., на которого ссылается русский философ? Георгий Гурджиев, отвечает подруга, в Лондоне живет его ученица – Джейн Хип, могу познакомить.