Золото скифских «могыл»

В первых числах февраля 1902 года в Мелитопольском уездном полицейском управлении можно было видеть сваленную на полу присутственной комнаты кучу, из которой виднелись куски разбитых больших амфор, ржавое железо, солома и различные мелкие предметы. За столом, в жарко натопленной комнате, тяжело вздыхая и поминутно утирая лысину большим клетчатым платком, восседал пристав 2-го стана и, аккуратно выводя буквы, писал рапорт на имя уездного исправника:

«29 января с. г. крестьяне села Нижних-Серогоз, в числе 33 человек, по своему почину, занялись раскопками кургана, что возле с. Нижних-Серогоз, под названием “Агузки”. Этот курган разрыт был членом Археологической комиссии Веселовским в 1893 г., который и закончил раскопки. В настоящее же время вышесказанными крестьянами открыт совершенно новый туннель и найдено во время раскопок несколько предметов, которые от них мною отобраны и представляются Вашему высокоблагородию. При этом имею честь доложить, что мною дальнейшее разрытие этой могилы было воспрещено еще 12 сего января, сейчас же, как было обнаружено, что производятся раскопки; за сохранением этого кургана учрежден надзор, сделанные отверстия в кургане зарыты и виновные в числе 33 душ привлечены к законной ответственности». В описи отобранных у кладоискателей находок, приложенных к рапорту приставом, значатся 19 золотых предметов общим весом 261,85 грамма…

Пока пристав писал свой рапорт и взвешивал конфискованное золото, в симферопольской газете «Салгир» в номере от 1 февраля появилась следующая заметка:

«По поводу раскопок древней могилы (от корреспондента “Салгира”). Сегодня мне пришлось видеть у крестьян Василия Чумака и Тимофея Мелешки с товарищами добытые ими из скифской могилы “Агузки” разные древние вещи: собачку из литого золота, пуговку с двумя ушками с изображением лица мифологической богини, кружок, величиной с копейку, с выпуклой пчелкой, пластинку величиною в две коп., с изображением цветка, 141 золотую пуговку с ушками, 123 таких же, но золота на них более, 15 обломков золота, кольцо с уздечки на манер наперстка… Все эти вещи золотые. Нашли они все эти вещи в подземной галерее, сделанной, вероятно, вскорости после того, как была насыпана могила скифами. Подземный ход этот профессором Веселовским, по разрытии могилы, был исследован на расстоянии 16 сажен, но теперь земля осела и крестьяне раскопали еще на девять сажен в другую сторону и тут-то нашли эти вещи».

Удивленное начальство немедленно послало приставу по телеграфу предписание немедленно провести повторное расследование и отыскать названные в заметке предметы. Проведенное дознание выяснило, что крестьяне, предводительствуемые Василием Чумаком, утаили большую часть находок. В результате полиция конфисковала в совокупности более 700 различных золотых предметов. Уже по стоимости одного металла серьезность находки не вызывала никаких сомнений. Но эта находка – лишь один из многих эпизодов кладоискательской лихорадки, связанной с поисками сокровищ в древних курганах, которые на Украине называют могилами.

…Старый солевозный чумацкий шлях, идущий от Никополя на юг, к Перекопу, тянется по бескрайним степям Таврии. И повсюду, аж до самого Мелитополя и далее, раскиданы по степи высокие, издалека видные «могылы» – курганы, оставленные неведомыми древними народами и таящие, по преданию, несметные сокровища.

Что за люди оставили эти курганы в степи? Бывалые люди рассказывали всякое. Неспешно плетутся по пыльной дороге волы, поскрипывает подвешенное к задку воза ведерко с дегтем для смазки колес, неторопливо льется рассказ о минувших временах…

«Сначала на ций земли, де мы жывемо, жылы туркы, це була турещына. Туркы булы сыльни багачи. Як народа в русскому царстви стало багато, то тоди сталы зганяты туркив с своеи земли. Як покорылы туркив, тоди воны – де худобу диваты? Везты нельзя, та й началы iи ховаты в землю. Дралы шкуру з коней и зашывалы в неи грошы, насыпалы бочонкы золота и закопувалы в землю, або опускалы в воду. Воны ховалы в землю и орудiе, разни ружья, пицталеты, пушкы, щоб руськи не воспользовалысь цым добром. Воны ховалы его куда попавшы: в землю, в воду, в писок. Як зарывають гроши, або як пускають у воду, то заклынають их: “будь вы трыжды прокляти, прокляти, прокляти! Хто ци гроши возьме, той и сам проклятый, тому голова долой!” В степи под Екатеринославом однажды выкопали чоловичий шкелет, а в ему висимнадцать мидних стрилок. Стрилки ти булы миж кистками. От цими мидними стрилками и воевалы турки».

