Клады Великой смуты

«В настоящее время переживается новая кладовая эпоха, так сказать, “коммунистическая”, – писал в 1921 году костромской ученый-краевед В. И. Смирнов. – Как в эпоху татар и смуты, народ помещает в настоящее время свои сбережения и имущество, по меткому выражению одного гражданина, в земельном банке. Уже ходят рассказы о находимых то тут, то там спрятанных в земле деньгах, имуществе и оружии…»

Действительно, с эпохой большевистской смуты связана самая последняя крупная волна укрывания кладов. В этот период родились легенды о таких крупных, имеющих чрезвычайно большую ценность кладах, как «золото адмирала Колчака», «казна Азиатской дивизии» барона Унгерна и ряд других. Уже в первые революционные годы большевистское правительство обратило внимание на принявшее массовый характер укрытие ценностей и обязало органы ВЧК, а затем ОГПУ и НКВД выявлять и изымать ценности, укрытые «буржуазией» и прочими поверженными классами.

«Органы» потратили немало сил, чтобы отыскать «золото Колчака» – часть золотого запаса Российской империи, 26 ящиков с золотыми монетами и слитками общим весом около пятидесяти пудов (800 кг). Этот клад был якобы зарыт в октябре 1919 года в окрестностях железнодорожной станции Тайга и до сих пор не найден.

В августе 1921 года в окрестностях озера Буир-Нур в Монголии, в ста шестидесяти километрах к югу от Хайлара, по словам неких «очевидцев», была зарыта «казна Азиатской дивизии» барона Унгерна фон Штернберга – 24 ящика с золотыми монетами общим весом около 75 пудов (1200 кг). Эта «казна» также до сих пор не найдена.

Безвестно пропала и часть войсковой казны Уральского казачьего войска – 24 ящика серебряных рублей. Известно, что в апреле 1920 года она была вывезена на пароходах «Милютин» и «Опыт» из Форта-Александровского в направлении персидского порта Энзели. Другая часть казны, около 90 пудов серебра, была захвачена красными.

Один из самых крупных кладов эпохи большевизма был найден в 1924 году в Москве, в подвале особняка Рябушинских на Спиридоновке. Вход в подвал вел через бывший винный погреб и был замаскирован полками для хранения вин. Из винного погреба в подземелье вела лестница в 8–10 ступеней. Подвал имел в высоту 2,5 метра, 1,75 метра в ширину и около 8 метров в длину. Все это помещение было уставлено полками для хранения винных бутылок, и все эти полки были заполнены ценностями – картинами, миниатюрами, японскими шкатулками, полными старинных вещей, часами, табакерками и т. д. Здесь же стояли старинные вазы и фарфоровые статуэтки. Среди обнаруженных в подвале произведений искусства были картины П. А. Федотова, В. А. Серова, К. А. Сомова, скульптуры работы Ф. И. Шубина, Паоло Трубецкого, А. С. Голубкиной.

Спустя год большой клад, спрятанный бежавшими за границу владельцами, был найден во дворце князей Юсуповых в Харитоньевском переулке. Один из сторожей дворца увидел замурованную арку в нише под лестницей. Для ее вскрытия он пригласил сотрудников ГПУ. За замуровкой оказалась стальная дверь, преграждавшая путь в тайник. Небольшое помещение было завалено мусором и старым тряпьем, но когда кто-то толкнул ногой тюк со старой одеждой, из него посыпались драгоценности…

Всего из тайника было извлечено 25 колье, 255 брошей, 13 диадем, 42 браслета, 43 кулона, серьги, пряжки, цепочки, подвески, изготовленные из золота и серебра и украшенные бриллиантами, изумрудами, рубинами, сапфирами, бирюзой и жемчугом. Здесь же нашли множество изделий прикладного искусства – коллекцию из более чем 200 серебряных ковшов и чарок XVI–XIX веков, большую фигуру серебряного коня, трех серебряных лебедей. Кроме них, в тайнике была спрятана скрипка Страдивари.

«Буржуазные сокровища» продолжали находить спустя многие годы после революции, их продолжают находить и в наши дни. Например, в 1962 году в Москве, при рытье траншеи для теплосети во дворе дома № 53 по улице Щепкина, рабочие обнаружили пять золотых слитков 96-й пробы общим весом 18 килограммов, а затем полуистлевшую кожаную сумку, в которой оказались золотые предметы – две пары часов, браслеты, медальоны – всего около 400 г. По-видимому, клад принадлежал жившему здесь владельцу мыловаренного завода, бежавшему во время революции за границу.

