Классическая буддийская скульптура

Классическая буддийская скульптура

Религия, зафиксировавшая свои положения в текстах, буддизм (за исключением дзэн-буддизма, благосклонного к живописи, то есть к непосредственному индивидуальному выражению мировосприятия, которое он допускает) обладает строгой иконографической традицией; различные техники скульптуры следовали этой иконографии на протяжении столетий.

В соответствии с буддийским богословием сам Будда (Буцу), или Будда будущего (Нёрай), определяется чертами, обозначенными на японском языке понятиями из санскрита: Сяка (Шакьямуни), Русяна (Вайрочана), Амида (Амитабха), Якуси (Бхасайя-гуру). Будда изображается в облике молодого священника, его кудрявые волосы уложены и завязаны в узел; фигура без украшений, драпированная лишь простым ниспадающим монашеским одеянием. Уши, чересчур удлиненные, отягощены драгоценностями, которые он носил тогда, когда был принцем и жил в роскоши при дворе своего отца. Несколько произведений эзотерического буддизма (миккё) изображают его увенчанным диадемой, в одежде, усыпанной драгоценностями, но таких изображений Будды немного.

Иконографические типы скульптурных изображений бодхисаттв Мироку (Майтрейя), Мондзю (Манджушри), Фугэн (Самантабхадра) и Кокудзо (Акашагарбха) (перечислим тех, кто встречается чаще) более разнообразны. Они могут быть изображены в диадеме, украшающей поднятые вверх волосы, со свободно повязанным поверх одеяния поясом, кулон или пектораль (ёраку) завершают их облик.

Небесные стражи — Бонтэн (Брахма), Тайсякутэн (Индра), Бисямонтэн (Вайшравана), Китидзетэн (Махашри), Конгорикиси (Ваджрапани) — принимают разный облик: они цари или придворные, солдаты или великаны, мощная мускулатура символизирует их силу, их многочисленными образами вдохновлялись выразительные произведения японского искусства.

Изображения некоторых будд и бодхисаттв, принадлежащие сектам эзотерического буддизма, выражают неистовую ярость. Наиболее часто встречаются Фудо Мёо (Алкала), Госандзэ Мёо (Трайлокьявиджайя), Айдзэн Мёо (Рага).

Все эти божества изображены в энергичных позах, но делают одинаковый ритуальный жест рукой (мудра). Этому движению соответствует и выражение их лиц. То и другое раскрывает идею, которую они должны выразить. Наиболее почитаемые изображения окружены ореолом, и мастерство, с которым он выполнялся, со временем превратило элементы этого ореола — ангелов, цветы и языки пламени — просто в декоративное украшение. Характер изображения становится все более и более утонченным и декоративным. Статуя обычно размещалась на пьедестале в виде гигантского цветка лотоса, символичного водяного растения — сияющая чистота лепестков и погруженные в донный ил корни.

Небесные создания — божества на облаке, одно из которых играет на флейте, другое протягивает лотос, — включены в группу из пятидесяти двух горельефов из дерева, которые украшают интерьер Хоодо в Бёдоине в Удзи. Они образуют небесный эскорт Амиды Нёрай работы скульптора Дзете. Первоначально нарисованные и украшенные золотыми нитями (кириканэ), эти изящные изваяния представляют искреннее и жизнерадостное искусство эпохи Фудзивара.

В наши дни появились новые материалы, что побудило художников вновь обратиться к религиозной скульптуре. Но на протяжении семи веков буддийская пластика, можно утверждать, мало изменилась: канон Будды из Камакура (1252) является каноном и для Будды из Мёгуро, который датируется 1802 годом (эта статуя хранится в музее Сернуши).

Японская скульптура эпохи Камакура отразила это время ожесточенности и нестабильности, в ней заметны проявления реализма, граничащего с барокко, в определенном смысле это время подъема и упадка пластического искусства. Скульптура этой эпохи оказывается отражением своего времени. Способность глубоко чувствовать, характерная для художников XIII века, их склонность к драматизму и состраданию была отмечена искренней амидистской верой. Этому времени не подходили для изображений безмятежные, уверенные в себе боги, скорее требовалось выражение сдерживаемой боли чувствительных и очень ранимых людей. Назидательность этих изваяний предназначалась для множества смиренных, малообразованных верующих, чуждых эстетических радостей, которые были доступны только придворным, поэтому изображения богов и святых должны были нравиться народу. С этой целью скульпторы не гнушались никакими эффектами, вплоть до напыщенности. Так, чтобы изображения выглядели «более живыми», глаза статуй инкрустировали горным хрусталем (гёкукан). В те эпические времена формируется еще и культ героев — знатных вельмож, которые благодаря своей прославленной энергии творили историю, и, следовательно, появляются их изображения. Одна из самых прекрасных, без сомнения, статуя Уэсуги Сигэфуса, потомки которого всегда находились среди самых влиятельных советников сёгуна.

Основные принципы скульптуры этой эпохи были выражены в творчестве Кокэя (XII в.). Скульптор был связан с храмом Касуга в Нара, основал в центре старого Ямато школу, близкую по духу школе великих реформаторов в далеком Канто.

Храм Касуга-дзиндзя, или Касуга-тайся, в Нара был основан в 768 году. Но возможно, он возник раньше, вскоре после учреждения столицы в Нара. Фудзивара-но Фухито (659–720) приказал его построить в честь бога — покровителя своей семьи. Главное здание (хондэн) восстановлено в 1863 году, четыре одинаковых маленьких храма — маленькие четырехугольные павильоны, снабженные прямой лестницей, которую защищает выступ широкой крыши. Ансамбль — один из характерных типов синтоистских храмов, ставших обычными с эпохи Хэйан. К святилищу Фудзивара ведет живописная аллея, уставленная вдоль бесчисленными фонарями, подаренными на протяжении веков благочестивыми верующими.

