1. “Вопрос об условии”

В данной статье собственная логика городской действительности будет возвращена в рамки старого вопроса – вопроса о необходимых предпосылках социальности. Специфика городской среды будет пониматься здесь как предпосылка, внешняя по отношению к социальности, – или, если использовать слово, к которому теперь относятся с подозрением, – как ее условие. Тот, кто в наше время заявит, что необходимо заниматься обусловленностью социальности, почти автоматически навлечет на себя обвинение в детерминизме. Такой приговор исходит из убеждения, что на любой вопрос об условии можно ответить лишь в том смысле, что условия “диктуют” акторам их поведение. Однако, поскольку совершенно очевидно, что подобный диктат абсурден, то и сам вопрос об обусловленности является бессмысленным и устаревшим. В рамках данной статьи нет возможности прослеживать историю теоретического изгнания вопроса об “условии”. Настоящей дискуссии о том, что могут собой представлять “условия” в современном мире, на мой взгляд, просто не было. Часто можно слышать разговоры о “социальных условиях”, но при этом едва ли кто-то заметил, что тем самым вопрос об условиях, выставленный за дверь, совершенно незаметно вернулся через окно[67]. Тот, кто говорит о внешних условиях, как правило, имеет в виду заданную природой среду обитания и включенность жизни в биотоп, или природно-пространственный контекст, а не те “миры”, которые в виде артефактов (невероятных с эволюционной точки зрения) выламываются из хода природного развития и вводят в круг условий человеческой жизни новые дифференциации, разрывы и сломы. Для таких миров имеется понятие “культуры” (или “цивилизации”), а также понятие “духа”, однако в сегодняшнем дискурсе эти понятия приписываются социальным акторам. Этому дискурсу трудно помыслить такие фактические обстоятельства, в которых соединяются объектный статус и дух. Поэтому всякое мышление приходит к разделению на “общество” и “природу”. При этом всё духовное относят к сфере человеческой, т. е. социальной (интер)субъективности, а объективности мира отводится лишь роль простой материальности или монотонных медленных шагов эволюции. Историческое творение превратилось в социальный акт, в то время как объективный мир не способен на какие-либо внезапные, невероятные, гештальтные повороты, разрывы и сломы[68]. Так мир превратился в константу, которая как бы стоически претерпевала протекание сквозь нее различных эпох “социальной истории”[69].

Таким образом, “обусловленность” стала одной из тех типичных мертвых зон, которые присущи любому порядку дискурса. Но, как будет показано в данной статье, именно в этой точке можно и нужно заново обосновать самостоятельность такого объекта, как город. Более того: именно город как объект может стать рычагом, который позволит осуществить общий сдвиг дискурса в сторону нового разговора о внешних предпосылках, более адекватного открытости современного мира. Поэтому речь здесь будет идти не о списке новых специальных тем для урбанистики, а о сдвиге дискурса, о другом стиле мышления. Для этого будут намечены несколько линий аргументации и маркированы возможные точки подсоединения к ним.