14. Gee

Исторически подростки составляли готовую целевую аудиторию для фабрик хитов, но они же становились причиной ограниченного срока годности хитов. Тинейджеры вырастают, а следующее поколение стремится противопоставить себя предыдущему, в частности своим старшим братьям и сестрам. Это очевидным образом сказывается на музыкальных пристрастиях: ты ненавидишь любимую музыку своего старшего брата или сестры просто потому, что она ему или ей нравится. По этой причине успех фабрик хитов автоматически влечет за собой волну отторжения; даже студии Cheiron не удалось ее избежать. Эпоха рок-музыки значительно углубила этот разрыв между поколениями, поскольку позволила юным фанатам The Beatles и The Rolling Stones не только презирать пластинки с песнями из Брилл-Билдинг их старших братьев и сестер, но еще и чувствовать свое моральное превосходство – мол, им-то нравится «настоящая» музыка авторов-исполнителей, а не «сфабрикованная» и спетая нанятыми артистами. Дилан предельно ясно все разъяснил для ретроградов в речи-вступлении к песне 1962 года Bob Dylan’s Blues: «В отличие от большинства песен, которые пишут на “улице жестяных сковородок”… эту написали где-то в Соединенных Штатах».

Но что если бы разницы между авторской и «сфабрикованной» музыкой, разницы, основанной на стольких логических непоследовательностях и предрассудках, как таковой не существовало? Что если «сфабрикованные» песни мы воспринимали бы как авторские? Какой бы тогда была популярная музыка? Кажется, что американский поп движется в этом направлении, но корейская музыка его уже обогнала. У Кореи уже есть кей-поп.

Ли Су Ман, основатель компании SM Entertainment и главный архитектор системы идолов кей-попа, родился в Сеуле в 1952 году во время Корейской войны. В детстве мать играла ему классику на фортепиано. В то время главным жанром популярной музыки в Корее был «трот» (сокращение от «фокстрот»), который там произносили как «теротеу». Трот заимствовал элементы западной и японской популярной музыки – наследие японской оккупации 1910–1945 годов. К этим влияниям добавился характерный корейский стиль пения – «пхансори».

Но случилось так, что Ли увлекся американским фолком и корейской рок-музыкой, которая зародилась на американских военных базах и распространилась стараниями гитариста и певца Шин Джун Хена в 60-х. Задолго до появления кей-попа корейские музыканты уже мастерски научились сочетать западные веяния с их традиционными песенными и танцевальными жанрами.

Ли прославился как исполнитель фолка и в конце 70-х собрал недолго прожившую хард-рок-группу Lee Soo-man and the 365 Days. Позже он стал известным диск-жокеем и ведущим музыкальных и развлекательных телепрограмм. Однако в конце 70-х правительство Кореи нанесло удар по музыкальной сцене: по обвинениям в хранении марихуаны в тюрьму попала плеяда известных музыкантов. После военного переворота в 1980 году к власти пришел президент Чон Ду Хван, и радио– и телевизионные передачи Ли закрыли.

Ли переехал в США с целью получить степень магистра по компьютерной инженерии в Университете штата Калифорния в Нортридже. Его привел в восторг недавно открытый канал MTV. Если и есть такой ролик из 80-х, в котором собраны все элементы, позже возродившиеся в кей-попе, то это клип Бобби Брауна My Prerogative (1988). Сценические движения Брауна – вихляния бедрами, резкие повороты, которые копирует подтанцовка на заднем плане, – кей-поп впитал в свою самую суть. Тедди Райли, соавтор My Prerogative, позже вдохнул вторую жизнь в карьеру в SM Entertainment – компания сделала его своим постоянным продюсером. Райли открыл офис в Сеуле, нанял сотрудников и снова начал писать хиты.

В 1985 году Ли получил степень и, как он рассказал Марку Расселу, автору Pop Goes Korea («Поп приходит в Корею»), вернулся домой, полный решимости «воссоздать американскую индустрию развлечений в Корее». Рост благополучия, отмеченный Олимпиадой 1988 года в Сеуле, способствовал укреплению в стране ориентированной на рынок демократии и в целом ослабил ограничения в сфере массовой информации. Поток корейцев, возвращавшихся в Сеул из США, привез с собой ритмы рэпа и хип-хопа с корейскими текстами. Произношение согласных в корейском языке, обилие «ка» и «та» придали их читке особенно хлесткое звучание. В 1992 году группа из трех участников Seo Taiji and Boys выступила на конкурсе талантов на корейском телевидении с рэп-песней – к ужасу судей, которые поставили их на последнее место, и к восторгу подростков перед экранами домашних телевизоров (одного из них звали Ян Хён Сок, в будущем он откроет еще одну важную в мире кей-попа компанию – YG Entertainment). Историки корейской музыки сходятся во мнении, что то выступление послужило важным толчком к зарождению кей-попа.

