12. American Idol

Подобно идее самой Америки, идея шоу American Idol родилась в Великобритании. В его основу легла передача – конкурс талантов Pop Idol, а та, в свою очередь, стала адаптированной версией новозеландско-австралийского шоу Popstars. Ее идейный вдохновитель, Саймон Фуллер, был менеджером Spice Girls – до того, как его уволили. Партнера Фуллера, Саймона Коуэлла, успешного британского охотника за талантами, прославила роль главного судьи на шоу Pop Idol.

Коуэлл, сын музыкального менеджера, всю жизнь провел в шоу-бизнесе; он очень гордится своим коммерческим чутьем. Он не притворяется, будто его волнует искусство в поп-музыке, и посмеивается над теми, кто так делает. Первого успеха он достиг с альбомом песен «Телепузиков», телевизионных персонажей детской передачи, и закрепил его вторым хитом продаж – альбомом «Могучих рейнджеров». В период подросткового попа он преуспел в работе с бой-бэндами: подписал Five и ирландскую группу Westlife. Во многом благодаря Коуэллу, выходцы из студии Cheiron – Йорген Элофссон, Пер Магнуссон и Андреас Карлссон – не остались без работы после 11 сентября, когда в США оскудел спрос на шведскую поп-музыку. Поздняя группа Коуэлла, Il Divo, тоже стала находкой для шведских авторов.

Шоу Pop Idol работало на все составляющие фабрики хитов – базу разноплановых артистов, бесперебойную поставку профессионально написанных хитов и штат опытных преподавателей, имиджмейкеров и наставников, готовых вылепить из детишек звезд. Что важно, шоу по умолчанию содержало мощный элемент продвижения – огромную аудиторию зрителей.

Когда Pop Idol в первый раз попыталось проникнуть на американское телевидение весной 2001 года, желающих приобрести права на него не нашлось. Совершив прорыв в Великобритании, продюсеры еще раз озвучили свое предложение в США, но снова не получили ответа. Однако дочь Руперта Мердока Элизабет, которая жила в Лондоне и там работала на отца, знала и любила это шоу; от нее-то Мердоку и стало известно о нем. Он позвонил Питеру Чернину, своей правой руке в компании News Corporation.

– Что там с этим шоу, Pop Idol, Питер? – спросил он, если верить книге Билла Картера Desperate Networks («Отчаянные сети», 2006 г.) – Оно нашумело в Британии. Я говорил с Лиз – она сказала, что обожает его.

– Мы пока думаем, – ответил Чернин.

– Хватит думать, – оборвал его Мердок. – Покупайте его! Немедля!

Телекомпания Fox его купила, и как раз вовремя. В период после 11 сентября вещательные компании искали безопасные «программы для утешения», по выражению Картера, и шоу Idol отлично подходило на эту роль. Fox запланировала старт передачи на сонное лето 2002-го по вечерам вторников сразу после That ’70s Show.

Продюсеры внесли одну важную коррективу: они убрали слово pop из названия. Хотя зрителю, вне сомнения, в передаче предлагали откровенную поп-музыку, слово «поп» все еще обладало в Америке слегка негативной коннотацией, в отличие от Великобритании и Европы. Несмотря на торжество подросткового попа в конце 90-х, в США данное слово все еще несет отпечаток постыдного удовольствия. На то есть свои причины (по мере сил я подробно разбираюсь в них в моей книге «Nobrow. Культура маркетинга. Маркетинг культуры»), но достаточно будет сказать, что американцы, лишенные возможности осознать себя в рамках классовой системы, пытаются определить свое место в социуме в разрезе культуры, а поп-музыка, как правило, предлагает статус ниже, чем более престижные с художественной точки зрения продукты. Только Майкл Джексон мог называть себя королем попа и носить это имя с достоинством.

За исключением названия, во всем остальном American Idol держался как можно ближе к формату Pop Idol (Мердок на этом настоял). Fox даже привезла британских продюсеров – Найджела Литгоу и Кена Уорвика – и большую часть их команды. Звездой программы снова стал Саймон Коуэлл; к нему присоединились новые ведущие, Райан Сикрест и Брайан Данклман, и два новых судьи, Пола Абдул и Рэнди Джексон.

