Глава 20 Василий II болгаробойца

Мы видели собственными глазами (когда проехали по фемам нашей империи и начали кампании) алчность и несправедливости, каждый день творимые по отношению к бедным… Власть имущие, которые желают увеличить свои земли и стать полноправными владельцами того, что они незаконно экспроприировали за счет бедных… будут лишены собственности, принадлежащей другим.

Закон Василия II, 996 г.

Василий II, правивший через четыре поколения после первого Василия (Македонского), получил прозвище Болгаробойца. Однако поражение булгар – не самая главная его заявка на славу. Во время своего очень долгого правления (976–1025) он расширил империю за Таврские горы на востоке, обратил россов в христианство, создал много важных иностранных союзов и при этом постоянно занимался покровительством науки и искусства, защитой бедных. В общем, он был достойным внуком Константина VII Багрянородного. И все же он почти фатально ослабил Византию, не обеспечив продолжение Македонской династии.

Его портрет на фронтисписе великолепного манускрипта псалтыря стал символом византийской власти. Христос с небес опускает корону, которую архангел Гавриил возлагает ему на голову, а Михаил протягивает ему копье. На чисто золотом фоне, в окружении шести военных святых в боевых одеждах и с копьями, Василий правит подданными или потерпевшими поражение врагами, преклонившими перед ним колени. Нет державы и скипетра – символов римской имперской власти. Перед нами образ средневекового христианского военного правителя, который служит образцом византийской оценки императора – солдата, празднующего свои военные победы. Это подходящая дань Василию, который посвятил всю свою жизнь войнам. Другие военачальники, такие как Велисарий, Константин V и Никифор Фока, тоже известны своими военными победами, которые отмечались в Константинополе. Но имя Василия II в первую очередь ассоциируется с разгромом булгар, достигшим мифических масштабов.

Когда Роман II в 963 г. умер, его дети – пятилетний Василий, его младший брат Константин и сестра Анна (родившаяся за два дня до смерти отца) – осиротели. В Византии, если ребенок лишался отца, он считался сиротой, даже если его мать была жива. В данном случае без отца остались трое porphyrogennetoi, и их мать Феофано немедленно вышла замуж, возведя на императорский трон Никифора Фоку, недавно завоевавшего Крит. Василий рос, почти как его дед Константин VII, в тени других правителей: Никифора II (963–969), Иоанна I Цимисхия (969–976) и Василия, главного евнуха, который возвысился в 976–985 гг. Этот Василий был двоюродным дедушкой мальчика, незаконным сыном Романа I Лакапина и, говорят, вел себя как отец юных принцев. Он подавил мятеж, имевший место после смерти Иоанна в 976 г. Но со временем молодому императору пришлось сражаться, чтобы утвердиться на троне, и с двоюродным дедушкой, и с воинственными представителями кланов Склир и Фока.

Хотя в 976 г. Василий и Константин стали править совместно, старший брат не имел намерения делиться властью. Избавившись в 985 г. от двоюродного дедушки, Василий стал отстранять от власти брата и настолько преуспел, что Константину VIII остались только банкеты, охота и роскошная жизнь в никейском дворце. Но в 987 г. на трон заявили права еще два претендента, и Василию пришлось договариваться о союзе с Владимиром, князем Киевским. Россы выставляли 6 тыс. наемников в помощь императору в обмен на обещание в жены князю Анны porphyrogennetos, сестры Василия. Император не мог не знать, что экспорт императорских невест был запрещен Константином VII, но ситуация оказалась отчаянной, и он был вынужден согласиться. С помощью россов все враги были разбиты, и Василий отослал сестру в Киев.