Ункэй, сын Кокэя, — работал с 1175 по 1218 год — по праву считается самым знаменитым японским скульптором. Сила, размах, человечность искусства эпохи Нара стали отличительными чертами этого художника, усиленные нервной энергией, которая подпитывалась впечатлениями от пластического искусства эпохи Сонг. В творческой манере сыновей Ункэя — Танкэя, Кобэна и Косё — появились черты маньеризма,[51] в их творчестве заметен натурализм: пластика тела, выражение лица, летящая драпировка одеяний святых, отступавшие от канона, — все это было выполнено виртуозно, и статуи поражали паломников.

Восстановление Тодайдзи, пострадавшего в войнах XII века, значительно повлияло на развитие японской скульптуры и изменило ее главное направление. Под руководством верховного жреца Сюндзёбё Хогэна храм реконструировали в стиле южнокитайской архитектуры, известном как тэндзики-э (индийский стиль). Для восстановления искусства скульптуры Хогэн, до того трижды посетивший, как рассказывается, Китай, выбирает Кайкэя, ученика Кокэя. Он также привез из Китая художника Чэнь Хочина, который знакомит японцев со стилем Сонг. Постепенно новая мастерская в Тодайдзи превратилась в тот фермент, который породил жемчужину японской скульптуры — искусство Камакура. Восстановленный в Тодайдзи храм был грандиозным сооружением, и люди, которые его создали, не уступали своим предшественникам в мастерстве и артистизме — несколько уцелевших образцов предшествующего времени служили молодым скульпторам эталоном, так что творческий процесс был непростым, а поиски нового — постоянными.

Скульптура бурно развивалась в эпоху Хэйан, в период расцвета культуры Фудзивара. При дворе и в домах знати успешно трудились ремесленники. Они вырезали из мягкого дерева изысканные, приятные изображения, которые нравились сильным мира сего. Буддийская секта Тэндай поддерживала эстетику очарования. Эта тенденция усилилась с распространением амидизма, один из постулатов которого утверждал, что символом рая, где встречаются праведные души, на земле может быть лицезрение прекрасного.

Исключительная изобретательность мастеров развивала скульптурные техники. Статуи состояли из фрагментов: из отдельных вырезанных кусков нужного размера собиралась вся статуя (ёсэги). Этот способ, упрощающий задачу создания статуи и реставрации, усовершенствовал мастер Дзете, незадолго до своей смерти (1057) создавший замечательную статую Амиды Нёрай в Бёдоине в Удзи (1052), матовая позолота которого освещает павильон Феникса (Хоодо).

Сын скульптора (он был и буддийским священником) Косё, Дзётё пользовался особым покровительством Фудзивара-но Митинага (966—1027), того самого, которому было суждено привести свой род к вершинам власти. Столь значительная поддержка позволила Дзётё основать в Киото замечательную мастерскую «Седьмой улицы» (Ситидзё буссо). Вскоре его ученик Хосэй (умер в 1091 году) и сын последнего Энсэй (умер в 1134 году) основали мастерскую на Третьей улице (Сандзё буссо); обе мастерские были широко известны и процветали. Успех Дзете свидетельствовал о важном изменении в социальном положении скульпторов: они получили право работать в собственной мастерской и воспитывать учеников. Дзётё стал первым из своей корпорации, кто был допущен к духовному сану, что обеспечило ему одновременно авторитет и материальный достаток. Новый статус быстро снискал ему большую популярность, поскольку в эпоху Хэйан монастыри развивались благодаря субсидиям и покровительству меценатов. Таким образом, после того как Дзёте вполне естественно был приближен кХодзёдзи, возведенному Фудзивара-но Митинага, этому примеру, поданному верхушкой общества, последовали многие. Благодаря религии скульптура приобрела благосклонность мирян, что и позволило ей отойти от слишком большой зависимости от китайских прототипов.

Скульпторы использовали китайские образцы с некоторым запозданием в период, когда японский двор соперничал с китайским двором. Зрелости эпохи Тан соответствовала зрелость эпох Тэмпё и Хэйан. С того времени, как двор обосновался в Хэйане, скульптура расцветала благодаря множеству заказов, которые поступали от действующих монастырей и при строительстве новых. Новые монастыри основывались в защищенных удаленностью и лесами долинах. Потребность была велика, статуи должны были отражать новые религиозные чувства.

При этом материал должен быть не только прочен, но и дешев. Поэтому скульптура эпохи Хэйан по преимуществу была деревянной. Этот благородный материал в стране, густо покрытой лесами, оригинальным способом выразил талант лесного народа, который заменил примитивный топор предков на эффективное долото великих цивилизаций эпохи металла. Статуи из сандалового дерева (дандзо), которые монахи-паломники привозили из Китая, ввели в моду приятный и естественный материал — дерево, которое на архипелаге имелось в изобилии. Наконец, качество японских режущих инструментов позволяло достичь точности в резьбе по дереву. Действительно, уже в эпоху Нара в мастерских Дайяндзи и Тосодайдзи воспроизводили в дереве изысканные формы аналогичных изделий из лака или глины. Статуи до эпохи Камакура резались из одного куска дерева (итибоку). Для их создания требовалось приложение силы, особое внимание уделялось декору, детали статуи тщательно прорабатывались, затем искусно покрывались другими материалами (хомпа-сики). В эпоху Хэйан художники отходили от реалистического стиля в противоположность величественным произведениям мастеров эпохи Нара, которые точно следовали традиции.