Ли основал SM в 1989 году. Первого успеха он добился с корейским певцом и танцором Хен Джин Янгом, чей альбом вышел в 1990 году. Но стоило Хену приблизиться к статусу звезды, как его арестовали за хранение наркотиков. Рассел писал, что Ли «привела в отчаяние» эта неудача и с тех пор он усвоил важность полного контроля над исполнителями: «Он не мог раз за разом раскручивать и развивать новых артистов, только чтоб после этого вокруг него все рушилось и горело».

Отныне его звезды только создавались, а не рождались, проходя через сложную систему воспитания. Ли позаимствовал у Лу Перлмана идею набора разных типажей в одной музыкальной группе и собрал коллектив Samsung при помощи метода, который он назвал «культурной технологией». В своем выступлении в Высшей школе бизнеса Стэнфордского университета в 2011 году он рассказывал: «Я придумал этот термин примерно четырнадцать лет назад, когда моя компания SM приняла решение продвигать своих артистов и культурную продукцию по всей Азии. Б?льшая часть 90-х прошла под эгидой информационных технологий, и я предсказываю, что за ней грядет эра культурных технологий, – продолжал он. – И SM Entertainment, и я видим культуру как разновидность технологии. Однако культурные технологии – куда более сложные и тонко устроенные, нежели информационные».

Ли узнал о Backstreet Boys, когда в 1996 году они приехали в Сеул и произвели фурор на грани с беспорядками. Одержимость фанатов впечатлила Ли, и в тот же год SM собрала свою первую поп-группу – бой-бэнд из пяти участников под названием H.O.T. (сокращение от High-Five of Teenagers). Вслед за ней появилась и первая девчачья группа компании SM, S.E.S. – по первым буквам имен участниц. Обе группы обрели особую популярность в Корее и вдохновили другие коллективы. Вскоре кей-поп начал втягивать традиционный трот и рок в коммерческие широты корейской музыкальной сцены.

В середине и конце 90-х, как раз когда подростковый поп захватил чарты США, «корейская волна» – целое цунами южнокорейской культуры – захлестнула ее азиатских соседей. Помимо кей-попа эта волна (или «халлю» – по-корейски) несла в себе корейские телесериалы и, в меньшем количестве, корейские фильмы. Корейские телепродюсеры заработали состояния во время азиатского экономического кризиса конца 90-х, предложив более дешевый эфирный материал, чем сериалы из Японии или Гонконга, и более качественный, чем могли выпустить самостоятельно большинство других азиатских стран. Больше всего шума в Азии наделала романтическая теледрама «Зимняя соната» 2002 года. В сериале юные корейские актеры предстают в окружении современного городского пейзажа, но сюжет несет в себе традиционные ценности семьи, дружбы и романтической любви.

Корейская волна стала классическим примером применения «мягкой силы»: ее культурный экспорт ничего не оставил от былой репутации неприметного индустриального государства и превратил Южную Корею в космополитическую страну благосостояния. Благодаря «Зимней сонате» японки среднего возраста теперь вздыхали по корейским мужчинам и жаловались на «травоядность» – то есть недостаток мужественности – у японцев. Корейское происхождение раньше считалось в Японии позорным клеймом, а теперь стало модным. Вслед за успехом кей-сериала в Корею начали стекаться туристы со всей Азии, чтобы побывать в местах съемок.

Ли продолжил распространение кей-попа и в других частях Азии, где этот стиль вытеснил с доминирующей позиции на рынке продукцию Японии и Гонконга. Чтобы завоевать широкую аудиторию в Европе, Backstreet Boys исполняли песни на французском и испанском, хоть и не говорили на этих языках; так, корейские идол-группы учились петь на японском и китайском, а также на английском. При этом в своем синтетическом звучании и стиле музыки и клипов они продолжали придерживаться тех принципов, благодаря которым прославились в Корее.

Ли с коллегами разработали пособие по культурным технологиям, в котором перечислили основные шаги, необходимые для раскрутки артистов кей-попа в различных странах Азии. В пособии, обязательном к изучению всеми сотрудниками SM Entertainment, описывалось, когда нужно приглашать иностранных композиторов, продюсеров и хореографов; каких последовательностей аккордов придерживаться в разных странах; каким цветом теней артисту пользоваться в разных азиатских регионах и какие жесты делать руками; какие ракурсы использовать в клипах (360-градусный охват всех участников в начале, затем крупный план каждого в отдельности).

Культурные технологии (КТ, как их для краткости называл Ли), по всей видимости, работали. В конце 90-х H.O.T. занимали первые строчки хит-парадов в Китае и Тайване. И H.O.T., и S.E.S. распались в начале 2000-х, но на их место Ли привел еще более успешные группы. Соло-исполнительница БоА дебютировала в 2000 году и стала сенсацией в Японии. Бой-бэнд Super Junior, основанный в 2005-м, добился еще большей популярности по всей Азии, чем H.O.T. А в 2007 году появилась группа Girls’ Generation из девяти участниц, которая воплотила в себе наивысшие достижения культурных технологий и стремилась покорить не только Азию, но и Запад.