Мы узнали в главе 16, что бабушка Владимира – княгиня Ольга посетила Константинополь при Константине VII и постаралась укрепить хорошие отношения между россами и византийцами, но ее сын и внук вернулись к традиционному язычеству. Россы были разделены в своем восприятии Византии, однако Владимир решил объединиться с христианской империей, а не поддерживать привычную языческую враждебность. Он настоял на своей женитьбе на принцессе, «рожденной в пурпуре», – явный признак привлекательности Византии, добавивший законности и престижа его правлению. Когда Владимир добился этого соглашения, все его бояре были крещены – массовым погружением в реку Днепр. Василий долго затягивал исполнение договоренности, Владимир настаивал, и в конце концов свадьба состоялась. Анна стала царицей (так ее именовали в летописях) и жила в дворцовом комплексе, который Владимир построил из камня и украсил богатыми мозаиками и фресками, чтобы обеспечить резиденцию, достойную члена византийского императорского рода. Союз был зафиксирован в «Первоначальной летописи», составленной в начале XII в. на основании более ранних материалов. Она была записана кириллицей – алфавитом, изобретенным Константином-Кириллом и Мефодием.

Так Киевская Русь приняла ортодоксальное христианство. Владимир приказал публично уничтожить идолов, которые теперь были искоренены, и под влиянием митрополита, епископов, священников и монахов, которые сопровождали Анну из Константинополя, начал строить церкви и монастыри в византийском стиле. Священнослужители из Херсонеса активно участвовали в процессе обращения, и Владимир назначил одного из них, Анастасия, ответственным за церковь, которую он посвятил Богоматери. Она стала называться Десятинной церковью, потому что Владимир регулярно выделял суммы на ее содержание. Церковь была построена из кирпича и камня, с куполом, тремя проходами и тремя апсидами. Это было самое большое здание из всех, когда-либо построенных в Киеве. В начале XI в. Антоний, постриженный в монахи на Святой горе, основал одну из первых монашеских общин в пещерах, а в 1037 г. Ярослав построил киевский собор Св. Софии с выполненными в византийском стиле мозаиками Христа Пантократора – в куполе и стоящей Святой Девы – в апсиде. Крещение Руси и распространение восточного христианства на большой территории были гарантированы.

Тем временем в Византии Василию II наконец удалось распутать паутину союзов, сплетенную его двоюродным дедушкой, и обеспечить контроль над амбициозной военной аристократией. При нем в империи появилось эффективное правительство, мир и большие богатства. Во время практически непрерывных военных кампаний он видел, как опасно, когда могущественные землевладельцы расширяют свои земельные угодья за счет бедных жителей деревни, и попытался этому противостоять написанием соответствующего закона. Василий был не только воином, но и известным аскетом. Он настаивал, чтобы его духовный отец – Фотий из Фессалоник – сопровождал его во всех кампаниях. Он всячески поддерживал интеллектуалов, таких как Симеон Метафраст (его «Месяцеслов» описывал, дни каких святых празднуются в течение литургического года), и группу богословов, создавших первый популярный византийский энциклопедический словарь, известный как «Суда» (Souda). В «Месяцеслове» содержалось 150 подробных жизнеописаний святых (10 томов), которые следовало читать в определенные дни каждого месяца. Таким образом была завершена работа, начатая Львом VI и Константином VII. Позднее в труд Симеона были добавлены лишь очень немногие святые. И наоборот, «Месяцеслов» Василия содержит одинаково краткие жизнеописания святых, но там имеется много самых разных иллюстраций на каждой странице. «Суда» – не оригинальный словарь, но в нем содержались объяснения редких слов, пословиц, грамматических форм и имен древних исторических личностей, названий мест и т. д., поэтому он широко использовался вплоть до XVI в. и часто копировался.

Василий II ни разу не был женат – необычная черта для византийского императора. Задача сохранения и продолжения Македонской династии легла на его брата и наследника Константина VIII. В 1002 г. он согласился отправить свою племянницу Зою на Запад, чтобы она стала супругой Оттона III, но жених, не дождавшись ее, умер. Несмотря на имевшие место после этого браки Зои, у нее не было детей. Когда Василию было уже за шестьдесят, те, кто не желали видеть императором Константина, подняли мятеж. Василий подавил его. Долгое и успешное правление, вероятно, дало императору уверенность, что византийское имперское правительство уцелеет. Созданная им администрация действительно просуществовала довольно долго даже после смерти Константина VIII. Однако тот факт, что он не сумел устроить бракосочетания племянниц и не обеспечил наследников своей династии, ослабил империю.