Летом 1974 года, по сообщению газеты «Советская культура», бригада рабочих СМУ при рытье котлована на Таганской улице, на месте бывшего дома купцов братьев Новиковых, до революции торговавших могильными памятниками и мраморными плитами, нашли клад золотых и серебряных монет и изделий – 199 золотых монет, 12 обручальных колец и два золотых слитка 859-й пробы – весом 430 и 413 граммов.

Множество кладов находили и продолжают находить в помещениях церквей и монастырей. Как известно, реквизиция церковного имущества была одним из программных пунктов большевиков. Понятно, что священники и монахи укрывали церковные реликвии с той же тщательностью, с какой они делали это в лихие годины нашествий иноплеменных врагов – татар, ляхов и французов. Так, в июне 1982 года в стене одного из зданий Николо-Перервинского монастыря, в котором тогда располагался какой-то заводик, бригада строителей обнаружила клад из 3187 серебряных монет эпохи Николая II общим весом 3 кг.

Настоящий детектив, увы, с трагическим концом, разыгрался вокруг «сокровищ Рождественского монастыря». В 1978 году в Москве была убита последняя монахиня Рождественского монастыря Варвара (В. И. Турнова), жившая в бывших монастырских кельях, превращенных после революции в общежитие. Убийца был найден довольно быстро. Им оказался рабочий картонажной мастерской, занимавший тогда часть построек упраздненного монастыря. Как оказалось, до него дошли слухи о том, что где-то в церковных подземельях замурованы монастырские реликвии. Он долго пытался отыскать их, забирался в подвалы и простукивал стены в надежде отыскать замуровку, где спрятаны иконы и утварь. Поиски, увы, были безрезультатны. Между тем до кладоискателя дошли слухи о том, что последняя настоятельница монастыря перед смертью передала ценности из ризницы сестре Варваре и что та знает тайну их местонахождения. Эти слухи стоили сестре Варваре жизни…

Существует легенда о пропавших в годы революции сокровищах московского Новодевичьего монастыря. Известно, что последняя игуменья монастыря Леонида (Озерова) знала о существовании подземного хода, ведущего от Смоленского собора Новодевичьего монастыря к Москве-реке. В 1909 году она показывала этот ход известному археологу И. Я. Стеллецкому. Осмотрев подвал под собором, Стеллецкий писал, что он представлял собой «двенадцать, шесть на шесть, пересекающихся широких коридоров, образуемых рядами массивных каменных столбов, поддерживающих здание храма. В противоположной от входа стене имеется другая дверь, наглухо заколоченная щитом… Посредине стены имеется такая же, в рост человека, потайная дверь, обычно запертая на ключ. Каменная, в шесть ступеней, в одно колено, лестница, приводит в тесный, в квадратный аршин, каменный мешок, образовавшийся вследствие заложенного хода с полукруглым сводом, носящим следы недавней штукатурки. По-видимому, это не так давно заделанный старинный тайник, быть может, тот самый, что, по преданию, ведет из монастыря к Москве-реке». Фрагменты этого подземного хода были обнаружены в 1970-е годы при земляных работах на территории завода «Союз».

В 1920 году, когда большевики приняли решение о ликвидации Новодевичьего монастыря, игуменья Леонида приняла решение спасти монастырские реликвии. Но у ворот обители уже стоял караул из бойцов ВЧК. Тогда игуменья, взяв с собой реликвии, спустилась в подземелье монастыря…

Слухи о том, что мать игуменья ушла из монастыря по тайному ходу и не вернулась, просочились за стены монастыря, и так появилась легенда о том, что мать Леонида ушла в подземелье и добровольно замуровалась там, приняв мученическую смерть.

Монахини сообщили властям о «смерти» игуменьи и имитировали ее захоронение в подземном некрополе. Позднее, как пишет Т. Белоусова, это захоронение было вскрыто и останков Леониды под могильной плитой не обнаружилось.

…Самым известным «буржуазным» кладом является, наверное, «клад Кисы Воробьянинова» в одном из двенадцати стульев его гостиного гарнитура, который так настойчиво и безрезультатно искали герои Ильфа и Петрова. Но, как мы видим, эта история имеет под собой вполне реальную почву. И кто знает, откуда в очередной раз – из старого стула, из замуровки на чердаке или из-под пола старинного особняка появится на свет очередной клад эпохи Великой смуты…