Ли ушел с поста генерального директора SM в 2010 году, но продолжает прикладывать руку к отбору участников для идол-групп – например, для бой-бэнда EXO. Группа состоит из двенадцати юношей, шесть из них говорят на корейском и живут в Сеуле (EXO-K), и еще шесть – китайцы и говорят на мандаринском наречии (EXO-M). Эти две «подгруппы» выпускают песни одновременно в своих странах на своих языках и одновременно их раскручивают, достигая «идеальной локализации», по выражению Ли. «Будь то китайский артист или китайская компания – важно только то, что их создали наши культурные технологии, – говорил он. – Мы готовимся к захвату следующего крупнейшего рынка, а наша конечная цель – создавать самые яркие звезды в мире».

Мировой тур SM World Tour III стартовал теплым майским вечером на стадионе «Хонда-центр» в Анахайме, Калифорния. До концерта оставалось два часа, но бетонную площадь перед ареной уже заполонили тысячи фанатов кей-попа. В тот день выступали главные поп-группы Южной Кореи – SHINee, f(x), Super Junior, EXO, TVXQ! и Girls’ Generation. Все они – часть SM Entertainment, крупнейшего из так называемых агентств, где рождается б?льшая часть корейской поп-музыки, и главного спонсора тура.

Для американских фанатов кей-попа концерт в «Хонда-центре» стал редким шансом увидеть своих кумиров во плоти. Перед стадионом группы фанатов исполняли «танцевальные каверы» – копировали движения участников идол-групп. Люди держали в руках светящиеся палочки и связки воздушных шариков – у каждой группы был свой цвет. Контингент оказался старше, чем я ожидал, и по атмосфере мероприятие скорее походило на фестиваль компьютерных игр, чем на поп-концерт. Примерно три четверти собравшихся составляли американцы азиатского происхождения, но были и белые фанаты всех возрастов и какое-то количество черных женщин.

Немного позади меня стоял Джон Тот, двадцатидевятилетний белый программист, который двенадцать часов ехал сюда из Нью-Мехико. Джон – фанат Girls’ Generation. Когда он наткнулся на клип девушек на YouTube, он слушал альтернативный рок; его любимой группой была Weezer. «От меня решительно нельзя было ожидать, что я стану слушать азиатскую группу из девяти девчонок», – говорит он. Но вскоре Тот уже учил корейский язык, чтобы понимать тексты песен и смотреть корейские телешоу. Потом он начал готовить корейскую еду. Затем, наконец, полетел в Сеул и впервые вживую увидел девушек – Тиффани, Суён, Джессику, Тхэён, Санни, Хёён, Юри, Юну и Сохён. И это изменило его жизнь.

«Ты думаешь, что любишь их, а потом Тиффани показывает пальцем прямо на тебя и подмигивает, и весь остальной мир просто исчезает, – писал Тот на Soshified, фан-сайте Girls’ Generation. – Ты думаешь, что любишь их, а потом Суён смотрит тебе прямо в глаза и произносит по-английски: “Спасибо, что пришел”. Мне кажется, я сам не знаю, насколько сильно я их люблю».

В очереди к стадиону «Хонда-центр» он говорит мне: «Они впитывают любовь своих фанатов и возвращают ее им… Когда видишь их на сцене, кажется, будто они тут исключительно ради тебя».

В Сеуле кей-поп повсюду. Поп-звезды постоянно окружают тебя на плакатах и дисплеях. Их картонные фигуры в полный рост встречают тебя на входе в супермаркеты. На улицах и в метро тебе кажется, будто ты везде видишь их лица. (Как-то раз в лобби отеля я шагнул к одной такой картонной фигуре, но это оказалась живая женщина; она нахмурилась и отошла в сторону.) В Каннамгу, фешенебельном торговом квартале на южном берегу реки Ханган, даже архитектура такая же глянцевая, как сами звезды.

В индустрии кей-попа доминируют три агентства. Головные офисы каждого из них находятся в Сеуле; самое большое – SM Entertainment, а за ним следуют JYP Entertainment и YG Entertainment. Они держат своих артистов под таким жестким контролем, о каком западные хитмейкеры могут только мечтать. Агентство выступает в качестве менеджера, агента и промоутера, контролируя каждый аспект карьеры идола: продажу записей, концерты, публикации, появления в рекламе и на телевидении. Штаб-квартиры SM и JYP находятся в Каннамгу, и рядом с ними всегда можно увидеть стайки девушек, по большей части японок, которые надеются хоть краем глаза увидеть своих идолов (по городу те обычно передвигаются в условиях повышенной секретности – в минивэнах с затемненными стеклами). Оба офисных комплекса на удивление захудалые внутри, с тесными студиями и потрепанным декором. Агентство YG на другом берегу отличается куда более роскошной обстановкой, имеет дюжину ультрасовременных студий и штат из шестнадцати продюсеров, среди которых – Тедди Пак, который написал суперхит Fantastic Baby группы BIGBANG и большинство песен 2NE1; эти группы считаются главными коллективами агентства YG.

