Ход войны до экспедиции Регула: 264–256 годы до н. э

До нас дошли лишь краткие сообщения о первой войне Рима с Карфагеном, поэтому современные историки освещают многие важные вопросы весьма туманно. В частности, очень трудно установить точную хронологию событий, поскольку римский календарь не всегда совпадает с астрономическим. Так, по расчетам немецкого историка Белоха, консулы в 264 году до н. э., Марк Фульвий Флакк и Аппий Клавдий Каудекс, заняли свои посты в июне, а второй из них высадился на Сицилии лишь весной 263 года. У этой теории очень много противников, а де Санктис ее полностью отвергал.

Рим и Карфаген поссорились из-за двух небольших народов. Мамертины, как мы уже говорили, были осканскими наемниками Агафокла, которые захватили Мессину и целую четверть века грабили греков. В 270 году жители Сиракуз наконец обрели энергичного лидера, Гиерона. Он пошел войной на мамертинов и сумел запереть их в Мессине. Мамертины испугались, что их в конце концов призовут к ответу, и обратились за помощью к пуническому флоту, стоявшему у островов Липари. Карфагеняне, под предводительством адмирала Ганнона, без спроса оккупировали цитадель. Мамертины вскоре возненавидели оккупантов и, вспомнив о своем итальянском происхождении и, несомненно, используя в качестве эмиссаров своих кузенов из Кампаньи, состоявших на службе у Рима, обратились за помощью к римскому гарнизону Региума, стоявшего на другом берегу Мессинского пролива. Так получилось, причем совсем не случайно, что командующий гарнизоном приходился родственником консулу Клавдию. Ему удалось захватить один из фортов Мессины вместе с его командиром, Ганноном, который купил себе свободу, пообещав вывести из города весь пунический гарнизон. Когда он явился в Карфаген, совет Одной Сотни и Четырех обвинил его в государственной измене и велел распять. Он стал первым из генералов, которых казнили в ходе этой войны.

Консул Клавдий решил узаконить инициативу, проявленную его подчиненным и родственником. Он был верен семейной традиции и так часто выступал с предложением построить в Риме флот, достойный этого названия, что его прозвали Ка-удексом, что означает что-то вроде «корабельной шлюпки». Впрочем, ему очень долго пришлось доказывать сенату, который, несомненно, находился под влиянием Фабиев, правоту своих идей. Наконец, с помощью более или менее законных способов, предложение Клавдия было вынесено на суд народа. Мамертинов признали союзниками Рима, и на Сицилию были отправлены легионы, которым было велено их защитить.

В принципе римские войска были посланы для борьбы с единственным реальным противником мамертинов, Гиероном, который только что принял титул царя Сиракуз. Он был достаточно умен, чтобы понимать, что Рим победить невозможно. Провоевав один год, Гиерон заключил с ним соглашение. Он вынужден был отказаться от значительной части своего царства, но и оставшейся ему хватило, чтобы мирно жить на его доходы целых пятьдесят лет. У Гиерона был роскошный дворец; он покровительствовал искусствам и литераторам (263 до н. э.).

Римлянам больше нечего было захватывать в этой части острова, и они обратили свое внимание на его пуническую часть. Сегеста была главным городом элимийцев, утверждавших, что они происходят от поселенцев, которые явились из Азии и состояли в родстве с троянскими предками римлян. Мамертины были по происхождению итальянцами и никогда не подчинялись Карфагену, но Сегеста стояла неподалеку от Палермо, в самом центре пунической колонии. Ее предательство привело к гибели пунической провинции, а тот факт, что римляне приняли Сегесту под свое управление, говорит о том, что у них не было особого желания сотрудничать с Карфагеном и делить с ним Сицилию.

Только теперь карфагеняне поняли, до чего довела их апатия. Они искренне верили в то, что Гиерон будет вечно воевать с римлянами, и надеялись, что оба противника истощат друг друга в борьбе и Карфаген сумет этим воспользоваться. Но когда сиракузский царь подписал с Римом сепаратный мирный договор и все их надежды рухнули, старейшины неохотно дали согласие на войну с Римом и генерал по имени Ганнибал, сын Гиско, которого активно поддерживала аристократия, встал во главе наемников из Испании, Галлии и Лигурии. Это войско собралось в Агригентуме, который был вторым после Сиракуз городом Сицилии по своим размерам и входил в пунический альянс довольно длительное время. А тем временем римляне доставили на Сицилию все имевшиеся у них войска, которыми командовали два консула (лето 262 года до н. э.), и осадили Агригентум. Осада продолжалась семь месяцев. В конце концов, разгромив пришедшую на помощь городу армию, римляне овладели Агригентумом, хотя Ганнибалу, сыну Гиско, удалось вывести из него почти всех своих солдат.