Византийская экспансия Василия II началась в 989 г. и постепенно привела под контроль империи большие территории Кавказа, Балкан и Южной Италии. Антиохия, которая была отобрана у арабов в 969 г., стала базой восточной экспансии. Совмещая неустанные военные кампании и искусную дипломатию, Василий II присоединил к империи части Кавказа, ранее находившиеся под грузинским, армянским и абхазским контролем. Управляла новыми для Византии территориями местная элита. На западе император усилил имперское влияние в Южной Италии. Чтобы противостоять главному врагу в этом регионе – мусульманам Сицилии, – Василий заручился военно-морской поддержкой Венеции – согласно хрисовулу 992 г.

В южных провинциях Италии Византия содержала греческих администраторов, суды, ортодоксальные церкви и монастыри, которые существовали бок о бок с лангобардами, которые придерживались своих законов, католической веры и говорили на латыни. Это сосуществование и взаимное уважение помогло процветанию региона, которое стимулировалось также строительством ирригационных каналов и мельниц, посадкой оливковых рощ, виноградников и плантаций шелковицы, жизненно необходимой для зарождающегося производства шелка. Дальше на север Византия поддерживала дружественные отношения с бенедиктинским монастырем в Монтекассино и городом Амальфи. Вслед за союзом, заключенным в 992 г., более тесные контакты установились между Византией и Венецией, и несколько венецианских дожей отправили своих сыновей в Константинополь, чтобы те получили образование.

Однако имя Василия II теснее всего связано с районом, который впоследствии дал ему прозвище, – Болгарией. В конце X – начале XI в. эта страна была самым опасным соседом Византии. Царь Самуил правил обширной территорией Балкан (см. карту 4) и в 986 г. возродил независимость Болгарии. Разгромив юного императора, он направился в южном направлении в Элладу и на Пелопоннес, уничтожая фортификационные сооружения и грабя города. Он захватил город Лариса в центральной части Греции и позднее короновался как «император булгар». Его подвиги широко известны, и сегодня во многих городах в его честь названы улицы. Чтобы подавить амбиции Самуила, Василий реорганизовал администрацию региона, поставив во главе герцога – дуку с резиденцией в Фессалониках, и в 991–995 гг. вел ежегодные кампании. В 997 г. военачальник Никифор Уранос нанес поражение Самуилу на реке Сперхиос. Но Василию пришлось вернуться в регион в 1000–1002 гг. и еще раз в 1005 г., чтобы принудить булгар к миру. В 1014 г. византийская победа в горном проходе Клейдион, к северу от Фессалоник, была компенсирована разгромом районного дуки. Таким образом силы противоборствующих сторон оказались равны. Спустя четыре года, после смерти преемника Самуила Ивана Владислава в Диррахии, а также захвата и ослепления пленных, булгары поняли, что продолжать противостояние бессмысленно.

Узнав о таком повороте событий, Василий выехал из Константинополя, чтобы закрепить покорение булгар. Пока он следовал из Адрианополя на Запад, лидеры булгар признали его власть. В Струмице он получил письмо от Марии, вдовы Ивана Владислава, о подчинении трех ее сыновей, шести дочерей и многочисленных младших членов царской семьи. Василий направился в Охрид, где был основательно разграблен дворец Самуила, – там нашли много серебра, короны с драгоценными камнями и расшитые золотом одежды, а также немало монет, которые раздали войскам. Там император приветствовал Марию и ее семейство. Позднее она получила титул zoste patrikia – исключительная честь. Из Охрида Василий вернулся к озеру Преспа в Касторию. Везде лидеры булгар заявляли о своем подчинении, принимали имперские титулы и почести и отправлялись в Константинополь. Затем император повел свою армию через Ларису к реке Сперхиос (там увидел кости булгар, убитых двадцатью годами раньше), мимо Фермопил (где восхитился фортификационными сооружениями) в Афины. В церкви Богоматери, находившейся в храме Парфенона, он вознес благодарность за победу и сделал богатые дары. После этого он возвратился в столицу, где отпраздновал свой триумф. Во время торжеств богатую добычу из дворца Самуила пронесли по городу, чтобы показать народу. В заключение он вошел в Великую церковь, где вознес благодарность Богу за победу.

