3.1.1. Политическая стагнация и коммуникативные процессы в 1970-е

Рассматриваемый нами период начинается с «эпохи глубокого кризиса хозяйства и государственности, поразившего западный мир в первой половине 1970-х годов»[317]. Как известно, в начале 1970-х за Британией закрепилось прозвище «больной человек Европы»: империя, распадающаяся согласно международному законодательству в сфере деколонизации, теряла как доминионы, так и место в тройке лидеров европейской экономики. Государственное регулирование рынка и производства привело к экономическом стагнации; во второй половине 1970-х от чрезмерного огосударствления хозяйства пришлось отказаться по обе стороны Атлантики: левые администрации США и Британии (демократическая и лейбористская) параллельно начали процессы разгосударствления экономики «сверху». Чуть позже в этом направлении двинулись власти Австралии, Новой Зеландии, Испании, Франции, Швеции, тоже по большей части левые[318]; начался процесс пересмотра европейского социализма, развивался неолиберализм. Но в Британии либерализация экономики натолкнулась на сопротивление организованной экономической силы – профсоюзов в лице Британского конгресса тред-юнионов, Национального союза угольщиков и отдельных профсоюзных организаций в ключевых отраслях: грузоперевозках, сталелитье, государственном секторе услуг, СМИ и др. Все премьер-министры 1970-х сталкивались с забастовками; Эдвард Хит и Джеймс Каллаган – со всеобщими забастовками сразу в нескольких отраслях (в 1974 и 1978–1979 годах, соответственно). Именно борьбам консервативных, и лейбористских правительств с набирающим силу профсоюзным движением (см. Приложение 1,39) определяла британскую повестку дня десяток лет до прихода во власть Тэтчер; экономический спад и бессилие правительства привели к ситуации, известной под названием «зимы недовольства» («Winter of Discontent»).

Мы считаем, что в 1970-х в британской политике еще не сложились механизмы стратегической коммуникации как элемента принятия политических решений – ни в электоральной практике, ни в парламентских обсуждениях, ни в программах правительства. Такая точка зрения подтверждается следующими факторами:

1. Административные работники аппарата правительства, связанные с обеспечением запросных групп (СМИ, групп давления, граждан на местах и т. п.) информацией о правительственных инициативах, не работали на основе проактивности и не имели решающего голоса в формировании отраслевых и более общих стратегий Даунинг-стрит. Их целью было своевременное распространение текущей информации, с чем успешно справлялась сперва COI, а затем GIS. Также не наблюдалось резкого количественного роста числа информационных служащих, и они рассматривали себя как служащих нации, а не Кабинету: так, известны случаи ухода пресс-секретарей в отставку из-за несогласия с позицией начальства.[319]

2. Анализ электоральных программ ведущих партий указывает на их коренные различия, в том числе в подходах к социальному обеспечению, государственному сектору экономики, финансовой инициативе граждан, вопросам собственности.

3. Наблюдалось сосуществование политики и прессы на условиях паритетности, взаимного уважения и взаимоконтроля в рамках концепции «прессы как четвертой власти»; особенно ярко это проявилось в работе с Лобби Д. Мэйтлэнда. Принципы офисной работы Хиса и Каллагана не предполагали опоры на поллинг и медиаосвещение при принятии решений; пресса виделась им как один из необходимых, но несущественных для стратегической политики демократических институтов: более того, именно их равнодушие к повестке дня в СМИ довело страну до кризиса «зимы недовольства». Большее внимание информационным вопросам уделял Гарольд Вильсон («он, как и Блэр, страдал манией контроля СМИ, окончившейся для него печально»[320]), но и он не ставил стратегическую политику правительства в зависимость от ее информационной оболочки.

4. Парламентские дебаты проходили в открытой обстановке (открытые галереи для туристов и прессы), но ни разу не транслировались по ТВ до 1975 года и не транслировались регулярно до 1989 года. Медиатизация Палаты Общин, как и роспуск Палаты Лордов, была еще впереди.

5. Кризисы правительства, связанные со скандальными разоблачениями, приводили к немедленной отставке министров и выходу членов парламента из Палаты Общин; но много чаще выход в отставку был связан с принципиальным несогласием с политикой правящей партии или позицией фракции.

6. Пропагандистские усилия правительства в ситуации наличия внешнего врага, потери большинства колоний и объединительных процессов в Европе были направлены вовне собственно Англии: на конфликты метрополии и местных властей в Родезии, Южной Африке и на Мальте, на ирано-иракский конфликт и «тресковую войну» с Исландией, на террор ИРА и сепаратизм в регионах, на вступление в ЕЭС, а также на работу советских дипломатов внутри и вне страны.[321]

Данный текст является ознакомительным фрагментом.