Старая Рига

Программа: “Русская Латвия: специальный репортаж”

Ведущий: Мумин Шакиров

23 февраля 2003 года

Петр Вайль. Раньше, в советские времена, все-таки было непонятно – не то Западная Россия, не то Восточная Европа. Теперь-то нет сомнения, что Европа. Как некогда. Однако вот в той, моей Риге, городе детства и молодости, ощущалось по-другому. И сейчас, когда я приезжаю, испытываю странное чувство. С одной стороны, здесь каждый камень знаком и полит моим портвейном, с другой – камни эти стоят и выглядят иначе. К счастью, в Старой Риге внешние изменения не драматичны, не как в Москве, потому что удерживаются в городском контексте и не преображают, а скорее дополняют прежний облик.

Вот, скажем, на Ратушной площади возник Дом Черноголовых – это такое средневековое братство неженатых купцов, чьим покровителем был чернокожий Святой Маврикий. Это самое вычурное здание города, разрушенное войной, а теперь восстановленное просто с нуля. Рядом стоит угрюмый параллелепипед. Раньше он был Музеем красных латышских стрелков, а теперь это Музей оккупации, точнее оккупаций – и той и другой. Рижский замок, построенный когда-то для магистра Ливонского ордена, потом принадлежал лифляндскому генерал-губернатору, при мне тут был Дворец пионеров, а сейчас – резиденция президента республики. За Петропавловской крепостью, бывшей Гарнизонной, поставили памятник Анне Петровне Керн: рижским гарнизоном командовал ее муж, и сюда ей писал письма Пушкин.

Появилось множество пивных и кафе, которые мне не кажутся новыми, потому что открыты они на тех или почти на тех местах, которые мы намечали в своих фантазиях с друзьями, когда болтались по Старой Риге.

Нынешние, то есть прежние названия улиц мне не мешают, они мне были известны и раньше. Такая водилась тихая форма инакомыслия – знать досоветскую историю. Мы ее и знали. Мы гордились своим знанием всяких укромнейших уголков, неизвестных даже экскурсоводам, показывали их московским и питерским гостям. И Старая Рига не подводила. Не подводит и сейчас, она легко перебрасывает в другое время. В том, кажется, и задача, сверхзадача Старого города – дать тебе ощутить преемственность, лишить исторического одиночества, почувствовать себя звеном цепочки.