Поначалу звукозаписывающая индустрия не сочла нужным внимательно приглядываться к American Idol. Не могут же, в самом деле, массы обладать таким же хорошим чутьем на таланты, как профессиональные менеджеры по поиску артистов. Представители индустрии согласились на участие только потому, что шоу обещало им большую аудиторию – в раздробленном мире поп-музыки им отчаянно ее не хватало. Но мало кто верил, что Idol сможет продавать записи и тем более рождать долгоживущих звезд. (Клайв Дэвис рассказывает, что его коллеги сочли шансы найти настоящую звезду на шоу талантов «решительно немыслимыми».) Одно дело клипы на MTV (хотя в индустрии и к ним относились со скепсисом), но развлекательное шоу в прямом эфире, к тому же конкурс талантов, выглядело уж слишком низкопробным мероприятием – с высоким «фактором безвкусицы», как выразился Дэвис.

Дэвису было почти семьдесят, когда к нему обратились организаторы American Idol. По условиям контракта Коуэлла с BMG лейбл Arista должен был записать и выпустить в США альбом с победителем. Шоу также требовался тот, кто мог бы умело подбирать для артистов удачные песни, а это как раз давалось Дэвису лучше всего. К тому же он верил, что развлекательное шоу способно продавать записи. «Я знал: если человек будет каждую неделю появляться на телевидении, – рассказывает он, – то при серьезном подходе к подбору репертуара, на уровне Уитни или Манилоу, мы сможем добиться хитов».

Европейцы привыкли к музыкальным соревнованиям на телевидении за десятилетия существования «Евровидения», общеевропейского конкурса песни (который открыл миру группу ABBA с хитом Waterloo, победной композицией 1974 года) с его коронацией страны-чемпиона на манер спортивных церемоний вручения наград. Что с того, что б?льшая часть песен поется на английском, а пишут их в основном шведы – так, страны Восточной Европы (например, Казахстан или Азербайджан) щедро платят за шведских композиторов.

На шоу талантов, как правило, ценят лишь саму способность петь, а не истинный артистизм, и отдают предпочтение исполнителям, владеющим техникой мелизма – растягивания одного слога на несколько нот, – ведь именно это служит показателем вокального таланта. Из American Idol могла выйти неплохая передача, и она, скорее всего, принесла бы участникам быструю, но скоротечную славу и не положила начало длительным карьерам.

Дэвис отдавал себе отчет, что American Idol не откроет «артиста столь уникального и оригинального, как Алиша Киз» (судя по всему, сделать это мог только сам Дэвис). С другой стороны, American Idol могло вернуть его любимую поп-музыку – не ту танцевальную попсу на радио, а классическое балладное пение, на котором Дэвис построил свою карьеру. «Я согласился на участие в American Idol, потому что поп-музыка пришла в упадок, – говорит он. – Не было ни нового Барри Манилоу, ни Барбары Стрейзанд, ни Селин Дион. Величайшие фигуры поп-музыки с уймой хитов за плечами больше не годились для формата «Топ-40». Где новый Билли Джоэл? Новый Нил Даймонд?»

Прослушивания для первого сезона American Idol начались в апреле 2002 года в семи городах по всей стране и продлились до мая. Рекламу кастинга крутили на радио сети Fox; в общей сложности на него пришли десять тысяч человек. В масштабах страны организаторы повторили придуманную Лу Перлманом и Морисом Старром технологию создания бой-бэнда, что продемонстрировало, какой степени индустриализации достиг за прошедшие годы этот процесс. Б?льшая часть кандидатов отсеялась на отборочных этапах – еще до встречи с судьями.

На первых прослушиваниях перед судьями, которые снимали на камеры, чтобы потом показать во время пилотного выпуска шоу, никто не представлял, чего ожидать от Саймона Коуэлла. Мало кто из американцев смотрел Pop Idol и видел ведущего в амплуа «мерзкого Саймона». Даже ведущие и жюри растерялись, когда началось судейство и Кракен восстал из глубин.

Грубость Коуэлла поставила в неловкое положение Данклмана и Сикреста, в чьи обязанности входило подбадривать участников до прослушивания и утешать после. «Одно дело смотреть шоу по телевизору, – рассказывал позже Данклман для книги Ричарда Рашфилда American Idol: The Untold Story (“American Idol: Нерассказанная история”), – и совсем другое – проводить время с этими детьми и смотреть им в глаза, когда к тебе подходит их мать и спрашивает: “Что вообще сейчас было?” И потом дети говорят: “Серьезно, я никуда не гожусь? Мне нельзя больше петь?”» Шоу по поиску талантов оказалось шоу унижения бесталанности перед всей страной. Об этом нюансе участники и их родители как-то не подумали.