А на другом возу другой бывалый человек рассказывает молодым чумакам другую историю:

«Годив пятьсот тому назад була Украина, саме де мы теперь жывем. В тiй Украини жылы розбойныкы чычиньци; хатами у их булы могылы. Як стала Россiя размножатьця и прытисняты чичинцив, то воны взялы и пишлы геть, хто куды попав. У йих багато було грошей, так шо йим невозможно й понесты с собою, то воны взялы и позакопувалы их в землю скризь по могылах. Одни из ных думалы прыйти в мырне время и одкопаты свои гроши, други закопувалы з заклятiями на викы, шоб нихто йих и не выкопав, а хоть и выкопа, все равно нымы не пожыве, умре; а инши закопувалы на стико-то годив, и як пройдуть ти годы, то гроши самы выйдуть из земли в разных выдах. А зарыванiе в землю кладов сопровожалось от яким образом: як здумае якый-небудь чичинець закопаты в землю клад, то зараз объявляе о том своим сусидам, шоб воны шлы до його зарываты клад. Сусиды прыйдуть до його; вин зараз начынае копаты яму, и як выкопае яму, то в неи кладуть зараз дошку, на тии досци напысана крейдою (мелом. – Примеч. авт.) заклята молитва; на дошку кладуть клад и загортають землею, а хазяин клада в те время тры разы обходе кругом зарывающых клад».

Нет, ну вы скажите – у кого от таких рассказов руки не зачешутся взять лопату и попытать счастья в «могыле»? И перевидали старинные курганы таких искателей счастья тьмы и тьмы…

…Около двух тысяч лет назад верстах в двадцати от нынешнего Никополя был погребен скифский царь. С ним, по обычаю, зарыли жену, рабов, лошадей и имущество, а над могилой насыпали высокий курган, столетия спустя получивший название Чертомлыцкого. Вскоре после похорон в курган, прорыв подземный ход, проникли грабители. Едва они подступились к царским сокровищам, как обвалилась земля и грабители вынуждены были бежать, оставив одного своего товарища под завалом. А в 1863 году археолог и историк И. Е. Забелин, раскапывая Чертомлыцкий курган, натолкнулся на следы этой древней трагедии. Он обнаружил следы грабительских подкопов, скелеты царя, царицы и челяди. Под грудой обвалившейся земли стояло ведерко с собранными грабителями золотыми украшениями, а рядом лежал скелет неудачливого грабителя, двадцать веков пролежавшего на месте преступления.

За два тысячелетия в причерноморских степях сменилось множество народов, оставивших после себя высокие курганы с каменными идолами не вершинах. И два тысячелетия в этих курганах рылись кладоискатели, соблазненные «даровым» золотом мертвецов…

Первые исторические сведения о «гулящих копачах», грабящих курганное золото, появились еще в Средние века. В одном из документов XVI века говорится: «По городищам и селищам ходячи, могилы роскопуют, ищучи там оброчей и перстней». А к концу XIX столетия только в Херсонской губернии более половины «степных пирамид» были уже перекопаны и разграблены.

Сокровища скифских «могыл» казались неисчерпаемыми. Знаменитый на Украине курган Сороку грабили несколько столетий, таская оттуда старинные доспехи, которые считали польскими или казацкими. Тем не менее и на долю археологов там кое-что осталось. Большой Рыжановский курган в Звенигородском уезде (под Киевом) раскапывал в 1884 году археолог Ю. Гринцевич. Через три года после его раскопок, в траншее, размытой дождем, местный крестьянин нашел амфору и множество золотых украшений, которые он тайно выкапывал на протяжении нескольких дней. А уже после этого крестьянина другой археолог, Г. Оссовский, нашел еще 446 золотых предметов!

Вскрывая древние захоронения, кладоискатели, конечно, не особо затрудняли себя в определении значения найденных сокровищ. По их убеждению, эти золотые «треугольники», «пластинки» и «кольца» – клады, зарытые турками, татарами, запорожцами, гайдамаками или разбойниками. Поэтому легенды о разбойниках или запорожцах, зарывших золото в очередной «могыле», уверенно считались надежным указателем пути к сокровищам…

В степи за Мариуполем, близ сел Амвросиевки, Голодаевки и Савуровских хуторов, находится курган Савур-могила. Величественный курган был виден за 40–60 верст. Некогда на «могыле» стояла половецкая каменная баба – «каменный чоловик», но к середине XIX столетия ее уже не было.

В старину мимо курганов Савур и Медведь пролегали большие дороги – Чумацкий шлях и Великий (Почтовый) шлях. У чумаков бытовала пословица – «Савур-могыла, Теплынский лис – де бере чумакив бис». Место это считалось заклятым – где-то близ могилы был зарыт зачарованный клад («багато сховано грошей»). Клад этот, по преданию, закопал легендарный разбойник Савва, который «с товарыством» в старину жил на Савур-могиле. Следами пребывания разбойников долгое время оставались глубокие ямы – остатки землянок. Одна из ям, отмеченная кустом бузины, была остатками землянки Саввы.

Скрываясь днем в подземельях, разбойники в ночное время выходили на добычу и собирали дань со всех обозов, шедших по Великому шляху. В одном из подземелий жил у них старик, глубоких лет, который по временам смотрел в книгу и по ней определял, возможно ли еще жить этим разбойникам в данном месте или уже пора скорее уходить, перебираться на другое. Переселяясь на другое место, разбойники из награбленных ими богатств брали лишь небольшую часть, а остальные сокровища зарывали в окрестных местах с заклятиями в землю.