Длительные военные действия стали причиной больших потерь обеих сторон. Чтобы улучшить отношения стран в будущем, Василий настоял, чтобы болгарские аристократы женились на византийских женщинах и искали византийских мужей своим родственницам женского пола. Он также разрешил булгарам продолжать платить налоги натурой и сохранять местные традиции. Так что Василий не только убивал булгар, но и ввел методы будущего контроля над ними; во время марша в Афины и обратно символы господства умело сочетались с почестями. После смерти Василия II в 1025 г. Михаил Пселл отметил, что империя стала богаче и сильнее, чем когда-либо раньше, но он не называл Василия «Болгаробойца». Иными словами, эпитет появился не при жизни императора. В 1090-х гг. Иоанн Скилица вернулся к теме – особо подчеркнул великие победы Василия II над булгарами, и на то была вполне определенная причина: в это время Алексею I Комнину в том же регионе требовалось срочно мобилизовать аристократические семьи на участие в кампании против печенегов. Но и тогда прозвище еще не вошло в обиход, оно появилось только при Исааке II Ангеле (1185–1195), у которого снова возникли проблемы с булгарами. Только тогда историк конца XII в. Никита Хониат назвал Василия «убийцей болгар» – в память о долгих кампаниях императора и громких победах.

Среди самых удивительных аспектов этой эволюции отметим один: мифическое утверждение, что после сражения при Клейдоне в 1014 г. Василий приказал ослепить 15 тыс. булгар-военнопленных и только одному из каждой сотни оставить по одному глазу, чтобы они могли отвести своих соплеменников к их поверженному правителю. Увидев это прискорбное зрелище, царь Самуил якобы умер от сердечного приступа. Есть много причин сомневаться в правдивости этой истории. Случались более крупные конфликты, к примеру на реке Сперхиос в 997 г. Маловероятно, что гарнизон Клейдона атаковали очень крупные силы и было много убитых, прежде чем византийцам удалось выиграть сражение. Хотя общеизвестно, что византийские историки, приводя цифры, были склонны к преувеличениям, но ослепление часто применялось к военнопленным. Это также являлось традиционным способом наказания лидеров византийских мятежей и политических противников, более гуманным, чем, скажем, посадка на кол. Василий приказал отрубить правые руки пленным бедуинами в 995 г. и ослепить грузинских пленных в 1021–1022 гг., но он вовсе не отличался исключительной жестокостью. Он был исключительно успешен. Этот византийский правитель решительно стремился к наказанию врагов – и христиан, и мусульман.

Однако смерть царя Самуила в 1014 г. стала «колышком», на котором повисла история об ослеплении пленных в массовых масштабах. На самом деле конфликт продолжался еще четыре года до смерти преемника Самуила – Ивана Владислава – в 1018 г., что положило конец войнам. Прозвище Болгаробойца затмило другие удивительные военные достижения Василия – обращение в христианство россов, покровительство византийской энциклопедической культуре. Аскетический образ жизни и постройка церкви Св. Иоанна в Эбдомоне – за пределами Константинополя, где он приказал себя похоронить, говорят о его благочестии. А надпись на надгробии Василия II подчеркивает, в первую очередь его военные достижения: «С того дня, когда Царь Небесный призвал меня, чтобы я стал императором… никто не видел, чтобы мое копье лежало без дела. Всю жизнь я был в боевой готовности и защищал детей Нового Рима, мужественно ведя военные действия и на западе, и на востоке… О люди, видящие мою могилу, помяните меня за мои походы в своих молитвах».[44]

Василий предпочел, чтобы его изобразили в псалтыре носящим доспехи. Он является олицетворением военного могущества, а фигуры, распростертые у его ног, возможно, и не булгары вовсе, а его византийские придворные.