Певец Джастин Гарини, который пришел на нью-йоркские прослушивания и быстро стал фаворитом, вспоминал, как он сидел в зоне ожидания перед выходом к судьям и наблюдал за тем, как один за другим участники возвращаются в слезах. «Мы все ждали. Вдруг двери со скрипом открылись, – рассказал он Рашфилду. – Вошла девочка, и она рыдала в голос… Мы были в ужасе».

Продюсеры телекомпании Fox моментально поняли, что Коуэлл – это, по их выражению, «хук программы», и передали прессе запись шоу вместе с едкими комментариями Саймона во время прослушиваний. «В том видео, что мы отдали СМИ, – вспоминает Престон Бекман, ответственный за информационную поддержку, – по большей части Коуэлл разносил участников… Мы продавали шоу не слишком-то приглядным способом». Но с рейтингами не поспоришь. Десять миллионов человек наблюдали, как Саймон доводит дарования до слез в первом выпуске, а после этого показатели только росли. Зрители были в восторге.

Когда прослушивания закончились, сто двадцать один соискатель получил «золотой билет» в Голливуд. Во время Голливудской недели судьи сократили число счастливчиков до тридцати. Из них публике предстояло отобрать девятерых, и еще одного от себя добавляли судьи. Затем начался процесс отсеивания: двоих за первую неделю и еще одного за вторую. Каждую неделю участники должны были исполнять поп-песни различных эпох, композиторов и жанров – мотаун, 60-е, 70-е, биг-бэнд, Бакарак, любовные баллады и так далее. Летом 2002 года, когда Эминем пытался склонить хитовые радиостанции к «крайностям», American Idol прочно удерживал американского слушателя в зоне чистого попа.

Застенчивая на вид двадцатиоднолетняя Келли Кларксон, младшая из трех детей в семье, подрабатывала официанткой в городе Берлсон, штат Техас, и решила принять участие в прослушиваниях в Далласе – о них ей рассказала мать ее подруги, услышав объявление по радио. Родители Келли развелись, когда ей было шесть, и семья в буквальном смысле распалась: отец увез ее брата в Калифорнию, а сестра переехала к тете. Келли с матерью, учительницей первых классов, остались в Берлсоне, где ее мать в конце концов снова вышла замуж.

Музыкальные влияния юной жительницы Техаса отличались разнообразием, что сослужило ей добрую службу на шоу. «Я просыпалась в чертовы шесть утра из-за того, что мой отчим ставил Вилли Нельсона и Мерла Хаггарда, – вспоминала она в 2012 году в интервью для журнала Rolling Stone, – а моя мама любила Three Dog Night и Линду Ронстадт. Но я слушала Орету, Отиса и Бонни Рэйтт – мне нравилась задушевная музыка». В особенно мрачный период ее детства мать посоветовала ей выплескивать эмоции в дневнике, и ее записи приняли форму текстов песен. Кое-какие из них Келли позже взяла за основу для знаменитой песни об отце, Because of You.

Келли знала, что умеет петь. На последнем году старшей школы она выиграла стипендию на обучение в Музыкальном колледже Беркли в Бостоне. Однако от этой возможности отказалась под предлогом «в колледж я всегда успею» и отправилась искать свою удачу в Калифорнии. В Лос-Анджелесе она устроилась бэк-вокалисткой и пела для ряда продюсеров, в том числе Джерри Гоффина, бывшего мужа и соавтора Кэрол Кинг. Ей также перепало несколько небольших ролей в телесериалах. Однако контракт Келли подписать не удалось, и у нее не было менеджера, благодаря чему она подошла под условия участия в шоу – продюсеры желали набирать только новичков. После пожара в квартире Келли решила переехать обратно в Техас, где стала работать официанткой в местном баре, до тех пор пока ей не рассказали про American Idol.

Келли отправилась на прослушивания в Даллас и успешно прошла отборочный тур до встречи с судьями. Как и Гарини, ее ошарашили ребята, которые выходили из комнаты прослушивания в слезах. «Я подумала: ну ладно, сейчас я войду и он накричит на меня, ну и что», – рассказывала она. Когда прослушивания закончились, она вздохнула с облегчением: «Я так радовалась, что этот британец не довел меня до слез».

