Глава 12. Яков Тряпицын и «призрак Бреста».
Глава 12. Яков Тряпицын и «призрак Бреста».
Герои, подобно произведениям искусства, кажутся более великими через пространство веков.
П. Буаст
1.
На протяжении всех 1960-х гг. на гигантской советско-китайской границе великоханьцы не прекращали - нет не провокаций, а самых настоящих боевых действий против СССР: вырезались заставы, велись артиллерийские обстрелы и психические атаки, похищались часовые и т.п. В ЦК КПСС не знали, что делать с «происками ЦК КПК», хотя, казалось бы, ответ лежал на поверхности: отвечать самым жёстким образом, потому что люди жёлтой расы, у которых нет совести и даже такое слово отсутствует в их лексиконе, считаются только с силой, а подарки и доброжелательное отношение к себе принимают за проявление слабости.
Герой Советского Союза младший сержант Юрий Бабанский - родился и вырос в Сибири, в г. Кемерово, т.е. «полосе» Великого Турана древней Руси. В этой же «полосе», на уссурийском острове Даманский, в марте 1969 г. он совершил свой подвиг, поневоле став ключевой фигурой тех грозных событий. Презрев строгое указание «автомат на плечо, патрон в патронник не досылать, на провокации не отвечать», он открыл огонь по китайцам, расстрелявшим командира заставы старшего лейтенанта И.И. Стрельникова, двух пограничников-рядовых и изуродовавших их трупы. Затем он повёл подчинённых ему солдат в атаку. Это послужило той искрой, которая взорвала русское долготерпение; и вспыхнула ожесточённая пятидневная война. Результат: долгожданное успокоение пришло, наконец, на советско-китайскую границу.
Юрий Васильевич Бабанский, как и многие русские люди, до сих пор, вероятно, не знает, что события на острове Даманский и предшествовавшие им кровавые провокации, как две капли воды, были похожи на такую же ситуацию, возникшую в 1918-1922 гг. на Дальнем Востоке. Её узлы развязались в городе Николаевске-на-Амуре, который стал как бы тогдашним «островом Даманским». В Николаевске-на-Амуре, как и в других городах Дальнего Востока, стоял сильный японский гарнизон.
Введя войска на наши земли якобы для охраны своих подданных, Япония вела себя очень нагло. Пассажиров владивостокского трамвая они заставляли вставать, когда в вагон заходил японский офицер. Японцы показательно расстреливали русских, живыми сожгли в топке паровоза большевика Сергея Лазо и его сподвижников. Но был приказ московского правительства во главе с В.И. Лениным «патрон в патронник не досылать, на провокации не отвечать». До сих пор считают, что «решение Владимира Ильича» было единственно правильным. Однако…
События в Николаевске-на-Амуре тесно связывают с именем Якова Тряпицына - командующего партизанской Красной армией. 2 июня 1920 г. якобы по его «диктаторскому» приказу город был подожжён, кирпичные здания взорваны, а население эвакуировано. Пепел, груды развалин и бродящие между ними редкие полубезумные жители - это всё, что осталось от богатого купеческого города с годовым оборотом в 50 000 000 золотых рублей…
Кривотолки о случившемся ходили на севере Хабаровского края до 1960-х гг., пока были живы свидетели тех событий. Например, рассказывали, что Тряпицын «устраивал своей любовнице Нинке Лебедевой молочные ванны», для чего население принуждали сдавать молоко. Молоко действительно реквизировалось, но для раненых партизан. Народ не знал истины, т.к. советские СМИ правды о Тряпицыне не говорили, навесив на него ярлыки «индивидуалиста-диктатора» и «контрреволюционера-анархиста». Не жалели чёрных красок для этой личности все, т.е., выражаясь современной терминологией, никто не хотел взять на себя ответственность за произошедшее.
13 июля 1920 г. в Николаевск прибыл из Владивостока журналист В. Эчъ, написавший по свежим следам книжку «Исчезнувший город. Трагедия Николаевска-на-Амуре»[178]. Он и заложил основы литературы о Тряпицыне. «Тысячи убитых, груды развалин, разорение края - вот, что дали населению партизаны. Исчезнувший город… Это так и есть, ибо города нет. Он исчез во славу лозунгов Тряпицына. И только развалины домов и остатки пожарищ молчаливо говорят о «друзьях народа» и их способе действий», - так начинает свою книгу В. Эчъ.
По ней японцы сняли фильм «Сожжённый город», который прошёл по всему миру в качестве доказательств «зверств большевиков», хотя Тряпицын большевиком никогда не был. По науськиванию Хабаровского крайкома КПСС саркастически изображали Тряпицына и советские дальневосточные писатели, если сюжеты их произведений касались жизни обитателей низовий Амура 1919-1922 гг.
Казалось, в пост «перестроечные» годы должно быть сказано новое слово и о Тряпицыне, и об «исчезнувшем городе». Но ничего не переменилось. Сегодняшние демократы в 2000 г. отметили 80-летие событий в Николаевске-на-Амуре ёрнической статьёй в «Секретных материалах» (№ 8/27, 2000) «Хромой диктатор». В ней написано: «Очевидцы утверждали, что, упав после залпа и будучи смертельно раненным, Яков повернул голову к рухнувшей рядом с ним Нине и прохрипел: “Мне только тебя и жалко, остальное - пропади пропадом!”».
В действительности же он сказал: «Тебя мне только и жаль». Последние три слова - домысел автора для усиления образа «индивидуалиста-диктатора». Так кто же он: герой или жертва?