Со мной ненадолго встретился основатель JYP Пак Чжин Ён, высокий сорокалетний мужчина атлетического сложения, получивший образование в США. Он вышел в тренировочном костюме из офисного спортзала, где занимался с подопечными агентства. У него толком не было времени говорить; он сразу же исчез в танцевальном зале, у дверей которого громоздилась детская обувь. Однако мне удалось побеседовать с пятью девушками из Wonder Girls, самого успешного герл-бэнда агентства. В клипе на песню Nobody они щеголяют блестящими платьями и пышными прическами – корейский вариант The Supremes. Без костюмов и макияжа их почти не узнать. Они сидят за столом для совещаний; посередине – очень уставшая на вид солистка Сохи[17]. Мы много говорим о смене часовых поясов. Соне, по левую руку от Сохи, смотрит на часы: пять вечера. «Это худшее время дня!» – заявляет она.

Агентство набирает воспитанников от двенадцати до девятнадцати лет по всему свету – как посредством открытых прослушиваний, так и через сеть охотников за талантами (Биг Папа Перлман так далеко зайти не смог). В составе Girls’ Generation, самой громкой группы последних лет, есть две американки, Тиффани и Джессика – они родились и выросли в Калифорнии. (Англо– и китайскоговорящие девушки корейского происхождения ценятся особенно высоко.) Тиффани родилась в Сан-Франциско и выросла в Лос-Анджелесе, а в пятнадцать лет ее отобрали по итогам прослушивания и привезли в Сеул, где она прошла курс обучения по системе воспитания идолов. Джессика появилась на свет в том же роддоме, что и Тиффани, и ее заметили в Сеуле, когда ей было двенадцать. «Я толком не проходила прослушивания, – рассказывает она. – Я просто приехала в Корею к родственникам отца, и когда ходила за покупками, меня и мою сестру заметили агенты». Ее сестре Кристал тогда было семь; теперь она участница группы f(x). В Сеуле Джессика и Тиффани днем посещали международную школу, после ехали в офис SM, где занимались до десяти вечера, а потом делали домашнюю работу. Джессика проходила курс обучения семь лет.

Идолам рассказывают о работе с массмедиа и готовят к пристальному вниманию со стороны «нетизенов» – обитателей Сети в Корее, стране самой развитой онлайн-жизни. («Нетизены в восторге от эгьё-родинки Сохён» – гласит типичный заголовок на сайте Soompi, посвященному кей-попу.) Появление на публике подшофе, драки и непристойное поведение зачастую играют на пользу имиджу селебрити в Америке; в Корее же слух о секс-видео с участием звезды или положительный тест на марихуану могут разрушить ее карьеру. Прежде чем попасть в группу, девушки и юноши обучаются годами. Только один из десяти студентов доходит до своего дебюта.

Как правило, состав группы утверждают главы агентств на основе индивидуальных и коллективных качеств. «Члены коллектива не должны сливаться и быть слишком похожи между собой, – говорит Мелоди Ким, комьюнити-менеджер сайта Soompi, – но при этом им нужно дополнять друг друга, чтобы составлять гармоничное единое целое». Группы дебютируют на многочисленных и чуть ли не ежедневных развлекательных шоу на корейском телевидении. Я присутствовал на съемках одного из них, передачи «M! Обратный отсчет» на канале Mnet. Там уже известные группы исполняли свои новые песни, а зрители выбирали из них лучшие; мне вспомнились дни, когда на MTV еще в самом деле крутили музыку. Если идолы достигают успеха, от них ожидают по полноформатному альбому каждые восемнадцать месяцев и по мини-альбому из пяти песен каждый год. Состав чартов постоянно меняется, а поскольку молодость и новизна здесь в цене, группы обычно живут недолго; пять лет – их средний «срок годности». (Некоторые кей-идолы продолжают карьеру в качестве актеров мюзиклов или телесериалов.) Регулярно появляются новички: в 2013-м дебютировали примерно шестьдесят коллективов – невиданное доселе число. Лишь немногих из них ожидает известность; большинство исчезнут после пары песен.

Внешность – главный товар кей-поп-артиста. Некоторые из идолов умеют играть на инструментах, но на сцене этого, как правило, не делают. На публике кей-поп-звезды должны блистать своей физической красотой. Их точеные, аккуратные лица, сужающиеся к подбородку, разительно отличаются от круглых лиц типичных корейцев. Некоторые, конечно, такими рождаются, но большинству приходится прибегать к хирургии. Корея – мировой лидер по количеству пластических операций на душу населения, по данным журнала The Economist. Двойная операция на глазах, благодаря которой разрез становится более европейским, – распространенный подарок детям от родителей за хорошие оценки на школьных экзаменах. Из-за популярности кей-попа в Сеул стекаются «медицинские туристы» из Китая, Японии и Сингапура, мечтая изменить свои черты лица и больше походить на корейских звезд. Некоторые отели даже сотрудничают с клиниками, чтоб пациенты могли проходить процедуры, не покидая номера. Отель «Ритц-Карлтон Сеул» предлагает пакет антивозрастных процедур за восемьдесят восемь тысяч долларов. Женщины приезжают сюда еще и за двойной операцией на челюсти: нижнюю и верхнюю челюсти разделяют и меняют их положение относительно друг друга, чтобы череп приобрел более конусообразную форму.