Рассказывают, что однажды Савва принял в свою шайку одного хлопчика, бывшего с чумаками. Спустя несколько лет он отправил его вместе с другими своими «гайдамаками» в Киевскую губернию, где их «половылы и забралы в москали» (т. е. в солдаты). Много лет спустя пас чабан овец близ Савур-могилы. Видит – идет «москаль». «Здорово, человече!» – «Здоров, служивый». – «А кто это выкопал ту канаву, что сбоку могилы?» – «Да вот, такой-то человек». – «И что, он богатый?» – «Да разжился, говорят, здорово». – «Эх, плохо дело: всего один казанок денег и был, да и того не стало». И стал солдат рассказывать чабану, что тут раньше творилось, – на могиле и на Великом шляхе… Оказалось, что этот «москаль» и есть тот самый хлопчик…

Поиски золота в курганах были связаны с большим риском для жизни. Речь идет не только о «страхах», насылаемых нечистой силой и привидениями, но и о реальных опасностях, подстерегающих кладоискателя в подземных ходах и древних склепах.

Верстах в пяти от города Купянска, по дороге в слободу Маночиновку, возвышался большой курган, известный под названием Острой могилы. Курган, вероятно, был остатками древнего городища. Он долгое время служил местом паломничества окрестных кладоискателей, и искать клад в Острой могиле приезжали кладоискатели аж из Воронежской губернии. Следы раскопок были видны повсюду. Говорили, что будто одному из кладоискателей удалось докопаться до дверей, запертых большим висячим замком. Но лишь только дотронулся он до замка, как услышал из-за двери голос: «Не трогай, пропадешь! А прежде откопай на 80-саженной цепи ключ, тогда отопрешь им все двери и все будет твое». Дверь внезапно засыпал обвал земли, а сам кладоискатель едва живой вылез из вырытого им в кургане хода и отказался от дальнейших работ.

Смертью кладоискателя закончились поиски сокровищ легендарного разбойника Саввы Самодриги в курганах близ деревни Шамовки Херсонской губернии. Прорыв подземный ход в курган, кладоискатели в одну из ночей проникли в склеп, где обнаружили обугленный скелет. Ночь, душное подземелье, мысли о подстерегающих кладоискателя «страхах», внезапное зрелище человеческих останков – все это так повлияло на кладоискателей, что один из них умер от страха, а другой навсегда зарекся лазить по ночам в «могылы».

Справедливости ради надо сказать, что иногда игра со смертью все же стоила свеч и находка курганного золота многократно превышала все неудобства, риск и издержки, связанные с кладоискательством. Но чаще всего грабителям курганов после нескольких дней или даже недель упорных раскопок доставалась ни на что не годная рухлядь. Вместо желанных денег кладоискателям доставались целые возы человеческих костей, битой глиняной посуды, ржавого железа, угольков.

В 1876 году в окрестностях села Андрусовки кладоискатели раскопали несколько курганов. Единственными стоящими вещами, найденными в них, оказались древнегреческая чернолаковая вазочка и серебряный проволочный браслет – да и то их отобрал у кладоискателей уездный исправник и доставил в Херсонский Археологический музей. А остальными находками стали медный котелок, бронзовые наконечники стрел и глиняные горшки, которые кладоискатели с досады перебили. Еще печальней закончились поиски клада в селе Вершац, где в течение зимы 1898/99 года местными крестьянами были раскопаны несколько курганов. Мало того что в них, кроме битых черепков, ничего не оказалось, так кладоискателей вдобавок арестовала уездная полиция и десятерых из них привлекла к суду.

Верстах в семи к востоку от села Заселья близ Херсона до сих пор сохраняются следы обнесенного небольшим валом городища, покрытого следами кладоискательских ям. Называют его Шарманским городищем. Окрестные жители были убеждены, что в том городище есть подвал, а в нем запрятанные запорожцами 12 бочонков золота. В течение 18 лет около пятидесяти местных крестьян под предводительством кладоискателя Дия Холодулькина разрывали городище. Всю осень до больших морозов кладоискатели жили в степи в наскоро сделанных землянках, нанимали для раскопок рабочих и сами неустанно копали. Они добрались до каменной камеры, вероятно, погребальной, от которой шли в разные стороны подземные ходы; вверху камера была заложена толстыми бревнами, а в них проделаны два отверстия. Целая армия всевозможных колдунов, ворожей и баб-шептух, уверяя, что они, колдуны, «видят», побуждала кладоискателей продолжать раскопки, и те ежегодно, затрачивая большие деньги на доски, бревна и «струмент», с наступлением свободного от сельскохозяйственных работ осеннего времени принимались за раскопки. Слух об этом предприятии дошел до Херсона, и по распоряжению губернатора полиция прекратила раскопки.

Но, невзирая на явную убыточность кладоискательства, ежегодно толпы искателей сокровищ уходили в степь и проводили там недели и месяцы, раскапывая «могылы». Стимул к этому был прост: вон, в Кучугуровке Грицко нашел «шкарб» в «могыле» – а мы чем хуже? Ведь есть же они, клады!

Да есть, конечно…