Принцип установления деловых отношений с детьми

Принцип установления деловых отношений с детьми

Что это значит? Обратимся к С. Т. Шацкому (у которого я заимствовал это понятие); чтобы разъяснить суть деловых отношений на уроке «…Дело в том, что педагогические вопросы весьма сильно отличаются от обычных человеческих вопросов: педагог знает ответ на свой вопрос, и ученику тоже хорошо известно, что ответ на вопрос, задаваемый учителем, у него уже в голове имеется. Когда же мы спрашиваем друг друга, то мы спрашиваем только о том, чего мы не знаем…

В голове ученика, несомненно, складывается убеждение, что если учитель знает ответ и все-таки спрашивает, то его педагогический вопрос есть своего рода педагогическая уловка, и ученик старается ответить на этот вопрос не по существу, а старается угадать тот ответ, который имеется в голове учителя. …Все эти вопросы, которые мы задаем своим ученикам, в конечном итоге создают неделовые отношения между учителем и учениками. Учитель делает целый ряд педагогических подходов, уловок, а ученики понимают его цели и стараются (Принять некоторое оборонительное положение…

Но как же поставить вопрос по-иному? Можно ли в вопросах и ответах создавать деловые отношения, деловые настроения между учениками и учителем? О чем учителю следовало бы спрашивать? Если он хочет установить деловые отношения, то он должен спрашивать о том, чего он не знает, что ему неизвестно в его работе с учениками. Ему неизвестны те затруднения, которые испытывались учеником, те сомнения, которые он переживал, те интересы, которые возбуждаются у ученика к работе, или то неприятное ощущение, которое связано у него с этой же работой. Таким образом, если учитель хочет спрашивать о чем-либо своих учеников, то было бы вернее спрашивать их как раз о тех условиях, которые сопровождали работу учеников, т. е. спрашивать о затруднениях, сомнениях, интересах и т. д.

При таких условиях, я полагаю, можно было бы воспитать в ученике очень большой интерес к своим ответам, тогда он будет желать как можно чаще подвергаться таким вопросам со стороны учителя, ибо эти вопросы помогают ему работать; в этом, разумеется, ученики всегда заинтересованы; после таких операций — вопросов и ответов — ученикам легче работать» (ШацкийС. Т. О том, как мы учим. — Избр. пед. соч. В 2-х т. М., 1980, т. 2, с. 192–193).

Выписывая из книги выдающегося педагога размышления о деловых отношениях с детьми на уроке, невольно вспоминал лица детей, которым когда-то давно задавал такие неделовые вопросы и задания, смысл которых заключался в формуле: «Я все знаю, но знаете ли вы?» Лица детей при этом были скучными, глаза не горели, шалунов было меньше, а дисциплина идеальная! Ходи по всей комнате, придумывай примеры и не спеша задавай их детям. Кто тебя за такое обучение упрекнет?

А теперь? Выдвигаю какой-то принцип делового отношения с детьми! Ведь автор идеи не говорил, что это дидактический принцип, а просто указал, что вопросы педагога должны выяснять то, что ему самому неизвестно. А я все так усложняю и самому себе, и всем другим, кто захочет последовать за мной. Как усложняю? Вот, посмотрите сами.

— Дети, сколько будет 6 + 2? — спрашиваю своих шестилеток.

— Восемь! — говорят они хором.

— А 5 + 3?

— Восемь! — отвечают они.

Но вот тут делаю удивленное лицо, задумываюсь, губы мои что-то нашептывают; а дети смотрят на меня широко раскрытыми глазами, с любопытством: «Что происходит?»

— Что вы говорите, дети?! Разве 5 + 2 равно 8? И начинается:

— Вы сказали 5 + 3!..

— Я не это спрашивал! — говорю уверенно. — Я спросил: 5 + 2, а вы ответили — 8!

— Нет, вы сказали 5 + 3! А это 8!

— Ну, хорошо! — однако я все же в «недоумении», выражая его и голосом, и лицом. — Сколько будет 7+1?

— 7+1 будет 8!

— Простите, я не это хотел спросить вас! Не 7+1, а 4 + 4!

— 4 + 4 равно 8!

— Что вы на все примеры отвечаете: «восемь, восемь»? Разве не можете дать другой ответ, сказать «девять» или «десять»? — говорю я серьезно.

И поскольку дети уже привыкли, что учитель у них такой «забывчивый», «рассеянный», то начинают доказывать:

— Вы же задали такие примеры, ответ которых — только 8! Как мы могли сказать «девять» или «десять»?