Пресс-конференция с идолами перед концертом в Анахайме проходила в длинной узкой комнате на третьем этаже комплекса «Хонда-центр». По два идола от каждой группы зашли цепочкой и сели на высокие табуреты на небольшом подиуме. На каждом из них был один из многочисленных костюмов, в которых им предстояло щеголять в течение четырехчасового шоу. Юноши не отставали от девушек по количеству макияжа на лицах и даже опережали в замысловатости причесок – их волосы были тщательно уложены при помощи муссов и гелей и выкрашены в пепельные и светло-русые цвета. Некоторые из юношей были одеты в приталенные пиджаки со свободными шароварами или брюками-галифе – на манер цирковых ведущих; другие – в белые фраки с высокими жесткими воротниками и черными галстуками – кавалеры мечты всех девочек на выпускном вечере. Облик парней был более андрогинным, чем девушек в золотых шортиках и мини-юбках, блестящих топах и кожаных ботинках со шнуровкой. Все они выглядели очень серьезными.

Как только идолы расселись, зашла женщина со стопкой белых полотенец. Она дала по одному каждой из девушек, и те расстелили их на своих голых коленках – эдакий импровизированный щит целомудрия. Я сидел напротив Суён из Girls’ Generation, изящной брюнетки. Она казалась очень сдержанной и холодной, словно статуэтка за стеклом витрины.

Сотрудники SM подготовили список тем. Один из представителей компании руководил процессом и зачитывал вопросы вслух по-английски и по-корейски. Первый вопрос двум девушкам из Girls’ Generation звучал так: «Каждый раз, когда вы приезжаете в Соединенные Штаты, вас встречают с невероятной любовью и поддержкой. Чувствуете ли вы это? Как вы думаете, в чем причина настолько теплого приема?»

Тот же самый вопрос с немного разными формулировками задали членам всех коллективов. У двух представителей Super Junior, группы из двенадцати юношей, спросили: «Как у вас получается вызывать столь бурную реакцию у фанатов по всему миру? В чем ваш секрет?»

Один из них осмелился предположить: «Может, дело в том, что мы так классно выглядим?»

У Нила Джейкобсона, руководителя отдела артистов и репертуара лейбла Interscope, очень большие глаза. У него есть привычка стоять близко к собеседнику и буравить его взглядом, чтобы тот сразу постиг суть его бурного потока мысли. Джейкобсон, восходящая звезда, работает в просторном угловом кабинете в главном офисе Interscope в Санта-Монике, где он, помимо прочих своих обязанностей, занимается продюсированием дебютного альбома Girls’ Generation в Америке. Он уже встретился с президентом Ли в Гонконге и сходил с ним вместе на концерт герл-бэнда. «Меня потрясла его щепетильность! – восклицает Джейкобсон. – Каждая крошечная деталь тщательно продумана. Каждая песня – маленький феномен! А фанаты – о боже мой!» У него даже перехватило дух от воспоминаний.

Размер группы оказался проблемой. «Все-таки в ней девять участниц, – говорит он о Girls’ Generation. – Заставить американцев принять девять девушек будет непросто».

Джейкобсону предстояло сделать такой альбом, который подчеркнул бы их «корейскость» – нарочитую «няшность» и невинность, которая отличает их от других поп-звезд, – но при этом в достаточной мере отвечал бы требованиям урбана, чтобы попасть на радио и подойти, к примеру, для Ники Минаж или Рианны, чтобы те, в свою очередь, могли познакомить своих фанатов со звучанием и стилем кей-попа. Рэпер и продюсер Swizz Beatz хотел свести вместе Криса Брауна с бой-квинтетом BIGBANG агентства YG, а также Ники Минаж с модным герл-бэндом 2NE1 из четырех участниц. «Подобное сотрудничество могло бы перебросить мосты и стать первым шагом к глобальному феномену», – сказал Swizz Beatz в интервью музыкальному журналу The Fader.

Однако до сих пор только одному артисту удалось преодолеть пропасть между восточной и западной поп-культурами – рэперу PSY. Его клип на песню Gangnam Style, где пухлый кореец исполняет ныне знакомый всему миру танец наездника, а вокруг него вьются красивые женщины, в том числе звезда кей-попа Хёна, стал первым видео в истории YouTube, которое набрало миллиард просмотров (на момент написания этой книги число перевалило за два миллиарда). Время покажет, станет ли его успех явлением разового интереса к экзотике, как это было с другой азиатской звездой, покорившей американские чарты, – японским певцом Кю Сакамото; его песня Sukiyaki заняла первое место «Горячей сотни» в 1963 году.

