ИЕЗУИТСКАЯ ЦЕРКОВЬ В ДУБРОВНИКЕ

ИЕЗУИТСКАЯ ЦЕРКОВЬ В ДУБРОВНИКЕ

Уподобимся мертвым. (лат.).

Игнатий Лойола

Облаками свод небес украшен,

Даль спокойна и ясна.

Сквозь прозрачные аркады башен

Голубеет синяя волна.

Вновь со мной эпические музы

И печаль средневековых стен.

В лабиринте улочек Рагузы

Вижу храм, где прошлым бредит тлен.

О, по обмелевшим водам веры

Плоскодонное, надежное судно!

Здесь не виснут цепкие химеры,

Здесь Бернар не жег. Но всё равно

Ты войдешь в триумфе пышной фрески

На плафоне винно-золотом.

Ты увидишь профиль хищный, резкий

Иберийца с каменным крестом.

Ангелы (иль пухлые амуры?)

Час победы громко вострубят.

Шествуют торжественно авгуры,

Корчится барокко колоннад.

И мелькают тени в лихорадке.

О Тибулла нежная латынь! –

Всё звучит какой-то голос сладкий,

Словно глас пророческих пустынь:

«Изнемогшие придите чада,

Истомленные грехами всех дорог.

Здесь сиянья, лики и прохлады,

Снисходительный, понятный бог.

Вероятное мы истолкуем верно,

Мы развяжем, свяжем и простим,

Мы прощаем слабости и скверны,

Поспешая к малым сим».

Пламенники вспыхивают тускло,

Вкруг Мадонны сонм теней,

И втекают в мертвенное русло

Все тревоги многотрудных дней.

Только там, за древними стенами,

Слышишь – бьется буйная волна,

Ветр приморья спорит с облаками,

И душа свободою пьяна.

Выйди в порт – там со всего Востока

Собралися корабли.

Дышит грудь уверенно, глубоко,

Черный парус чудится вдали.

Всё властнее древний бред стихии –

Призраки качаются галер.

Может быть, сюда из Византии

Некогда усталый Агасфер.

Оживая, шепчутся преданья

С недоверчивой волной.

Египтянка шепчет предсказанья,

Сгорбившись над маленькой рукой.

И над рокотом пучин склонившегося Влаха

Недоверчиво следит, завидя с моря град,

Хищного поклонника Аллаха

Дальнозоркий суеверный взгляд.

1926