«Петр Алексеич восторгался…»

В конце XVIII века Россия принимала непростое решение о выходе из антифранцузской коалиции. Несмотря на настойчивые требования союзной Австрии о военной помощи в войне с Францией, русский царь выжидал.

Великий полководец Александр Васильевич Суворов (1729–1800) еще в ноябре получил от Павла I секретное послание, в котором говорилось о почти свершившемся разрыве отношений с Австрией, и предписывалось готовить русскую армию к возвращению на родину. Александр Васильевич с удовлетворением воспринял этот приказ, так как его воинам, после Итальянского и Швейцарского походов того же 1799 года, требовалась передышка.

Вспомогательный корпус русской армии под командованием Суворова прибыл в Богемию в декабре 1799 года. Полководец расположил свои войска непосредственно в Чехии, а также в Верхней Австрии, но в бой не ввязывался до особого распоряжения государя Павла I. Пока наверху принимали решение, взвешивая все «за» и «против», пока арена сражений принадлежала русским дипломатам и царедворцам, Суворову приказано было остановиться на отдых — на случай возможного возобновления войны с Францией.

^{Александр Васильевич Суворов в 1799 г.}

Когда адъютант прибыл с донесением о том, что квартира для Александра Васильевича готова в одном из небольших селений на границе Богемии и Австрии, Суворов вначале удовлетворенно кивнул, но потом внезапно переменил решение.

А встретив недоуменный взгляд офицера, пояснил:

— Быть в десяти верстах от венценосной Праги, которой так восторгался батюшка — наш незабвенный Петр Алексеевич, и не вдохнуть ее живительный воздух?.. Непростительно! — и, помолчав, задумчиво добавил: — Да и дело у меня там есть…

Упоминание Суворовым имени Петра I не удивило адъютанта, так как все знали, что отец Александра Васильевича Василий Иванович Суворов, русский генерал-аншеф и сенатор, был крестником Петра I, а самого будущего полководца с детства воспитывали в великой любви и почитании к Петру Алексеевичу.

Любопытство молодого офицера коснулось загадочного суворовского упоминания о некоем «деле» в Праге. Однако любопытство, конечно же, осталось неудовлетворенным, и адъютанту ничего не оставалось, как удалиться…