Распоряжение выпустить альбом Girls’ Generation для американского рынка пришло сверху. Макс Хоул, топ-менеджер международного подразделения Universal, рассказывает: «Я внимательно слежу за всем, что происходит в Японии, так что, разумеется, я знал, каких масштабов там достигло безумие вокруг Girls’ Generation. У них изумительно получаются синхронные танцы – в их группе очень важен визуальный аспект, – и песни мне очень понравились. Поэтому я решил включить Girls’ Generation на собрании, где присутствовали главы всех подразделений Universal в Северной Америке. Джимми Айовайн сказал, что и правда отличные записи. В итоге мы решили попробовать раскрутить Girls’ Generation в США».

Как и все в звукозаписывающей индустрии, Хоул хочет работать с Китаем, который однажды станет крупнейшим в мире рынком поп-музыки. Вопрос только в том, когда это случится и какая музыка понравится китайцам. «Через пять – десять лет Китай откроет для нас огромные возможности, – говорит он. – Сейчас рынок очень мал, но у нас получается зарабатывать на рекламных контрактах и гастролях». Сотрудничество между SM и американскими партнерами при работе над альбомом для Girls’ Generation может привести к дальнейшему совместному развитию на рынке Китая, где у SM больше связей, чем у Universal.

Лейбл рассчитывал, что девушки будут много гастролировать, что тоже могло стать проблемой. В Корее записи продвигаются по большей части за счет выступлений артистов на телевидении. В Сеуле девочки из Girls’ Generation появляются в передачах чуть ли не каждый день. В США же в пиковое эфирное время практически нет программ, посвященных поп-музыке, за исключением нечастых церемоний вручения наград; артисты могут получить доступ к широкой аудитории только на радио или гастролях.

«Для англоговорящих исполнителей правило одно: десять месяцев тура по США и Европе и один месяц по Азии, – рассказывает Джейкобсон, – тогда как эти девчонки все десять месяцев проводят в Азии».

Рекламные контракты с производителями составляют значительную долю их дохода – у девушек из Girls’ Generation более сорока таких контрактов в Азии; они рекламируют всё – от мобильных телефонов до жареной курицы. Длительное пребывание на Западе может повлечь за собой значительные «альтернативные издержки», как выразился агент из YG, из-за упущенной прибыли с рекламы и, что еще хуже, из-за отсутствия возможности появляться на телевидении. Группа Wonder Girls, которая раньше была главным герл-бэндом в кей-попе, провела два года в Нью-Йорке в бесплодных попытках выйти на американский рынок, и за это время их на родине затмили Girls’ Generation.

«Я хочу, чтобы они охватили не только Нью-Йорк, Чикаго, Лос-Анджелес, – продолжает Джейкобсон, расхаживая по кабинету. – Я хочу отправить их в Алабаму, Миссури и Канзас. Нам нужно, чтоб они пропитались насквозь – ели, вдыхали и видели во сне Америку. Так что переговоры нам предстоят интересные».

По сути, Джейкобсон столкнулся с той же головоломкой, что и Ли Су Ман: как сделать музыку, которая сможет понравиться одновременно западным и восточным фанатам и не вызвать отторжения ни с одной стороны? Джейкобсон заказал сотни песен у самых разных авторов – азиатских, американских и европейских – как раз в то время, когда на Западе начали осознавать потенциал кей-попа. «Я не хочу терять азиатский колорит. Моя цель – одновременно сохранить брэнд Girls’ Generation и сделать музыку, которая будет отвечать требованиям современного звучания Америки».

За полчаса до начала концерта в Анахайме я прохожу за сцену, чтобы встретиться с Тиффани и Джессикой, двумя участницами Girls’ Generation, которые родились и выросли в США. Представитель SM проводит меня по лабиринту гримерных, где идолов – в основном юношей – готовят к выходу: трепетно укладывают прически и поправляют одежду. Все постоянно нервно кланяются. Мой сопровождающий протискивается сквозь толчею и попутно инструктирует меня, какие вопросы из моего списка нельзя задавать девушкам. «“Грустно ли вам было прощаться с друзьями, которые не попали в группу?” – читает он. – “Есть ли у тебя парень?” – он делает паузу. – Послушайте, ваша беседа дойдет до Кореи, а там всё немного по-другому. Так что, пожалуйста, не касайтесь личных тем вроде отношений».

Я встречаюсь с девушками в подсобном помещении. Они садятся на раскладные стулья, а сопровождающий остается стоять подле. Тиффани очень мила, но Джессика здесь будто против своей воли. На самом деле на тот момент дни Джессики в составе Girls’ Generation были сочтены. У нее назрел конфликт с менеджментом, после того как она запустила собственную линию одежды, Blanc, и решила выйти замуж против воли агентства. В октябре 2014 года SM обнародовало шокирующую новость об уходе Джессики из группы.

– Трудно ли было переехать из Калифорнии в Сеул и адаптироваться к корейской культуре?

– Я думала, мне будет легко приспособиться, потому что у меня дома родители всегда говорили по-корейски, – говорит Тиффани, широко раскрыв глаза с очаровательным выражением «как-я-могла-быть-такой-глупенькой». – Я не могла вообразить, насколько это будет сложно. Американская культура очень открытая по сравнению с консервативной корейской. Я говорила людям «привет», а меня одергивали: «Нельзя говорить “привет”, надо кланяться!»