Она спела две песни: At Last, знаменитую в исполнении Этты Джеймс, и Express Yourself Мадонны – весьма смелый выбор. Даже на этой ранней стадии конкурса было очевидно, как она хороша – At Last у нее вышла особенно сильно. Однако ни судьи, ни продюсеры – а они больше всего боялись, что все участники окажутся посредственными, – не поняли, кого нашли. Возможно, причиной тому было то, что Келли пришла в конце долгого дня прослушиваний и Пола с Рэнди слишком увлеклись спором с Саймоном по поводу его хамства. И все же поразительно, как профессиональные охотники за талантами могли не понять, что перед ними та самая певица, одна из миллиона, у которой есть все задатки поп-звезды. Когда Келли закончила, Рэнди сказал, что работал с Мадонной над Express Yourself. Это дало Саймону повод съязвить по поводу его неинтересных закулисных историй, за чем последовала очаровательная интерлюдия между Кларксон и судьями: Келли заняла место Рэнди, а тот встал и под ее шутки исполнил пару строк из песни Ар Келли I Believe I Can Fly.

Кларксон достался «золотой билет», но ее прослушивание даже не удостоилось места в первом выпуске шоу. Когда в следующий раз она предстала перед судьями в Голливуде, Коуэлл, великий менеджер по поиску артистов, даже не мог вспомнить, кто она такая. «Это ты поменялась местами с Рэнди? – спросил он. – Я помню только это». Было слышно, как он шепчет на ухо Абдул: «Мне просто не нравится эта девчонка». Вот так профессионал!

В этом раунде Келли умопомрачительно спела Respect Ареты Франклин и заставила судей себя заметить. Особенно хорошо ей давались высокие ноты: она может петь головным голосом почти так же мощно, как грудным. Невероятно, но и после этого фаворитами судей остались Джастин Гарини, высокий мускулистый рок– певец с копной кучерявых волос, и Тамайра Грэй. Кроме них продюсеры бесстыдно продвигали жалостливую историю на миллион долларов – Джима Веррароса, который пел на языке жестов для своих родителей.

С каждой неделей продюсеры давали Келли более сложные композиции, но она справлялась со всем. Наконец, когда она спела Walk on By Бакарака-Дэвида, Коуэлл прозрел. «Раньше мы не делали на тебя высоких ставок, – признал он, – но теперь я искренне верю, что по окончании этого шоу ты станешь звездой». После недели биг-бэнда, когда Кларксон спела Stuff Like That There, известную в исполнении Бетт Мидлер, Рэнди сказал: «Ты одна из самых одаренных певиц, что мне доводилось слышать за долгое время». После блистательного исполнения песни Without You группы Badfinger на неделе 60-х ее победа начала казаться весьма вероятной.

В финальном раунде, который состоялся 4 сентября, противостояли Джастин и Келли. К тому времени шоу достигло феноменальных отметок: финальный выпуск смотрели двадцать три миллиона человек. Шоу отличал удивительный демографический охват: тем летом American Idol стало самой популярной передачей среди зрителей от восемнадцати до сорока девяти лет. Финалисты конкурса походили на очаровательную парочку на школьном выпускном вечере. Даже мерзкий Коуэлл, с его неподражаемым талантом превращать любой комплимент в критику, не смог омрачить праздничного настроения, хоть и пытался. «Если ты не выиграешь, – сказал он Келли, – значит, у нас ничего не вышло».

И тогда Кларксон спела A Moment Like This, новую композицию выходца из студии Cheiron Йоргена Элофссона и Джона Райда, которую они написали специально для финала шоу. В конце последнего припева явственно ощущалось, что песня движется к своей эмоциональной кульминации – в звукозаписывающем бизнесе такую точку называют «денежной нотой».

«Денежная нота» – это момент в хьюстоновской версии I Will Always Love You Долли Партон в начале третьего повтора припева – пауза, удар в барабан и IIIIIIEEEEEEIIIIII will always LOVE you. Это момент в песне Селин Дион из фильма «Титаник», My Heart Will Go On, когда после второго припева меняется тональность. Вы слышали эту ноту тысячи раз, но все равно – в супермаркете она оторвет вас от ценника на молоке и вознесет в мир великой романтики:

You’re here

There’s nothing I fear[15]

Дэвид Фостер, продюсер I Will Always Love You Уитни Хьюстон и современный мастер поп-баллады, утверждает, что это он придумал термин «денежная нота» во время работы над записью Барбары Стрейзанд. «Барбара взяла высокую ноту, – рассказывает он, – и спросила меня, как у нее вышло. Если вы думаете, что она уверена в себе, то это совсем не так. И я сказал: “Да это чистые деньги!” Не в том грубом смысле, что на ней мы много заработаем, хотя это отчасти правда. Я имел в виду “дорого”. Нота прозвучала дорого».

Келли взяла свою «денежную ноту» в A Moment Like This при модуляции в последнем припеве – от мощи ее голоса пробирает дрожь. Когда на следующий день ее короновали и Джастин крепко ее обнял, почувствовалась настоящая магия телевидения.