Рисует автор…
Рисует автор…
«Просто стыдно, что я никогда не видел курдля», — сокрушается Ийон Тихий, прочитав одолженную у профессора Тарантоги книжку «Два года среди курдлей и осмиолов». Чтобы заполнить пробелы в образовании, знаменитый звездопроходец вынужден предпринять специальную экспедицию на далекую Интеропию — планету в созвездии Тельца, на которой только и водятся редкостные животные… Польские любители фантастики, желающие взглянуть на курдля, имеют неоспоримое преимущество перед Ийоном Тихим. Станислав Лем на правах «родителя» и курдлей, и Ийона Тихого сам позаботился об этом: толстый том «„Звездных“ дневников» он снабдил собственными рисунками. Станислав Лем-художник, естественно, в точности следует замыслам Станислава Лема-писателя. Но он при этом отнюдь не иллюстратор литературных ситуаций: эти ситуации, полагает автор, достаточно ясны, читатель представит их и сам. Фантазия Лена-художника, щедрая и раскованная, направлена на иное — на подробнейшую прорисовку деталей, подчас лишь упомянутых в тексте. Так, в описании 22-го путешествия Ийона Тихого только названы «пидлаки»; по объяснению, данному в скобках, это большие безногие пресмыкающиеся, похожие на змей и широко используемые на Андригоне для верховой езды. Или еще пример. В своем 25-м путешествии Ийон Тихий лишь мимоходом посещает маленькую пустынную планетку, в изобилии усеянную вулканами, — весь и эпизод-то уложился в два абзаца текста. Но и «пидлак», и безымянная планетка, и, скажем, «зловонка гнусница», фигурирующая в двух же абзацах «Открытого письма Ийона Тихого», предстают на рисунках Станислава Лема столь же фотографически конкретно, как и легендарный курдль из тотентамского зоопарка. Текст не диктует, не навязывает художнику тех или иных решений, чувствуется, что Станислав Лем совершенно свободен в выборе тем для рисунков, в их расположении. Добрую треть их — восемь из двадцати пяти он ухитрился поместить на пятнадцати страничках «Открытого письма», заключительной главы «Дневников». Трудно представить, чтобы кто-то мог совершенно всерьез, без тени улыбки воспринять лемовские рассказы о «звездном Мюнхгаузене». Ту же откровенно ироническую улыбку ощущаешь и в рисунках фантаста.