– Как вы живете на данный момент?

– Мы живем вшестером, а еще трое живут в минуте от нас. Мы постоянно ходим друг к другу, – отвечает Тиффани.

– Отслеживают ли нетизены ваши перемещения?

– Да, это так, – безучастно произносит Джессика. – Стоит мне прийти в ресторан, как в Twitter об этом знают уже через десять минут.

– Каково жить в таких условиях?

– В нас воспитали ответственность и осторожность в своих поступках – это необходимо в нашем положении, – откровенно говорит Тиффани. – Мы не выходим из дома.

Я спрашиваю, правда ли, что девушки пытаются маскироваться и выходить на улицы Сеула, но их узнают по одним только конечностям – очертаниям рук и ног.

– Правда, – отвечает Тиффани и бросает взгляд на свою руку. – И это просто… – она делает паузу и подыскивает нужное слово, – безумно круто!

Со стороны арены доносится волна протяжных воплей – фанаты не могут дождаться появления своих кумиров.

– Так, нам пора, – говорит представитель SM.

У меня есть один незадокументированный вопрос для Тиффани.

– Ты умеешь по-особому улыбаться глазами – тебя этому научили, или это природный навык?

– О нет, – отвечает она, хихикая. – Мой отец улыбается так же.

Она улыбается мне с расстояния метра – в этой улыбке чувствуется чистая мощь культурных технологий.

По пути к выходу я наткнулся на идолов, плотно окруживших невысокого человека в темно-синем костюме. Он тихо произносил некое наставление; периодически он делал паузу, и тогда группа хором что-то выкрикивала. Я подошел чуть ближе и узнал в человеке самого Ли Су Мана. Меня поразило благоговейное внимание, с которым его «семья» внимала каждому его слову. Он обращался к EXO, новой корейско-китайской группе; вокруг него стояли все ее двенадцать членов. При каждом выкрике юноши глубоко кланялись ему в пояс.

Однако не все в семье SM были в столь близких отношениях с президентом Ли. Несколько ее членов подали в суд на компанию за неправомерное обращение и так называемые «рабские контракты». Самым громким стало дело Хана Гена, танцора китайского происхождения. Агентство SM заметило его в 2001 году в Пекине, и в 2005 году он дебютировал в составе Super Junior. В 2009 году Хан Ген обвинил компанию в том (помимо прочего), что его в восемнадцать лет принудили подписать контракт на тринадцать лет; ему выплатили лишь малую часть заработанных денег; его штрафовали за отказ выполнять требования компании; его заставляли работать два года подряд без выходных, из-за чего, по заявлению Хана, у него развились гастрит и болезнь почек. Корейские суды вынесли решение в пользу Хана, но вскоре после этого он отозвал свой иск и ушел из группы.

Агентство SM изначально оправдывало длительные сроки своих контрактов расходами на проживание, пропитание и обучение студентов в течение пяти или более лет – это им могло обходиться в миллионы долларов. Однако шумиха вокруг «рабских контрактов» подорвала репутацию компании в глазах нетизенов, и в последние годы условия стали куда более приемлемыми для артистов. По слухам, у каждой из Girls’ Generation контракт на семь лет и им выплачивают по миллиону долларов в год, что едва ли можно назвать эксплуатацией.

Другие агентства, которые переняли систему производства у SM, не отличаются подобной прогрессивностью. В феврале 2011 года три участницы популярного герл-бэнда KARA, подопечные менее крупного агентства DSP, подали на него в суд на том основании, что им, после того как они заработали компании сотни тысяч долларов, платили всего по сто сорок долларов в месяц. Агентство опровергло эту информацию, и стороны в итоге разошлись мирно. В Корее широко известны случаи, когда агентства чрезмерно ограничивали свободу своих артистов. Другая компания, Alpha Entertainment, запрещает своим воспитанницам заводить бойфрендов, а также есть и пить после семи вечера, как сообщает сингапурская англоязычная газета The Straits Times. Кроме того, им нельзя выходить куда-либо без сопровождения. Мать Ферлин, одной из воспитанниц Alpha Entartainment, сказала изданию в ответ на вопрос, что она думает по поводу режима своей дочери: «До сих пор девочкам не приходилось делать ничего нецелесообразного. Компания много в них вкладывает, и им нужно упорно работать. Я не волнуюсь за Ферлин. Она должна идти за мечтой и многого добиться».

Первым на сцену стадиона в Анахайме вышел бой-бэнд SHINee. За ними было занятно наблюдать – густо накрашенные и залитые средствами для укладки волос юноши усердно отплясывали в такт музыке. За ними вышли Girls’ Generation в синих джинсах и белых футболках и исполнили песню Gee. Зал на хуке подпевал им во все горло: Geegeegeegeebabybaby. Эта песня – высшее достижение кей-попа, потому что слово gee для англоговорящей аудитории звучит одновременно привычно и по-иностранному. Когда песня закончилась, девушки рассредоточились по сцене. Суён подошла к тому месту, где стоял я, и начала неистово подмигивать и махать толпе с блаженной улыбкой на лице, встряхивая копной блестящих волос. Из холодного идола, которого я видел в конференц-зале, она превратилась в идеальную девушку-чирлидера. Джон Тот предупреждал, что так и будет: Girls’ Generation пришли, чтобы увидеть именно тебя и никого другого.