После поражения Карфагена многие сицилийские города перекинулись на сторону Рима. Карфагеняне поняли, что разбить римлян в открытой битве им не удастся. Поэтому они решили применить тактику, которая лучше всего подходила для того количества войск, которым они располагали, и заперлись в нескольких хорошо укрепленных крепостях. Карфагеняне были терпеливы, обладали инженерным талантом и многое переняли от греков. Кроме того, они разработали свои собственные секретные технологии. Фактически карфагеняне стали непревзойденными мастерами в искусстве осады, которое со времен Александра Македонского значительно усовершенствовалось. Они хорошо понимали, что римлянам до них далеко. И пока те истощали свои силы под стенами крепостей, пунические пираты совершали набеги на побережье Италии, а небольшие отряды партизан нападали на отдельные группы солдат и обозы с продовольствием, а также наказывали всех тех подданных Карфагена, которые перешли на сторону врага.

В целом эта тактика оказалась успешной. Благодаря ей в течение последующих пяти лет на Сицилии сохранялось сложившееся положение дел (261–256 до н. э.). Города Энна и Камарина, призвавшие римлян, вернулись в состав Пунического альянса. Карфагенские генералы обладали большим опытом и командовали своими войсками в течение нескольких лет, в то время как римские консулы обновлялись каждую весну и, по своей неопытности, часто совершали роковые ошибки. Союзники итальянцев, сражавшиеся вместе с легионерами, имели свои причины для борьбы и зачастую не ведали о дисциплине. Этим воспользовался генерал по имени Гамилькар, которого древние путали с Гамилькаром Баркой, и в 259 году до н. э. одержал победу около Паропуса. В этой битве погибло 3 тысячи итальянцев. В том же году Гамилькар переселил жителей Эрикса в Дрепанум, превратив его в крепость, которую римлянам так и не удалось взять силой.

Тем не менее в это время Карфаген потерпел поражение, которое свело на нет все его победы. Римляне устали от пиратских рейдов и обдумывали, как им наладить снабжение своих войск. Наконец, в 260 году до н. э., они решили создать военно-морской флот, о необходимости которого целых 50 лет шли споры. В это время Клавдий Каудекс уже не был консулом, но его взгляды разделяли представители других благородных семей. В 260 и 259 годах до н. э. консулами были два брата – сначала Гней, а потом Луций Корнелий Сципионы. Они принадлежали к семейству патрициев, которое было не менее талантливым, чем семейство Фабиев, а их отец, Сципион Барбат, прославился в ходе самнитских войн. Луций и Гней стали первыми представителями римского морского господства, которое вознесло на вершину славы их потомков. В XVIII веке в фамильном склепе Сципионов была обнаружена эпитафия, посвященная Луцию; в ней с гордостью говорится о его победах на Корсике и о захвате города Алерия, в котором сейчас ведет раскопки М. Джехассе. Тем не менее братья, по-видимому, были плохими тактиками: старший, Гней, попал в плен вместе с 17 судами и, чтобы выйти на свободу, вынужден был заплатить выкуп. Римский народ прозвал его «ослом». К счастью, его соратник, консул Гай Дуилий – человек простого происхождения, спас честь и интересы Рима, разгромив в битве при Милах пунический флот, которым командовал Ганнибал, сын Гиско. Карфагеняне потеряли 50 галер и свой флагманский корабль – большое гребное судно с семью рядами гребцов, который они отбили у Пирра. Ганнибал, который потерпел поражение под Агригентумом, имел влиятельных друзей среди олигархов, и они спасли его от суда Одной Сотни и Четырех. Впрочем, некоторое время спустя, сражаясь на Сардинии, он был распят своими же собственными наемниками, которые устали от его бездарного командования.

Победа при Милах принесла Дуилию громкую славу. Его статую водрузили на вершине колонны, украшенной носами захваченных им судов, – это была первая ростральная колонна. Его заслуги отражены в эпитафии, которая дошла до нас, а Рим уже стал привыкать к культу вождя, который позже изменит его судьбу. На карфагенские суда римляне, по-видимому, перебросили мостики с железными крючьями, по которым прошли легионеры, захватившие эти галеры. Странно, что карфагеняне попались на такую простую уловку. О создании римского флота ходили легенды, но их в основном придумывали для того, чтобы не раскрывать имена тех, кто на самом деле обеспечил Риму победу на море – а именно греков, живших в Южной Италии. Они-то и построили все галеры; греческие моряки служили на них матросами, а греческие капитаны ими управляли. Легенды, которые повествуют нам о том, как римляне из-за своего невежества в морском деле вынуждены были поднимать со дна корпуса потерпевших крушение судов и копировать их, а гребцов тренировать на песке, ничего не сообщают о греческих мастерах. Главная заслуга сената и в особенности римско-кампанских предпринимателей, которые получили огромную выгоду, заключалась в том, что они передали большие суммы денег в распоряжение верфей в Таренте. Это позволило Риму создать флот, который превзошел по своим размерам флоты самых могущественных наследников Александра Македонского. Сципион и Дуилий имели под своей командой 100 галер с пятью гребцами и 20 трирем, причем совершенно новых.

Впрочем, победа при Милах не привела к немедленному изменению хода войны. Карфаген обладал обширными ресурсами, которые помогли ему быстро восполнить потери, а война на Сицилии затянулась, превратившись в серию осад и стычек.