— А какие я вам давал примеры?

— 6 + 2 5 + 3, 7+1, 4 + 4!

Записываю их на доске столбиком, чуть задумываюсь и вдоль четырех знаков равенства пишу большую восьмерку и, как будто сам себе, говорю: «Ну, конечно, восемь!» А лица детей за это короткое время решения примеров меняются: они выражают то удивление и озабоченность, то радость и нетерпение. Глаза горят. Порой в классе поднимается такой жриамули, что еле слышно, кто о чем говорит. Но говорят они только об одном: о познании действительности.

Какие я установил здесь деловые отношения с детьми? Ответы на примеры, которые задаю им, мне хорошо известны, и вряд ли дети думают, что открывают мне новые области знаний. Значит, ничего нового мы не выясняем. Но отношения, считаю, все-таки были сугубо деловыми. Они стали такими из-за того, как я даю им задания — принимая серьезный, озабоченный вид и доказывая детям противоположное. Моя «рассеянность», моя «забывчивость», мои «ошибки» рождают в них стремление поправить меня, поспорить со мной.

Ведь невозможно задавать детям только те вопросы, ответы на которые мне действительно неизвестны. Вот и даю им возможность чувствовать себя, общаясь со мной, моими равноправными соратниками, чувствовать, что они нужны мне, что без них мне, педагогу, тоже трудно. Чем больше обогащаюсь опытом работы с детьми, тем больше убеждаюсь в правоте столь спорного в теории педагогики положения о том, что педагогика — наука не только о воспитании и обучении, но и об искусстве воспитания и обучения. Если я хочу, чтобы дети, сидящие за партами, смотрящие мне в глаза, ожидающие от меня чего-то важного, действительно радовались каждому школьному дню, воспитывались и обучались, не думая о том, что воспитываются и обучаются, я должен заботиться о том, чтобы нить наших деловых отношений была непрерывной и прочной. И когда возникает необходимость беречь прочность и непрерывность деловых отношений, я должен набраться смелости и сыграть неповторимую роль педагога-актера. А суть этой роли заключается в том, что деловые отношения между мною и детьми не должны терять для них своей правдивости, лишать их чувства свободного выбора, чувства исключительности своего участия в деятельности на уроке. Конечно, нелегка эта работа, но и никто, с кем я советовался при выборе профессии, не обещал мне, что работать с детьми — это несложное дело.

Деловые отношения с моими шестилетками устанавливаю и другим путем: ставлю их в известность, какие нас ждут дела на уроке, и предоставляю им возможность высказать свое мнение.

— Дети, — говорю я в начале урока, — посмотрите, какие нас ждут упражнения и задания, чему я хочу вас научить! — и показываю на доске записи заданий, примеров и упражнений или объясняю устно. Показываю и объясняю так, чтобы «заинтриговать» детей. И каждый раз, как только решена одна из учебных задач, я возвращаюсь к схемам и записям: «Это мы сделали! Давайте зачеркнем!»

Или же:

— Дети, каким вы хотите, чтобы получился наш урок?

— Сложным… Увлекательным… Загадочным… Чтобы можно было много думать… Чтобы можно было работать самостоятельно… Чтобы можно было спорить… и посмеяться тоже…

— Дети, вы поможете мне провести такой урок?

— Да!

А в конце урока я спрашиваю:

— Понравился вам наш урок? Если им урок не понравился, то:

— Не очень… Так себе… Ничего… Не было сложных заданий… Не было самостоятельной работы…

Тогда я обращаюсь к ним за помощью: «Что вы мне посоветуете — какие задания вам приготовить для завтрашнего урока?»

Если же урок понравился, то они отвечали: «Очень!.. Было интересно… Хорошо поспорили… Сложные задания выполняли… Научились новому… Исправили много разных ошибок».

— Дети, спасибо вам, что помогли мне провести такой урок! И Вам спасибо!

Что бы вы почувствовали на моем месте, дорогие мои коллеги, если бы на перемене прочли на доске в коридоре фразу, написанную малышом, только что научившимся писать: «Спасибо, наш учитель, за интересный урок математики!»? Мне будет не под силу поделиться с вами, какие у меня возникают в это время чувства, но могу сказать, что я думаю каждый раз в таких случаях: «Дети живут на моих уроках, им интересно! Значит, я на правильном пути!»