После их ухода шоу несколько померкло, и я задумался, чем же эта чрезмерно вылизанная, подражательная поп-музыка, исполненная посредственными вокалистами, может зацепить массового слушателя в Америке, где у него и так уже есть более талантливые музыканты с оригинальным материалом? Несмотря на упорные старания Girls’ Generation, мифический союз Востока и Запада оставался призрачным.

Лейбл Interscope зарезервировал себе ложу на VIP-этаже. Лифтерша мне сказала, что не слышала, чтобы на концерте так громко кричали. Ей даже пришлось вставить беруши.

В ложе расположились представители отделов подбора артистов и маркетинга из Interscope. Всем принесли еду и напитки.

«Все, что пожелаешь, – говорит Джейкобсон, обнимает меня за плечо и ведет к первому ряду ложи. – Сейчас я просто зритель, – добавляет он, садясь в кресло рядом со мной. – Я просто хочу широко раскрыть глаза и впитать все, что увижу».

Джейкобсон обводит рукой арену. «Заметьте, никто не сидит на месте. Никто. Даже под потолком. Очевидно, артистам удается наладить контакт со зрителем». Он говорит, что контакт – самая суть поп-музыки; так считает его босс, Джимми Айовайн. «Джимми не устает повторять, что главное – это контакт между артистом и фанатами, – продолжает Джейкобсон. – Весь бизнес держится на нем. Сейчас мы явно видим, что люди чувствуют взаимодействие с девочками».

В программе прозвучало несколько каверов: Джессика с сестрой Кристал спели California Gurls Кэти Перри, а Эмбер, пацанка из f(x), Крис из EXO-M и Кхи из SHINee исполнили Like a G6 группы Far East Movement. Артисты выходили на сцену, уходили, меняли костюмы и появлялись снова. В паузах нас развлекали посланиями от семьи SM. В какой-то момент толпе показали жутковатое мультяшное видео о любви членов SM друг к другу. Временами шоу начинало походить на пропагандистский митинг, но в лучшие моменты оно вызывало то важнейшее для поп-музыки чувство, которое под силу было пробудить только величайшим поп-артистам – The Beach Boys, ранним The Beatles и женским группам Фила Спектора: чувство чистой любви.

Когда на сцену вновь вышли Girls’ Generation, Джейкобсон внимательно за ними наблюдал. «Все дело в их скромности, – говорит он, складывая руки в смиренном жесте. – Посмотри, как они кланяются своим фанатам. Это очень важно». Он начинает перечислять качества группы, загибая пальцы. «Во-первых, красота. Во-вторых, вежливость и скромность. В-третьих, танцы. И в-четвертых, вокал. А еще лаконичность. Ни одна песня не длится дольше трех с половиной минут. Давай засечем».

Во многом благодаря президенту Ли кей-поп прочно обосновался не только в чартах Кореи, но и всей Азии, в частности, Японии – второго по величине музыкального рынка в мире после США. Тайвань, Сингапур, Филиппины, Гонконг, Таиланд, Вьетнам и Малайзия – главные потребители кей-попа. Южной Корее, стране с населением меньше пятидесяти миллионов, удалось научиться делать поп-хиты для более полутора миллиардов других азиатов, что ежегодно приносит экономике Кореи два миллиарда долларов (по данным BBC). Стабильную прибыль обеспечивают концерты кей-попа в Гонконге и континентальном Китае, кроме того, расположение Кореи позволяет ей выгодно продавать записи в Китае – на рынке с огромным потенциалом.

Фабрика идолов кей-попа – вероятно, самый продуманный механизм по производству хитов в мире. И все же при всех деньгах, которые агентства вложили в своих идолов, первая корейская звезда, прорвавшаяся в Соединенные Штаты, взошла вне системы идолов кей-попа. PSY работал на агентство YG, когда вышел клип на Gangnam Style, но из него никогда не пытались сделать идола. Его первый альбом – PSY from the PSYcho World! – в Корее порицали за «неподобающее содержание», а второй, Ssa 2, запретили для слушателей младше девятнадцати лет. В 2001 году его арестовали и оштрафовали за курение марихуаны, а во время военной службы по призыву его заподозрили в уклонении от обязанностей и заставили служить еще раз. PSY – корейская звезда, но он не принадлежит кей-попу, а после того, как он высмеял стандарты кей-попа в песне Gangnam Style, шансы идолов добиться успеха в США совсем снизились. По крайней мере тот факт, что пухлый парень с дурацким танцем наездника смог добиться того, что не удалось ни одной блестяще продуманной группе идолов, свидетельствует об одном: культурные технологии не способны на большее. В конце концов, как говорил Денниз Поп, иногда приходится позволить искусству победить.