Синтоизм

Синтоизм

Синтоизм — неотъемлемая черта Японии, хотя эксплуатация его ритуалов туристическим бизнесом в наше время не пошла ему на пользу. Синтоизм трудно поддается определению. Он не является религией как таковой; у него нет основателей, пророков, собственно учений и текстов. Синтоизм — это прежде всего определенное отношение к жизни: преклонение перед природой во всей ее мощи и красоте, система ее почитания. Даже в центре современных мегаполисов синтоистские святилища берегут ауру спокойствия, даже если это святилище размещается среди небоскребов из стекла и бетона или зажато в конце улочки. Он остается последним приютом для чувства, которое все более поглощают города. Настоящий синтоистский алтарь — это природа, нетронутая или восстановленная. Боги присутствуют там в густой хвое криптомерии, в потоках ручьев, в бушующей или успокоительной волне, в звуках грома, в свете молнии, в кратере вулканов или в сонной воде рисовых полей. Оставляя в стороне шумы мира, многочисленные тории — воротца с перекладиной наверху — указывают на наличие поблизости священного места, укрытого среди живого растительного мира. Эти места представляют собой множество монументальных или скромных повторений святилищ Исэ и Идзумо, исторических символов двух цивилизационных центров, развитие которых направляло Японию от ее доисторического периода к истории. Дух здесь ценится больше, чем детали архитектуры, больше, чем лабиринты иногда непонятного пантеизма или многообразие божеств.

В своих отношениях с государством синтоизм всегда пользовался привилегированным положением, поскольку он является единственной религией, которая опирается на неизысканную национальную мифологию. Самые старые тексты, датированные VIII веком, «Кодзики» и «Нихонги», представляют собой рассказы, мифы или легенды, которые иллюстрируют хронологию правления императоров; центральный персонаж этих повествований богиня Аматэрасу, солнце, освещающее небо своим присутствием. В настоящее время сложно понять некоторые темы, их происхождение и значение. Как и другие народы, японцы придумали себе множество богов и героев, чьи эпические сражения свидетельствуют о медленных процессах от происхождения народа к его государственности. Несмотря на покровительство, которое оказывали японские правители другим религиям, синтоизм со своим трепетным отношением к природе, чистоте, величию и любви к родине сохранялся в сердце каждого японца. В ответ на нападки тех, кто упрекал Сётоку Тайси за приверженность иностранным влияниям, он сравнивал синтоизм с корнями, конфуцианство — со стволом и ветвями, буддизм — с цветами, говоря этим, что если иностранцы и смогли повлиять на ум и чувства, то синтоизм — это душа и сущность страны.

Сегодня синтоисты имеют свои организации. Лишенные после войны поддержки правительства, которое с 1868 по 1945 год помогало синтоистским храмам и закрепляло за ними определенные функции, противопоставляя синтоизму секты, различные монастыри объединились и создали иерархию внутри Дзиндза Хонсё. Организованные на местах синтоистские объединения группировались вокруг официального центра, созданные именно в тот период в каждой префектуре, что напоминает буддистские объединения в VIII веке. Все они объединены вокруг одного центра — Исэ дзингу. Однако в настоящее время синтоизм имеет только материальные проблемы и проблемы, связанные с искренностью чувств верующих. Все чаще встречаются прихожане, которые приходят лишь для того, чтобы похлопать в ладоши и потрясти колокольчиком, думая привлечь расположение божества, которое там скрывается в образе сабли или зеркала. Теперь мало кто обращает внимание на детали и частоту церемоний; царит идея, идея чистоты и вездесущности священного начала: «У буддизма имеется развитое богословие, глубокая философия, обширная, как море, литература. У синтоизма нет ни философии, ни нравственного кодекса, ни метафизики; однако благодаря самой своей бесплотности он способен сопротивляться вторжению религиозной западной мысли, как ни одна другая восточная вера не может. Синтоизм охотно принимает западную науку, но хотя он и не сопротивляется западной религии, все равно продолжает противостоять ей; и иностранные ревнители веры, которые начнут бороться с ним, будут удивлены тем, что столкнутся с могуществом, которое сумеет провалить их наиболее грандиозные усилия; оно — непостижимо, как магнетизм, и неуязвимо, как воздух… Подлинная сущность синтоизма проявляется не в книгах, не в обрядах, не в предписаниях, но в национальном сердце, поэтому он всегда жив и наиболее полно выражает религиозные чувства японцев. Под оболочкой суеверий, безыскусных мифов и фантастической магии трепещет мощная духовная сила народа с его импульсами и его интуицией. Тот, кто хочет узнать, что же такое синтоизм, должен стремиться к пониманию этой загадочной души, в которой чувство прекрасного, сила искусства, пламя героизма, магнетизм верности, чувство веры стали сущностными, имманентными, бессознательными, инстинктивными» (Лафкадио Хёрн. Отблески незнакомой Японии).