Пахарь-богатырь Тюштян

Пахарь-богатырь Тюштян

Когда Нишке создал землю, леса, луга, то увидел, что поваленные деревья в лесу остаются неубранными, а луга некошеными. Тогда он и создал народ эрзю. Но эрзяне сильно умножились — возникло целых семь селений — и стали они спорить из-за земли: не могут разделить лес, не могут косить луга. Пахарь-богатырь Тюштян (Тюштень, Тюштя), который мог пахать на двадцати четырех лошадях семью плугами, на совете семи старейшин эрзи был избран эрзянь кирди («правителем эрзи») или инязоро (ине — «великий»; азор — «хозяин, господин»; это слово восходит к индоиранскому божественному титулу асура, ахура). Он согласился поделить угодья, если получит священный знак: сухая палка, воткнутая в землю, должна зазеленеть во время его пахоты. Тюштян стал справедливым правителем; при помощи колдовства и богатырской силы он одолевал врагов мордвы, мог заставить расступиться волны моря, взмахнув палкой или платком. Время его правления — Золотой век («век Тюштяна»), когда рождались одни мальчики, народ свой он поил медом.

Зацветшая ветвь в руках правителя — широко распространенный символ «священного царя» (такой «Золотой ветви» посвятил свой знаменитый труд Дж. Фрэзер). Власть священного царя благословлена свыше и простирается не только на людей, но и на силы природы, плодородие. На мордовский миф явно повлиял библейский рассказ о жезле Моисея, которым он заставил расступиться волны Чермного моря, и жезле Аарона. Когда нужно было выбрать первосвященника из представителей двенадцати колен, все они оставили свои жезлы в Скинии Завета: наутро оказалось, что жезл Аарона зацвел. Замечательно, что эта библейская традиция нашла продолжение не только в мордовском мифе, но и в славянской — чешской — легенде о призвании правителя Пшемысла: когда чехи решили избрать себе князя, они обратились к пахарю Пшемыслу. Палка, которой он погонял своих волов, зацвела, что и стало знаком его избранности.

Когда Тюштян стал чувствовать приближение смерти, он обратился к сородичам за советом: умирать ли ему при всем народе, или уйти, скрыв свою смерть. Народ не хотел видеть смерти правителя, и Тюштян ушел, оставив народу медную трубу: ветер заставлял трубу издавать звуки, которые должны были свидетельствовать о том, что вождь жив и дух его — с народом.

По другому преданию, Тюштян возгордился, пируя со знатью и богачами, а тем временем русский царь захватил мордовскую землю. Вещие птицы — ласточки бьются в окна палаты Тюштяна и сообщают ему роковую весть. Но гордец не верит в поражение: скорее щука, приготовленная к его столу, будет вновь плавать, а жареный петух запоет. Тут и происходит чудо: щука пускается плавать в меду, а жареный петух захлопал крыльями и закукарекал…

Тем временем происходит другое чудо: семидесятилетняя бедная вдова рожает младенца с каменным теменем, серебряными пятками, на лбу у него солнце, на затылке — светлый месяц, на концах волос — звезды. Мать качает его в колыбели и хочет, чтобы он обладал умом правителя — Тюштяна. Об этом рождении узнает старый Тюштян от своей вещей вороны с железным клювом. Он покупает младенца у бедной вдовы, замуровывает его в бочку и пускает ее по волнам. Но бочку прибивает к берегу, и царь в чужой стране усыновляет младенца. Тот вырастает и идет войной на Тюштяна. Старый правитель вынужден бежать за море.

Оба предания об уходе Тюштяна напоминают уход карело-финского культурного героя Вяйнямёйнена. В «Калевале» Леннрота есть даже эпизод, где Вяйнямёйнен оставляет народу свое кантеле, как Тюштян — трубу.

У мокши Тюштень-оцязор (оцю — «большой», азор — «хозяин»; каназор — от тюркского «хан») обитает на восходе солнца на вершине (характерный образ священного царя на Мировой горе, близкий образу обско-угорского Нуми-Торума), в серебряных палатах в золотой одежде. Он руководит собраниями народа, строит города (в некоторых песнях — даже столицу современной Мордовии Саранск). Однако ему пришлось покинуть землю, когда враги (ногайцы) одолели его: подобно шаману, он поднялся на большое дерево и оттуда вознесся на небо. Согласно другим легендам, он ушел со своими людьми за море, которое расступилось от взмаха его платка или жезла, как перед библейским Моисеем.

По поверьям мордвы, Тюштян может послать неурожай и стихийное бедствие; если он вновь выступит против своих врагов, начнется последняя война, которая погубит мир. Языческая мордва устраивала специальные пиры — братчины, называемые тюштянами, и зажигала обрядовую свечу, которая также именовалась тюштян, поминая древнего правителя.

Тюштян — культурный герой, фигура, переходная от мифологии к истории. В рукописном сборнике XVII в. сохранилось русское предание о начальной истории мордвы. В устье Оки, где ныне стоит Нижний Новгород, жил знатный и могущественный мордвин по имени Скворец. Его товарищем был другой могучий мордвин — Соловей: с ним сражался сам Илья Муромец. У Скворца было восемнадцать жен, которые родили ему семьдесят сыновей (это число — библейское число народов). Они пасли свои стада и водили их на водопой к Оке, где в пещере обитал чародей Дятел. Его и спросил Скворец о судьбе своих детей. Дятел ответил, что сыновья его будут долго владеть мордовскими землями, если будут жить в мире; если же они поссорятся, то будут покорены русскими, которые построят здесь город-камень. Дятел умер в глубокой старости и был похоронен с почестями на том месте, которое с тех пор стало именоваться Дятловы горы. Умер и Скворец, завещав сыновьям жить в мире. Те блюли заветы отца, но их потомки, размножившись, стали враждовать. Тогда их прогнал со своих земель русский князь Андрей Боголюбский, князь же Юрий Всеволодович в 1221 г. основал на Дятловых горах Нижний Новгород.

Странные птичьи имена средневековых мордовских героев отражают реальный и древний мордовский обычай: у некрещеной мордвы был обычай давать подобные имена — Торай (Гусь), Тырпыр (Дикий голубь) — восходящий к тотемической древности. Вспомним хитрого Егора Петуха, победившего смерть, воршудные имена у удмуртов и т. п.